истории

The Wall Street Journal максимально подробно рассказал, как в США готовились к обмену заключенными с Россией Пожалуй, главная героиня этой истории — мать Эвана Гершковича. Элла Милман поразила политиков и журналистов своим упорством

Источник: Meduza

Август 2024 года начался с исторического обмена заключенными между Россией и странами Запада. В ходе него вернулся домой обвиненный Кремлем в шпионаже репортер The Wall Street Journal Эван Гершкович. Его коллеги опубликовали большой материал о том, как сотрудники издания, политики разных уровней и стран, а также родители Эвана, Элла Милман и Михаил Гершкович, добивались обмена. «Медуза» публикует сокращенный перевод этой статьи.

29 марта 2023 года редакция The Wall Street Journal потеряла своего московского корреспондента Эвана Гершковича. Когда в Москве наступила полночь, WSJ связался со своими правительственными контактами в Вашингтоне, направил запросы в Госдеп и в Белый дом. 

В шесть вечера по Филадельфии мать Гершковича Элла Милман получила сообщение от главного редактора Лиз Харрис с просьбой перезвонить: ее сын пропал. Элла испытала шок. Она спросила, что ей делать. Но уже вскоре начала читать все российские и американские СМИ в поисках подсказок, которые позволили бы понять, что случилось с ее сыном. Сразу после публикации новостей, около трех ночи, она прочитала, что Эвана обвиняют в шпионаже. Госсекретарь Энтони Блинкен пообещал руководству WSJ вернуть Гершковича. 

Путин быстро понял: если захватить американцев, можно освободить россиян

В то же самое время Владимир Путин созванивался по видео с главой 1-й службы ФСБ Владиславом Меньщиковым. Когда-то Меньщиков отвечал за путинские ядерные бункеры, теперь же подчиненные докладывали ему обо всех сюжетах, над которыми работали иностранные журналисты. А он передавал эти данные Путину в папках с маркировками «лично в руки, совершенно секретно». Критические материалы журналистов описывались как «антироссийские действия», организованные Вашингтоном. Несколькими днями раньше Меньщиков вкратце описал Путину план по аресту Гершковича. Теперь президент хотел знать, как служба безопасности справилась с операцией. 

Путин считал, что арестованные ранее американским Управлением по борьбе с наркотиками Виктор Бут и Константин Ярошенко стали жертвами манипуляций сверхдержавы, которая не имела юридических полномочий задерживать россиян в Юго-Восточной Азии или Африке. Российские дипломаты требовали их освобождения, но получили отказ от американских властей и при Бараке Обаме, и при Дональде Трампе. 

Тогда в 2018-м ФСБ арестовала Пола Уилана, бывшего морского пехотинца, приехавшего в Москву на свадьбу друга, и предъявила ему обвинения в шпионаже, которые отвергли как сам задержанный, так и правительство США. Спустя несколько дней советник Путина по внешней политике передал американскому послу, что, если Вашингтон рассчитывает вернуть Уилана, для этого придется освободить Бута. Администрация Трампа отказалась. Спустя восемь месяцев российская полиция арестовала еще одного бывшего морпеха — Тревора Рида. 

Когда Байден стал президентом, Путин встретился с ним на саммите в Женеве летом 2021-го — и предложил разведкам двух стран сформировать канал для обсуждения обменов заключенными в надежде обойти Госдеп. Байден, хотевший освободить американских граждан и ослабить напряженность в отношениях с Россией, согласился. Переговоры продолжились даже после начала полномасштабной войны в Украине. В конце концов они привели к тому, что Рида обменяли на Ярошенко, а Бута — на американскую баскетболистку Бриттни Грайнер, которую в начале 2022 года задержали в московском аэропорту Шереметьево. 

Путин убедился, что захват американцев помогает освобождать россиян. Он давно хотел вернуть еще одного гражданина РФ, отбывавшего пожизненный срок в Германии, — ветерана войны в Афганистане, 58-летнего наемного убийцу Вадима Красикова. Тот был настолько близок с президентом, что однажды они вместе ходили на стрельбище. Своим родным киллер сказал, что Путин — «хороший стрелок».  

Преданность Путина Красикову навела сотрудников западных разведок на мысль, что тот мог быть личным телохранителем президента. Специализирующиеся на России аналитики подозревали, что они начали сотрудничать еще в 1990-х, когда Путин работал в мэрии Петербурга. Красиков одевался в дизайнерские вещи, зарабатывал 10 тысяч долларов в месяц, не считая бонусов, а семье говорил, что занимается бизнесом и часто ездит в командировки. По словам его жены, он покупал Porsche и BMW настолько часто, что она «не успевала насладиться ими». А еще он с фанатизмом следил за гигиеной рук и регулярно делал маникюр. 

