партнерский материал

Благосостояние нулевых: экономический рост и национализация Российский бизнес с точки зрения науки: проект «Медузы» и бизнес-школы СКОЛКОВО. 2000–2009 годы

Источник: Meduza

В пятом эпизоде совместного проекта бизнес-школы СКОЛКОВО «Российский бизнес с точки зрения науки» «Медуза» рассматривает насыщенный противоречивыми событиями период с начала 2000-х годов до кризиса 2008 года. В эти годы растущий вместе с благосостоянием внутренний спрос подстегнул предпринимателей идти в те отрасли, которые в 1990-е годы были им не очень интересны, и даже начать экспансию за границу.

С 2000 года до второй половины 2008-го в России продолжался непрерывный экономический рост, достигнутый во многом благодаря благоприятной внешней конъюнктуре. Была наконец достигнута стабильность государственных финансов, а интерес к развивающимся рынкам у иностранных инвесторов постоянно рос. После кризиса 1998 года многие из них на время потеряли доверие к России, но уже через два-три года стали возвращаться, вспоминал в разговоре с «Медузой» председатель совета выпускников Московской школы управления СКОЛКОВО, бывший управляющий директор инвестиционной компании «Тройка Диалог» Гор Нахапетян. Сама школа, воспитывающая новое поколение управленцев и предпринимателей, была создана по инициативе делового сообщества на пике экономического роста — в 2006 году. 

По мнению Якова Паппэ из Высшей школы экономики, одного из главных исследователей российского бизнеса, предпринимательство того времени можно охарактеризовать следующими явлениями и процессами:

Право собственности становится единственным условием консолидации активов, по мнению Паппэ, — бизнесу теперь не нужно было объединяться в интегрированные бизнес-группы (ИБГ, о которых «Медуза» писала во втором эпизоде). Особые партнерские отношения и коалиции, сложившиеся в 1990 годах — когда на рынке не было кадров, опыта, экспертизы — и сохранявшиеся до сих пор между субъектами из разных отраслей, например ОНЭКСИМ-банком и «Сургутнефтегазом», постепенно отмирали. На смену им пришли рыночные отношения. Все услуги стало возможным найти на рынке у специализированных игроков, издержки на поиск партнеров снизились, и к началу 2000-х уже сложилась правоприменительная практика.

Продолжительный подъем цен на основные экспортные товары (прежде всего нефть, газ, металлы) и экономический рост привели к росту производства и многократному увеличению числа крупных компаний в новых отраслях. Если в начале 2000-х годов в России существовало около 25 крупных компаний (компании с годовой выручкой больше 1 миллиарда долларов в нефтегазовых отраслях и больше 500 миллионов долларов — во всех остальных), то к 2007-му их число выросло более чем в 10 раз. Причем только 20% из них были полностью или частично государственными (для сравнения — в начале десятилетия только половина крупных игроков относилась к частному сектору). Предприниматели стали осваивать новые сферы бизнеса и двинулись в экспортоориентированные сегменты (металлургия, нефтехимия, производство минеральных удобрений и прочее), а после — в отрасли со стабильным внутренним спросом (розничная торговля, агропром, девелопмент, мобильная связь). Благодаря развитию внутреннего рынка появляются крупные игроки в ритейле («Магнит», «Эльдорадо», «Евросеть», «Спортмастер» и другие), пищевой промышленности («Вимм-Билль-Данн», «Балтика»), мобильной связи (МТС, «МегаФон», «Вымпелком»).

Российский бизнес начал активно выходить на мировой финансовый рынок в 2000-е годы, когда на внутреннем рынке спрос на финансирование невозможно было удовлетворить из-за серьезного ущерба, нанесенного финансовому сектору в результате кризиса 1998 года, которому посвящен четвертый эпизод «Медузы». По данным Росстата, объем иностранных инвестиций вырос с 14,3 миллиарда долларов в 2001 году до 121,1 миллиарда долларов в 2007 году. Такой рост инвестиций в российскую экономику объясняется аналитиками не только быстрым экономическим ростом, но и низкими ставками и притоком капитала на все развивающиеся рынки в 2000-е годы. В 2005 году первичное размещение акций (IPO) на Лондонской бирже провела АФК «Система», объем этого размещения впервые для российских компаний превысил 1 миллиард долларов. Позже активно выходить на биржу стали рителейры, девелоперы и компании из других отраслей. В этот период резко растет интерес российских граждан к фондовому рынку: растет число брокерских и управляющих компаний, а также паевых инвестиционных фондов (ПИФов), стоимость их активов, оборот фондовых бирж.

Привлечение инвестиций через размещение акций стало новым качественным этапом отношений с мировым финансовым рынком, пишет Паппэ, и способствовало интернационализации российского бизнеса:

Благодаря этому в нескольких отраслях, ориентированных на внутренний рынок и использующих зарубежные технологии, появляются стратегические иностранные инвесторы и игроки: ТЭК (British Petroleum, E.On, Enel), АПК (транснациональные корпорации СECAB, Bonduelle, Cargill, Bunge и другие), целлюлозно-бумажная промышленность (International Paper), страхование (Allianz). В ритейле также появляются глобальные игроки (IKEA, Leroy Merlin, Auchan), многочисленные рынки закрываются, мелкие игроки уходят с рынка, торговля цивилизуется.

