«Я тебе щас поснимаю!» Подглядывать или делать селфи: как снимают документальное кино. Артдокфест

«Медуза» продолжает знакомить читателей с фильмами, которые участвуют в конкурсной программе фестиваля документального кино «Артдокфест» (начнется в декабре 2017 года). В этот раз президент фестиваля Виталий Манский рассказывает о двух картинах-антиподах: фильм «Пятерка» Михаила Горабчука о владельце «Жигулей» был снят скрытой камерой из окна, а картина «Вэаюфром» Дмитрия Лавриненко — наоборот, почти полностью селфи-съемка.

«Пятерка»

Это фильм, представляющий такое достаточно распространенное явление в документальном кино, как вуайеризм — наблюдение, подсматривание за жизнью. Его снял оператор Михаил Горобчук, который, кстати, был одним из двух операторов моего фильма «В лучах солнца» и ездил в Северную Корею. За свою предыдущую работу он получил «Лавр» как лучший оператор года в неигровом кино — то есть это уже зарекомендовавший себя автор. Горобчук снял картину, втайне наблюдая за жизнью владельца «Жигулей» 5-й модели, стоящей под окном его дома. Наблюдал он в течение года. И эта картина заслуживает множества комплиментов, это работа очень высокого уровня.

Надо сказать, что у вуайеризма много разных форм. Есть они и в кино, и в бессовестном пиратском бизнесе. Нетрудно набрать в интернете «скрытая камера», и вы не только найдете юмористические передачи, но и увидите, что существует огромная аудиовизуальная индустрия — зарабатывание на скрытых съемках. Скрытыми съемками уничтожаются карьеры — от «человека, похожего на генерального прокурора» [Юрия Скуратова], до бывшего премьер-министра [Михаила] Касьянова.

Когда я начинал снимать фильм «Девственность» и разрабатывал материал, я погрузился в мир съемок скрытой камерой. И обнаружил, что, например, можно купить скрытую съемку из женского туалета; то есть в женском туалете какого-то института, внизу, стояла камера, и кто-то это снимал и продавал. Это преступление над самим понятием человеческого достоинства; невозможно было представить, что такое в принципе существует.

Конечно, когда мы говорим о фильме «Пятерка», ничего подобного мы не имеем в виду. Михаил Горобчук — очень деликатный человек, точно понимающий смысл слова «грех», и даже тут у него есть вопросы к самому себе. Он думает и переживает, хотя в картине нет никаких по отношению к герою оскорблений. Этот герой находится в публичном пространстве, его машина — на улице, и все, что происходит, в принципе предполагает наблюдение. Но тем не менее у Михаила есть эти вопросы.

Опять мы возвращаемся к Герцу Франку с его картиной «На 10 минут старше» — это величайший фильм всех времен и народов, снятый скрытой камерой; только поэтому он смог получиться. Именно скрытая камера позволила мальчику не отвлекаться, а находиться в мире своего взросления, в мире своих грез, иллюзий, эмоций, а нам всем насладиться и удивиться этому моменту превращения человечка в человека.

Вообще очень много фильмов снято из окна. Я как отборщик «Артдокфеста» и как человек, много путешествующий по фестивалям, часто вижу такие картины — это целое направление фильмов-наблюдений за жизнью, в которой ты не участвуешь. И это всегда вызывает какие-то этические вопросы. Сам инструмент не преступен, но его использование может быть как величайшим актом художественного проявления, так и нижайшим и мерзким человеческим преступлением.

«Вэаюфром»

Вторая картина «Вэаюфром» представляет собой некий антипод вуайеризма — это практически селфи-жизнь. Режиссер Дмитрий Лавриненко использует и селфи-съемки своего героя, и его готовность к постоянному саморазоблачению. Если говорить о фактической стороне дела, то мы видим некоего харьковчанина, который выглядит почти как бомж, но у него есть квартира в Харькове, в Нью-Джерси и где-то в Крыму… При этом он предпочитает работать дворником и вторгаться в жизнь людей, создавая бесконечные конфликты. То есть это такая машина по генерации конфликтов, и как раз эти конфликты он любит снимать. Любопытно наблюдать, как попадающие в поле его зрения люди реагируют на такое поведение, но главное здесь — история селфи.

К самому понятию селфи общество еще не зафиксировало своего отношения. Есть тенденция такого ироничного взгляда на людей, делающих селфи. С другой стороны, селфи дает возможность сделать по-настоящему честный кадр или съемку. Я сам снимаю на телеканале «Настоящее время» селфи-передачу — езжу по всему миру, встречаюсь с документалистами, рассказываю о чем-то, сам себя снимая на камеру. Я считаю, что это единственно возможная сегодня форма показать зрителю то, что тебя правда волнует.

Селфи-герои становятся «миллионниками» на ютьюбе, актриса Ирина Горбачева получает приз за главную роль в «Артитмии» Хлебникова — режиссер увидел ее как раз в инстаграме, в ее «моноспектаклях». Это одна история селфи. Другая история селфи до сих пор стоит у меня перед глазами: я был недавно в Португалии, на краю Европы — там такой картинный и, безусловно, очень эффектный обрыв, за которым бескрайний океан. И, конечно, когда ты приезжаешь в эту точку, трудно не сделать селфи. И мне рассказали, что незадолго до моего приезда там была семья из Польши, которая решила снять на этом обрыве селфи: муж с женой, счастливые, провалились в эту бездну на глазах трехлетнего ребенка.

Я не раз видел фильмы, которые высмеивают селфи: когда люди ходят по историческим пространствам и вместо того, чтобы наблюдать и изучать, бесконечно себя фотографируют. Взять фильм «Аустерлиц», где именно через язык селфи Лозница, один из самых деликатных режиссеров, обычно не использующий карикатурные приемы, показал, как селфи-палка создает это ощущение кощунства и несоответствия действия месту.

И «Вэаюфром» — именно это спрашивает харковчанин у жителей Нью-Йорка — вновь ставит вопрос о смысле селфи в нашей жизни.

P. S. Об остальных фильмах конкурсной программы «Артдокфеста — 2017» можно прочитать тут.