истории

«Реконструкция превращается в нормальное состояние. Как в „1984“: война — это мир» Хозяева московских кафе — о том, как ремонт в центре города ударил по их бизнесу

Источник: Meduza

Третий год в Москве идет программа «Моя улица», в ходе которой реконструируются улицы и общественные пространства. Из-за строительных работ жители столицы и туристы вынуждены отказаться от прогулок по центру города; в первую очередь от этого страдают магазины и рестораны, расположенные на оживленных улицах, — по некоторым данным, на Садовом кольце в первой половине 2017 года опустело более пятой части всех торговых площадей. Падение выручки заставляет владельцев заведений влезать в долги или вовсе закрывать бизнес. «Медуза» записала монологи нескольких предпринимателей, чьи рестораны пострадали от «Моей улицы».

Анастасия Годунова

бывшая совладелица ресторана Good Enough на Садовой-Триумфальной (благоустраивалась летом 2016 года)

Наш ресторан закрылся 20 января 2017 года. Причин было несколько, но то, что стройка убила нам лето и начало осени, — это факт. Средний чек упал в два с половиной раза — это очень много, к кафе нельзя было ни подъехать, ни подойти. В какой-то момент стройка остановилась — как мы поняли, менялся подрядчик. Были очень сложные времена. 

Началось у нас все в середине июня 2016 года. Всех предупреждали, что будет ремонт Садового кольца, но я не думала, что так все завалят стройматериалами и что лучше вообще сразу закрыться.

Все было заставлено ограждениями, и люди шли прямо по Садовому кольцу, а не по тротуару. (В этом году на некоторых отрезках происходит то же самое.) Когда я говорила с рабочими, они отправляли меня к их боссу. Несколько раз какие-то начальники действительно приезжали, я им говорила, что надо как-то ускоряться, мы такое переживали, что словами нельзя было передать. Они вроде соглашались, а потом говорили: «А что мы сделаем?»

У меня нервы начали сдавать через некоторое время. Даже когда можно было зайти в кафе, сидеть там было невозможно. Окна не открыть — пыль. Звук, когда асфальт долбят, ни одна нервная система больше 15 минут не выдержит. Плитку клали очень медленно. Что-то сделают, сядут, газировку пьют и сигареты курят. Я их пыталась подгонять, но я же им не прораб. Один раз положили криво, переделывали.

Сдать объект должны были до Дня города. К этому моменту плитка лежала, но было много недоделок. На День города они остатки стройматериала, мусор, цемент просто убрали с глаз в уголок, а потом снова продолжили работать. Напоминает ситуацию в детстве, когда мама просила в комнате убраться, а ты все по шкафам ногами распихиваешь.

Важно, что у нас не сетевой проект. Например, у «Шоколадницы», ну, допустим, 100 кофеен, если 30 попадут в зону ремонта, они выживут — просто перераспределят бюджет. А мы ушли в приличные долги. Я не могла распускать персонал, да и финансовой погоды это бы не сделало, мы продолжали покупать продукты. Основные [затраты] — аренда, ее нам никак не снижали, говорили: «Ну, Насть, это форс-мажор». Хотя снижать было куда.

Мы активно писали в фейсбуке, звали людей; у меня много подписчиков, и я реально умоляла зайти хотя бы за кофе. Но, к сожалению, естественный трафик — самое важное для заведений. Это же бизнес, он не для друзей делается.

Вообще, я за то, чтобы город был с хорошими тротуарами, за то, чтобы через несколько лет Москва стала красивее, — но не такой ценой.

Ирина Ходзинская

основательница сети гастрономических пабов «Простые вещи» и ресторанов «Простые вещи New Vintage» (территории рядом с разными ресторанами обустраивались в 2015, 2016 и 2017 годах)

В этом году у нас в зоне ремонта оказался только один ресторан [на Конюшковской улице], но мы весело провели предыдущие два. В 2015-м ремонтировали Большую Никитскую улицу. На лето там, во дворе нашей винотеки, появляется большая летняя веранда. Ровно перед началом сезона нам перекопали весь двор, работы продолжались месяца полтора. Мы всячески пытались помогать — договаривались с рабочими, чтобы они на часок задержались, и кормили их за это обедами, регулярно убирали мусор.