Некоторые российские компании продолжают довольно успешную международную экспансию. В IT-отраслях некоторые из них становятся глобальными чемпионами (ABBYY, Kaspersky, Acronis, Luxoft). Существенно активизировался процесс покупки бизнесом из России производственных активов за рубежом. В ближнем зарубежье самыми активными были компании нефтяной промышленности, черной металлургии и мобильной связи, перечисляет Паппэ: «Лукойл» в 2005–2006 годах приобретает активы казахстанской Nelson, «Евраз» расширил географию за счет украинских активов группы «Приват», а МТС и «Вымпелком» сделали покупки в нескольких странах бывшего СССР. В дальнем зарубежье самые большие покупки были совершены металлургическими компаниями — «Северсталь», «Норильский никель» и «Евразхолдинг» купили миллиардные активы в Западной Европе и США. В несырьевой сфере в экспансии за рубеж были активны ИБГ («Ренова», «Базовый элемент» и «Альфа-Групп»). Экспансия за рубеж помогала компаниям эффективней и быстрей осуществлять трансфер технологий.

Отношения государства и бизнеса также значительно меняются в 2000-х годах. Лоббизм крупных предпринимателей значительно ограничивается, для доведения консолидированного мнения крупного бизнеса до государства создается Российский союз промышленников и предпринимателей (для малого и среднего бизнеса создаются аналогичные организации «Деловая Россия» и «Опора России»). В западной прессе отмечается в качестве маркера перехода государства к доминированию в экономике «дело ЮКОСа», начавшееся в 2003 году. После этого периода исследователями выделяются две тенденции: национализация и консолидация государственных активов.

Андрей Шаронов, ректор Московской школы управления СКОЛКОВО, специально для «Медузы»:

— До середины 2007 года я работал в Минэкономразвития и был участником описанных событий. Когда в 2000 году Владимир Путин стал президентом, программу ему писал Центр стратегических разработок во главе с Германом Грефом — весьма амбициозная с точки зрения приватизации, она также предусматривала уменьшение роли государства в экономике, либерализацию, сокращение избыточного регулирования. Это было жесткой необходимостью, потому что денег спустя два года после кризиса 1998 года было очень мало, долги были большие.

После 2003-2004 годов, когда цена на нефть стала расти еще быстрее, чем в 2000-2003 годах, правительство сумело расплатиться по внешним долгам и справиться с дефицитом бюджета. У многих руководителей в правительстве возникло ложное ощущение, что эти успехи в регулировании были достигнуты благодаря хорошему управлению, а не фантастической конъюнктуре. Большинство конструктивных инициатив и намерений отодвинулись на второй план, стала сжиматься повестка реформирования естественных монополий, программа приватизации, довольно быстро росли социальные обязательства. В 2004 году началась работа по созданию институтов развития — Инвестиционный фонд, РВК, специальные экономические зоны (СЭЗ) и так далее. СЭЗ первой волны (Елабуга, Липецк, Томск) оцениваются весьма положительно, хотя сейчас их принято критиковать.  

Евгений Надоршин, главный экономист ПФ «Капитал», специально для «Медузы»:

— В новейшей истории России это был самый благоприятный период. В отдельные годы Россия соперничала по темпам экономического развития c Китаем — уже тогда многолетним мировым лидером по ряду показателей, а среди стран БРИКС уверенно занимала второе место, намного опережая Бразилию. До 2007–2008 годов у бизнеса было пространство для развития и естественной экспансии на внутренних и внешних рынках без дополнительных усилий, для улучшения бизнес-процессов и так далее.

В 2000–2008 годах есть два идеологически разных периода — до 2003–2004 года и после: два разных подхода к регулированию, пониманию государством своей роли в экономике и два разных двигателя роста. Переломной точкой стало «дело ЮКОСа». Поначалу государство обеспечивало стабильность, которая в 1990-е годы сильно пострадала, занималось централизацией власти — и это была продуктивная роль. К тому же был проведен ряд реформ, уменьшающих роль государства и регулирование в деловой среде, определяющих ясные правила во многих сферах. А с 2004 года начался обратный процесс — ряд реформ был свернут (например, административная реформа), новых не начиналось. Государство стало активно вмешиваться в деловые процессы, забирая инициативу из частного бизнеса в свои руки. В этот период начал формироваться образ той российской экономики, которую мы сейчас имеем.

В 2000–2003 годах, когда шло посткризисное восстановление, первый мощный импульс развития пришел из сырьевых экспортных отраслей. С 2004 года инициативу перехватили отрасли, ориентированные на внутренний спрос. Пересматривались стандарты потребления, увеличивалось благосостояние населения — все это привело к динамичному развитию сферы услуг, материального производства, работавшего на внутренний спрос. Получилось так, что во многих из этих секторов к 2000-м годам государство почти не присутствовало или не играло активной роли. В дополнение к этому части этих секторов или их сегментов просто не существовало в советской и российской экономике 1990-х годов, отсутствовали, например, IT-сектор, мобильная связь. В ряде других, например в розничной торговле, напротив, уже в советской экономике существовали в значительных количествах частные игроки — вполне легальные кооперативы или теневые «челноки-фарцовщики».

В следующем эпизоде 

Проект «Российский бизнес с точки зрения науки», созданный совместно с Московской бизнес-школой СКОЛКОВО, «Медуза» завершит подробным обзором влияния кризиса 2008 года на российский бизнес и его развитие в следующие несколько лет, когда высокие темпы роста экономики остались в прошлом.\