В 2019 году Красиков прибыл в Берлин по российскому паспорту на имя Вадима Соколова. Там на глазах десятков посетителей парка он смертельно ранил бывшего полевого командира чеченских отрядов, ветерана второй чеченской войны Зелимхана Хангошвили. Красикова задержали, когда он пытался снять парик и уехать на электроскутере. Во время суда он не произнес почти ни слова — и даже не назвал следователям свое имя. Оно оставалось тайной до тех пор, пока его не раскрыл болгарский журналист-расследователь Христо Грозев. Путин позже предположил, что убийца действовал сам по себе, «из патриотических соображений». 

В 2022-м Россия предложила освободить бывшего морпеха Уилана, если США удастся убедить Германию отпустить Красикова. Белый дом уведомил Берлин, но власти ни одной из двух стран не захотели выпускать на свободу профессионального убийцу. На первый взгляд такое условие казалось немыслимым. Однако в марте, за две недели до ареста Гершковича, директор ФСБ Александр Бортников сказал директору ЦРУ Уильяму Бернсу, что Путин по-прежнему намерен обменять Красикова на Уилана. Еще через несколько дней Гершкович написал сообщение коллеге об этой ситуации: «Они продолжают тупо просить, чтобы его вернули. Очевидно, что немцы на это не согласятся». 

Российский президент считал иначе. Он работал в КГБ в Дрездене в период, когда ФРГ еще была американским сателлитом, и не мог принять тот факт, что объединенная Германия, доминирующая сила в Европе, может не прогибаться под давлением Соединенных Штатов. Если администрация Байдена не хотела обменивать Красикова на Уилана, возможно, она согласилась бы обменять киллера на корреспондента крупного американского издания. 

На помощь матери Гершковича пришли «Капитан Америка» и «талант из тех, что встречаются раз в поколение»

Элла Милман и ее муж Михаил Гершкович читали все, что могли найти о делах бывшего морпеха Пола Уилана, все еще сидевшего в России, и баскетболистки Грайнер, которую обменяли на торговца оружием. Милман начала записывать свои встречи и контакты людей, которые могли ей помочь, в зеленый блокнот. В процессе своих поисков она наткнулась на имя осужденного убийцы в Берлине, который был тесно связан с Владимиром Путиным. 

В Вашингтоне об аресте Гершковича доложили президенту Байдену. Аналитики в штаб-квартире ЦРУ решили проверить, не сотрудничал ли журналист с американским правительством, — и довольно быстро поняли, что Гершкович никак не был связан со спецслужбами. Тогда его официально объявили «незаконно задержанным». Дело перешло под контроль малоизвестного федерального ведомства, задача которого состояла в том, чтобы разрешать кризисы, связанные с похищениями, совместно с сетью правительственных структур.

Роджер Карстенс, занимавший должность специального президентского посланника по делам заложников, встретился с Эллой Милман. Он был бывшим подполковником «зеленых беретов» и до назначения на службу президентом Трампом снимался в реалити-шоу. Кроме того, Карстенс участвовал в шести войнах. Общаясь с семьями людей, оказавшихся в заключении за границей, он снимал очки, чтобы вытереть слезы, после чего цитировал отрывки из Библии или античных текстов, которые, как ему казалось, соответствовали ситуации. Он говорил, что берет на работу только оптимистов. Его называли «Капитаном Америкой». 

Милман быстро догадалась, что у Карстенса нет рычагов на высшем уровне, чтобы быстро вернуть ее сына. От агента Бриттни Грайнер мать Гершковича узнала, что Карстенс редко общался с президентом и что ему приходилось много работать в кулуарах, чтобы продвигать свои предложения. На самом деле дело ее сына курировал Джейк Салливан — намного более осторожный и расчетливый политик-карьерист, совсем не похожий на тех людей, с которыми Милман приходилось взаимодействовать прежде. 

