истории

Вы не могли этого ****** задержать после Дня России? На суде по делу Голунова зачитали результаты прослушки обвиняемых. Полицейские обсуждали, какие давать показания, надеялись, что дело развалится, и очень много матерились

Источник: Meduza

19 февраля в Мосгорсуде прошло очередное заседание по делу в отношении оперативников УВД по Западному административному округу Москвы, которые летом 2019 года незаконно задержали спецкора «Медузы» Ивана Голунова и подбросили ему наркотики. Фигуранты дела — оперативники Роман Феофанов, Акбар Сергалиев, Денис Коновалов и Максим Уметбаев и их бывший начальник Игорь Ляховец. Сегодня в суде были обнародованы записи телефонных разговоров подсудимых, сделанных уже после того, как их уволили из полиции. Бывшие полицейские пытаются ободрить друг друга, обсуждают, как правильно отвечать на вопросы о деле Голунова, сетуют на то, что их «подставили» и выражают надежду, что дело против них в итоге станет «висяком». «Медуза» пересказывает краткое содержание этих записей.

На заседании 19 февраля суд должен был заслушать фонограммы прослушки разговоров некоторых подсудимых, но судья Груздев попросил прокурора Татьяну Паршинцеву зачитать их расшифровки, стараясь избегать цитирования мата, которого в разговорах очень много.

Также по просьбе судьи прокурор сначала пересказала краткое содержание аудиозаписей. На первой записан разговор по телефону между Максимом Уметбаевым и Романом Феофановым, которые обсуждают возможность восстановления на службе в полиции.

«Восстанавливаться как бы… собираюсь просто восстановить имя свое, меня просто незаконно уволили. Но работать там больше не собираюсь», — говорит Уметбаев, обещая в конце разговора «разбить ***** [лицо] Сергеевичу» (вероятно, имея в виду своего бывшего начальника — Игоря Сергеевича Ляховца).

— Тачку неохота продавать, *** [блин], — жалуется Уметбаев, который до этого рассказывал о необходимости нанять адвоката.

— Ну а *** [блин], что, другой путь какой? — отвечает ему Феофанов.

Затем прокурор зачитывает расшифровку записи с «жучка», установленного в квартире Игоря Ляховца: на ней записан только его голос. Предположительно, Ляховец обсуждает по телефону свое увольнение с начальником отдела наркоконтроля УВД по ЗАО Иваном Берестенем. На записи — только фразы Ляховца.

— Много изъял метадона?

— Ну ты хоть оформляешь по правильному? Сразу предоставил адвоката, родственникам сообщил?

— Сук, сук. А адвоката позвал, а?

— А как так? Нарушаешь, блин, права.

«Зачем вы его 6 июня задержали? Был же саммит»

Затем прокурор зачитывает стенограмму прослушки разговора Ляховца с мужчиной по имени Василий, фамилия и род занятий которого не называются. Ляховец обсуждает с ним перспективы своего восстановления на службе через суд.

— Так они, получается, что — возбудили дело или что? Как получается? — спрашивает Василий об увольнении Ляховца и его коллег из полиции.

— Нет. [Просто] уволили, и все, всех. В [Следственный] комитет передали дело, которое по этому ******** [гаду], ***[блин], прекратили в отношении него преследование. А дело передали в комитет. Там расписали в связи, там, с резонансностью, там, всякой ****** [фигней], ***[блин]. Там оно у них висяком,***[блин], лежит. Они там его периодически листают, когда их начинает там будоражить общественность.

Затем Василий и Ляховец долго обсуждают увольнение коллег последнего и вопросы, которые сотрудники правоохранительных органов задают по этому делу.

— Так это кто там, [глава МВД Владимир] Колокольцев вас опрашивал? — спрашивает в какой-то момент Василий.

— Нет, с Колокольцевым мы когда… Десятого видались с Колокольцевым… Да, десятого числа, — отвечает Ляховец.

— Орал на вас? — спрашивает Василий.