Мало того, что мы не могли открыть летнюю площадку, в сам ресторан было невозможно попасть — был перекопан весь двор. Мы городили какие-то мосточки, деревянные тротуары — короче, занимались ерундой. Все это нам совершенно не помогло. В результате мы недополучили около 70% выручки, ведь заведение находится в подвале и основная выручка летом — с веранды.

После того как ремонт двора завершился, начался ремонт Большой Никитской. Нам сказали: «Что вы страдаете? Мы закончили, ставьте свою летнюю площадку. Все для вас, все для бизнеса». Но вы же понимаете, что такое ремонт: вихрь цементной пыли, которая при малейшем ветре разлетается во все стороны. Ты не то что есть не можешь рядом с этой стройкой — дышать проблематично. Это великолепие продолжалось еще месяц, за это время мы недополучили еще процентов 50 выручки.

Год назад ремонтировали Пятницкую улицу, там масштаб бедствия был поменьше. Работы велись аккуратнее, организованнее и закончились чуть быстрее. На нашем куске уложились в месяц с небольшим. 

В этом году — история с первыми «Простыми вещами» на Конюшковской улице. Летнюю площадку мы развернуть не смогли, потому что она тоже во дворе, а вход просто закрыт заграждениями. Полностью закрыт фасад ресторана, весь тротуар уничтожен, рабочие переустанавливают бордюр. Длина фасада — метров двадцать, работы на три дня. Заборы стоят уже два месяца. Мы регулярно спрашиваем строителей, почему так долго, — у них есть план, понимаете? Они всенепременно закончат на следующей неделе, через два дня, завтра, комиссия вот-вот приедет, уже почти все.

Я еще могу хоть как-то понять, зачем все эти работы в центре Москвы, но зачем они в Конюшковском, где были прекрасные асфальт и бордюры? Ладно, не обсуждаем решение, приняли и приняли. Но можно это сделать как надо? Как делается в мире — маленький кусочек разрыли, поменяли, все убрали, перешли на следующий. Как у нас? Распахали полгорода на три месяца, ничего не делаем, ждем, пока бордюры подвезут.

Думаю, мы переживем этот период. У нас достаточно большой запас прочности. Пытаемся договориться с собственниками. Один к нам сам пришел: «Товарищи, у вас тут трындец полный, может, обсудим?» И половину арендной платы убрал. Но это в одном ресторане, а в остальных — человек человеку волк. Приходится финансировать за счет других заведений, из своего кармана доставать. А какие варианты? Выбросить в воду все деньги, которые ты инвестировал в ресторан?

Александр Бутырских

Beverly Hills Diner на Сретенке (территорию благоустраивали летом 2016 года)

Реконструкция улицы была серьезной проблемой — ни прохода к кафе, ни парковки. Это длилось около двух с половиной недель в июне — июле прошлого года. Трафик [посетителей заведения] процентов на 15–20 просел. Сейчас все наоборот — увеличился в разы, все стало круто. Поэтому я считаю, то, что мы пережили, — это прикольный опыт.

Управа заранее предупредила, что будет стройка, но я к ней особо готов не был. Слава богу, там ребята, которые непосредственно занимались реконструкцией, были нормальные. Мы их просили: «Вы в первую очередь вход сделайте», они сказали: «Окей» — и сделали.

Мне реально понравилось, что они шли нам на уступки. Разрешали вывешивать баннеры, рекламу какую-то. Мы прямо на строительные заборы вешали. Строители говорили — сегодня нельзя, а, например, завтра можно. Мы даже летнюю веранду выставили на улице, когда там все было засыпано песком, устраивали там типа пляжных вечеринок — было прикольно. Если захочешь, то по-любому что-то придумаешь, а сидеть и плакаться, как плохо, что меня закрыли, — это не выход.