47-летнему Салливану удалось стать самым молодым советником президента по национальной безопасности со времен Джона Кеннеди и самым влиятельным среди всех, кто занимал этот пост после Генри Киссинджера. Хиллари Клинтон, прочитавшая отрывок из Библии на его свадьбе, охарактеризовала его как «талант из тех, что встречаются раз в поколение». Несколько переговорщиков, сотрудничавших с Салливаном в процессе освобождения пленников из других государств, остались под впечатлением от того, насколько глубоко, хоть и без эмоций, он погружался в обстоятельства каждого дела. Однако они же — одной и той же фразой — описали частые заминки, которые советник по национальной безопасности допускал, принимая решения: «Аналитический ступор». 

Салливан анализировал моральный аспект переговоров с похитителями и странами, которые вели себя как похитители. Задача, которую ему предстояло решить, была сложной, как никогда раньше. Она состояла в том, чтобы освободить Гершковича, — при этом другие автократы не должны были подумать, что могут захватывать журналистов и манипулировать Вашингтоном. Первым делом Белый дом направил Кремлю однозначное послание: Гершкович не был шпионом и его следовало немедленно освободить. 

Несмотря на нежелание выпускать Красикова, в Берлине признали: обмен сложный, но возможный

В том же месяце Карстенс встретился с болгарским журналистом Христо Грозевым, который предложил альтернативный подход к решению проблемы. Он набросал на салфетке список приговоренных на Западе россиян, которых США могли обменять на Гершковича и Уилана. Но все они должны были стать лишь декорацией для основного обмена, к которому Грозев призывал на протяжении последнего года. По его задумке, немецкое правительство должно было освободить Красикова в обмен на Алексея Навального. Как объяснил Грозев, Берлин был готов пойти на такую сделку. Других российских заключенных из списка могли использовать в одной крупной сделке, чтобы освободить захваченных в России американцев. 

Проблема, по словам Грозева, состояла в том, что власти США и Германии не в полной мере осознавали степень готовности каждой из стран пойти на этот сложный с моральной точки зрения обмен. Журналист помог убедить Хиллари Клинтон обратиться к немецкому правительству, чтобы обсудить возможную сделку, но с тех пор прошел уже год. Вскоре после ареста Гершковича бывший исполнительный директор Google Эрик Шмидт связался с президентом Байденом и объяснил, что Германия готова к возможному обмену заключенного на Навального. Грозев убедил Карстенса, что такое развитие событий реально, а тот передал идею Блинкену и Салливану. Но Вашингтон и Берлин смутила идея освободить наемного убийцу, и союзникам пришлось сформулировать новые подходы. 

Советник по национальной безопасности Салливан связался со своим берлинским коллегой Йенсом Плетнером, чтобы обсудить вариант с обменом Навального. Плетнер предупредил, что реализовать это будет непросто. Министр иностранных дел Германии Анналена Бербок категорически не готова была отпустить киллера, совершившего убийство в Германии — стране, которая гордится своим статусом надежного убежища для беженцев. Ее мнение разделяли представители судебной системы, сотрудники разведки и руководители правоохранительных органов. Рейтинг канцлера Олафа Шольца на тот момент стремительно падал, инфляция росла, а правительственная коалиция ослабевала. Но Плетнер пообещал, что передаст Шольцу предложение Салливана. 

Канцлер обсудил идею со своими приближенными. Шольц отметил, что обмен Красикова на Навального будет сложным с политической точки зрения — но возможным. Однако для освобождения Красикова канцлеру пришлось бы отменить правовую рекомендацию, составленную юристами из его правительства: они выступали против обмена. Берлину требовалось политическое прикрытие — США должны были подать официальный запрос Германии. При этом для сохранения выгодной переговорной позиции требовалось, чтобы Россия не знала, что Шольц готов освободить Красикова. 

Тогда же, весной 2023 года, глава канцелярии Шольца Вольфганг Шмидт встретился с группой сотрудников WSJ и дал понять, что немецкие власти не считают обмен невыполнимой задачей. 

Гершкович сумел найти общий язык даже со следователем. На допросах они говорили об английском футболе и русской литературе

Первое письмо от Гершковича длиной в две страницы, написанное на русском от руки, пришло в апреле:

Репортер проводил 23 часа в сутки в одиночном заключении в камере площадью 2,7 на 3,6 метра в «Лефортово» — изоляторе, который управляется ФСБ.

Ему не позволяли встретиться с сотрудниками американского посольства, контакт с внешним миром он поддерживал через письма, перед отправкой проходившие цензуру. Камеру Гершкович обычно покидал для допросов у следователя Алексея Хижняка — раньше он вел дело бывшего морпеха Уилана. Хижняк встречал заключенных за деревянным столом в форме буквы Т в комнате с двумя портретами Владимира Путина. Уилан рассказывал, что в ходе предварительного следствия Хижняк угрожал убить его. Морпех просил, чтобы следователя сняли с его дела, но получил отказ. 

