истории

Он попал не к бандитам. Он попал в милицию В калининградском ОВД задержанный насмерть обварился кипятком — а полицейские вместо помощи посмеялись над ним. В суде они объяснили это «профдеформацией»

Источник: Meduza

Осенью 2019 года в Калининграде погиб 36-летний Иван Вшивков. Его задержали нетрезвым на улице и отвезли в отдел полиции, чтобы составить протокол о мелком хулиганстве. Оттуда мужчину увезли на скорой помощи следующим утром: Вшивков обварился кипятком прямо в камере. Калининградец просил о помощи, но полицейские в дежурной части только посмеивались над ним. В итоге Иван Вшивков умер. «Медуза» рассказывает, как рассматривалось это дело в суде на протяжении полутора лет — и почему ни одна из сторон не осталась довольна приговором полицейским.

— А куда вы меня везете? — спросил задержанный, которого только что усадили в полицейский УАЗ. 

— На расстрел, — пошутил в ответ один из полицейских. 

Этот диалог случился вечером 19 октября 2019 года. Его записал видеорегистратор в патрульной машине полиции, на которой 36-летнего Ивана Вшивкова привезли в отдел МВД по Московскому району Калининграда. Незадолго до этого нетрезвого Вшивкова задержали на улице, на него собирались составить протокол о мелком хулиганстве.

Отдел полиции Иван покинул только следующим утром. Его увезли на скорой в больницу. Там он через несколько часов скончался от ожогов 95% тела — калининградец обварился кипятком прямо в камере. Полицейские ему не только не помогли, но и перешучивались, следя за тем, как Ивана заливает горячей водой из сломанной трубы отопления.

«Я не знаю, почему меня забрали»

Иван Вшивков жил с семьей в Черняховске — небольшом городе на востоке Калининградской области. Работал мужчина монтажником металлоконструкций — вахтовым методом в самом Калининграде.

Но в родном городе его знали как бывшего футболиста местной любительской команды «Прогресс». «Он был очень добрым человеком, веселым. Соседи говорили: «Как Ивана ни встретишь, он всегда улыбается, всегда здоровается»», — рассказывала позже в суде мать Вшивкова Ольга. Ее интересы представляет правозащитный проект «Зона права».

По словам матери, Иван всегда много работал, помогал пожилым родителям и любил детей — у него двое несовершеннолетних детей от разных браков, также он воспитывал взрослую дочь своей супруги от другого брака. Спиртным Иван не злоупотреблял и выпивал только по особым поводам, уверяют его близкие.

19 октября 2019-го Иван Вшивков отмечал день рождения мужа его сестры. Мужчины выпили в гараже, после чего отправились домой. До подъезда дома Вшивкова оставалось около ста метров, когда их заметили сотрудники патрульно-постовой службы — причем обратили внимание они именно на Ивана, который неуверенной походкой шел по проезжей части.

Полицейские окликнули мужчин. Иван попытался уйти, но сотрудник ППС догнал мужчину и усадил в полицейский уазик — пояснив, что тот «себя плохо ведет» (этот момент тоже попал на запись видеорегистратора автомобиля и затем рассматривался в суде). Как пояснял один из патрульных, Иван вел себя «по-хамски»: отказался представиться, показать документы и отвечать на вопросы. 

В начале двенадцатого ночи Иван позвонил матери и сообщил о случившемся — в это время его еще везли в отдел. Он сказал: «Я не знаю, почему меня забрали вообще. Я ничего… я вообще ничего не делал! Ну честно».

О задержании узнала и сестра Вшивкова — ее супруга, с которым выпивал Иван, полиция задерживать не стала. Беременная женщина поехала вслед за братом в ОВД. Там сотрудник дежурной части успокоил ее: «Он попал не к бандитам, он попал в милицию. Не можем мы его в таком состоянии отдать. [Вы] беременная к тому же… Мало ли что у него на душе?»

