Вырастить котлету в пробирке — не проблема Но готов ли мир к революции, которую несет в себе индустрия искусственного мяса
Сможет ли человечество полностью отказаться от животноводства и перейти на мясо «из пробирки»? Двое ученых из университета Дьюка в США, политолог Ян Дуткевич и социолог Габриель Розенберг, опубликовали в газете The Guardian большую статью о пост-животноводческом мире — и о том, какие выгоды и угрозы несет развивающаяся индустрия искусственного мяса, которая может полностью изменить мир, в котором мы живем и к которому привыкли. «Медуза» пересказывает содержание этой статьи.
«Мы избежим абсурда выращивания целой курицы только для того, чтобы съесть ее ножку или крылышко — выращивая эти части отдельно в подходящей среде», — писал Уинстон Черчилль в футурологической статье «Пятьдесят лет спустя», опубликованной в Strand Magazine в 1931 году.
Его предсказание начало сбываться даже раньше срока: первое «синтетическое» мясо создали в 1971 году — американский профессор Рассел Росс вырастил in vitro гладкую мышцу морской свинки. Но расцвет разнообразных проектов, связанных с выращиванием мяса в лабораторных условиях, случился позже.
Широкая публика увидела первый прототип продукта из искусственного мяса в 2013 году — им стала котлета для бургера, созданная исследовательской группой из Маастрихтского университета. Его презентацию провели в частном клубе в Сингапуре. А в декабре 2020 года компания Eat Just из Сан-Франциско представила первое в мире коммерчески доступное искусственное мясо — его уже мог купить любой желающий.
Большая часть проектов по выращиванию искусственного мяса сгруппирована в мировых технологических центрах вроде Кремниевой долины; их поддерживают техно-миллиардеры и венчурные капиталисты, которые за последние десять лет вложили более 7 миллиардов долларов в «альтернативные» белки, в том числе около 900 миллионов долларов — в искусственное мясо.
Маастрихтскую котлету для бургера частично профинансировал сооснователь Google Сергей Брин, пропагандой искусственного мяса занимаются Билл Гейтс, Ричард Брэнсон и другие известные капиталисты. При этом, в новую индустрию уже подтягивается традиционный крупный бизнес: фармацевтический гигант Merck инвестирует в проект Mosa Meats, а мясной гигант Tyson Foods покупает долю в Upside Foods.
В мире уже довольно много компаний, производящих искусственное мясо: они выращивают слои коровьих, свиных, птичьих, рыбьих, крабовых, креветочных, бизоньих мышечных клеток. Технология уже здесь, она работает, — но, задаются вопросом Дуткевич и Розенберг, что она может принести?
Мир без улова и убоя
Энтузиасты искусственного мяса считают, что мир без ското- и птицеводства станет гораздо лучше: сократятся выбросы парниковых газов, ощутимую долю которых дает домашний скот, прекратится загрязнение водоемов и почв антибиотиками и другими химикатами.
Больше того: по их мнению, исчезнут главные предпосылки для появления новых зоонозных инфекций — таких, как коронавирус. Люди перестанут вырубать леса и разрушать экосистемы ради полей под кормовые культуры; отказавшись от вылова рыбы и морепродуктов, люди оставят в покое мировой океан. В конце концов, отказ от животноводства уменьшит объем страданий на планете — и за счет животных, которых перестанут убивать ради мяса, и за счет рабочих ферм и скотобоен, которые сейчас работают в зачастую ужасных условиях.
Скептики склонны полагать, что новая сельскохозяйственная революция не отменит главных пороков современной индустриальной системы: ее непрозрачности и зависимости от горстки транснациональных корпораций, на защите которых стоят армии юристов — и которые, по сути, распоряжаются содержимым наших желудков.
Но аргументов «за» искусственное мясо больше, и в конечном счете, главный сдерживающий фактор на пути растущей индустрии искусственного мяса — это высокая стоимость конечного продукта.