Во время допросов, длившихся по многу часов, Гершкович узнал, что Хижняк разделяет его страсть к футболу и литературе. Следователь болел за английский «Ливерпуль», в то время как американский журналист поддерживал лондонский «Арсенал». Гершкович читал и обсуждал с Хижняком роман «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана, «Войну и мир» Льва Толстого и десятки других книг. Он хотел использовать время, проведенное в заключении, чтобы к моменту выхода на свободу стать лучшим писателем, чем был до ареста.

Элла писала Эвану каждую неделю, вспоминая историю семьи, которая пережила Гражданскую войну в России, Вторую мировую и советский антисемитизм. Она говорила сыну: «Теперь настала наша очередь». 

В апреле 2023 года Милман бросилась к президенту Байдену на ужине ассоциации корреспондентов в Белом доме, схватила его за руки и сказала: «Вы единственный, кто может вернуть моего мальчика домой». В июне Элла и ее муж Михаил отправились в Москву на апелляционное слушание сына, проигнорировав предупреждение ФБР о том, что они тоже могут оказаться под арестом. На камеру попал короткий разговор между Эваном и его матерью: он смеялся над ее просьбами быть осторожнее с содержанием своих писем. «Он подшучивал надо мной, — рассказывала позже Милман. — Как и всегда». 

Элла согласилась на допрос, чтобы дать положительную характеристику сыну. Дожидаясь, когда к ней подойдут, она ощущала на себе взгляды из-за тонированного стекла. На свой зеленый кардиган Элла прикрепила большой значок с надписью «Свободу Эвану». 

Следователь Хижняк начал с шаблонных вопросов: «Были ли у вас травмы головы? Принимаете ли вы какие-нибудь лекарства?» Лишь через час он перешел к прошлому Гершковича. По его словам, репортер работал на американское правительство. Следователь утверждал, что Эвана завербовали, когда он учился в университете. Элла опровергла это. Был ли ее сын геем? Почему она не знала, как зовут его девушку? Разговор показался Милман «невероятно странным». Перед посадкой на рейс обратно в Штаты российские визы родителей Гершковича аннулировали. 

«Прошло 250 дней, а Эван не здесь»

Кампания за освобождение Гершковича набирала обороты. Его портреты разместили на 10-этажном здании на нью-йоркской Таймс-сквер, на стадионах бейсбольного клуба «Нью-Йорк Метс» и лондонского «Арсенала». В сенате лидеры обеих партий требовали его освобождения — как и парламентарии в Великобритании и странах Европы.

В июне 2023 года Россия арестовала еще двух граждан США — бывшего морпеха Пола Уилана и сотрудницу татаро-башкирской службы «Радио Свобода» Алсу Курмашеву. Последнюю обвинили в том, что она не донесла на себя в Минюст как на «иноагента» и «распространяла ложную информацию» о российских военных. Через месяц после этих событий Байден сказал журналистам, что «всерьез намерен осуществить обмен заключенных и сделать все, что в наших силах, чтобы освободить американцев, несправедливо задержанных в России или где-то еще». 

В Филадельфии Элла Милман и Михаил Гершкович регулярно встречались с юристами и сотрудниками редакции WSJ для разработки стратегии. К концу лета мать Эвана составила список сочувствующих ей политиков в правительстве. Главный юрисконсульт WSJ, который теперь обращался к матери репортера за данными, прозвал ее «Эллой-репортеркой». 

В сентябре 2023-го издатель WSJ дал Милман доступ в VIP-секцию на организованном Атлантическим советом гала-ужине на Манхэттене. Там она встретила Шольца и попросила его помочь с освобождением ее сына. Канцлер сразу понял, кто она, но быстро покинул мероприятие, заверив мать Гершковича, что Германия уже «помогает». Она передала содержание разговора посланнику президента по делам заложников Роджеру Карстенсу, а тот, получив контакт от Христо Грозева, написал в немецкую канцелярию. Там ему ответили, что обмен возможен — требовался лишь формальный запрос. Карстенс передал эту информацию Блинкену. 

В октябре Салливан снова созвонился с Йенсом Плетнером. Тот объяснил, что правительство все еще не пришло к однозначному мнению и что сделка по-прежнему вызывала опасения у министра иностранных дел и глав некоторых других ведомств. Берлин рассчитывал, что формальный правовой запрос со стороны США поможет выйти из тупика.  

