истории

Исследовательница из Сирии несколько лет притворялась поклонницей Башара Асада и общалась с военными, чтобы собрать свидетельства военных преступлений Пересказ материала The Guardian

Источник: Meduza

В 2018 году новобранец вооруженных сил Башара Асада случайно обнаружил видео с казнью мирных жителей в пригороде Дамаска правительственными военными. Он смог передать его независимым исследователям из Центра исследования холокоста и геноцида Амстердамского университета. Чтобы установить имя причастного к казни военного, исследовательница Ансар Шахуд создала фейковый профиль в фейсбуке и годами переписывалась и созванивалась с убийцами. Собранные ею свидетельства теперь переданы в прокуратуру Нидерландов, Германии и Франции. Двадцать седьмого апреля издание The Guаrdian опубликовало историю Ансар, «Медуза» пересказывает этот материал.

Три года назад новобранцу «Национальных сил обороны» Сирии (проправительственных добровольческих вооруженных формирований) выдали ноутбук, который принадлежал одному из силовых блоков Башара Асада. Открыв компьютер, молодой человек из любопытства кликнул на видеофайл, сохранившийся от прежнего владельца. 

В ролике было видно свежевырытую яму между изрешеченными пулями зданиями. Возле края ямы стоял офицер разведки в военной форме и панаме. Он размахивал автоматом и выкрикивал приказы. В кадре появился мужчина с завязанными глазами; ему было велено бежать — в сторону ямы, о существовании которой он, разумеется, не знал. В спину несчастному выпустили очередь из автомата, и мужчина упал в яму на кучу мертвых тел. За ним в кадре появляются, один за другим, еще люди — и также отправляются в яму. Кому-то говорили, что нужно бежать от снайпера, над другими шутили и издевались в последние минуты их жизни. Судя по записи, многие жертвы верили, что убийцы ведут их в безопасное место.

Когда стрельба закончилась, в братской могиле в пригороде Дамаска Тадамоне оказались тела как минимум 41 мужчины. На момент преступления Тадамон был на линии фронта между сирийским режимом и повстанцами. Убийцы залили тела бензином и, веселясь, подожгли. На видео сохранилась дата записи — 16 апреля 2013 года. 

Новобранец ощутил прилив тошноты. Он решил, что ролик должен увидеть кто-то еще, и смог передать видео активистам. Спустя три года после описанных событий этот юноша оказался в Европе, в относительной безопасности — из охваченной гражданской войной Сирии ему помогли выбраться два исследователя, которые с его помощью провели расследование и установили личность человека, руководившего казнью. 

Благодаря усилиям двух расследователей из Амстердама миру стало известно о преступлениях сирийского режима, которые сам режим всегда отрицал — или взваливал ответственность за них на оппозицию. 

Человек, передавший запись сначала оппозиционному активисту во Франции, а затем Ансар Шахуд и Угуру Умиту Унгёру из Центра исследования холокоста и геноцида Амстердамского университета, сильно рисковал. Помимо того что от него могла отказаться его семья — алавитские сторонники Башара Асада, был и реальный риск быть схваченным и убитым. В итоге видео стало ключевым свидетельством военных преступлений сирийского режима.

Но для начала Ансар и Унгёру надо было идентифицировать мужчину в панаме.

Анна Ш

Ансар активно выступала против режима Асада с самого начала войны в Сирии, даже несмотря на то, что ее семья была среди тех, кто сохранил хорошие отношения с Башаром Асадом. Из-за этого им пришлось прервать общение. В 2013-м Ансар приехала из Сирии в Ливан, а через три года перебралась в Амстердам, где познакомилась с Унгёром, — оба считали происходящее в Сирии геноцидом и стремились как-то задокументировать. Делать это можно было двумя способами: собирать истории жертв и говорить с преступниками. Вторые хранили молчание, и эта задача казалась практически невыполнимой. 

Тогда Ансар решила выйти на сотрудников сирийской разведки, выдав себя в интернете за сторонницу Асада и поклонницу его режима. Она знала, что сирийские военные часто пользуются фейсбуком. Не заботясь о том, что их работа связана с секретностью, они редко обращаются к настройкам приватности. Ансар взяла себе ник Анна Ш и поставила на юзерпик фотографию, где ее лицо было плохо различимо. Ее новая страница напоминала фан-клуб Асада — с фотографиями, цитатами и репостами в поддержку. Анна начала набирать друзей.