Как следует из разговоров полицейских, попавших на записи камер видеонаблюдения (они рассматривались в суде), сотрудники долго рассуждали, в какую из комнат для административно задержанных (КАЗ) отправить Ивана Вшивкова. В одной из них уже сидел ранее судимый мужчина по прозвищу Сибиряк — встречей с ним Вшивкова запугивали по дороге в отдел. И в итоге посадили именно к нему — там между Сибиряком и Иваном началась драка. Полицейские сокамерников разняли и перевели Вшивкова в соседнюю камеру.

Дежурившая в отделе в ту ночь инженер-электроник Инна Захарова отмечала, что Вшивков «вел себя агрессивно, кричал и нецензурно выражался». «Менялось настроение у него: то смеялся, то плакал, то угрожал», — охарактеризовал поведение задержанного Антон Рябов — еще один полицейский, находившийся в отделе.

После перевода от Сибиряка в другую камеру Иван Вшивков, возмущенный задержанием, не успокоился. Он начал колотить дверь ногами, кидать бутылку с водой в камеру видеонаблюдения. В этой КАЗ у Ивана тоже был сосед — он позже рассказал, что, чтобы успокоить Ивана, полицейские надели на него наручники. Самого сокамерника по его просьбе перевели от Ивана.

Наручники с Вшивкова в итоге сняли — в обмен на то, что он отдал полицейским камеру видеонаблюдения, разбитую им бутылкой с водой. То, что происходило внутри комнаты после этого, система видеонаблюдения, установленная в отделе, уже не зафиксировала.

Ольга Вшивкова подчеркивала, что и без того возбужденного Ивана полицейские всячески провоцировали на агрессию. В материалах дела есть видеозаписи с других камер наблюдения в отделе, на которых видно, как полицейские то и дело начинают разговаривать с Вшивковым через дверь. Например, в какой-то момент один из патрульных спросил у задержанного, не «залить» ли того газом. А другой предложил «надавать ему ***** [тумаков]».

На записях видно и то, как полицейские обсуждают, что Вшивков начал угрожать сломать радиатор отопления в КАЗ. «Он прям как в заложниках этот кран держит, — смеясь рассказывала Захарова подробности происходящего в камере оперативному дежурному. — Сказал, что сейчас оторвет трубу, если его не отпустят». 

«Корабль идет ко дну»

Спустя некоторое время после обсуждения «крана-заложника» начальник смены дежурной части ОМВД Николай Плебух рассказал другим полицейским, что Вшивков все-таки оторвал трубу. Уже во время следствия выяснилось, что сразу несколько сотрудников МВД стояли у дверей КАЗ и наблюдали, как Иван ломает ее. Например, патрульный Максим Маркичев снимал происходящее на камеру своего телефона — той же ночью видео попало в полицейские чаты в мессенджерах.  

«Хочу оторвать трубу и чтобы просто вас затопило», — говорит на записи Иван, сидя на корточках возле радиатора. Он требовал, чтобы ему дали позвонить адвокату, и просил не называть его «Валерой» — именно так к нему несколько раз обращался Маркичев (полицейский утверждал, что Вшивков сам так представился).

«Ах, Валера? Ну тогда вот…» — заявляет на видео Иван и ломает трубу, после чего отходит в сторону.

В своих показаниях сам Маркичев уверял, что стал разговаривать с Вшивковым через дверь, чтобы «успокоить» его. И якобы тут же предложил старшему смены Плебуху освободить задержанного. «В ответ Плебух сказал, что сам разберется», — заявил Маркичев.

Плебух же заявил в суде, что он сам не раз говорил патрульным выпустить Ивана из камеры, но подчиненные его проигнорировали. Такое поведение офицер объяснял тем, что свою должность на тот момент он занимал всего две недели и еще не успел заработать авторитет у сослуживцев. Слова Плебуха частично подтверждают и записи с камер, на которых в какой-то момент отчетливо слышна команда «Выпускай!» (предположительно, ее отдал именно старший по смене).  