Тем временем в Белом доме пытались понять, согласится ли Россия на сделку с участием нескольких граждан РФ, отбывающих наказание за ненасильственные преступления. Проблема заключалась в том, что в американских тюрьмах было мало россиян, которых наверняка захотели бы вернуть в Кремле.

В ноябре Вашингтон предложил Москве четырех содержавшихся в Европе сотрудников российских военных и разведывательных структур, которые до ареста работали под прикрытием. Двоих задержали в Словении, третьим был офицер российской военной разведки Михаил Микушин, который притворялся бразильским ученым по имени Жозе в Норвегии. Четвертого — Пабло Гонсалеса (Павла Рубцова), уроженца Москвы с испанским паспортом, — задержали по подозрению в шпионаже на границе между Польшей и Украиной. 

Предложение Вашингтона разочаровало Кремль. Влиятельный офицер российской разведки связался с Христо Грозевым и спросил, почему они не могут просто обменять Гершковича на Красикова. 

Предложения Вашингтона казались Элле Милман несерьезными. Она решила выступить в эфире Fox News с критикой в адрес Белого дома: «Прошло 250 дней, а Эван не здесь. Для его возвращения по-прежнему не сделано все возможное». 

Карстенс одобрительно отнесся к поступку Эллы, но некоторые люди в администрации восприняли интервью матери Гершковича как «огонь по своим». В тот же день представитель Госдепа сообщил, что США выдвинули России «ряд предложений», но ни одно из них не было принято. Российская сторона, настаивавшая на секретности переговоров, выразила недовольство нарушением протокола. 

В переговорах по обмену косвенно поучаствовали даже Такер Карлсон и Роман Абрамович

В декабре 2023-го Владимир Путин встретился с журналистами на приуроченной к концу года конференции. Корреспондентке The New York Times и подруге Гершковича Валери Хопкинс удалось задать несогласованный вопрос: почему до сих пор не освободили Эвана? 

Путин ответил, что не знаком с деталями дела журналиста, а потом заверил, что Россия «очень хочет достичь договоренностей» с США. «Считаю, что американская сторона должна услышать нас и принять соответствующие решения, которые российскую сторону устраивают», — сказал президент РФ. 

В Берлине и Вашингтоне это услышали. Когда советник президента США по безопасности Салливан в очередной раз спросил Йенса Плетнера, можно ли включить Красикова в сделку, тот ответил: пока нет. Но Шольц начал подготавливать почву. Он убедил членов правительства в том, что в конце концов получит формальный запрос от Штатов для обсуждения сделки с участием Красикова, и призвал быть к этому готовыми, несмотря на опасения. Министр иностранных дел Анналена Бербок беспокоилась, что освобождение Красикова мотивирует Путина и других автократов захватывать новых заложников, но Блинкен заверил ее, что решение все равно оправданно с моральной точки зрения. 

В январе 2024 года Элла Милман прилетела на Всемирный экономический форум в Давосе, чтобы попросить о помощи Вольфганга Шмидта, главу канцелярии Шольца. Тот молча выслушал ее и пообещал помочь. В тот же день Шольц и Байден договорились встретиться в Белом доме, чтобы обсудить сделку. Беседа состоялась 2 февраля — Шольц сказал американскому президенту, что организует обмен.

Пока Берлин и Вашингтон согласовывали разные аспекты сделки, к Путину приехал бывший ведущий канала Fox News Такер Карлсон. Ведущий сказал советникам президента, что собирается попросить Путина освободить Гершковича прямо во время интервью. Он заявил, что хотел бы забрать журналиста с собой обратным рейсом. Кто-то из приближенных Путина сказал телеведущему, что это «отличная идея».

В конце двухчасового разговора Карлсон сказал то, что собирался: «Этот парень явно не шпион. Его держат в заложниках, чтобы обменять. Возможно, России неправильно вести себя таким образом». Путин запротестовал, а затем впервые публично заговорил о Красикове. «Сидит в одной стране, стране — союзнике Соединенных Штатов, человек, который из патриотических соображений ликвидировал в одной из европейских столиц бандита», — сказал он.

После интервью, когда Путин проводил Карлсону экскурсию по Кремлю, ведущий снова вернулся к теме Гершковича: «Зачем вы это делаете? Это вредит вам». Путин ответил, что проблема — в США, и добавил, что Россия ясно высказала свои требования по обмену.