Сейчас традиционное животноводство выигрывает за счет гигантских масштабов производства и больших монополий, которые могут позволить себе и демпинг, и минимальные расходы на оплату и защиту труда работников.
По расчетам фонда Open Philanthropy, для успешной конкуренции с животноводами производителям искусственного мяса надо опустить цену за продукт, который мы могли бы назвать «чем-то вроде говядины», хотя бы до 25 долларов за килограмм. Сейчас самые дешевые из всех существующих вариантов стоят в районе 37 долларов за кг.
Проблема заключается еще в этом «чем-то вроде». Современные технологии позволяют выращивать в биореакторах не сочные стейки или куриные ножки, а гомогенную массу мышечных клеток — не особенно вкусную и лишенную текстуры настоящего мяса. Она похожа на сырье для куриных наггетсов — мелко перемолотую смесь мясных обрезков, жира, кожи, соединительной ткани и субпродуктов. Даже при минимальной стоимости в 37 долларов искусственные наггетсы получаются непомерно дорогими — просто потому, что «натуральные» наггетсы обходятся производителям в сущие копейки.
Дуткевич и Розенберг считают, что снизить цену искусственного мяса можно только инвестируя значительные средства в научные исследования, и при условии обязательной государственной поддержки потенциальных производителей.
Они указывают на исторический опыт: американское сельское хозяйство в XIX веке помогли поднять именно огромные инвестиции в исследования и сам бизнес. Современный «апельсиновый пояс» Калифорнии, например, появился в результате значительных инвестиций в НИОКР — селекционерам дали денег, и они научились выращивать бразильские апельсины на американской земле. Примерно в те же годы вложения в селекцию кукурузы сделали США мировым лидером по производству кукурузы, — которым они остаются до сих пор.
Дуткевич и Розенберг указывают и на более современные примеры: в частности, на опыт Израиля и Сингапура, в которых именно государственная поддержка позволяет выпускать искусственное мясо если не по конкурентной с традиционными животноводами цене, то по меньшей мере значительно дешевле, чем в других странах. Сингапур стал первой в мире страной, разрешившей широкую продажу куриного мяса, выращенного в пробирке.
Авторы статьи в The Guardian считают, что без государственного регулирования не обойдется и будущая индустрия искусственного белка: должны быть разработаны и приняты стандарты производства, которые гарантируют качество продукта и исключают возможности использования продуктов животноводства. Сейчас многие искусственно выращенные котлеты искусственны не до конца: в качестве питательной среды для роста клеток часто используют сыворотку крови коровьих эмбрионов.
Такой подход аннулирует преимущества создающейся индустрии — этические, экологические и экономические, поэтому ученые должны искать другие питательные среды, а законодатели — обеспечить контроль за этим, считают Дуткевич и Розенберг.
В перспективе также понадобится защитить огромное количество работников животноводческих хозяйств, которые окажутся без работы в результате массового перехода на искусственный продукт. Мясники, зоотехники, ветеринары и другие квалифицированные работники должны будут переучиваться на операторов биореакторов, а государство при этом должно стимулировать новые компании брать таких людей на работу; важную роль в этом процессе должны сыграть и законодатели, и профсоюзы, уверены авторы статьи.
Кроме того, важно заранее обдумать вопросы продовольственной безопасности: технологии, от которых в буквальном смысле будут зависеть жизни миллиардов людей, не должны стать коммерческими секретами новых (или старых) титанов пищевой промышленности, уверены Розенберг и Дуткевич — вся информация об искусственном мясе должна быть открыта и доступна.
Это один из серьезных аргументов критиков наступающей «мясной революции», которые считают, что она приведет нас в мир, в котором безответственные и плохо контролируемые корпорации будут кормить население Земли продуктом сомнительного качества, выпущенным по секретным технологиям.
Ирония в том, что под это описание подходит мир, в котором мы живем уже давно, отмечают авторы статьи. И по крайней мере мир, в котором мясо будут выращивать на фабрике, станет более благоприятным для животных и для окружающей среды.
Анастасия Шартогашева