новости

«У меня 4,5 миллиона подписчиков. А у СК — всего четыре лжесвидетеля, чтобы сломать мою жизнь» Открытое письмо Юрия Хованского из СИЗО — о том, как следствие угрожает его близким

Источник: #ХованскийНеТеррорист

Блогер Юрий Хованский, обвиняемый в оправдании терроризма из-за песни о захвате заложников на Дубровке, написал открытое письмо из СИЗО «Кресты», где он находится с июня 2021 года. В нем Хованский рассказал, что ему предлагали сделку со следствием, а когда он отказался — пригрозили реальным сроком и «проблемами» у его девушки Марии Нелюбовой (ранее об этом уже рассказывала сама Нелюбова). По словам Хованского, оперативники угрожали подкинуть ей наркотики. «Медуза» публикует письмо Хованского целиком.

Это открытое письмо ко всем СМИ, блогерам и просто людям, которым небезразлична моя судьба. Меня зовут Юрий Хованский, и я уже полгода сижу в СИЗО по обвинению в оправдании терроризма. Девять лет назад, в 2012 году, я аморально и глупо пошутил, исполнив песню, за которую сейчас сижу за решеткой. На протяжении этих девяти лет я неоднократно раскаялся, принес извинения и сделал благотворительное пожертвования в фонд помощи жертвам терроризма. Моему поступку нет оправдания с моральной точки зрения, но по закону у этого проступка истекли сроки давности. Статья 205.2 и [часть] 2 в том виде, в котором мне ее предъявляют, появилась только в 2016 году. Это прекрасно известно мне, вам и следователям ГСУ, которые держат меня в СИЗО, продлевая арест месяц за месяцем.

Я был готов терпеть и ответить за свою песню по закону, но то, что со мной происходит, никак не подпадает под определения законности. Несмотря на то, что вся страна знает, что ту песню я спел в 2012 году, следствие отказывается принимать доказательства этого, потому что понимает, что меня придется отпустить, а они не могут этого допустить. В итоге вместо того, чтобы расследовать преступление, следователи просто перенесли время действия в 2018 год, завербовав подставных свидетелей.

Четверо городских сумасшедших дали показания о том, что были свидетелями моего исполнения этой песни, и дело было в 2018-м. Их показания смехотворны, но когда я их читал, мне не хотелось смеяться — мне хотелось плакать. Суд принял эти показания — судья даже не повел бровью, когда читал этот бред. При этом все многочисленные доказательства защиты о том, что песня была в 2012-м, просто игнорируются. На одной чаше весов — нотариально заверенные факты, на другой — показания людей, которые не знают, что такое «стрим». Все четыре свидетеля, как ни странно из Санкт-Петербурга, что очень удобно для местного ГСУ.

Я надеялся, что смогу оспорить это в суде по существу, но недавно ко мне в СИЗО пришел руководитель следственной группы по моему делу и не уведомил моих адвокатов, пришел тайком и выдвинул мне условия: 

Если я выполню эти условия, то они перестанут назначать бесконечные экспертизы, передадут дело в суд, где я получу штраф и выйду на свободу. Если же я откажусь от этих условий, все будет обставлено так, будто я «ушел в отказ», и мне дадут реальный тюремный срок. Я уже один раз поверил этому следователю — он обещал отпустить меня на подписку о невыезде, если в самом начале дам показания и не буду брать 51-ю статью [Конституции РФ о праве не свидетельствовать против себя]. Я сказал ему, что больше не верю ему и не собираюсь признаваться в том, чего не совершал.

В ответ он дал мне на раздумья два дня и сказал, что в случае отказа проблемы будут не только у меня, но и у Маши — моей любимой. До этого опера уже угрожали мне подбросить ей наркотики, если она не заберет жалобу. Через два дня следователь отправил мои компьютеры на экспертизу, хотя они уже были осмотрены, причем не в ГУВД, а в ФСБ. Копию постановления о назначении этой экспертизы мои адвокаты не могут получить до сих пор — им просто отказывают. Следователь также запретил адвокатам присутствовать со мной при следственном действии — это неслыханное нарушение моих конституционных прав: люди в «Крестах» не верят, что такое вообще возможно. Но я теперь знаю, что с такими людьми в Следственном комитете возможно все.

Мне страшно, и я не знаю, что делать. Я и раньше боялся в СИЗО, но никогда еще мне не приходилось бояться за близких по ту сторону забора. Я не думал, что в России 2021 года следователь может открыто угрожать семье обвиняемого и требовать признаться в том, чего он не совершал. На дворе ведь не 37-й год, думал я. Теперь я уже не знаю, что думать.

Я прошу, нет, я умоляю — помогите мне. Не дайте им причинить вред моей семье. Не дайте им подкинуть что-то на компьютер или посадить меня по показаниям лжесвидетелей! Ведь закон должен соблюдаться даже в отношении тех, кто вам не нравится. Я был не самым лучшим человеком на воле, но разве это повод оправдывать методы НКВД, которые ко мне применяются? Подумайте, у меня 4,5 миллиона подписчиков, а у Следственного комитета ушло всего четыре лжесвидетеля, чтобы сломать мою жизнь. Сколько им потребуется, чтобы сломать вашу?

Каждый третий в «Крестах» сидит исключительно по «показаниям» таких вот «свидетелей». Это может быть ваш муж, ваш брат, ваш сын. Сейчас решается не просто моя судьба, сейчас определяются рамки вседозволенности, которую позволяют себе следственные органы. Ведь любой человек может зайти в веб-архив и убедиться, что я пел ту песню в 2012 году. Ведь нельзя же, чтобы судьи смотрели на черное и выносили постановление о том, что это белое. Нельзя допустить, чтобы людей судили не по закону, а из-за общественного резонанса. Нельзя позволять этим оборотням в погонах угрожать нашим близким. Прошу вас, помогите мне! Без вас они просто меня убьют.