— Да он там больше истерил. «А мне тут такие люди звонят, с иностранных даже государств, спрашивают, что у вас происходит, что вы натворили? Вы не могли этого ****** [чудака] задержать после прямой линии с президентом? Нет, там, после 12-го, после Дня России? Зачем вы его шестого [июня] задержали? Был же саммит, блин». — «Ну как почему задержали шестого?» — «*** [блин], что за херня? Кто вас попросил там задержать его? Кто вам сказал, что он будет идти?» — «Да никто не сказал, блин, наблюдение проводили». И, короче, ***** [фигню] всякую нес.

Далее Ляховец рассказывает, что после задержания Голунова к ним — вероятно, в УВД по ЗАО — приезжали сотрудники ФСБ

— [Задержали Голунова] с четверга на пятницу. И во вторник уже колокол, блин: «Он невиновен». Они же все торопились перед двенадцатым этим [на 12 июня был запланирован марш в поддержку Ивана Голунова]. Фээсбэшники там понаехали: «Ага, тут массовые акции протеста, сейчас революция будет». Все же там под себя, блин.

В разговоре Ляховец продолжает настаивать, что оперативники не знали, что Голунов работает журналистом, поэтому отнеслись к его задержанию как к рядовому — а если бы знали, то провели бы все «тщательнее».

— А если б узнали, что он, там, например, журналист и что могут быть такие последствия, чтобы тогда его более тщательнее подработали,***** [блин], и продокументировали побольше. И все равно их ******* [наказали] бы, блин, потому что такие **** [гады] не должны ходить, ***** [блин], и наркоту из-за границы таскать. «Ну как же вы не доказали?» Потому что никто не знал, что будет (неразборчивая фраза). Мы их каждый день задерживаем. Вчера задерживали, позавчера задерживали, каждый день кого-то задерживали. Что здесь такого?

Далее прокурор зачитывает расшифровки разговора между Ляховцом и Романом Феофановым. А также между Ляховцом и Денисом Коноваловым.

— Да мне ***** [по фигу], честно говорю. Главное, чтобы,***** [блин], **** [отстала] от меня эта ситуация. Меня уже, ***** [блин]… Ну вы знайте, если я поеду, то вы тоже, — говорит Феофанов. Затем он смеется, затем слышна неразборчивая речь.

— Не будем загадывать, не падаем духом. Держим боевой настрой, — отвечает ему Ляховец.

Коновалову среди прочего он советует, какие надо давать показания.

— Напиши, что кроме того, имелись основания полагать, что он [Голунов] находится в состоянии наркотического опьянения. То есть было проведено обследование. Он был направлен на медицинское освидетельствование. Соответственно, при направлении на медицинское освидетельствование было возбуждено автоматически производство по статье шесть девять КоАП РФ, которая предусматривает наказание в виде административного ареста, — говорит Ляховец.

— А он не просил, скажи: «Он меня не просил никого уведомить. Ко мне он конкретно не обращался. Меня уведомить никого не просил. Я не обязан». По закону ты не обязан уведомлять о том, что ты задержал человека. Он совершеннолетний, дееспособный, поэтому ты никого не обязан. Он что, несовершеннолетний? Скажи: «Он не несовершеннолетний, поэтому что, я буду уведомлять?» Можешь, типа, сказать даже, что у него спрашивали: «Может, родителям сообщить?» Он сказал: «Нет, не надо», — еще одна порция советов Ляховца Коновалову.

— Главное — не бояться, — завершает разговор Ляховец. — Ну давай, Денчик, удачи, удачи. Я переживаю за тебя.

На суде прокурор также зачитывает стенограмму разговора супруги Ляховца Марины с уже упоминавшимся начальником отдела наркоконтроля УВД по ЗАО Иваном Берестенем.

— Знаешь, Вань, то, что вели себя как дебилы… Ну, я думаю, Феофанов не успел просто, потому что слишком молодой, слишком зеленый еще, а Уметбаев с Коноваловым,***** [блин], ну просто профессиональные [олухи], вот по всей вероятности, — говорит Марина Ляховец.

