истории

Правда ли, что в 1999 году у Ельцина не было других реальных вариантов преемника, кроме Путина? Фрагмент книги Ильи Жегулева «Ход царем». С предисловием, которое журналист написал специально для «Медузы»

Источник: Meduza

В издательстве «Говард Рорк» вышла книга журналиста, бывшего спецкора «Медузы» Ильи Жегулева «Ход царем: Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина». Во время подготовки рукописи Жегулев взял многочасовые интервью у ключевых членов «семьи» — узкого круга людей, сложившегося вокруг президента России Бориса Ельцина. В эту очень влиятельную группу входил и журналист Валентин Юмашев, муж дочери Ельцина Татьяны Дьяченко, который сыграл важнейшую роль в карьере Владимира Путина. Автор рассказывает, как сложилась судьба членов «семьи» во время путинского президентства — и есть ли у самого Путина своя «семья» сегодня. «Медуза» публикует фрагмент книги, в котором речь идет о первых годах работы Путина в Москве. Специально для этой публикации Жегулев написал небольшое предисловие.

Илья Жегулев

автор книги «Ход царем»

В жизни многое продиктовано стечением обстоятельств. Владимир Путин закрепился в Москве, можно сказать, тоже по стечению обстоятельств. Если бы не решения конкретных людей, он мог бы остаться всего лишь одним из винтиков в механизме слабеющей российской президентской администрации 1990-х годов.

Многие говорят, что главная ошибка «семьи» заключается в том, что по ее совету Борис Ельцин назначил преемником именно Владимира Путина. Я поговорил с каждым из тех, кто тогда советовал Ельцину совершить этот шаг (каким путем после этого пойдет страна, Ельцин, наверное, не мог помыслить и в страшных снах). И меня почти убедили, что летом 1999 года альтернатив Путину не было. Страна уже практически присягнула оппоненту Ельцина — Евгению Примакову, взявшему в союзники самого популярного и влиятельного на тот момент мэра Москвы Юрия Лужкова. Нужно было срочно придумать противовес.

За год до этого друг Ельцина — и на тот момент глава его администрации —Валентин Юмашев с жаром доказывал президенту, что лучшим компромиссом после дефолта станет назначение Примакова премьером. Однако пост премьера — лучший трамплин для человека с президентскими амбициями. Юмашев наивно полагал, что если Примаков говорит, что президентом быть никогда не захочет — так и будет.

Но уже через год все изменилось: вместе с Лужковым Примаков смог организовать сильнейшую политическую структуру, фактически готовую партию «Единая Россия» — только с другим лидером. Назначив Примакова премьером, Юмашев совершил роковую ошибку, последствия которой мы видим до сих пор. В то время руководитель кремлевской администрации, он подал в отставку после решения Примакова побороться за президентское кресло. И все же из окружения Ельцина Юмашев не ушел, а через полгода вновь давал ему кадровые советы. Теперь уже — назначить премьером Путина.

История страны делается гораздо проще, чем иногда может показаться. И один совет может повернуть ее вспять. Сейчас в России другой президент и другие советники: именно они — близкие к Путину люди — влияют на политику страны и на самого Путина. Их ошибки еще будут исследовать историки.

Я благодарен малодушию [бизнесмена] Александра Мамута, который в 2014 году решил уволить Галину Тимченко из «Ленты.ру» после звонка из Кремля. Так возникла «Медуза». Именно во время работы в этом издании мне пришла в голову идея написать о Юмашеве — очень неоднозначной личности из либерального крыла российской политики. И я рад, что я снова в «Медузе» — теперь уже с книгой. В этой главе я рассказываю, как кандидатура Путина стала как будто бы безальтернативной. 

Усмиритель протестов

В начале января 1998 года, после новогодних праздников, глава администрации президента Юмашев приехал к Гусинскому в «Мост» на обед. Его встретили на 21-м этаже московской мэрии, где Гусинский устроил что-то вроде маленького кафе для своих. Обычно здесь подавали советские блюда типа рассольника и котлет, но в тот день повар в шестом поколении по имени Ганифа приготовил вкуснейшие кебабы и кутабы. Гусинский был чрезвычайно хлебосолен и любил похвастаться: «Это не ресторан, а корпоративная столовая». 

