истории

«Доверие» — на русском языке вышел роман Эрнана Диаза, за который он получил Пулитцера Лиза Биргер рассказывает, почему литературный мир обожает эту книгу — и почему важно не верить слепо в каждое написанное слово

Источник: Meduza

В 2022 году роман Эрнана Диаза «Доверие» получил Пулитцеровскую премию по литературе и множество других призов. Кейт Уинслет уже продюсирует по этой книге сериал, где она сама сыграет главную роль. Сейчас роман вышел на русском языке в издательстве «Строки» (в переводе Дмитрия Шепелева). Рассказываем, почему литературный мир обожает книгу Диаза.

1920-е годы, Америка, Уолл-стрит. Бенджамин Раск, наследник семейства табачных магнатов и финансовый гений, сколотил состояние, научившись находить закономерности и скрытые связи между разнородными, на первый взгляд, тенденциями. Пока он управляет Уолл-стрит из своего особняка на Пятой авеню, его жена Хелен так же увлеченно занимается филантропией: организовывает концерты, спонсирует художников, музыкантов, писателей, библиотеки и оркестры. Но в октябре 1929 года биржа обваливается, начинается Великая депрессия. Раск вовремя скидывает акции и ничего не теряет, но в глазах общественности он — один из виновников кризиса. Хелен сходит с ума и уезжает в клинику в Швейцарию, где ее лечат альтернативными методами. Ничего хорошего там с ней не происходит.

Нет, это не краткое содержание романа Эрнана Диаза. Это содержание романа Гарольда Ваннера «Обязательства» — книги в книге, с которой начинается «Доверие». Эту же историю мы прочтем еще три раза.

Сначала — в недописанных мемуарах Эндрю Бивела, того самого магната с Уолл-стрит, ставшего прототипом главного героя в книге Ваннера. Он расскажет, как всю жизнь работал во благо общества, как он опекал жену Милдред, душевно здоровую. Следом ту же историю расскажет Айда Партенца, настоящий автор мемуаров Бивела, написавшая текст за него. Она расскажет, что миллиардер сконструировал образ Милдред и как ей самой было непросто разрываться между грозным Бивелом и отцом, убежденным коммунистом. Наконец, четвертая часть книги — расшифрованная записная книжка самой Милдред, где ее фигура обретает жизнь и силу.

С первого взгляда кажется, что это еще одна история об обретении женского голоса. Сегодня пишут немало книг о героинях в тени великих мужчин — например, писательница Анна Фандер стала первым биографом Оруэлла, рассказавшим о его жене (шесть предыдущих биографов не нашли для нее места в своих текстах).

Только вот Диазу не требуется отдавать Милдред должное, выводить ее из тени — ведь ее никогда не существовало. В «Доверии» все вымышлено — и сам роман, и роман, которым он открывается. Настоящая здесь — только Великая депрессия.

Деньги — одна из центральных тем романа. Само его название, «Доверие», по-английски — «траст». В каждой из четырех частей к деньгам разное отношение. Они нужны только для коммерческих операций? Или же в деньгах содержится божественная сущность — все вещи в мире существуют благодаря им? Это источник насилия, позволяющий управлять людьми как фигурами на доске? Или благо, поддерживающее искусство и благотворительность? О деньгах американские авторы написали множество разнообразных книг, как довольно хороших, вроде «Великого Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, так и довольно плохих, вроде «Трилогии желания» Теодора Драйзера. И «Доверие» в каком-то смысле цитирует их все одновременно.

Конечно, о фирменном стиле Эрнана Диаза говорить еще рано — это лишь второй его роман. Первый, «На расстоянии», вышел в 2017 году, с трудом нашел издателя, но в итоге оказался в шорт-листе Пулитцеровской премии и стал одним из открытий года. Это история шведского мальчика, который идет по Дикому Западу, чтобы найти брата, потерянного по ту сторону Америки, — немного «Дэвид Копперфильд» Диккенса, немного «Кровавый меридиан» Кормака Маккарти.

Сам Диаз, сын эмигрантов из Аргентины, преодолел похожий путь: сначала уехал в Швецию, потом в США. Сегодня он работает помощником директора в Институте латиноамериканской и иберийской культур в Колумбийском университете, издает журнал о латиноамериканской литературе Revista Hispánica Moderna и довольно часто публикуется в других литературных американских журналах. То есть Диаз — невероятно начитанный автор. И если его первая книга объединяла мотивы из великих романов о взрослении на Диком Западе, то вторая — трибьют всем известным историям о женщинах, деньгах и двадцатых. 

В «Доверии» одновременно звучит целый хор голосов, но авторская речь остается холодной, скупой и краткой. Говорят здесь не только герои романа, но и книги, их вдохновившие. Иногда неожиданные — например, голос писательницы Айды Партенцы, по признанию самого Диаза, позаимствован у Джоан Дидион; в дневнике Милдред узнаваемо звучит Вирджиния Вулф. При этом читателю вовсе не обязательно все эти цитаты узнавать и все эти приемы развенчивать. Но благодаря литературной почве книга Диаза становится убедительной: это именно те ревущие двадцатые, о которых мы читали множество раз.

Роман Диаза напоминает о парадоксе читательского доверия и становится отличным антидотом против слепого приятия любого написанного слова. Поставив женскую фигуру в центр сюжета, автор будто подталкивает нас к определенным ожиданиям: мы ждем, что героиня, придуманная другими, безумная и слабая, постепенно освободится и расскажет свою историю сама, оказавшись волевой и умной. Но Диаз показывает, что любая версия — плод фантазии. Главный вопрос — кому поверит читатель. Неважно, как громко звучит голос героини, только хор приближает нас к правде.

Получается, что «Доверие» Диаза — книга не столько про власть денег или про роль женщин, но в первую очередь про власть слова. В конечном счете слово здесь побеждает — именно оно способно возвышать или уничтожать. Эндрю Бивел в романе, диктуя свои мемуары, говорит Айде, что занимается «сгибанием и выравниванием реальности». Но подчинить себе правду оказывается гораздо сложнее. Именно здесь книга Диаза внезапно оказывается очень актуальной — она не только о том, как читателей завораживает нарратив, но и о том, как этому нарративу сопротивляться, особенно когда его навязывает человек, наделенный властью.