Следующие два года Ансар потратила на поиск возможных подозреваемых. Если она натыкалась на возможного кандидата, то говорила ему, что исследует сирийский режим в рамках работы над своей диссертацией. Ансар наловчилась общаться с этими людьми — они с Унгёром научились улавливать настроение сторонников режима, выбирать подходящие темы и интонацию для разговора и даже шутить уместные шутки. Очень скоро сотрудники сирийской разведки стали относиться к Анне Ш как к своей. 

«Им хотелось с кем-то поговорить, рассказать о своем опыте, — говорит Ансар. — Мы выслушивали вообще все истории, которые нам рассказывали, не делая акцента на военных преступлениях». 

«Некоторые из этих людей привязались к Анне, — комментирует Унгёр. — А кое-кто даже стал названивать посреди ночи». 

Иногда Ансар становилось противно от собственной героини — были моменты, когда она начинала понимать своих «друзей» на общечеловеческом уровне, почти сопереживать им, что выходило за границы допустимого в рамках исследования. Однако Ансар вспоминала: многие из ее собеседников были активными участниками настоящих убийств — или теми, кто отдавал соответствующие приказы. У исследовательницы начались проблемы со здоровьем и настроением, она закрылась и стала меньше общаться в реальной жизни. Тем не менее ей казалось, что исследование того стоило, Ансар думала о семьях погибших в той яме. И о том, что, возможно, ей удастся инициировать судебный процесс, который докажет причастность сирийского государства к военным преступлениям. 

Прорыв в работе случился в марте 2021 года. На тот момент в друзьях у Анны Ш было более 500 человек, работающих на сирийский режим. Изучая их друзей и фотографии, Ансар наткнулась на человека, крайне похожего на стрелка в панаме. Имя профиля — Амжад Юсуф, на фотографии — выразительное лицо со шрамом и бородой. Вскоре источник из Тадамона подтвердил Ансар (или Анне Ш — разница между ними понемногу начала стираться), что убийца занимал высокий пост в 227-м отделе сирийской военной разведки.

«Я испытала неописуемое облегчение. Оставалось только его разговорить», — говорит Ансар. Она отлично помнит момент, как нажала кнопку «Добавить в друзья», и свой восторг после того, как Амжад одобрил запрос на добавление в друзья.

Сначала Амжад с подозрением отнесся к новой интернет-знакомой, однако что-то заставляло его продолжать общаться с Ансар. Через три месяца он решился на видеозвонок. Ансар нажала кнопку record — и Анна ответила на звонок. 

Поначалу Амжад был сдержан и больше сам задавал вопросы, но Ансар удалось его разговорить. Она поддакивала, глупо хихикала и соглашалась с собеседником. В итоге он расслабился и стал сам отвечать Анне. «Как это было — недоедать, недосыпать, воевать, убивать, бояться за своих родителей, за свой народ? — Ансар пыталась расположить к себе собеседника. — Это ведь огромная ответственность — вы на себя очень много взвалили». Амжад обрадовался, что кто-то наконец его понял. С этого момента он — сам того не зная — был на допросе.

Признания стали результатом целой серии интервью — Анна и Амжад общались все лето. Во время этих разговоров рядом с Ансар (разумеется, за кадром) часто сидел Унгёр. 

«Постепенно я научилась дистанцироваться. Я создала эту девчонку, которая восхищается тем, что они делают. Это сложно. Закрываешь ноутбук и ощущаешь, как это тяжело, но надо», — вспоминает Ансар.

Кроме разговоров с убийцей, Ансар и Унгёр искали и реальные улики. Они изучили профиль предполагаемого преступника в поиске зацепок и наткнулись на фотографию младшего брата убийцы и стихи, которые Амжад написал на его смерть в начале 2013 года — за три месяца до бойни в Тадамоне. Анна пыталась договориться об очередном звонке, но Амжад отказывался. Наконец в июне он позвонил Анне сам.

«Я убил кучу людей»

Амжад был более расслаблен, чем обычно. Вероятно, немного выпил. Анна выбрала момент и задала вопрос про брата. В этот момент убийца заплакал. Вскоре прозвучало первое реальное признание: «Я убил кучу людей. Я отомстил». На этом звонок закончился. Дальше в течение нескольких месяцев Амжад отвечал Анне только в чате. Спрашивал, когда она вернется в Сирию, задавал навязчивые вопросы, пытался выяснить, где она и с кем.