Вокруг главного кремлевского чиновника собрались все топы НТВ — Гусинский, Киселев, Добродеев, Малашенко, гендиректор «Медиа-Моста» Джаванфар Замани. Когда глава администрации приезжает к тебе в гости сам, а не зовет в Кремль, это такой демонстративный жест лояльности, рассказывает Киселев. Поэтому разговор был дружеский и непринужденный. Но поговорили и о насущных проблемах власти. На этот раз речь пошла не о «деле писателей», а о силовиках. 

«У нас проблема с прокурором Скуратовым, который полностью работает на Коржакова — так, по словам Киселева, говорил Юмашев. — Коржаков ищет сатисфакции; никак не может успокоиться; пытается отомстить; все, что ему известно о каких-то подробностях жизни Семьи, сливает Скуратову. Проблема усугубляется тем, что нынешний директор ФСБ — слабый». 

Тут Киселев прислушался: явно Юмашев не просто жалуется; речь, возможно, пойдет о новом назначении. ФСБ тогда возглавлял Николай Ковалев, назначенный как раз после коржаковского «исхода». «Судя по всему, скоро мы поставим на это место нового человека, — продолжал Юмашев. — Есть такой Владимир Путин. Сильный парень, Чубайс его хорошо знает и рекомендует». Так главный политический аналитик НТВ Киселев и все сидевшие за тем столом впервые услышали эту фамилию. 

Путин к тому времени уже полтора года работал в Москве, однако был довольно мелким и незаметным чиновником — одним из замов Юмашева, даже не первым. Юмашев категорически отрицает сам факт встречи и то, что он там говорил про Путина: «Я не идиот и не сумасшедший, чтобы в компании Евгения Киселева обсуждать отставку генерального прокурора. Что касается Путина, то на тот момент он был начальником Главного контрольного управления, один из моих девяти замов. Про какое назначение на директора ФСБ я мог с ними говорить?! Он даже еще не мой первый зам!» 

По его словам, он действительно приезжал в мэрию, чтобы встретиться с Гусинским по поводу Скуратова. Юмашев считал, что Скуратов действует не по собственной инициативе, и хотел исследовать, мог ли кто из известных олигархов в этом быть замешан. 

Бывший вице-губернатор Санкт-Петербурга оказался в столице не от хорошей жизни. По воле случая Путин сам пострадал от силовиков. В 1996 году он с треском провалил избирательную кампанию своего шефа Анатолия Собчака именно потому, что против него работали силовики — как на местном, так и на федеральном уровнях. Он пытался наладить с ними контакт, но безуспешно, рассказывала вдова Собчака Людмила Нарусова. Над городом летали военные вертолеты, говорила Нарусова, и разбрасывали листовки, в которых говорилось, что Собчак «проходит по двум уголовным делам», и Путин ничего не мог с этим поделать. После выборов Путин подал в отставку и переехал на дачу, где предавался грусти и дрессировал собаку. «Он собирался уйти в частную жизнь, бизнесом заняться или уйти на преподавательскую работу, у него не было амбиций вырваться в Москву», — вспоминает Нарусова, которая в то лето часто с ним встречалась.

О Путине первым вспомнил влиятельный управделами президента Павел Бородин. Путин как-то помог его дочке: когда она заболела в Петербурге, он хлопотал, чтобы устроить ее в лучшую больницу города. Бородин услугу не забыл, поэтому решил Путина пристроить: договорился с тогдашним главой администрации президента Николаем Егоровым, который предложил Путину место своего заместителя. Уже был готов проект указа, но через два дня уволили самого Егорова, а пришедший на его место Анатолий Чубайс ликвидировал должность, на которую звали Путина. 

Подавленного Путина, который уже было собирался даже начать подрабатывать извозом, утешил его друг Алексей Кудрин. Он тоже работал у Собчака заместителем, но к тому времени устроился в Москве главой Контрольного управления президента. «Приезжай, говорит, посмотрим, что можно сделать, одну должность ликвидировали, но не все же», — рассказывал Путин в книге «От первого лица», вышедшей зимой 2000 года. Путин приехал. И узнал, что есть должность начальника управления по связям с общественностью, ее и предложил ему Чубайс. 

