истории

За время пандемии Алексей Лоссан сумел посетить 19 стран. Он летал в Афганистан, давал взятки в Гамбии и любовался мечетями в Мавритании Вот его рассказ, после которого вы будете еще больше скучать по путешествиям

Источник: Meduza

Алексей Лоссан — очень-очень опытный путешественник и журналист. Всего он побывал более чем в 150 странах и не бросил свое хобби даже из-за ковида. За время пандемии он посетил 19 стран, среди которых Афганистан, Зимбабве, Кения и Марокко. А теперь он рассказал «Медузе», в чем сложности (а также плюсы) путешествий во время эпидемии и куда стоит съездить прежде всего.

Я посетил больше 150 стран. Уже закрыл все Западное полушарие. Посетил все страны ООН и все штаты США. В Евразии у меня остались [непосещенными] только две страны: Туркменистан и Йемен.

Поездки всегда приходится совмещать с работой [журналистом], именно на путешествиях я никогда не зарабатывал. Журналистика — один из способов зарабатывать, где бы ты ни находился. Я в основном занимаюсь бизнес-журналистикой, традиционно это самая высокооплачиваемая часть журналистики. Также иногда беру некоторые проекты на копирайтинг, подрабатываю спичрайтером. Последние лет 10 работаю удаленно — с небольшими перерывами на офисную работу.

Сейчас в основном путешествую по Африке. За вирусную эпоху мне удалось посетить 19 стран: ЮАР, Намибия, Ботсвана, Свазиленд, Лесото, Замбия, Зимбабве, Кения, Танзания, Малави, Мозамбик, Эфиопия, Афганистан, Турция, Марокко, Мавритания, Сенегал, Гамбия, Гвинея-Бисау.

Когда началась пандемия, мы с женой путешествовали по югу Африки: ЮАР, Намибия, Ботсвана, Зимбабве, Замбия, Лесото и Свазиленд. Арендовали машину и около трех недель ездили, смотрели животных, жили в пустыне.

Я честно боялся заразиться. Постоянно протирал руки санитайзером, всегда старался быть в маске. Страшнее всего даже не сам факт заражения, а вероятность где-то застрять. Был такой известный путешественник Роман Кашигин — он умер в Уганде от коронавируса в мучениях. Просто потому что в стране нет никакой медицины. Там тебя и никуда не выпустят, и помощь оказать не смогут. У меня есть страхование от коронавируса, но, если ты в Гвинее-Бисау, тебе это никак не поможет.

Обратно из Африки мы должны были лететь через Катар. Забронировали себе гостиницу в Дохе, чтобы посмотреть город. Позже выяснилось, что Катар закрывает границы, но мы прилетали на два дня раньше этого и по идее успевали попасть домой. Но когда мы вышли из самолета, на нас начали просто орать при прохождении паспортного контроля. Оказалось, что Катар закрыл границы на три дня раньше, чем было объявлено. Нам повезло — мы смогли улететь в Москву на практически последнем рейсе.

Дальше было несколько месяцев абсолютного локдауна, что для путешественников со всего мира было большим испытанием. Когда привыкаешь, что мир открыт, а потом происходит так, что ты закрыт в своей квартире, становится страшно. У многих на это накладывается отпечаток, связанный с советским прошлым. Я реально боюсь, что в какой-то момент границы могут закрыться.

Первым местом, куда мы поехали после долгого перерыва, стал Крым. Мы там ни разу не были, и эта поездка для нас стала полным разочарованием. Во-первых, там все достаточно дорого. Аренда машины стоит 50 долларов в день — это дороже, чем в Южной Африке, причем значительно. И если там за эти деньги ты получаешь внедорожник Toyota, то в Крыму — Volkswagen Polo, который не едет в гору, у которого нет никакого обслуживания, страховки и вообще ничего. Жилье в Крыму стоило 70 долларов в сутки. В Южной Африке за такие деньги можно снять гостиницу в центре пустыни, где ты живешь в своем доме с зоной для мангала. В Крыму это будет какая-то обшарпанная квартира, которая расположена далеко от центра.

Через три месяца после начала пандемии Россия начала открывать границы. На сегодняшний день нас пускают в 150 стран мира. И если сравнивать с другими государствами, то у россиян очень хорошие позиции.

Уже в сентябре [2020-го] мы поехали в Кению и Танзанию. Были одними из первых, кто полетели на Занзибар. Пробыли две с половиной недели.

Поразило то, что страны абсолютно по-разному отнеслись к эпидемии. Многие считают, что Африка — это отсталый континент, но на самом деле это далеко не так. И там можно было увидеть две модели отношения к коронавирусу. В Кении все было очень строго. При въезде в страну ты должен был показать тест на коронавирус, который очень серьезно проверяли и сканировали QR-код. После чего нужно было заполнить специальную анкету и пройти очень подробное медицинское обследование.

