Открылось новое «неподцензурное» издательство Freedom Letters: оно выпускает переводы украинских авторов и роман о влюбленных мужчинах из Тольятти Мы поговорили с его создателем Георгием Урушадзе, бывшим директором «Большой книги»

Георгий Урушадзе 4 апреля объявил о запуске издательства Freedom Letters, а уже через две недели на его сайте появились первые десять книг — сборники российской и украинской поэзии, дополненное авторское издание романа «Большая пайка» Юлия Дубова, написанного в 1999 году на основе фактов из биографии Бориса Березовского, «Логово змиево» украинского писателя Артема Ляховича — его первый роман для взрослой аудитории, на обложке которого сказано «Книга, предсказавшая войну». Также Freedom Letters выпустит роман Сергея Давыдова «Спрингфилд» о любви двух мужчин в промышленном Тольятти. Пока издательство работает только с электронными книгами, — и купить их можно только за пределами России. «Медуза» поговорила с Георгием Урушадзе о планах и экономике издательства, а также о том, как и зачем начинать этот бизнес за рубежом без денег.

— Сейчас, когда издательство уже открыто и работает, что вам стало понятно из того, что не было очевидно раньше?

— В первую очередь стало понятно, что этот проект нужен всем. Нам пишут со всех концов света — и авторы, и книжные магазины, которые очень хотят работать с нашими книжками. В том числе, и из России. Становится ясно, что это не просто какое-то издательство, а нечто вроде растущего каждый день сообщества единомышленников. 

Еще очевидно, что уже сейчас надо делать бумажные книги — например, [издать на бумаге] роман Сергея Давыдова «Спрингфилд». Потому что это роман, о котором уже много говорят, а будут еще больше. Мы-то хотели выйти на бумагу осенью, но читатели поправили планы [и он выйдет раньше].

— Наверное, и запрещенная тема ЛГБТК играет роль?

— Я не издавал этот роман как запрещенку. Я издавал его как очень сильное высказывание, безусловно достойное публикации. Такой роман — счастье для издателя. 

Я вообще этот текст увидел по ссылке в фейсбуке, когда только думал об открытии издательства. Прочитал, отправил нескольким друзьям со словами: смотри, это круче «Эдички» Лимонова. И продолжил думать. Но для запуска мне не хватало яркого сильного романа со свободными правами. Я решил издавать книги коллекциями по десять. И в какой-то момент понял, что «Спрингфилд» идеален для первой коллекции — это тот самый большой сильный роман, с которого можно начинать.

Наша фишка — каждый титул у нас со своим номером. С Сергеем был подписан договор номер один, и книга вышла под этим номером. К «Спрингфилду» огромный интерес, это действительно событие. Но и другие книги не забудем, все очень достойные.

Отвечая на ваш вопрос: я понимаю, что часть востребованности этой книги может быть в том, что люди соскучились по свободному слову, по возможности свободно высказывать мнения и читать их. Мы — свободное издательство и не ограничиваем себя в выборе тем. Мы собираемся издавать книги талантливых авторов без всякой сегрегации. У нас не будет отдельной квир-серии, и в издательском плане пока нет новых квир-книг. В том числе и потому, что «Спрингфилд» задал лишком высокую планку.

— И все-таки это довольно широкая формулировка — издавать все, что талантливо. Вот вы открывались, обещая 30 книг, сейчас говорите, что их будет 50. Не кажется ли вам, что планы стоило бы сузить?

— Думаете, нужно сузить? Наоборот, жизнь расширяет наши рамки. Я на первое время взял на себя ответственность самостоятельно решать, какой текст нам подходит, а какой — нет. И это вызов, потому что я никогда раньше так не делал. В моем первом издательстве и во всех премиях были эксперты, рассматривавшие поток, я ни к чему не прикасался и в обсуждениях не участвовал. Но решения по первым книгам «Freedom Letters» принимаю я. Поэтому и все претензии, у кого они есть, — ко мне.

Изначально я правда думал про 30 книг, но быстро пришел к другому числу. В первые пять месяцев мы издадим 50 книг, а дальше посмотрим.

Нужны аналитические сборники, исследования избирательной, правоохранительной, медийной, церковной систем и процесса их деградации до нынешнего состояния. Необходима и книга психолога: как строить взаимодействие с реальностью. Биографии политиков уровня Зеленского, Навального, Новодворской, Яшина нужны. Но это пока планы. Если есть желающие написать — готов обсудить.

Несколько книг на тему Z-пропаганды уже готовим, одна из них — украинского профессора Георгия Почепцова.

Мы скоро выпустим очень сильные новые рассказы Дмитрия Быкова (сборник «Боль/шинство»), «Пять пьес о свободе» Сергея Давыдова, новый роман Аси Михеевой, «Меньшее зло» Юлия Дубова (с послесловием Быкова), сборник стихов Демьяна Кудрявцева «Зона поражения», сборник антивоенных рассказов русских писателей. Повесть «Сиди и дивись» (только что опубликованная во «Freedom Letters» на украинском) Марты Кайдановской и Андрея Бульбенко о семье, которая пытается спастись от войны, выйдет летом на английском. Готовятся несколько новых книг для нашей серии «Слова Украïни». 