Предложением Путин был сильно сконфужен: журналистов он всегда не любил и часто отвечал им что-то невпопад, вызывая насмешки. В Питере долго смеялись над его ответом по поводу того, что плакаты с изображением тогдашнего премьера Виктора Черномырдина перед очередными выборами были развешены в Петербурге едва ли не на каждом рекламном щите: «Кашей масла не испортишь, да и мы, наконец, русские люди и подумали: „Не пропадать же плакатам!“» 

Отказываться Путин сразу не стал — взял время подумать, ведь выбирать-то было особенно не из чего. По дороге обратно в аэропорт Кудрин вспомнил про еще одного «помогателя питерским» и позвонил вице-премьеру, урожденному питерцу Алексею Большакову, рассказав ему о печальной судьбе Путина. Тот за несколько минут обо всем договорился с Бородиным. Так в августе 1996 года будущий президент избежал должности менеджера по прессе и сделался заместителем управляющего делами президента. 

У Бородина Путин проработал чуть больше полугода. Вскоре Чубайс перебрался в правительство и взял Кудрина с собой, освободив для Путина более важную должность — начальника Контрольного управления президента. И вот оттуда карьера питерского чиновника действительно пошла в гору. Чубайс порекомендовал Путина Юмашеву, и новый глава администрации его полюбил. «Я прямо поразился, насколько он хорош, — говорит Юмашев. — Каждое совещание по понедельникам обсуждаем текущие вопросы, и всегда, когда до него очередь доходила, абсолютно все по делу, все точно, отлично анализировал ситуацию. И все здраво». 

А на Ельцина впечатление произвели не столько тщательность Путина в отслеживании того, как исполнялись распоряжения президента, сколько его противостояние с силовиками, которые осенью 1997 года собирались арестовать Анатолия Собчака. Путин отпросился в Москве, чтобы уехать в Питер и организовать своему бывшему начальнику побег. Как рассказывала Нарусова, в Питере Путин нашел финский санитарный самолет и человека, который оплатил полет, и разработал весь план побега. Он помог своему бывшему шефу скрыться от уголовного преследования — это могло как угодно отразиться на его собственной карьере. Но Ельцин оценил это по-человечески и Путина зауважал. 

Из больницы Собчака вывозили бывшие руководители РУБОПа Дмитрий Милин и Дмитрий Шаханов. Это была уже не первая их услуга Собчаку. В 1991 году бывший чиновник питерской администрации Юрий Шутов писал про Собчака книгу и пообещал вставить в нее скандальный эпизод, где мэр общается с резидентом французской разведки. У него были доказательства — пленки с разговором. В ночь на 6 октября 1991 года Шутов застал у себя в квартире грабителей, которые, убегая, проломили ему голову молотком. Позже Шутов узнал в грабителях Милина и Шаханова, а в организации нападения с целью кражи пленок обвинил Путина. Сейчас с Шутовым поговорить уже не удастся — его обвинили в организации нескольких убийств и присудили пожизненное заключение. В 2014 году он при загадочных обстоятельствах скончался в колонии. 

В администрации президента не стали сильно копаться в биографии Путина и всерьез рассматривать дело о хищении 25 миллионов долларов из бюджета Санкт-Петербурга, в котором, по данным следователя Андрея Зыкова, был замешан Путин. Юмашеву хватило рекомендаций от Чубайса и Алексея Кудрина, еще одного путинского приятеля, который, уходя из администрации, рекомендовал Путина на свое место. Юмашев разглядел в Путине эффективного чиновника и стал всячески способствовать его карьерному росту. В мае 1998 года Юмашев назначил Путина первым замруководителя АП, ответственным за связь с регионами, а в июле — руководителем ФСБ. 

Важную роль в карьере Путина сыграл во время своего премьерства Сергей Кириенко. Именно он уговорил Юмашева отдать хорошего аппаратчика на должность главы ФСБ. 

В мае 1998 года шахтеры начали «рельсовую войну» из-за невыплаты зарплат; задолженность доходила до размера годовой зарплаты. Шахтеры перекрывали железнодорожные пути, а правоохранительные органы не могли с этим справиться. По закону в дело должна была вмешаться ФСБ, поскольку речь шла о блокировании работы стратегически значимой инфраструктуры, но тогдашний ее глава Николай Ковалев был неэффективен. 

