разбор

Благодаря закрытию границ Россия стала «большой страной» для туризма Анастасия Дагаева и Максим Трудолюбов объясняют, почему она к этому не готова

Источник: Meduza

Ровно год назад, в марте 2020-го, страны мира начали активно закрывать собственные границы. Россия сделала это 18 марта. Если исходить из количества людей, пересекающих государственные границы, чтобы отдохнуть и осмотреть достопримечательности, то за один год пандемии COVID-19 мир вернулся в состояние конца 1980-х годов. Для России тоже многое изменилось. Редактор рубрики «Идеи» Максим Трудолюбов и авиационный обозреватель Анастасия Дагаева изучили ситуацию с передвижениями людей по планете и пришли к выводу, что вирус поставил российское общество в непривычную для него ситуацию замкнутости на себя и сделал саму Россию в этом отношении «большой страной», похожей на США и Китай, к чему она — с точки зрения инфраструктуры и политической системы — была не готова.

На протяжении всей второй половины ХХ века свобода передвижения поверх государственных границ расширялась. Ей на пользу шли практически все политические и экономические перемены послевоенных десятилетий: экономический рост, появление массового среднего класса, утверждение права на отдых, развитие технологий массовых авиационных перевозок, падение железного занавеса, политическое и экономическое сближение государств.

Самый глубокий провал в послевоенной истории

До пандемии количество путешествующих в мире росло почти без перерывов на протяжении как минимум 70 лет. Общее число авиапассажиров в мире увеличилось с 50 миллионов в 1950 году до 4,5 миллиарда в 2019 году. В 1950 году международных туристов было 25 миллионов, в 2019 году — 1,5 миллиарда.

При этом помех для массового передвижения, особенно перелетов, возникало немало: ирано-иракская война 1980-х, война в Персидском заливе 1990–1991 годов, финансовый кризис 1997–1998 годов, террористическая атака на США в сентябре 2001 года, эпидемия атипичной пневмонии 2002–2004 годов, глобальный финансовый кризис 2008–2009 годов. Все эти события сказались на перемещениях людей, но не могут сравниться с коллапсом 2020 года.

Апрель 2020 года стал самым нелетным месяцем в истории регулярных международных пассажирских авиаперевозок — за исключением вывозных рейсов, они фактически остановились. Началась новая реальность. По данным Всемирной туристской организации ООН, в 2020 году «прибытий» международных туристов было на 74% меньше, чем в 2019-м. Общее число авиапассажиров в мире в 2020 году сократилось на 60% по сравнению с 2019-м — до 1,8 миллиарда, посчитали в Международной организации гражданской авиации (ICAO).

Ресурс Statista, в свою очередь, подсчитал, что сегодняшнее количество международных перелетов примерно соответствует уровню конца 1980-х — начала 1990-х годов. Конечно, железный занавес не восстановлен, выездные визы не введены, но перелеты подорожали, контроль на границах стал более строгим, а привыкшие к индивидуальным поездкам люди стали больше зависеть от государственных мер — просто теперь они мотивированы санитарно-эпидемиологическими обстоятельствами. Новым загранпаспортом может стать вакцинный паспорт, а открытость стран друг другу будет определять доля вакцинированных от COVID-19. Россия в этом отношении пока сильно отстает от других развитых стран — несмотря на лидерство в разработке эффективной вакцины.

Извне внутрь

Внутренние перелеты при этом сократились не так резко, как внешние, — на 50%, а не на 74%. В результате изменилось соотношение международных и внутренних полетов. По статистике ICAO, в 2019 году международных было 41%, внутренних — 59%, по итогам прошлого стало 27% и 73%.

США и Китай — страны с самым высоким в мире пассажирским трафиком — и в доковидные времена больше тяготели к внутренним перелетам. В пандемийный 2020 год обе страны еще больше сократили международные рейсы, но сохранили значительную часть внутренних. Китай, который уже 15 лет подряд был по объему авиаперевозок вторым после США, стал первым. Это лидерство сохранится как минимум на время пандемии.

