истории

«Елкам» 15 лет. Сегодня франшиза разрослась уже до 13 фильмов (и это не конец) Антон Долин посмотрел все части — и рассказал в книге «Плохие русские» об этой скрепе современного российского кино

Источник: Meduza

16 декабря 2010 года, ровно 15 лет назад, в России впервые показали фильм «Елки» продюсера Тимура Бекмамбетова. Картина оказалась невероятно успешной и стала самым кассовым фильмом года в России, собрав в прокате 701 миллион рублей. С тех пор «Елки» стали выходить каждый год. Восьмая часть «Елки последние» (2018) должна была стать финальной, но через три года франшиза вновь вернулась на экран — уже без Бекмамбетова. В декабре 2025 года выйдут уже тринадцатые по счету «Елки» — с Дмитрием Нагиевым в главной роли (сам он прокомментировал премьеру, не скрывая скепсиса). В день рождения бесконечной новогодней франшизы «Медуза» публикует фрагмент книги Антона Долина «Плохие русские» о «Елках».

В декабре 2010 года стартовала франшиза «Елки» (новогодняя уже на уровне концепции). Успех первого фильма был впечатляющим — при скромном бюджете 170 миллионов рублей картина собрала в прокате более 700 миллионов. Год спустя вышли «Елки-2», еще через два года — «Елки-3», потом сразу два спин-оффа… Всего в период с 2010-го по 2022-й было выпущено десять полнометражных картин. Франшиза знавала взлеты и падения, разгром критиков и триумф в прокате, иногда она даже прощалась с публикой — но не уходила.   

Название «Елки» звучит двусмысленно и даже иронически. С одной стороны, речь о традиционных новогодних деревьях, фигурирующих в каждом фильме будущей серии. С другой — о елках: принятых еще с советских времен детских праздниках-утренниках с обязательным участием Деда Мороза и раздачей подарков всем гостям, театрализованных представлениях, на которых подрабатывали несколько поколений актеров театра и кино (главной и самой престижной елкой в стране традиционно считалась Кремлевская, на которой роль Деда Мороза играл Александр Хвыля — заглавный герой киносказки Александра Роу «Морозко»). Вспоминается распространенный анекдот о российском актере, который отказывается от съемок у условного Спилберга под Новый год: «У меня елки!» 

Книгу Антона Долина «Плохие русские» можно купить в нашем «Магазе» или прочитать бесплатно — в приложении.

Бекмамбетов выступил в первом фильме как продюсер, автор идеи и концепции, а также как один из нескольких режиссеров (согласно замыслу, «Елки» были альманахом, результатом коллективного творчества). В следующих сериях он ограничивался уже только продюсерским участием, но введенная им модель неукоснительно соблюдалась, незначительно меняясь и расширяясь. 

Идея «Елок», в отличие от многих других новогодних проектов в кино и на телевидении, была не в том, чтобы пересказать давно знакомые сказки, а в том, чтобы рассказать новые, о нынешней России. На эффект присутствия в настоящем работали синхронизация каждого сюжета с временным потоком (в «Елках» 2010 года встречали новый, 2011-й, в «Елках-2» — новый, 2012-й и т. д.) и неслыханная пасхалка первой серии: участие президента РФ Дмитрия Медведева в сцене, играющей ключевую роль для разрешения интриги. 

Итак, в каждых «Елках» действие происходит в канун Нового года. Оно раздроблено на несколько сюжетов, синхронно разворачивающихся в разных часовых поясах по всей России. Их персонажи как-то друг с другом связаны или добиваются решения одной «новогодней» задачи — например, помирить влюбленных, вновь свести расставшихся. У каждой новеллы свой режиссер и сценарист (сценаристы), но в титрах принципиально не обозначено, кто отвечал за какую линию: «Елки», в отличие от большинства фильмов-альманахов, предполагают стилистическую гомогенность и единение авторов — что, в общем, отражает образ единой в этот день страны. В самом деле, диапазон создателей чрезвычайно широк. Рядом с Бекмамбетовым трудились, в частности, режиссеры Дмитрий Киселев, Александр Войтинский, Александр Баранов и Антон Мегердичев, известные по мейнстримным проектам, и принадлежащие авторскому кино Александр Котт, Леван Габриадзе, Вадим Перельман и Юрий Быков. 