Однако сразу несколько полицейских свидетельствовали, что изначально сам Вшивков отказывался выйти из затопляемой камеры — и говорил, что ему уже «все равно».

Как утверждал Плебух, через некоторое время Вшивков решил перепрыгнуть с одной кушетки в камере на другую — пол в камере уже был затоплен. Но поскользнулся и упал прямо под струю кипятка, бьющую из трубы. Однако других подтверждений этой версии нет — достоверно неизвестно, как именно обварился мужчина. Сам Плебух рассказывал, что в это время безуспешно пытался найти вентиль, который бы перекрыл воду.

Судя по материалам дела, еще несколько полицейских в это время спали в комнате отдыха, а в дежурной части оставались Инна Захарова и старший оперативный дежурный Александр Иванов. Они звонили в аварийные службы, чтобы решить проблему с трубой, но одновременно то и дело подшучивали над задержанным, сидящим в камере, которую заливал кипяток. Это также зафиксировали камеры в отделе.

«Корабль идет ко дну», — несколько раз констатировал Иванов. Захарова смеялась в ответ.

Из камеры были слышны громкие и протяжные крики Ивана. Что конкретно он кричал, разобрать на записях с камер видеонаблюдения сложно, но одна фраза слышна достаточно четко: «Помоги, ***** [блин]».   

«Что он орет?» — спрашивала Захарова у патрульного. Тот в ответ говорил, что точно не знает — а в камере Вшивкова не видно, потому там из-за пара «как в тумане». 

«Варится-варится там, знаешь, как в аду: «Ааааа!»» — смеялась Захарова и размахивала руками, видимо, изображая Ивана.

Когда из камеры раздался не крик, а приглушенный вой, Иванов начал подражать: «Ууууу… На луну».

— Это он плачет? — спросила Захарова.

— Плачет и смеется, — весело ответил Иванов.

На суде он объяснил свои «некорректные шутки» профдеформацией: «Я по этому поводу могу только сказать, что за столько лет службы в полиции [мы] очень много чего повидали. Это, конечно, печально, но мы подвержены профессиональной деформации очень сильно. И я, к сожалению, не исключение в этом плане». Захарова в суде тоже заявила, что сожалеет о своем поведении в ту ночь.

После шутливого диалога Захаровой и Иванова на видеозаписи из дежурной части слышно, как раздается звук открывающегося металлического засова. «Давай, выходи!» — командует кому-то Плебух. Практически сразу же он кричит: «Звони в скорую».  

«Я даже не хочу смотреть. Мне это неинтересно»

Один из патрульных, задержавших Ивана Вшивкова, Александр Колтунов в суде рассказал, что слышал из камеры крики о помощи. Он подчеркнул, что несколько раз говорил сотрудникам дежурной части о воде перед КАЗ и криках: «Они что-то писали, сидели в телефонах. Получается, я им говорю, но никакой реакции нет».

При этом в суде неоднократно озвучивалось, что в подобной ситуации любой полицейский имел право открыть камеру, не дожидаясь распоряжения старшего смены. Ключ для этого не требовался — засов КАЗ отпирался и обычной отверткой.

Именно Колтунов первым зашел в камеру, когда ее все-таки открыл Николай Плебух. Пол был затоплен горячей водой, в воздухе стоял пар. Чтобы не ошпариться кипятком, хлеставшим под напором из трубы, патрульный подтянул лежащего в воде Ивана к себе за ноги, а после этого поднял за руки. Вместе с Плебухом они отнесли мужчину на топчан.  

«Кожа с мест, где я держал Вшивкова [за руки] стала слазить и осталась у меня на руках», — вспоминал Колтунов во время предварительного следствия. Полицейские уложили потерпевшего на бок, потому что тот «кашлял и отхаркивался пеной».

Скорая долго не ехала — туда пришлось звонить еще раз и торопить медиков. Когда врачи все-таки приехали, полицейские, по их словам, помогали сотруднице скорой оказывать помощь Вшивкову потому что у той из-за переживания от увиденного очень «дрожали руки».   