Правительство пообещало шахтерам выплатить деньги, но к лету стало ясно, что денег нет. В июле протесты возобновились. Премьеру был очень нужен сильный руководитель ФСБ. Идеальным кандидатом на эту должность он счел Путина. Кириенко сошелся с ним в нескольких совместных командировках и видел, как тот может работать. Премьер стал просить Юмашева отпустить первого зама из Кремля. «Я против. Если тебе так надо, иди и сам уговаривай Бориса Николаевича», — вспоминает Юмашев слова, сказанные им Кириенко. Это было против аппаратной логики, но Кириенко действительно пошел к Ельцину и убедил его. Первым замом Юмашева Путин был всего три месяца. 25 июля 1998 года Кириенко лично приехал представлять Путина в качестве главы ФСБ. 

Тогда мало кто в стране мог понять причину отставки Ковалева. Кириенко не стал раскрывать ее истинные причины. Представляя нового главу сотрудникам ФСБ, он ограничился общим заявлением на камеры: «Меняется время, меняются люди, в какой-то степени меняются задачи». Политологи терялись в интерпретациях, почему главу ФСБ, который подчиняется напрямую президенту, представляет Кириенко.

С момента назначения Путина директором ФСБ их отношения с Юмашевым переросли из рабочих в товарищеские. Был в кругу товарищей Путина и Борис Березовский. Уже будучи директором ФСБ, Путин совершил смелый поступок: в разгар «дела „Аэрофлота“», направленного против Березовского, пришел на день рождения его жены. Глава ФСБ заявил, что ему все равно, как на это посмотрит премьер, враг Березовского Евгений Примаков. 

«Нарушение всех политических договоренностей»

Идея позвать на пост премьера министра иностранных дел, бывшего начальника Первого управления КГБ Евгения Примакова принадлежала Юмашеву. И она оказалась его главной ошибкой. В августе 1998 года случился дефолт, и правительство Кириенко ушло в отставку. Ельцин решил вновь вспомнить о Черномырдине, но «опять войти в ту же воду» ему не позволял парламент. После первого отказа Госдумы согласовать кандидатуру Черномырдина на пост председателя правительства Юмашев поехал к Примакову — уговаривать его стать новым премьером. Примаков, как считал Юмашев, мог стать компромиссной фигурой: за него могли бы проголосовать коммунисты. В то же время Примаков был верным Ельцину и демократии — он был одним из первых советских чиновников, публично выступивших против организаторов путча 1991 года еще тогда, когда исход событий был неясен. 

— Евгений Максимович, у нас выбор: либо вы, либо Ельцин еще дважды предложит Черномырдина. Поскольку они его точно не утвердят, будет роспуск Думы, — уговаривал его Юмашев еще перед вторым голосованием по кандидатуре Черномырдина. 

— Нет, это невозможно, потому что это тогда гражданская война. 

— Войны не будет, а катастрофа точно будет, потому что на фоне дефолта, на фоне разорившихся предприятий, миллионов людей, оставшихся без работы, политический кризис и новые выборы парламента — только этого не хватало. 

Примаков не согласился, а Дума во второй раз прокатила Черномырдина: на этот раз в Кремле стало известно, что коммунисты договорились с Лужковым. Ельцину выкручивали руки: или он назначит московского мэра премьером, или роспуск Думы и кризис. В Кремле мнения тоже разделились. Юмашев был активно против Лужкова. Он знал, что Ельцин не хочет, чтобы Лужков сменил его на президентском посту. 

«Борис Николаевич был против Лужкова по многим причинам. Он видел, как Лужков заткнул рот московским СМИ, как подчинил себе московскую судебную систему, как ведет бизнес в Москве его жена. Были еще десятки причин, по которым Ельцин считал Лужкова абсолютно неприемлемым кандидатом в президенты. Ну и еще одна причина, он постоянно говорил о ней, даже вслух: он считал, что следующим президентом должен быть человек нового поколения, моложе его. Лужков же был его ровесником», — говорит Юмашев. Оставался только Примаков, у которого никаких президентских амбиций не было. Но он не соглашался. Наконец уже в день голосования, в 8 утра, Ельцин встретился с Примаковым в Кремле и смог его уговорить. 

— Евгений Максимович, мы с вами теперь вместе, у нас будет важная миссия: найти такого человека, который будет после нас. Вместе будем искать, вместе смотреть, вместе предложим России кандидата в президенты, — передает слова Ельцина Юмашев. 