Жанрово каждая из новелл балансирует между комедией и мелодрамой. Точнее, есть только комедийные сквозные линии (в основном это история не то дружбы, не то соперничества петербургского бизнесмена Бори и якутского артиста Жени, их сыграли мегапопулярные комики Иван Ургант и Сергей Светлаков), а есть слезовыжимательные и трогательные, начисто лишенные юмора. Лейтмотив: простое будничное чудо — история любви, неожиданная встреча, воссоединение — на фоне вечного человеческого несовершенства, простительного и прощаемого под Новый год. Вероятно, исходным источником вдохновения для Бекмамбетова и его товарищей стала такая же дробная романтическая комедия британца Ричарда Кертиса «Реальная любовь» (2003), необыкновенно популярная в России. Если копать глубже, то первоисточник подобного кино — традиционные святочные рассказы, распространенные как в Великобритании (Чарльз Диккенс считается родоначальником этой формы), так и в России (Достоевский) или, допустим, Дании (сказки Андерсена). Но есть у «Елок» и собственная неповторимая специфика. 

Голос за кадром, неизменный Константин Хабенский, доверительно сообщает в начале первой серии: «У нас не так много праздников, которые мы отмечаем всей страной — удачная игра сборной России по футболу и Новый год… Второй праздник мы отмечаем гораздо чаще». Таким образом, 31 декабря и связанные с ним ритуалы представлены как магическая символическая скрепа, если прибегать к лексикону официальной пропаганды. Пусть в голосе Хабенского и слышится подобие иронии при употреблении оборота «Россия-матушка», но о том, что страна «растянулась по земному шару на девять часовых поясов», он сообщает с неподдельной гордостью. 

Визуальный сквозной мотив — компьютерная модель Земли, на которой светятся контуры России и отмечаются точками города, где разворачивается действие: Калининград и Якутск (две удаленные точки страны, важнейшие для сюжета первой серии), Уфа и Новосибирск, Екатеринбург и Казань, Москва и Петербург. Авторы как будто играют в города — и тем же самым заняты дети из открывающей новеллы, обитатели детского дома в Калининграде. Дворник Юсуф включается в игру со своим «Ашхабадом», но воспитанники отмечают его ошибку: «Это не русский город». Вообще, тема русского и нерусского для «Елок» чрезвычайно важна. 

Сирота Варя наврала другим детям, что ее неведомый и, разумеется, воображаемый отец живет далеко — то ли в Кинешме, то ли в Уфе, то ли в Якутии, то ли в самой Финляндии. Безжалостные детдомовцы догадываются: Варя фантазирует, папы у нее нет, а список городов позаимствован из статьи в «Комсомольской правде» о рабочих поездках президента РФ. В отчаянии Варя объясняет, что президент и есть ее отец, только он никому не может в этом признаться. Остальные дети готовы это признать, если Медведев в новогоднем поздравлении скажет условленную фразу: «На Деда Мороза надейся, а сам не плошай». Казалось бы, план обречен на провал. Но влюбленный в Варю мальчик Вова решает пустить в ход «теорию шести рукопожатий» и добраться в оставшееся до Нового года время до президента — пусть тот выполнит мечту девочки и скажет заветные слова в эфире.   

Стержневая интрига объединяет все сюжетные линии «Елок» — иногда искусственно, но это неважно. Ее значение невозможно переоценить. Медведев выступает в роли символического отца. В кульминационной сцене мы видим ночной спящий Кремль, где светится одинокое окно с темным силуэтом за стеклом — и глава государства, как бог из машины, читает на снегу оставленное дворником послание (а потом зачитывает его в эфире). Что-то подобное было в детских стихах Сергея Михалкова о другом обитателе Кремля: «Новый год! Над мирным краем бьют часы двенадцать раз… Новый год в Кремле встречая, Сталин думает о нас. <…> Даже песню Сталин слышит, что в степи пастух поет. Мальчик Сталину напишет — из Кремля ответ придет…» Президент одновременно предельно демократичен — он слушается дворника — и совершенно недоступен. Он отец всех сирот, но так глубоко законспирирован, что дать знать им о своей заботе может исключительно при помощи условной нейтральной формулы.  