Пандемия заставила жителей больших стран уменьшить «непроизводительное потребление времени» (термин Торстейна Веблена из классической книги «Теория праздного класса») и траты средств за пределами границ. Ограничения на поездки за рубеж сосредоточили больше активно передвигающихся людей на собственной территории. Это большое облегчение и для известных туристических центров, которые давно страдали от чрезмерной посещаемости. Власти Венеции, например, незадолго до распространения вируса собирались вводить налог на посещение города, но отложили эту меру до 2022 года.

Сооснователь Airbnb, агрегатора услуг по краткосрочной аренде жилья, Брайан Чески говорил в одном из интервью, что после пандемии коронавируса интенсивность международных путешествий вряд ли восстановится в прежнем объеме. Скорее всего, не вернется на доковидный уровень доля поездок в туристические центры вроде Рима или Лондона, где «вы останавливаетесь в большой гостинице, объезжаете город на двухэтажном автобусе и, отстояв очередь, делаете селфи на фоне всем известной достопримечательности». Основываясь на том, как изменилось поведение пользователей, и на собственных ощущениях, Чески пришел к выводу, что будет и дальше расти доля передвижений внутри стран. Причем на небольшие расстояния, в маленькие города или в национальные парки, зато на более длительное время и с более осмысленным соприкосновением с реальностью.

Непривычная замкнутость «большой страны»

Ситуация с внешними и внутренними перелетами в России изменилась радикальнее, чем в США и в Китае. Общий пассажиропоток упал практически вдвое (до 69 миллионов человек), но внутренние перевозки сократились всего на 22%, что гораздо меньше, чем в Китае (на 30%) и в США (на 59%). Более того, российский внутренний рынок оказался единственным в мире, который в летние месяцы по числу перевезенных пассажиров даже побил благополучный 2019 год, отмечает Международная ассоциация воздушного транспорта (IATA). Лишившись возможности путешествовать за границу, россияне стали значительно больше передвигаться по стране. 

До прошлого года соотношение внешних и внутренних перелетов у России — страны с самой большой территорией в мире (и, потенциально, с огромным авиационным рынком) — было как у небольшого государства. В 2013 году более половины российского трафика приходилось на международные полеты — и только в 2014 году, после аннексии Крыма и начала военных действий в Украине, баланс с внутренними выровнялся. С тех пор — и до 2020 года — соотношение зарубежных и внутренних полетов было 40% на 60%. Пандемия довершила то, чего не сделала война и возросшая политическая изоляция последних лет: Россия вышла на показатели «большой страны» — на международные перевозки пришлось 18%, на внутренние — 82%.

Если для американского и китайского общества замкнутость на себе — как минимум с точки зрения передвижений вовне и внутри страны — состояние привычное, то для мобильной части российского общества — нет. Для нее возможность путешествия за границу — одно из измерений индивидуальной свободы. Путешествия, которые россиянам, как и всем в мире, пришлось отложить, совершались не в составе каких-либо организованных групп, а индивидуально, по личному выбору, часто спонтанно.

Но возможности для реализации индивидуальной свободы есть и внутри страны. Собственно в «больших странах», на которые сейчас с точки зрения структуры передвижений стала похожа Россия, таких возможностей не меньше, чем за рубежом. При этом в силу отсутствия границ они, как правило, доступнее. Памятники национальной истории разных периодов; места, связанные с именами культурных героев; природные парки; небольшие города с уникальной местной культурой; места, связанные с корнями самих путешествующих, — возможностей для осмысленного соприкосновения с местом и временем в «больших странах» много. Для таких стран соотношение внешних и внутренних перелетов — один из множества способов понять, развита ли в стране инфраструктура внутренних передвижений, и вообще, есть ли людям чем заняться.