Как договорились Ельцин с Примаковым, последний становится премьером до выборов 2000 года, но при этом в президенты не идет. Один из вариантов был таков: ближе к выборам Примаков приглашает в правительство нового первого заместителя премьера, будущего преемника, которого они оба поддержат. По словам Юмашева, техника могла быть вообще любая: преемник мог и не становиться первым вице-премьером. Главное, чтобы народ успел узнать его до выборов. Назначать его в правительство было необязательно. 

Примаков согласился, и в тот же день Дума одобрила его назначение. Ельцин дал новому премьеру полную свободу выбора при наборе вице-премьеров и министров, и Примаков взял в правительство нескольких коммунистов. Страна начала отходить от кризиса, а Примаков — с огромной скоростью набирать рейтинг. Рост экономики, произошедший благодаря девальвации рубля, позволил всей стране вздохнуть с облегчением. 

Через два месяца Примаков попросил Юмашева приехать к нему в Белый дом и сказал, что передумал. 

— Валентин Борисович, я понял, что должен идти на выборы, — сказал Примаков. — Никого больше нет, ни один кандидат не подходит. Про Лужкова мы с вами все знаем, Степашин — хороший кандидат, но ему надо еще набираться опыта. Я считаю, что на два года запросто могу пойти, потом уйду в отставку, Степашин к тому времени уже возмужает. Или кто-то новый к этому моменту появится. Мне важно, чтобы Борис Николаевич меня поддержал. 

На сей раз успокаивающая манера речи Примакова не сработала. Юмашев совершенно не ожидал такого удара. 

— Евгений Максимович, я хотел бы, чтобы вы твердо знали, Борис Николаевич никогда этого не поддержит. Я очень хорошо знаю его позицию, он много со мной по этому поводу разговаривал. Он пригласил вас ровно потому, что вы ему сказали, что в президенты не пойдете. Вы помните, вы собирались вместе с ним кандидатуру будущего президента найти? У вас конфликт с Ельциным начнется, зачем вам это надо? Вы нормально работаете, мы вам помогаем, администрация президента делает все возможное, чтобы вас поддерживать. 

Обычно тихий и вежливый Юмашев давно не был так красноречив и эмоционален: «Администрация работает в связке с правительством и всячески ему помогает. Если вдруг вы будете настаивать на том, чтобы пойти на выборы, администрация президента будет работать против вас, мы просто страну разрушим». 

Примаков вежливо выслушал Юмашева и сказал, что все же считает правильным выдвигаться. После этого разговора Юмашев долго не мог прийти в себя. «Я очень много времени и сил потратил на то, чтобы Примакова уговорить, чтобы он пошел в премьеры. И момент, когда он сказал мне, что идет в президенты, я воспринял как шок, предательство, это было нарушение всех политических договоренностей. Так не делают в политике, буквально через три месяца». Он понял, что это его личный провал. «Я позвал человека, который, по сути, подвел Ельцина, плюнул на все наши договоренности». Он пошел к президенту, рассказал обо всем и положил ему на стол заявление об отставке. 

Действительно, выдвижение Примакова оказалось сильным ударом по Ельцину, хотевшему самостоятельно выбрать преемника. С легкой подачи Юмашева Ельцин вырастил себе противника посерьезнее Зюганова. И если аукцион по «Связьинвесту» был ошибкой Чубайса, то назначение Примакова премьером — личным провалом Юмашева. Его результатом стало еще одно противостояние, только мишенью был уже сам Ельцин и его семья. Примаков невероятно быстро набрал рейтинг и объединил вокруг себя консервативных чиновников, а его союз с Лужковым дал поддержку многочисленных губернаторов. И несмотря на отставку, Юмашеву и его команде пришлось расхлебывать последствия возвышения Примакова.

КГБ против КГБ

Юмашев ушел с поста главы администрации, но пообещал, как и прежде, помогать Ельцину. Теперь ему не надо было ходить на совещания, но с Ельциным они продолжали тепло общаться, несмотря на историю с Примаковым. 

Нового руководителя администрации президента Николая Бордюжу это выводило из себя. «Его раздражало присутствие родственников или каких-то людей, которые не занимали официальных должностей, — рассказывает один из бывших руководителей в администрации президента. — Юмашев ушел в отставку, но был все время где-то рядом, приходил в Кремль». 