Можно сказать, что президент принимает на себя роль Деда Мороза, которую компрометируют ряженые, «ненастоящие» Деды Морозы. Их во франшизе хватает: грабители, алкоголики, даже переодетый глава военкомата. Но желания из них выполняет лишь один — кремлевский, без ватной бороды и тулупа, но с магическими способностями. 

Интересно, что в «Елках» также появляется некий Игорь — в первой серии он сотрудник «аппарата президента», во второй уже «депутат». Неохотно, без удовольствия этот мизантропичный одинокий персонаж, неуловимо напоминающий Путина (но не идеализированного, а слегка пародийного), играет ту же роль «бога из машины», то есть исполняет желания. Роль поручена любимцу Бекмамбетова и его другу — Виктору Вержбицкому, Завулону из «Дозоров». Он даже цитирует в «Елках» того демонического персонажа: «Кто-то теряет, кто-то находит. Кто-то заходит, а кто-то приходит…» На подобных глубокомысленных трюизмах строится философия франшизы. «Все мы иголки на одной елке», — как замечает кремлевский дворник. 

В 2016-м я брал интервью у Тимура Бекмамбетова для «Афиши», где мы обсуждали природу и пафос его новогодних фильмов. Кажется уместным привести выдержку оттуда: 

— В лучших ваших фильмах — «Ночной дозор», «Особо опасен» — есть своеобразное манихейство: добро и зло равноправны, они всегда рядом. А потом появляется «Ирония судьбы. Продолжение» или «Елки», в которых все и всегда хорошо…

— Представьте себе: новогодний стол, собралась семья, дети пришли, старики сели рядом, все нарядились… Тут ты поднимаешь тост и говоришь: «Начнем с того, что вы все сволочи». «Ирония судьбы» и «Елки» выходили не 1 апреля или 4 мая, это новогодние фильмы.

— То есть опять канон?

— Конечно! 

— А американцы? У них-то приходят или воры в «Одном дома», или «Гремлины»… Именно под Рождество. То есть без зла не обходится все-таки.

— У нас в «Черной молнии» Вержбицкий тоже олицетворяет собой зло! А в «Иронии судьбы. Продолжении» — там Безруков же зло? Как бы…

— Он, наоборот, симпатичный, его жалко. Ну, ходячая реклама «Билайна». И сразу ясно, кого девушка выберет.

— Мне кажется, в таких фильмах идет борьба не со злом, а с судьбой. В «Елках» вот все боролись и на плакате было написано: «На Деда Мороза надейся, а сам не плошай!»

— А в роли Деда Мороза — добрый президент. Очень правдоподобно.

— Я понимаю ваш пафос, но для нашего общества, к сожалению, власть по-прежнему сакральна. Так устроено у нас в стране, восточный менталитет. И «Елки» сделаны точно по тому же принципу, как и наше общество: это пирамида. А попытка дискуссии о том, правильно ли устроено общество, за новогодним столом, как мне кажется, неуместна. Скажем, 1 апреля — более уместна.

«Елки» служат укреплению новогодней мифологии и специфических суеверий — к примеру, о том, что под бой курантов непременно нужно загадать желание, написать на бумажке, сжечь ее и выпить с шампанским (именно так героиня одной из новелл надеется вернуть неверного жениха) или верования, что «с кем Новый год встретишь, с тем и проведешь». 

Франшиза цементирует некоторые устойчивые идеи. Среди них уют «традиционных» отношений мужчины и женщины, межнациональное единение (во втором фильме русская девушка влюбляется в симпатичного чеченца, чему пытаются противостоять их отцы — причем одного из них играет Сергей Безруков), близость и братание друг с другом криминальных элементов и правоохранительных органов (мент в исполнении Сергея Гармаша и вор в исполнении Артура Смольянинова меняются одеждой), а также популярных артистов и их поклонников (сперва таксист, а потом рядовой президентского полка в исполнении Никиты Преснякова влюбляется в певицу Веру Брежневу, и, кажется, та готова ответить ему взаимностью).

