истории

Не уступая им ни строчки, ни полстрочки Памяти историка литературы Мариэтты Чудаковой — исследовательницы Булгакова и героини свободных 1990-х

Источник: Meduza

Литературовед и историк русской литературы Мариэтта Чудакова умерла 21 ноября. Ей было 84 года, она болела ковидом. Чудакова была специалистом по творчеству Михаила Булгакова. Ее коллеги и знакомые вспоминают, что она не была «кабинетным ученым» и «не пряталась в науке» от происходящего в реальной жизни. Она была активным общественным деятелем — критиковала советскую власть, поддерживала Бориса Ельцина в 1990-е. С 1985 года преподавала в Литературном институте имени Горького, с 1988 года как приглашенный профессор читала лекции в университетах Европы и США. «Медуза» публикует текст литературоведа Олега Лекманова памяти Мариэтты Чудаковой.

В 1970-е — первой половине 1980-х годов сугубо научные исследования Мариэтты Омаровны Чудаковой о советской литературе 1920–1930-х годов поддерживали у многих работников умственного труда ощущение, что и в СССР можно честно и бескомпромиссно заниматься делом, почти целиком отданным на откуп идеологическим шулерам. Подобно многим своим друзьям, Чудакова ненавидела советскую власть — лживость этой власти, ее бездушие, ее жестокость и самовлюбленность.

Однако путь, который выбрали для себя Мариэтта Омаровна и ее муж Александр Павлович Чудаков, был принципиально иным, чем путь многих из этих друзей: не эмиграция из страны (или внутренняя эмиграция), а стремление во что бы то ни стало напечатать свои работы именно в Советском Союзе, борясь с врагами за каждое упомянутое имя, за каждую формулировку, не уступая им ни строчки, ни полстрочки. 

В результате этой изматывающей борьбы Чудаковой удалось опубликовать в СССР свои замечательные книги о Юрии Олеше и Михаиле Зощенко. А когда их в уже свободные девяностые годы пришла надобность переиздать, Чудаковой не понадобилось менять в этих книгах ни слова, потому что ничего лишнего, например обязательных для советского времени цитат из «классиков марксизма-ленинизма», в этих книгах не было изначально.

Почти то же самое можно сказать про образцовый комментарий Мариэтты Чудаковой, Александра Чудакова и Евгения Тоддеса к научным трудам Тынянова. «Почти», потому что в советское время, опасаясь дразнить гусей, составители этого комментария не снабдили книгу именным указателем: слишком частое употребление крамольных фамилий и без того пугало и раздражало бдительных редакторов.

Признание широкого читателя к Мариэтте Омаровне пришло после опубликования в 1988 году фундаментального «Жизнеописания Михаила Булгакова». В этой книге, посвященной «памяти родившихся в девяностые годы XIX столетия», пафос спасения от забвения подробностей жизни не только Булгакова, но и людей его поколения, на чью долю выпало почти непредставимое сегодня количество трудностей и испытаний, сочетается с мастерским анализом булгаковских произведений и смелыми историко-литературными гипотезами. Умение концептуально мыслить, способность вписывать творчество конкретных авторов в увиденную как бы с высоты птичьего полета общую картину литературной жизни эпохи было одной из главных отличительных черт филологических трудов Чудаковой. 

Золотым временем для Мариэтты Омаровны стали те самые девяностые годы, которые сейчас у нас в стране несправедливо оболганы и оплеваны. Да, это было трудное время, но это было время победившей свободы и, как тогда казалось, необратимого поворота с того гибельного пути, по которому Россия шла не одно столетие (октябрь 1917 года ведь не на пустом месте случился). Мариэтта Омаровна поверила Ельцину и в Ельцина и осталась этому своему выбору верна, хотя и спорила с первым российским президентом, в частности, о необходимости вводить войска в Чечню.

Два последних десятилетия своей жизни она со всевозрастающей тревогой следила за попытками вернуть страну во времена всеобщего страха, подозрительности и национальной кичливости. И, как могла, противостояла этим попыткам — страстным словом и энергичным делом. Поездки Чудаковой по стране с лекциями и книгами, ее упорное стремление достучаться со своей правдой до совсем юных людей еще по достоинству не оценены, о них еще напишут статьи и монографии.

Может показаться, что словосочетание «безвременная кончина» неприменимо к 84-летнему человеку (если, конечно, забыть, что любая смерть безвременна). Однако уход Мариэтты Омаровны Чудаковой действительно безвременен. Смерть вырвала из наших рядов, не побоимся еще одного штампа, стойкого бойца, хрупкую женщину, прекрасную мать, очень большого филолога, талантливого писателя, страстного публициста. И на ее месте в этих рядах — черное и страшное зияние, которое никем заполнено быть просто не может.