В день выхода интервью Путина, 9 февраля, Шольц прилетел в Вашингтон. Они с Байденом достигли формального соглашения — рассмотреть возможность включения Красикова в качестве центрального элемента сделки, в рамках которой на свободе окажется несколько заключенных, включая Алексея Навального, Эвана Гершковича и бывшего морпеха Пола Уилана. А в Россию вернутся шпионы, отбывающие сроки в Словении и Норвегии. 

О том, что Кремль готов передать Западу Навального, посланник Байдена по делам заложников Карстенс узнал еще осенью 2023 года. В день нападения ХАМАС на Израиль 7 октября он встретился в Тель-Авиве с близким к Путину бизнесменом Романом Абрамовичем. Американец рассказал ему об идее более масштабного обмена, в рамках которого Навальный вышел бы на свободу. Спустя пару недель Абрамович написал, что Путин открыт к сделке. Карстенс передал информацию в Белый дом, но там ему посоветовали больше не общаться с негласными представителями российского президента. 

16 февраля главы правительств, высокопоставленные сотрудники служб госбезопасности и руководители разведывательных структур из США и других стран НАТО собрались в Мюнхене на ежегодную конференцию по безопасности. Вице-президент Камала Харрис посвятила в детали планируемой сделки представителей Словении, а директор ФБР Кристофер Рэй провел переговоры с иностранными коллегами. 

Чтобы встретиться с представителями немецкого правительства и лучше разобраться в условиях обмена, в Мюнхен прибыли Христо Грозев и соратники Навального. Карстенс, который официально не участвовал в конференции, тоже прибыл в Мюнхен, чтобы ускорить сделку. Около обеда стало известно, что Навальный умер в колонии. Карстенс стал винить в этом себя. По его словам, если бы он помог организовать обмен раньше, Навальный мог бы быть жив и свободен. 

«Я вижу путь» 

«К сожалению, случилось то, что случилось», — позже сказал Путин, впервые публично произнеся фамилию Навального. Он назвал смерть своего главного оппонента «досадным инцидентом из числа тех, которые случаются и в американских тюрьмах».

На встрече в Белом доме советник по национальной безопасности Салливан, осторожно подбирая каждое слово, объяснил родителям Гершковича, что с самого начала не очень верил в сделку с участием Навального. Но, по его словам, не все было потеряно. Германия уже согласилась поучаствовать в обмене. «Я вижу путь», — заключил Салливан. 

К маю Федеральная разведывательная служба Германии провела новые переговоры с российской стороной и высказала свои условия: в обмен на Красикова Берлин хотел получить максимально возможное количество политических заключенных и немцев, которым в России грозили суровые приговоры. 

В том же месяце Элла Милман снова посетила ужин ассоциации корреспондентов в Белом доме и встала в очередь, чтобы пожать руку Байдену — и передать новое, на этот раз более конкретное послание. Сотрудник ведомства Карстенса попросил ее сказать американскому президенту, чтобы тот позвонил Шольцу и ускорил переговоры. Один из источников сказал Милман, что «Шольц будет выглядеть плохо», если откажется от обмена после всех приложенных усилий. У нее было лишь несколько секунд.

Байден пообещал поговорить с Шольцем. Два дня спустя он направил канцлеру формальный запрос, который требовался для окончательного согласования всех условий обмена. Глава канцелярии Шмидт сказал, что «ничего подобного никогда еще не происходило». 

Весь июнь и июль сотрудники американской разведки встречались с российскими коллегами в столицах ближневосточных государств, пока немецкие переговорщики проводили свои совещания. Салливану удалось пообщаться с представителями европейских стран, у которых США просили освободить российских шпионов. 

Словении все еще надо было согласовать последние правовые нюансы для освобождения российских шпионов — времени оставалось все меньше. Байден позвонил словенскому премьер-министру Роберту Голобу, чтобы ускорить бюрократические процессы. А примерно через час объявил, что выходит из президентской гонки. 

* * *

Обмен оказался беспрецедентным по своему масштабу и сложности. Соглашение с Россией было хрупким — и любая случайная утечка могла сорвать всю сделку. 

Гершковичу позволили забрать с собой из «Лефортово» тексты, письма и черновики книги, написанные за время заключения. Но перед тем как отпустить его, потребовали подписать прошение о помиловании, адресованное лично Путину. 

Распечатанная стандартная форма включала в себя длинный прочерк, который заключенный мог заполнить по желанию или оставить пустым. Корреспондент WSJ спросил Путина, готов ли тот после освобождения дать ему интервью.