Вместе с тем видеокамеры зафиксировали разговор Иванова и Захаровой, которые обсуждали происходящее в дежурной части, куда доносились стоны и хрипение лежащего на кушетке потерпевшего. 

 — Я сейчас блевану, — сказала Захарова.

— Я даже не хочу смотреть, ****** [к черту], мне это неинтересно», — ответил Иванов.

— Здесь дело даже не в том, что смотреть… Мне почему-то ****** [плохо], — уточняет полицейская.

— Да? Потому что человечинкой запахло, — объяснил Иванов.

Убийство, а не превышение полномочий

Перед семьей Вшивкова МВД официально так и не извинилось. Однако в ведомстве провели служебную проверку, по итогам которой восьмерых полицейских, бывших в отделе в ту ночь, привлекли к дисциплинарной ответственности, а старших в смене — Николая Плебуха и Александра Иванова — уволили. Кроме того, прокуратура запретила использовать помещения для содержания задержанных в отделе, пока их не приведут «в соответствие с требованием законодательства» (не уточнив, какие именно нарушения выявлены). На данный момент отдел полиции уже переехал в другое здание.

Спустя три дня после смерти Ивана Вшивкова Следственный комитет возбудил уголовное дело о халатности (ч. 2 ст. 293 УК РФ), однако вскоре преступление переквалифицировали на более жесткую статью — превышение должностных полномочий (п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ). В марте 2020 года предъявили обвинение Плебуху, тогда же суд отправил его в СИЗО. Еще через три месяца был задержан второй обвиняемый по делу — Иванов. Тогда обоих экс-полицейских отправили под домашний арест. 

В суд уголовное дело поступило только в начале осени 2020 года, судебное следствие продолжалось еще полгода. Адвокаты Плебуха уверяли, что он единственный в отделе пытался что-то сделать (например, перекрыть вентиль) и отдавал распоряжения, которые подчиненные не выполняли. Защитники Иванова настаивали, что тот всецело положился на своего начальника Плебуха, но никаких приказов так и не получил.

Николай Плебух в своем последнем слове заявил, что до сих пор не может прийти в себя после случившегося: «Потому что я и в самом страшном своем кошмаре, наверное, не желал бы этого увидеть, не говоря уже о том, чтобы еще раз это пережить… Может быть, я какие-то неправильные действия и предпринял, но я не сидел на месте и не издевался над ним никоим образом».

Иванов тоже подчеркнул, что не хотел такого исхода, но частично признал вину и попросил строго его не наказывать. «Сейчас, естественно, я понимаю, что действовал неправильно — халатно отнесся к этой ситуации… Конечно, если бы можно было сейчас повернуть время вспять, то я бы так не поступал», — заявил бывший полицейский.  

Такие извинения семью погибшего не удовлетворили. Они ходатайствовали о назначении для обоих бывших полицейских психолого-психиатрической судебной экспертизы. По их мнению, заявления Иванова и Плебуха о том, что они не осознавали всю серьезность ситуации, заставляют усомниться в их адекватности и возможности трезво оценивать ситуацию.

«Сами подсудимые у нас вызывают недоумение. Например, Плебух все время говорит о своих детях, которым нужна его помощь, и забывает о детях Ивана, которые вообще остались без отца. С его стороны, я считаю, это низко. А про Иванова вообще не знаю, что сказать, — он даже в суде сидит и ухмыляется. Они там все профдеформированные по большому счету. На это вообще не надо делать ставку, потому что у всех, кто в органах работает, какая-то часть человечности уже утеряна», — пояснила «Медузе» вдова Елена Вшивкова.      

Суд отказал в обследовании Плебуха и Иванова. При этом гособвинитель также настаивал, что оба подсудимых не могли не понимать, в какой опасности находится Вшивков, поскольку знали о кипятке в камере, а «крики о помощи слышала вся дежурная часть». Прокуратура запросила для Плебуха шесть лет колонии общего режима, для Иванова — пять лет и девять месяцев.

