«Pirozhok in a roadside zabegalovka»: российские журналисты попытались объяснить корреспонденту Financial Times татарскую кухню
Московский корреспондент газеты Financial Times Макс Седдон освещал 25 января визит президента России Владимира Путина в Казань. Седдон вспомнил, что по четвергам в лондонском офисе FT угощают тортами — и сотрудники даже ведут твиттер, в котором время от времени пишут рецензии на торт недели.
«Две недели подряд 9 баллов из 10 (оценивали разные люди, но учитывается мнение каждого)»
Седдон решил поддержать традицию и написал рецензию на то, чем его кормили в Казани. «В честь @FTCakeTrolley я представляю обзор перекуса в путинском пуле. Сегодня в Казани давали татарскую выпечку, которую хорошо бы разогреть. Но это лучше, чем обычные сушки».
Своим твитом Седдон спровоцировал российских журналистов на длинное обсуждение блюд татарской кухни. Дискуссия шла на смеси русского и английского языков.
«Чак-чак хорош таким, какой он есть» — «Чак-чак и правда был хорош, но лучший татарский пирожок я съел вчера в придорожной забегаловке»
«В Татарстане тому, кто назовет эчпочмак „пирожком“, наверняка грозит уголовная ответственность» — «Эй! Вчерашний был а) круглым, б) с курицей, так что я не думаю, что технически это эчпочмак. Кстати, пирожок в правом нижнем углу [на фото] был с рыбой, а нижний левый — с изюмом и рисом. Получается, они тоже не считаются?»
«Значит, это был элеш. И его тоже незаконно называть пирожком»
«Слово „эчпочмак“ переводится как „треугольник“. Круглый [пирожок] в нижнем левом углу называется „элеш“, а тот, что с рыбой — „беляш“ (у меня коллега из Казани)»
Тут Седдон не выдержал.
Российские журналисты пытались объяснить Седдону все разнообразие татарских пирожков, но запутались сами.
К счастью, обсуждение пришло хоть к какому-то выводу: нужно называть эти блюда не татарскими пирожками, а выпечкой.