Ансар решила, что пора сделать перерыв. За время работы под прикрытием она поговорила с двумя сотнями представителей сирийского режима, некоторые из них напрямую участвовали в убийствах. Между собой они уже начали обсуждать таинственную женщину, с которой общаются многие.

В конце года Ансар поговорила с женщиной, которая обвинила Амжада в изнасиловании, и это стало последней каплей. Она решила, что пришла пора покончить с Анной. 

В январе Унгёр и Ансар распечатали на бумаге фейсбучный профиль Анны и закопали эти листы в небольшой коробке в одном из парков под Амстердамом. За «похоронами» цифровой шпионки наблюдал только озадаченный случайный прохожий, гуляющий с собакой. Ритуал должен был положить конец этой истории перевоплощения.

Со своего реального профиля Ансар отправила Амжаду 14-секундный отрывок из видео. «Это я в кадре?» — спросил он. «Да, это вы». Амжад поинтересовался, что он делает на видео, и предположил, что «выполняет свою работу и задерживает кого-то». После этого Ансар показала ему оставшиеся кадры.

«Я горжусь тем, что я сделал», — написал Амжад в ответ, признав вину. А потом стал угрожать Ансар убийством ее и ее семьи. 

Ни Ансар, ни Унгёр больше не писали и не отвечали Амжаду, заблокировав его в своих соцсетях, хотя он несколько раз пытался связаться с ними. Исследователи сосредоточились на собранном материале, чтобы представить его прокуратуре и прессе. Но перед тем как рассказать историю публично, они должны были убедиться, что их источник находится в безопасности. На это ушли следующие шесть месяцев.

Вывоз источника

Порвать связи с сирийским режимом — непростая задача. Чтобы поехать в другой регион страны — а в особенности за границу, — нужно пройти через длительный процесс допросов. Сирийский режим опасается «предателей» — заподозрить в измене могут даже членов собственной семьи. 

Сначала молодой человек отправился из Дамаска на север страны, который занимают оппозиционные силы, затем — в Турцию, а через нее — в Европу. В северном предместье Алеппо юноша дал взятку в размере полутора тысяч долларов, чтобы ему позволили двинуться дальше. 

В Турции его встретила Ансар, и они вместе заполнили пробелы в истории массового убийства в Тадамоне. 

В феврале Унгёр и Ансар передали видеоролик и все свои записи, включая тысячи часов интервью, в прокуратуру Нидерландов, Германии и Франции. В том же месяце в Германии начался процесс над другим сотрудником сирийской разведки, Анваром Расланом, по обвинению в причастности к убийствам как минимум 27 пленных и пытках по крайней мере 4 тысяч человек. Он был признан виновным в преступлениях против человечности и приговорен к пожизненному тюремному заключению. 

Ансар по-прежнему не общается со своей семьей. По ее словам, она уже не тот человек, кем была до начала расследования: «Это было утомительно, но я надеюсь, что наша работа того стоила и позволит свершиться правосудию». 

Сегодня Тадамон — оживленный район сирийской столицы, который выглядит так, словно войны здесь никогда не было. Ансар и Унгёр уверены, что здесь произошло множество других убийств. Они заняты тем, что изучают места возможных преступлений и имена людей, которые пропали без вести за время борьбы за контроль над территорией. 

«‎Местные винят режим, — говорит Унгёр. — Они знают, кто убивал их близких. Поразительно то, что жертвы на этой видеозаписи не были оппозиционерами, они были на стороне режима. Видно, что они не истощены голодом. Их свезли туда с блокпостов, а не из тюремных камер. Их убийство — предупреждение для тех, кто подумает перейти на сторону повстанцев. Семьи этих людей заслуживают восстановления справедливости и свершения правосудия [в отношении тех, кто это совершил]».

Их источник теперь находится в безопасности — за пределами Сирии. Сбежав от своих — ближайшего окружения режима Башара Асада, — молодой человек вынужден будет жить в изгнании. «‎Он рад своему решению, — рассказывает Ансар. — Иногда человек просто хочет поступить правильно. Если я и извлекла из всего этого какой-то урок, так это то, что в людях есть хорошее. Что правда в конечном счете все-таки откроется».