Когда мы только вышли из аэропорта в Кении и вызвали Uber, водитель несся на всех парах. Оказалось, что в 21:00 начинался комендантский час, нарушение которого могло привести к серьезным проблемам. Меры безопасности были настолько строгими, что начиная с марта по лето 2020 года за нарушение комендантского часа полиция застрелила более 15 человек. Убили даже одного ребенка, который после комендантского часа вышел поиграть на балкон.

Несмотря на такие строгие меры, они разрешают приезжать туристам. Чтобы прилететь в Кению, россиянам нужно получить онлайн-визу и сдать тест, это делается достаточно быстро.

В Танзании все было полностью наоборот. Их президент [почти сразу] заявил, что коронавирус они победили и больше коронавируса в Танзании нет. Уже в апреле 2020-го они отказались от всяческих мер безопасности. После этого на улице не было ни одного человека в маске. Вообще, в Африке у местного населения есть очень сильное ощущение, что коронавирус — болезнь белого человека и что привозят эту болезнь европейцы, чаще всего туристы. Я с этим не столкнулся, но многие путешественники ощущали напряженность со стороны жителей. Как ни странно, к китайцам такого отношения не было.

Поразило то, что в Танзании люди были более расслаблены, но все же верили в пандемию. В России иной раз приходится сталкиваться с тем, что некоторые люди просто отказываются верить в коронавирус. А в Африке видно, что люди гораздо более подготовлены к эпидемиологической ситуации. Во-первых, они прошли через лихорадку Эбола, во-вторых, там очень остро стоит проблема ВИЧ-инфицированных.

Мы же привыкли жить в мире, где открыты границы, и с большим недоверием относимся ко всем ограничительным мерам — еще это накладывается на недоверие многих к правительству. В Африке же люди разделяют отношение к государству и к эпидемии. Я ожидал, что там будет полное разгильдяйство, но на самом деле все было наоборот.

Следующая поездка была в Афганистан — страна с потрясающей историей, архитектурными памятниками, мечетями и природой. Во время пандемии это была одна из первых стран, которая пускала туристов, поэтому я поехал туда.

Чтобы получить визу в Афганистан, нужно приглашение от местной туристической компании. Я пытался получить визу два года подряд, но мне отказывали. Когда ходил на встречу с консулом, он мне сказал, что к ним за визой часто приходят люди, которые потом уходят в [афганское террористическое движение] «Талибан». Поэтому доказать ему, что я простой турист, было проблематично. Но посол сменился, и я все-таки получил визу.

Лететь туда было чудовищно страшно. Перед заходом в самолет я попросил два стакана вина, чтобы сбить мандраж. Меня пугала в первую очередь ситуация с безопасностью, высокий риск террористической угрозы. Последний раз так не по себе было, когда летел в Венесуэлу. В той поездке я даже сделал себе карман на трусах, чтобы спрятать карточку и деньги, потому что там грабят на каждом шагу.

Афганистан достаточно изолированная страна, поэтому для них коронавирус — головная боль первого мира. Активизация террористической деятельности влияет на людей больше, чем пандемия. У них сейчас активно идет обсуждение вывода американских войск, на этом фоне резко активизировался «Талибан», и в стране почти каждую неделю происходят теракты. Например, за неделю до моего приезда террористы захватили университет Кабула: бой шел около шести часов, куча людей погибли.

Масок в Афганистане никто не носит, но есть другой нюанс. Все туристы там одеваются в местную одежду. Это правило безопасности — никто не должен понять, что вы иностранец. Например, я полтора месяца отращивал бороду, ни с кем на улице не говорил, и в итоге меня никто не принимал за чужого.

В Афганистане невероятно высокий уровень уличной преступности, главная проблема там — банальный гоп-стоп, который встречается на каждом шагу. По ощущениям как будто бы попал в Петербург 90-х. Главный риск заключается в том, что иностранца могут взять в заложники. Поэтому в Афганистан ездят путешественники двух типов: первые, как я, просто договариваются с местной компанией, которая дает сопровождающего. Второй вариант — люди нанимают себе охрану. Чаще всего это бронированный внедорожник, где наверху находится пулеметное гнездо, там сидят три автоматчика. Так ездят в том числе и богатые люди из самого Афганистана.

Что в Афганистане поражает, так это количество наркотиков — они везде. В парке деды забивают косяк или героинщики сидят под мостом. Еще все говорят о чудовищном уровне коррупции — такой оборот наркотиков невозможен без участия правительства.

Еще важный момент — я ехал туда с очень сильным комплексом вины. Многие россияне воспринимают Афганистан через призму войны, которая у нас в стране считается позорной. Поэтому мне не очень хотелось признаваться местным, что я русский. Но оказалось, что для местных жителей эта война сильно вытеснена тем, что было после: американским вторжением, «Талибаном», годами нестабильности.