«Если посмотреть правде в лицо, то целью большинства таких «доставлений» [в ОМВД] является выполнение плана по административно задержанным лицам. А заодно, как это ни парадоксально звучит, и повеселиться на службе: посадить задержанного в одну камеру с другими лицами, спровоцировать конфликт, снять происходящее на мобильный телефон… Именно так произошло и в нашем случае», — констатировал в суде адвокат потерпевших Михаил Уваров.

При этом семья Вшивкова в суде настаивала, что дело нужно вернуть в прокуратуру и изменить статью на «убийство, совершенное с особой жестокостью группой лиц».

«Подсудимые не только знали об угрозе жизни Вшивкова, но и относились к возможности наступления его смерти безразлично. Это само по себе исключает возможность квалификации преступления как совершенного по легкомыслию или небрежности. Налицо косвенный умысел на убийство», — пояснил «Медузе» адвокат потерпевших Владислав Филатьев. Также семья Вшивковых полагала, что привлечь в качестве обвиняемых нужно и других полицейских, дежуривших в ту ночь в отделе. 

Общественный защитник Плебуха Сергей Кравец в свою очередь в разговоре с «Медузой» назвал произошедшее с Вшивковым «суицидом». «Агрессивно-неадекватное поведение Вшивкова привело его к суициду. Ну какой умысел у начальника смены получить себе такой «висяк» и топить его там в этом кипятке? Зачем оно ему нужно? Вот и получается, что невиновного хотят сделать виновным. А виноват здесь, конечно же, сам Вшивков. Потому что он сам оторвал трубу, сам неадекватно реагировал на все замечания», — заявил он.

В итоге суд признал полицейских виновными лишь в халатности. Плебух получил два с половиной года колонии общего режима, Иванов — два. Суд также запретил им занимать должности в правоохранительных органах в течение двух лет после освобождения.

Представители как потерпевшей стороны, так и осужденных остались недовольны таким приговором и обжаловали его. Адвокаты Плебуха и Иванова просили либо изменить наказание на не связанное с лишением свободы, либо хотя бы сократить срок и отправить экс-полицейских в колонию-поселение. Семья Вшивковых по-прежнему требовала вернуть дело прокурору. 

«В прямые обязанности Плебуха и Иванова входило содержание под стражей, но тут случилось ЧП: возникли обстоятельства, угрожающие жизни человека, — и дальнейшее содержание под стражей было недопустимо. Это было убийство. Даже если бы не наступила смерть, то это не исключало бы квалификации действий полицейских как превышение должностных полномочий, хотя бы потому что человека они содержали под стражей в таких условиях. По сути, это пытки», — заявил «Медузе» адвокат потерпевших Владислав Филатьев. 

Юрист правозащитной организации «Комитет против пыток» Петр Хромов в разговоре с «Медузой» выразил похожее мнение. Он уточнил, что Конвенция ООН определяет пытки как «незаконное действие или бездействие, приносящее боль и страдания, физические или моральные». Однако Хромов подчеркнул, что в российских реалиях очень сложно доказать, что у полицейских в подобных ситуациях был какой-либо умысел поступить так: «Вообще повезло, что это дело попало в суд».

В пятницу, 14 мая 2021 года, в Калининградский областной суд отклонил все апелляционные жалобы, приговор вступил в законную силу. Но представители обеих сторон вновь заявили о намерении обжаловать это решение теперь уже в кассационной инстанции.  

Семья Ивана Вшивкова по-прежнему намерена добиваться более жесткого наказания для полицейских. Об этом заявила мать погибшего Ольга Вшивкова, которая на апелляции выступила очень эмоционально, за что заранее извинилась перед судом: «У меня сейчас складывается впечатление, что мы какой-то спектакль разыгрываем… Они сварили человека — заживо сварили в камере! А теперь насмехаются мне в глаза!»