«Даже определение „концлагерь“ будет слишком мягким» «Медиазона» рассказала, как СИЗО для подростков и женщин в Таганроге превратили в пыточную для пленных украинцев
До февраля 2022 года в СИЗО-2 Таганрога, рассчитанном на 400–500 человек, содержались несовершеннолетние, женщины и матери с детьми, ожидавшие в нем суда. После мая, когда около 2,5 тысячи украинских военных, оборонявших завод «Азовсталь» в Мариуполе, сдались в плен, их начали распределять по СИЗО в разных регионах России — в том числе в Таганрог. В июле глава ростовской Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Игорь Омельченко рассказывал, что из таганрогского СИЗО вывезли всех, кто сидел там до войны.
Одним из первых свидетельств пыток украинцев в СИЗО Таганрога стал рассказ бывшего военного Дмитрия Лисовца. В ВСУ Лисовец служил до 2021 года, а задержали его в апреле 2022-го, когда он пытался выехать из оккупированного Мариуполя, но не смог пройти фильтрацию (процедуру проверки на границе) в Ростовской области. Адвокат Лисовца пересказывал слова своего подзащитного так: «С украинцами в этом СИЗО вообще не церемонятся. Врываются в камеру в масках, бьют всех без разбора». Также, по словам Лисовца, украинцев заставляли стоять посреди камеры с утра и до вечера.
С середины 2022 года, как пишет «Медиазона», украинцев в СИЗО Таганрога становилось с каждым днем все больше. Некоторые из них описывали процедуру «приемки» (то есть прибытия в СИЗО) так: «Нас со связанными руками и повязками на глазах выбрасывали из кузовов КамАЗов и под градом ударов строили под стенкой, где продолжали избивать руками, ногами, палками и электрошокерами. Если человек терял сознание, его приводили в сознание нашатырным спиртом, после чего продолжали избивать». После этого, как рассказывал один из украинских пленных, их заводили в кабинеты, и, растянув на полу, заставляли называть «анкетные данные».
Один из военнопленных описал процедуру допросов и проходивших в камере «проверок», которым подвергали украинцев. Во время «проверки», по его словам, пленных ставили с закрытыми глазами у стены, требуя широко, почти до шпагата, раздвинуть ноги, после чего били дубинками. Он вспоминает, что если во время этой процедуры он говорил о своем ранении, то бить начинали «исключительно по травмированному месту». Рассказать все это военный смог в письме адвокатам только тогда, когда его спустя почти два года перевели в августе 2024-го в один из ростовских СИЗО.
Другие военнопленные, оказавшиеся в СИЗО Таганрога, также рассказывают о пытках. Многим украинцам предъявляли обвинения по террористическим статьям, и в СИЗО они в том числе ожидали суда. Один из них, Александр Максимчук, на заседании Южного окружного военного суда Ростова-на-Дону осенью 2024 года описывал пытки так: «Мне завязали скотчем глаза, руки и ноги. Подвесили за ноги вниз головой, на пальцы рук намотали оголенные провода и подключили ток с временным промежутком 5–7 секунд. После прекращения подачи тока мне на голову надевали, как я предполагаю, вакуумный пакет и доводили меня до состояния, близкого к асфиксии, параллельно нанося мне удары кулаками в область живота и ребер». В декабре Максимчука приговорили к 20 годам лишения свободы.
Правозащитники упоминали, что пленных украинцев в российских СИЗО подвергали в том числе сексуализированному насилию. Адвокатам, как пишет «Медиазона», известны случаи, когда украинцам вставляли в задний проход резиновую палку и «другие предметы». Происходило ли это в СИЗО Таганрога, неизвестно, но в письме одного из украинских пленных, которое цитирует «Медиазона», тот называет изолятор «адом со всеми его демонами», куда страшно возвращаться. «Даже определение „концлагерь“ будет слишком мягким для СИЗО-2», — говорится в этом письме. Адвокаты смогли убедить судью Южного окружного военного суда перевести своего подзащитного в другое СИЗО, где условия значительно мягче.
В СИЗО Таганрога попадали не только военнопленные, но и мирные украинцы, которых российские власти по какой-то причине сочли подозрительными. В частности, по данным украинских правозащитников, около года в этом СИЗО провела журналистка Виктория Рощина, работавшая для Hromadske, «Украинской правды» и «Радио Свобода».
Рощина поехала в командировку в оккупированные регионы, чтобы подготовить материал о ситуации на Запорожской АЭС и последствиях разрушения Каховской ГЭС. В последний раз она вышла на связь в августе 2023 года — и сказала, что прошла несколько пограничных проверок, но не уточнила, где именно. О том, что Рощина задержана, Минобороны России сообщило только спустя почти девять месяцев — в мае 2024-го. Спустя еще почти полгода, в октябре, семья Рощиной узнала, что она умерла. Обстоятельства и причины смерти журналистки неизвестны. Предположительно, Рощина могла умереть во время этапа из Таганрога в Москву, пишет «Медиазона». Ее тело до сих пор находится в России.
В конце октября 2024 года членов ростовской ОНК впервые с начала войны допустили в СИЗО-2 Таганрога. По словам главы комиссии Игоря Омельченко, изолятор начал функционировать в прежнем режиме и туда стали возвращать обычных заключенных. Где при этом содержали остававшихся в СИЗО украинцев, ему было неизвестно. «Их могут вывезти в Чечню, еще куда-то, потому что у нас перелимит и разгружали учреждения», — говорил Омельченко.
Тогда же управление Верховного комиссара ООН по правам человека опубликовало отчет о систематических пытках украинских пленных в российских СИЗО. За год до этого о насилии над украинскими пленными говорила и специальный докладчик ООН по вопросу о пытках Элис Джилл Эдвардс. Российские власти на сообщения ООН и правозащитников не реагируют.