Начиная со вторых «Елок», рядом с молодыми привлекательными артистами начинают появляться знаменитости советских лет, отвечающие за ностальгию. В частности, вся вторая серия проекта построена на сентиментальном романе живущей в Казахстане Юлии Снегиревой (Ирина Алферова) и пилота Григория Земляникина (Алексей Петренко). Сорок лет назад они договорились встретиться на Красной площади под курантами 31 декабря, и сорок лет подряд он туда приходил — а она нет, из-за недоразумения. Естественно, в последнем кадре они встретятся, обнимутся, моментально помолодеют. В третьей серии возникает еще один ветеран — читающий собственные стихи Валентин Гафт (в роли одинокого пенсионера). 

Как бы ни строился сюжет, неизменно все сходится к Кремлю — Красная площадь, бой курантов, обращение президента, звуки гимна. Новый год предстает не столько народным, сколько государственным праздником. Точнее, в «Елках» два эти понятия неразделимы. Географический охват постоянно расширяется: два комических персонажа с Урала — лыжник и сноубордист — отправляются служить на остров Ратманова, что в Беринговом проливе («Елки-3»), очередной романтический сюжет разворачивается на нефтяной платформе «Приразломная» в Баренцевом море, место действия переносится даже в космос («Елки-5»). 

Стойким лейтмотивом при этом оказывается то, что герои фильма не нуждаются ни в каких пространствах, расположенных за границами РФ. Недаром в первой же картине парень по имени Миша кадрит по скайпу девушку Лену, при этом он делает вид, что живет на Кубе, а она — что в Швейцарии; на самом деле оба из Казани, он скромный студент, а она работает в прокате коньков на катке. Да, в «Елках-3» Борис пытается связаться по скайпу со своими китайскими партнерами, а родители девочки Насти из Самары на Новый год уезжают аж в Лондон, увозя туда ее любимую собаку Йоко, но к финалу все понимают, что это ошибка — Новый год надо отмечать дома, в России. Об этом и важный сюжет из «Елок-2», где невеста Бориса Оля чуть было не уезжает 31 декабря с ухажером по имени Франсуа в его родной Париж. Но вовремя спохватывается, осознав, что вкус майонезных салатов ему все равно не оценить, а юмор «Иронии судьбы» Рязанова — не понять. По умолчанию предполагается, что Новый год в России — праздник для своих, понимающих, чужакам на нем делать решительно нечего. 

Создатели франшизы постоянно находят новые ракурсы для воспроизведения неизменной модели. Например, в «Елках 1914» (2014) отправляют тех же актеров в новых обличьях на сто лет назад, в царскую Россию, связывая нарядную предновогоднюю империю с путинской РФ, а в «Елках лохматых» (2014) заимствуют сюжет из голливудского «Одного дома», делая главными героями двух трогательных влюбленных друг в друга собак — дворнягу Пирата и чистопородную Йоко. 

Небольшая цитата из моего текста о новогоднем кино в «Афише»: 

В 2017-м выходят «Елки новые», где в команду постановщиков вливаются молодые звезды комедийной режиссуры Жора Крыжовников («Горько!») и Алексей Нужный («Я худею»), а в 2018-м — «Елки последние», кураторский контроль над которыми берет тот же Крыжовников. К этому моменту интерес публики к франшизе заметно остыл. 

В 2018-м я писал о «Елках последних» в «Медузе». 

Ольга Касьянова так прощалась с франшизой на страницах «Искусства кино». 

Уже новые продюсеры, без Бекмамбетова, три года спустя после «Елок последних», в 2021-м, предложили зрителям «Елки-8», в декабре 2022-го — «Елки-9», в декабре 2023-го — юбилейные, десятые «Елки». В них больше нет дуэта Урганта и Светлакова (Ургант, выступив против войны в феврале 2022-го, почти исчез из публичного поля, в том числе с телевидения), как и невероятно популярной певицы Веры Брежневой: украинская поп-звезда после вторжения в Украину отказалась выступать в России.