Планы, действительно, широки. Я бы хотел еще издать философские тексты, антитоталитарные романы, несколько учебников, например, учебник логики или учебник свободной журналистики. Хотелось бы издавать книги, взрослые и детские, которые объясняли бы происходящее, причем, отдельно для уехавших и для оставшихся, потому что я уже понимаю, что это совершенно разные истории. 

Многое зависит и от читателей, мы же не знаем, что они купят. Надо думать и про экономическую сторону.

— Если говорить про продажи, например, — они уже есть, вы их видите?

— В первый же день работы издательства наши книжки появились на Amazon, iBooks, на второй появились на международном Bookmate. Как там идет торговля, поймем через месяц. По бумажным статистика будет через три месяца после начала продаж. Мы видим только продажи через наш сайт, и я аплодирую каждой покупке. 

Сейчас я максимально снижаю ожидания. Хотя уже запросы на бумажные книги есть, и вполне серьезные. Пишут вендоры, простые покупатели, книжные магазины от Сиэтла и Тель-Авива до Алматы и Батуми. И из Москвы пишут. Ведь в России наши книги нужны ничуть не меньше. Как бы ни была многочисленна зарубежная диаспора, в России остается значительное число читателей, которым нужны неподцензурные книжки. 

Понятно, что здесь свои сложности: мы не можем иметь счета, юрлицо, потому что их прихлопнут. Поэтому мы ищем другие способы — законные, но вне российской юрисдикции. Ищем и, думаю, найдем. Пока работает читательская взаимовыручка: книги покупают по картам на сайте и пересылают в РФ. Преимущество электронных книг.

— При этом, насколько я понимаю, кроме вас, в издательстве все волонтеры?

— И я волонтер. И это еще один ошеломительный результат запуска — огромный отклик от людей, желающих участвовать и помогать. Над нашими книгами работают уже около 20 человек. Художники, редакторы, корректоры, помощники в отдельных срочных делах и замечательная команда, которая занимается нашими социальными сетями. Корректура в Голландии, верстка в Латвии, обложка в Черногории — вот как делаются наши книги. 

Всем нашим волонтерам низкий поклон. Если бы этих людей не было, я бы не справился никак. И дело не только в деньгах, хотя денег сейчас нет. Дело в организовавшейся группе единомышленников, для которых этот проект стал ценным и родным делом. Невероятная энергетика в таком совместном действии. Как будто молитва, совместная молитва о свободе и мире.

Спасибо Владимиру Харитонову, взвалившему на себя бремя технической координации всего нашего производственного цикла. Спасибо Карине Карменян, Илье Берштейну, Наталии Геворкян, Полине Лавровой, Григорию Аросеву, Наталии Маркланд, Юлии Павловой, Кате Каширской, Денису Безносову, Дмитрию Ладыженскому, Ефиму Островскому, Илье Данишевскому и многим другим, в разговорах с которыми рождались темы и идеи издательства. Спасибо всем, кто помогает.

Что до авторов — с каждым автором заключается договор. Хороший европейский договор, не кабальный, как в России. Но это договор без аванса, только проценты с продаж, пусть и высокие. 

— Вы и дальше собираетесь так существовать, на волонтерских началах?

— Долго волонтерским трудом не проживешь. И бумажные книги требуют инвестиций. Плюс маркетинг, реклама, выставки… И авторам хотелось бы платить не только проценты с продаж, но и аванс, потому что писатели находятся в сложном положении. Поэтому, конечно, деньги нужны. И у меня есть уверенность, что все будет в порядке и деньги найдутся. 

Единственное, чего точно не будет, так это продажи лояльности. Полная отчетность о потраченном — разумеется, но никаких встречных требований, политических обязательств. Как у Бродского: «Потерять независимость много хуже, чем потерять невинность». Вот если уж мы так громко заявили, что мы неподцензурные, независимые и свободные, то будем держаться своих слов.

— А как насчет бумажных книг? Вы говорили, что собираетесь печатать «Спрингфилд», например. Как это будет устроено?

— Я спросил у себя в фейсбуке, готовы ли люди покупать наши книжки и сколько они за них готовы заплатить. Опрос был про бумажные, но комментировали и так: достаточно электронных. Поэтому, может, достаточно и электронной истории. Инвестиции в электронку гораздо меньше, чем в бумагу. Для последних нужен склад, логистика, отдел продаж. Отгрузка идет с отсрочкой оплаты до двух месяцев. В наших условиях это нерабочий вариант. 

Для начала я убрал все риски затоваренного склада. То, что читателям важно иметь на бумаге, издадим под заказ. 

— Интересно, повлияла ли война на ваши представления о преимуществе электронной книжки над бумажной?

— Я больше 10 лет назад написал, что за электронными книгами большое будущее. И сам я в последние годы, поскольку много ездил, читал в основном в телефоне. Да, при этом я скучаю по бумажной книге. Но бумага все-таки про другое. Это немного про плед и диванчик, ощущение какого-то уюта. А никакого уюта в жизни давно нет. И пусть никогда электронка не победит полностью бумагу, этот рынок вполне достойный и измеряется большими числами. 