Но период все равно был тяжелый, потому что грязи много, приходилось постоянно мыть полы в ресторане, сам ресторан плохо было видно. Я не жалуюсь — просто некруто, когда приходишь, а у тебя траншеи вокруг глубиной в три метра.

Была идея попросить скидку у арендодателя, некоторые знакомые ребята так и поступили — им приличные скидки сделали. Одному знакомому, на «Баррикадной», вообще дали арендные каникулы — там собственник какой-то святой человек. Другие говорят: «Помучаешься месяцок-другой, зато потом у тебя все будет шикарно, так что давай не будем поднимать эту тему».

Сейчас у меня пять метров тротуар перед рестораном, веранда стоит, маркизы заказал себе. До ремонта тротуары были в три раза уже. Мы когда подавались со старым тротуаром на веранду или мероприятия какие-то, нам говорили: «Сорри, у вас нет места», а сейчас — выставили столы по два метра, вообще шикарно. Посещаемость выросла, в теплые дни веранда забита.

У меня соседи рядом держат винный бар, они реагировали на стройку так же, как я: «Нас не видят, нас завесили», — но я не встречал, чтобы у кого-то больше месяца это длилось. Это общая картина такая — ты едешь по Москве, и все в зеленых заборах. А непосредственно в конкретных точках — по крайней мере в моем случае — все быстрее. 

Тадеуш Войтович

сооснователь и шеф ресторана «Лафлафель» в Малом Казенном переулке (благоустраивается летом 2017 года)

Безусловно, реконструкция нас зацепила. Еще в 2015 году улица Макаренко, где была наша первая точка, практически весь август была перекрыта.

Сейчас ведутся работы на Земляном Валу — и доступ с него в Малый Казенный переулок, где находится наша вторая ланчерия, ограничен. Визуально же он закрыт полностью, есть лишь небольшой проем в заборе. Кроме того, с начала июня реконструируют фасад дома в Казенном, периодически вход в кафе затянут лентами, а сверху висят малярные кабинки. 

В апреле, когда начались работы на Земляном Валу, трафик снизился на 15%, в мае же — больше чем на 30% по сравнению с мартом. Примерно так же упала и выручка. Если два года подряд май для нас был одним из самых напряженных месяцев, то нынешний — самый провальный. Пока ланчерия в Малом Казенном работает чуть выше чем в ноль — на уровне прошлого июля, когда мы только открылись там. Другое дело, что подходит срок индексации арендной платы, и еще нужно раздавать накопленные долги.

Арендодатель идет на некоторые уступки, но как долго это продлится — неизвестно. Мы, конечно, очень заинтересованы в долгосрочном сотрудничестве, потому что вложили в место в Казенном много сил и средств.

Сейчас трудно сказать, будет ли лучше или хуже после завершения реконструкции. Это длится уже слишком долго — превращается в нормальное состояние. Как в книге «1984»: война — это мир. Пережить это все поможет лишь активность — наша, наших гостей и друзей.

Объективно — вся программа «Моя улица» вызывает вопросы. Почему перерыто все и сразу, почему асфальт кладут в дождь, почему работают медленно, зачем столько пустых пространств, где зелень? Пока что на тех местах, где заборы убрали, — только голые стены и пустые помещения. 

Можно ли за это все потребовать компенсации из городского бюджета? А что заведения и магазины могут представить в качестве доказательной базы? В отчетах и кассовых книгах зафиксированы все движения выручки, видно падение, но достаточно ли этого? Это же просто жизненные циклы заведений, сезонное падение трафика, майские праздники, плохая погода и так далее — нет ни одной причины платить нам деньги или даже делать налоговые вычеты.