Сама по себе поездка оказалась гораздо лучше, чем я ожидал. Главная трудность — сложности с логистикой, потому что самолеты летают не каждый день. Кроме того, самолеты постоянно отменяются. Изначально у меня был билет «Турецких авиалиний» Москва — Стамбул — Кабул, но мне его отменили за сутки до вылета. Пришлось купить новый билет. Я долетел до Стамбула и оттуда уже местной афганской авиакомпанией в Кабул. Но вернуться этой авиакомпанией в Стамбул было нельзя, потому что турки не пускают обратный самолет с пассажирами [из-за ковида].

Мне пришлось лететь в Шарджу [в ОАЭ] — это был единственный вариант, потому что в другие страны въезд россиянам был закрыт. Если бы рейс в Шарджу отменили, я бы просто застрял в Кабуле.

Недавно я ездил в Западную Африку, у меня был маршрут Марокко — Мавритания — Сенегал — Гамбия — Гвинея-Бисау. В Гамбии сотрудники службы безопасности аэропорта обыскали все мои вещи и нашли второй российский загранпаспорт. По закону у любого гражданина России может быть два загранпаспорта совершенно легально: у документов разные номера, дата выдачи и срок действия, но использовать их можно параллельно. Однако гамбийские чиновники отказывались в это верить, заявив, что второй документ фальшивый, а для подтверждения его подлинности нужно вмешательство посольства. Я не один такой, многие путешественники сталкиваются с таким разводом в Гамбии: местные полицейские или сотрудники службы безопасности специально ищут что-то, за что зацепиться, но чаще это не документы, а таблетки. Достаточно ввести в страну любое обезболивающее, чтобы вас обвинили в контрабанде наркотиков и потребовали взятку. 

Мне сказали, что сейчас мы поедем в тюрьму, а потом с посольством будем выяснять, почему у меня два паспорта. Я уже понял, к чему это все идет, и сказал им: «Может быть, есть какой-нибудь другой путь?» Тогда мы вышли на парковку, и там мне сказали: «Либо тюрьма, либо 100 долларов».

Из последних поездок мне понравилась Мавритания. Я всегда говорил, что там, где жесткие мусульманские порядки, с иностранцами ничего не случится. Отношение к чужестранцу предполагает, что гостю будут помогать. Эта страна оказалась для меня полным сюрпризом и неожиданностью. Ожидал увидеть треш, а оказалось, что это страна с мечетями XII века, которые стоят посреди пустыни и являются наследием ЮНЕСКО.

Из всех стран, в которых я когда-либо был, я бы выделил те, которые находятся на стыке культур. Например, Ливан: он впитал в себя французское влияние и в то же время сохранил арабский колорит. Плюс эта страна разделена на две части — мусульманскую и христианскую. Бейрут для меня один из самых любимых городов. Еще меня впечатлили страны Карибского бассейна. Многим они кажутся местами райского отдыха, но на самом деле это очень традиционные государства, где мужчины ходят в темных штанах и в белой рубашке с коротким рукавом, а женщины носят специальные головные уборы. Там ты заходишь в местную маршрутку, и все люди с тобой здороваются, а по дороге они начинают петь песни из церковного хора. Это меня очень сильно поразило.

Но первое место я бы все-таки отдал США. Мы думаем, что знаем все об этой стране, потому что выросли на американском кино, американской литературе и музыке. На самом деле, вопреки нашим представлениям, это совершенно другая страна, с очень разным культурным ландшафтом. США — самая загадочная страна, которую я видел.

В целом же реальная картинка путешествий отличается от инстаграмной. Путешествия — это серьезный труд, но, когда все получается, это дает невероятный драйв. Как любой большой спорт, но только на долгие годы.

Самое главное, что нужно, чтобы начать много путешествовать, — выбирать страны, где вам комфортно. Путешествия — это очень длинный забег. Не нужно делать их смыслом своей жизни — это путь к сумасшествию. Самое трудное — это поиск баланса между личной жизнью и путешествиями. Посетить все страны мира — это минимум 20 лет, если все складывается удачно. А за 20 лет в жизни происходит множество событий, и их надо уметь совмещать со своим увлечением.

Сейчас из-за пандемии путешествия стали намного труднее и дороже с точки зрения логистики. Самолеты летают намного реже. Билеты стоят в разы дороже, а сетка полетов накладывается на расписание работы лабораторий по сдаче тестов на коронавирус. Это в Москве можно получить результат ПЦР-теста за один час в любой день недели хоть ночью. А в Гвинее-Бисау тест можно сдать только в единственной лаборатории в стране, результат будет через 36 часов, а сама лаборатория не работает по выходным.

Но есть и плюсы путешествий в эпоху коронавируса. Это абсолютное отсутствие туристов. Практически везде вы будете единственным иностранцем.