— При этом, мне кажется, книжные магазины в местах русской эмиграции стали своеобразными центрами притяжения. И им нужны книги как артефакты, как физические объекты.

— Да, книжные магазины стали островками притяжения. И то, что делает Женя Шварц в «Бабеле» [книжном магазине в Тель-Авиве], и то, что делают ребята в тбилисской «Аудитории», где должен был выступать Саша Архангельский, но его не пустили власти [Грузии], вызывает уважение. И Игорь Хаис, владелец книжного «Континент» в Сиэтле, — настоящий подвижник. Если какой-то книги на русском давно нет в продаже — спросите Игоря, у него найдется. 

Но в целом статистика неумолима: потребление книг в любом виде падает. И надо либо изобретать бестселлеры, либо просто заниматься почти маргинальной деятельностью с ощущением, что это нужно очень небольшому количеству людей. Счастье, которое дает книгоиздание, возникает только в момент открытия нового автора или в момент понимания, что издал яркую книгу и она нарасхват сейчас. 

— Вы упомянули художников. Хотя обложки для вас, насколько я понимаю, рисуют нейросети. Это тоже способ сэкономить?

— Несколько обложек у нас нарисованы нейросетями — это сборники стихов «Сын снеговика» Александра Кабанова и «Родина прикажет есть говно» Виталия Пуханова, «Спрингфилд» Сергея Давыдова. Я придумал для этого слово — «ииллюстрации». Идея для обложки «Большой пайки» Дубова тоже подсказана ИИ. Интеллект изобразил двух мужчин, стоящих в богатом кабинете и смотрящих за окно. Что меня зацепило: дождь там шел не снаружи, а внутри кабинета. Юлий Дубов предложил, чтобы на обложке «Большой пайки» они смотрели на нищую деревню, а на обложке «Меньшего» — на Кремль. А дождь все равно шел внутри.

Нейросети — это модно, забавно, быстро, бесплатно. Против сочетания четырех факторов я не смог устоять. Но все равно окончательная сборка обложкек — дело профессионалов.

Когда запускаешься за две недели, логотип и обложки — при всей моей любви к красоте — становятся чуть менее важны. В нынешних условиях я сконцентрирован на содержании, на месседже. Мы такое своеобразное СМИ, только не на газетных страницах. 

— Сложно ли было решиться на открытие издательства? Много ли было затрат?

— Затраты были небольшими. Штатных сотрудников нет. Сайт у нас бесплатный — на первое время его достаточно. К нему прикручена продвинутая система безопасных платежей. Наши книги есть уже в тысяче магазинов электронных книг по всему миру. И опять же, в этом мне сильно помогли. Так я убедился, что это не идея одного бешеного меня, который просто захотел сделать издательство. 

Тем более что я и не хотел делать издательство. Современное «традиционное» издательство — это отличный способ потратить годы жизни, заодно прокормив типографию, книжный магазин, склад и налоговую инспекцию. Но если хочешь кормить не только этих ребят, экономическую модель стоит переосмыслить.

Смотрите, сколько издателей уехали из России и никто из них пока не сделал новый проект. Потому что они умные, они понимают, какие сложности могут быть с дистрибуцией, понимают, что издательство — это тяжелый и часто неблагодарный труд. В списке того, что я умею делать, издание книг, наверное, последнее, что имеет смысл делать ради заработка. Год я думал, считал деньги — и все у меня не сходилось.

В конце-концов я понял, что делаю это не для себя. Я просто обязан через наши книги протянуть руку помощи тем, кто в ней нуждается. Обязан издать украинские книги, в том числе, на русском языке. Обязан издать роман «Спрингфилд», потому что если не я, то кто. И с тех пор, как я решился, пропеллер у меня раскрутился невероятно. И я своим энтузиазмом заразил всех вокруг. Сам себе удивляюсь.

Это такой движ, такой драйв. Если бы я подумал над названием издательства без привязки к слову «свобода», я бы его назвал «Кураж». Это просто профессиональное удовольствие — создавать такой проект.

— То есть все удалось?

— Еще ни секунды не пожалел, что сделал издательство. Но и времени прошло немного. Пока это такой живой эксперимент. У меня вообще, знаете, ощущение, что я рискнул выйти голым на сцену Большого театра и начал петь. Хотя петь арии я не умею да и голым обычно не хожу. И все смотрят и ждут, получится ли у меня. А мне самому интересно. Если получится — за мной последуют и другие.

— Но ведь уже есть и другие зарубежные издательства?

— Слава богу, есть и другие. Но из «военных» издательств, получается, мы первые. 

Но вообще мы ни с кем не конкурируем. Наоборот, готовы быть общей платформой, вкладываться в общее дело. Как я написал в меморандуме, мы площадка для коммуникации и рефлексии. Ну, допустим, откроется еще десять издательств. А книг — издавай-не переиздавай. 

Нет у меня желания конкурировать. Есть желание помогать, расти вместе. Делать полезное. Какая на фиг конкуренция, когда людей убивают.