— То, что Коновалов ******* [гад] сейчас сидит и просто думает о своей жопе. Ни о каких своих детях, ни о какой своей жене, это сто процентов. Думал бы о детях, о жене, от адвоката бы не отказался. <…> Потому что ему сказали, жене будет выплачиваться твоя зарплата. Тебе, ***** [блин], дали адвоката, который стоит полмиллиона рублей в месяц. Ну, ***** [блин], ты сиди же и делай, что тебе положено делать. Веди себя прилично, — продолжает она.

— Коновалов сука, он тянет группу. Понимаешь, он тянет группу. Он не делает ничего, чтобы ему (неразборчивое слово), — жалуется жена Ляховца.

— Ну, в принципе, ничего особенного такого. Коновалов топит всех тут, и все, — отвечает ей Берестень.

«Подвели ******. Мне это надо было?»

Еще одна зачитанная прокурором стенограмма — разговор, который состоялся 25 июля 2019 года между Ляховцом и Владимиром Матвеевым, оперативником московского СИЗО № 3. Матвеев оформил справку-меморандум о возможной причастности Ивана Голунова к распространению наркотиков — эту информацию он якобы получил от одного из заключенных. Справку Матвеев отправил в УВД по ЗАО, там ее передали Ляховцу, руководившему отделом по контролю за оборотом наркотиков.

— Источника допросили, — сообщает Матвеев. Вероятно, имея в виду человека, на основании показаний которого он оформил справку на Голунова.

— Да это чес. А какого источника? Твоего, что ли? — говорит в ответ Ляховец.

— Да.

— Да ладно. Источник может рассказать все что угодно, блин. Источник испугался. Он не обязан рассказывать. Это все ***** [фигня]. Источнику… Источник, блин, — негодует Ляховец.

— Что делать-то? — спрашивает его Матвеев.

— Ну, во-первых, работай. Это все чушь и все остальное. Если ты сейчас скажешь, что ***** [ничего] не источник, ***** [блин], то там тебя вынудят, вот тогда ****** [конец]. Ты же сам понимаешь вот эти, ***** [блин]. Это как всегда, ***** [блин], — отвечает Ляховец.

— ***** [блин]. Ну вы подставили, ****** [кошмар], — говорит Матвеев.

— А?

— Подвели ***** [на фиг]. Мне это надо было? — объясняет Матвеев.

Ляховец в ответ разражается злой и не очень связной тирадой, примерно наполовину состоящей из матерных слов,

— Так ***** [блин]. Тебя никто не подставил. Это такая, ***** [блин], такая, знаешь, ситуация абсурдная, но, ***** [блин], кто же знал, ***** [блин]. Там человек пишет, ***** [блин], там заказ, *** [блин]. Такой, ***** [блин], бред пишет. Этот ***** [идиот] ***** [вообще] никому не нужен. Ну, это, я так понимаю, тебя помощник допрашивал, да?

— По ходу меня кто-то другой будет допрашивать. Кто-то посерьезней, — отвечает на это Матвеев.

— Да, наверное, который меня допрашивал. Нормально, кстати, посидели, пообщались, говорит, все адекватно: «Информация поступила, обработали…» Ну просто объяснил, что политическая ситуация, общественность надавила, у кого-то сфинктер не выдержал, вот и все. Я говорю, а так что, блин, — отвечает Ляховец.

— А что делать источнику? Источник-то у меня, — не отстает Матвеев.

— А?

— Источник ****** [говорит], — поясняет Матвеев.

— Ну да. Источник, блин, испугался. Он гражданский человек. Он может вам ничего не говорить. Источник… Пусть допрашивают. Испугался. От всего открещивается. Ерунда это все.

— Ну, они по ходу все знают, — сокрушенно говорит Матвеев.

— Это версии. Ну, выходили через большого дядю, сказали: «Промурыжат, промурыжат, и так оно — это дело — висяком и останется». Так что не дрейфь! Все нормально, ***** [блин], — пытается ободрить его Ляховец.

Новое заседание по делу Голунова назначено на 2 марта.