Раздражения своего Бордюжа не скрывал. Кроме того, он пытался убедить окружение Ельцина и самого президента, что Примаков был бы неплохим президентом, чем подписал себе приговор. «Бордюжа попал под влияние Евгения Максимовича, — считает Юмашев. — Евгений Максимович его, по сути, перевербовал». Через три месяца Юмашев пришел к Ельцину и порекомендовал уволить руководителя администрации. 

Новым главой администрации стал Александр Волошин, который до этого работал помощником и заместителем Юмашева. Рекомендовать Волошина Ельцину Юмашев поехал вместе с Анатолием Чубайсом. Два предыдущих главы администрации посоветовали Ельцину нового, с которым к тому моменту у Бориса Николаевича уже сложились хорошие личные отношения. Именно Волошин готовил для Ельцина послание к Федеральному собранию, они подолгу сидели вместе над текстом послания, нередко президент звонил ему и рано утром, и поздно вечером. Президент дал добро на назначение Волошина. 

Юмашев полагал, что его миссия как человека, помогающего Ельцину в политике, на этом закончена. По его словам, с этого момента такую миссию стал выполнять Волошин. «В чем суть работы главы администрации: собрать своих коллег, выработать для президента наиболее эффективное решение, доложить ему, если президент не согласился — найти новое решение проблемы, — объясняет Юмашев. — Теперь Волошин занял центральное место за столом, за которым руководство администрации президента вырабатывает позиции по ключевым политическим вопросам». 

Волошин был тем человеком, который легко давал Ельцину готовую «позицию», а по сути решение, с которым тот чаще всего соглашался. Выстроенная Чубайсом и Юмашевым администрация четко работала как фабрика проектов решений президента. Однако ключевое слово всегда было за Ельциным. 

Именно Волошин предложил Ельцину поменять Примакова на главу МВД Сергея Степашина. Новый премьер олицетворял образ мужественного офицера — кандидат именно такого типа наиболее импонировал избирателям. При этом Степашин был верен демократии, а также лично Ельцину, в отличие от Примакова. 

Теперь Юмашев, как и Татьяна, участвовал только в совещаниях с Волошиным по ключевым вопросам. Таким как выбор преемника. Ельцин продолжал им доверять больше, чем остальным, подозревая, что те могут попытаться продвинуть в преемники своего человека. Юмашев же во власть никогда не рвался, а дочь всегда была только за отца. 

Последовавшая за аукционом по «Связьинвесту» информационная война, дополненная экономическим кризисом, опустошила политический пейзаж. Как рассказывает Евгений Киселев, по заданию администрации президента эксперты постоянно устраивали опросы по поводу тех или иных кандидатов, но в итоге сами же констатировали очевидное: Черномырдин и Немцов перешли в разряд неизбираемых, Кириенко не смог удержать экономику. 

Поначалу Ельцин собирался вести в президенты назначенного весной 1999 года премьером Степашина. «Ельцин действительно верил, что Степашин может стать его преемником, — рассказывает Юмашев. — Но в какой-то момент президент понял, что это была ошибка и ее придется исправлять». Один из тех, кого Юмашев оставил в руководстве администрации президента, говорит прямо: «Степашина продавливали все. Кто последним к нему в кабинет заходил — тот и был прав. Противники его ни во что не ставили». 

Когда Лужков с Примаковым объединились и решили создать оппозиционную Кремлю партию, премьеру Степашину тоже предложили в ней место — в конце первой десятки. «Премьеру! — удивляется источник в тогдашнем руководстве администрации президента. — Его никто ни во что не ставил. А он даже как-то и не обижался. Мол, имеют право. Если бы он проявил реальную силу, а не стал просто щелкать каблуками и слово офицера направо и налево раздавать, что он любил делать… Это все красиво, конечно, но твердость нужна в другом. Чтобы с тобой считались, чтобы ты принимал решение и продавливал его, добивался исполнения». 

Политика и партийные списки — это было еще не самое страшное. Происходившее в России в августе 1998 года Кремль воспринимал как катастрофу, и Степашин с ее последствиями явно не справлялся. «Никто так и не понял, к какому краю пропасти мы тогда подошли, — рассказывал Волошин. — Несколько республик уже не платили налоги в федеральные бюджеты. Законодательство было у каждого свое. Когда в августе 1999 года началось наступление чеченских боевиков на Дагестан, татарский парламент выступил с заявлением о том, что они прекращают отправлять призывников в российскую армию. Это могла бы быть цепная реакция. Две-три недели демонстрации слабости — и в национальных республиках могли начаться необратимые процессы. Потом все с умным видом доказывали бы, что распад Российской Федерации был предписан ходом истории, как развал СССР». 