Деполитизация границ помогла бы развитию

Еще до пандемии подавляющее большинство россиян (более 70%) вообще не покидало Россию — в основном по экономическим причинам. Вопрос, однако, в другом: надолго ли задержатся в своей стране активные россияне — те, кто не дал радикально упасть внутренним перевозкам в ковидный год?

Два обстоятельства могут помешать этому после пандемии.

Добровольная замкнутость принципиально отличается от вынужденной. В России все еще сильна культурная память о закрытых границах. Для многих из тех, кто помнит железный занавес и принципиальную невозможность своими глазами увидеть другие страны, передвижение через границы, особенно на самолете, — одно из важнейших измерений свободы. Идея «возвращения в 1980-е» при таком взгляде звучит как напоминание об утрате связи с миром.

Более того, даже сейчас российская граница слишком политизирована. Выезд из страны и въезд в страну оппозиционеров, «подозрительная» активность иностранцев внутри страны, «сдерживание России» из-за рубежа — темы, которые не устают комментировать российские государственные медиа. В России широко освещаются шпионские процессы и действует запрет на замещение должностей в госслужбе для тех, кто жил и работал за границей. Законы об «иностранных агентах» символически выдворяют за границу тех, кто не собирался покидать страну или не придавал зарубежным поездкам экзистенциального значения.

При этом власти вовсе не заинтересованы в том, чтобы навсегда закрывать границу. Ее нынешний статус куда лучше отвечает политическим задачам режима.

Но для страны, руководство которой превращает пересечение границ в небезопасное символическое действие — и при этом не идет на более решительные шаги, в России крайне плохо развита инфраструктура внутренних перелетов и туризма. Планы по созданию центров, привлекательных для внутренних путешествий, упираются в отсутствие аэропортов, аэродромов, дорог и гостиниц. Для того чтобы развивать осмысленные передвижения внутри страны, нужен не только хороший инвестиционный, но и хороший психологический климат.

Поездки по стране будут желаннее и увлекательнее, если граница не будет политизирована и решение о ее пересечении останется вопросом частного выбора и ничем больше.

Нынешнее статистическое «возвращение в 1980-е» стоит воспринимать как напоминание не о железном занавесе, а о том, что во времена железного занавеса инфраструктура внутренних перевозок в СССР была гораздо более разветвленной, чем в нынешней России. Пандемия — временный шок, который не может изменить ситуацию на глубинном уровне, но может дать импульс к внутреннему развитию и созданию возможностей для реализации индивидуальной свободы внутри страны.

Что почитать — и вспомнить о путешествиях

1. Маккалоу Д. Братья Райт. Люди, которые научили мир летать. М.: Альпина Нон-фикшн, 2017

История о том, как братья Уилбер и Орвилл Райты, не имевшие законченного школьного образования, работая в своем магазине, где продавали и ремонтировали велосипеды, печатные прессы, сумели построить первый управляемый летательный аппарат тяжелее воздуха.

2 Де Боттон А. Неделя в аэропорту Хитроу. М.: Эксмо, 2014.

Летом 2009 года писатель и основатель «Школы жизни» Ален де Боттон провел несколько недель в пятом терминале аэропорта Хитроу, записывая истории пассажиров, пилотов и провожающих. Это была рекламная акция, оплаченная аэропортом, но Де Боттон мог писать все, что хотел, и книгу неплохо раскупали. Поэтизация путешествий — одно из любимых занятий Де Боттона. У него еще есть книга «Искусство путешествий».

3. Литке Ф. П. Кругосветное плавание на военном шлюпе «Сенявин». М.: ОГИЗ, 1948.

Составленное Федором Литке увлекательное описание трехлетнего кругосветного плавания (1826–1829), начальником которого был будущий адмирал. Книга, впервые опубликованная в трех томах в 1830-е годы, — удивительный образец литературы путешествий, написанной пушкинским языком.