Отставку Степашина предрекали уже в июне, хотя Волошин прямо говорил о нем как о возможном преемнике. В начале июня показатель популярности Степашина составлял 5% — в три раза меньше, чем у лидера рейтинга Примакова. «Для победы через год явно недостаточно, для увольнения президентом через месяц-два — в самый раз», — предсказывал «Коммерсант».

Юмашев считал Путина лучшей кандидатурой на пост преемника и не раз это говорил Ельцину. Но формально рекомендацию президенту сделал Волошин, так как именно в его ведении были политические вопросы и проекты решений. Однако это было не совсем его решение: тогда невозможно было решать подобные вопросы в одиночку. И главными людьми, с которыми Волошин тогда обсуждал ключевые решения, были Юмашев и Татьяна. Во-первых, Волошин был уверен, что они не сдадут; во-вторых, у каждого из них был свой личный выход на Ельцина. Оба горячо поддержали кандидатуру Путина в разговоре с Волошиным, а потом и с Ельциным. Сам Волошин говорит, что не помнит, кто именно предложил Ельцину Путина. Понятно, что это было совместное решение. 

Почему же Путин? По словам одного из тех, кто принимал тогда решение, так получилось, что и выбора особенного не было. «Кто яркие люди в правительстве? Из губернаторов самая яркая фигура — Лужков. Шаймиев смотрелся авторитетно. Не скажешь, что это космический выбор», — говорит источник в администрации президента. То есть Путин — от безысходности. Как так получилось, что к 2000 году вокруг Ельцина не осталось никого, кто мог бы хоть мало-мальски конкурировать с союзом Лужкова и Примакова, — это уже вопрос к команде президента и администрации. По сути, это результат всей ельцинской политики 1991–1999 годов. Переломить ситуацию за второй срок у Юмашева не получилось. 

Информация о том, что премьера собираются менять, держалась в строгом секрете. Не знал об этом и действующий премьер. 

Лишь однажды Ельцин проговорился. Как-то раз в конце июля он позвал к себе в Горки Минтимера Шаймиева — президента Татарстана и политического тяжеловеса. Глава государства попытался отговорить его от союза с Лужковым, который тогда объединился с Примаковым и представлял собой силу гораздо более внушительную, чем коммунисты в 1996 году. Шаймиев на уговоры не поддавался, мягко уходя от ответа. 

Наконец терпение Ельцина иссякло. «Мы обменялись мнениями. Хочу сказать вам одну вещь, и на этом мы закончим разговор. Скоро я отправлю Степашина в отставку. Премьер-министром станет Путин Владимир Владимирович. А потом он станет президентом. В общем, думайте, я желаю вам успехов». Ельцин встал, пожал Шаймиеву руку и вышел из кабинета. Присутствовавший на встрече Волошин пошел провожать Шаймиева. «Вы не сильно торопитесь? — спросил Шаймиев Волошина, когда они вышли на крыльцо — перед ними был большой автомобильный круг и лужайка. — Может, мы погуляем чуть-чуть?» 

Волошин не отказался, и они пошли гулять по автомобильному кругу. 

— Я очень хорошо отношусь к Владимиру Владимировичу. Но это же невозможно! Какой премьер? Где премьер и где Владимир Владимирович? Это же совсем другого уровня работа. А президентом — это вообще. Ну как? 

— Слушайте, президент с вами поделился, надеюсь, это останется между вами. Обманывать он не будет, глупости говорить вам не будет. Очевидно, он поделился с вами своими планами политических действий. 

— Ну этого просто не может быть! Я очень хорошо отношусь к Владимиру Владимировичу. Но президентом! Ох. 

Шаймиев качал головой и так и уехал абсолютно ошарашенный. 

Возможное назначение в президенты шло вразрез и с планами самого Путина. Еще раньше он просил Березовского похлопотать, чтобы его назначили управляющим «Газпрома». В апреле 1999 года, когда Ельцин еще только выбирал преемника, Березовский приезжал на дачу с Путиным, чтобы обсудить с ним возможность его назначения премьером и президентом (по другой версии они разговаривали в потаенном месте в здании ФСБ).