В чем уникальность животного мира Камчатки, где произошла экологическая катастрофа? Рассказывает и показывает фотограф и биолог Александр Семенов

В начале октября стало известно о масштабном загрязнении вод Тихого океана у берега Авачинского залива на Камчатке. Загрязнение, причины которого до сих пор не установлены, вызвало массовую гибель рыб и морских животных в этом районе — умерло до 95% местной фауны. «Медуза» попросила фотографа и биолога Александра Семенова, который изучает и фотографирует морскую фауну Дальнего Востока, рассказать и показать, почему его подводные обитатели так уникальны и интересны (и очень красивы). Пояснения Александра Семенова приведены под фотографиями.

Александр Семенов

фотограф, морской биолог

В 2014 году меня пригласили сопровождать экспедицию: я поехал на корабле по Камчатке и Курилам и нырял во всех местах, где была возможность. С тех пор я настолько впечатлился этой фауной, что, в принципе, пользовался всеми возможностями туда попасть. Побывал уже в трех экспедициях.

На Дальнем Востоке — если вы возьмете Японское море, Камчатку, Курилы и Командорские острова — будет совершенно разная природа, причем порой даже на близких друг к другу участках. Фауна там богатейшая. Это вообще огромный регион, где под водой обитает безумное количество разного интересного зверья.

Течение, которое начинается у берегов Канады и заворачивает около Аляски, проходит через Командорские острова, подхватывается там Курильским и частично доходит даже до Японского моря, принося огромное количество планктонных организмов, личинок и питательных веществ. Плюс это место, где встречается арктическая холодноводная фауна — большую часть года там низкие температуры, но в то же время там есть животные, которые добираются туда из более теплых вод Японского моря, из центральной части Тихого океана.

А в южной части Камчатки, неподалеку от берега, начинается Курило-Камчатский желоб, где глубины доходят до 9700 метров. Это совершенно удивительные места с уникальным биоразнообразием.

Три наших российских моря — Охотское, Баренцево и Берингово — это три самых богатых моря по биомассе. Это значит, что общее количество всех животных и водорослей там просто огромно. На Камчатке у нас тоже фантастическая биомасса, и это видно по тем же ежам, двустворчатым моллюскам или актиниям, которых на одном небольшом участке может быть невероятно много, хотя это, конечно, всегда разнится от биотопа к биотопу.

Вообще, говорить о побережье Камчатки как о каком-то одном регионе, в принципе некорректно, потому что на этом побережье есть несколько совершенно разных биотопов. То есть место, где впадает река, будет отличаться от места, где стекает снег с гор, — вот эти фьорды Камчатки, эти маленькие бухточки между скалами. Где-то будет абсолютно кристально чистая, прозрачная вода, потому что там не будет никакого стока, а где-то почти нулевая видимость. В одном месте будут скальные выходы, в другом — заиленный песок или кладбища ракушек.

Погружения на Камчатке и Курилах — это уникальный опыт и для обычных дайверов, и для морских биологов. Ты ныряешь и тут же видишь целый ворох разных животных: среди леса из актиний и гидроидов ползают голожаберные моллюски и шагают морские пауки, из расщелины в скалах вылезает гигантский осьминог, над головой проплывают огромные медузы Цианеи, охотящиеся на более мелких гидромедуз. Между губками растет вообще какая-то непонятная штука из нескольких шариков с щупальцами, про которую ты вообще не можешь ничего путного сказать, несмотря на все свое профильное образование и опыт. Поначалу кажется, что это какой-то кустик, а на самом деле это не кустик, а прикрепленное колониальное животное. Начинаешь приглядываться, смотришь внимательно со всех сторон, находишь нужные участки тела, и оказывается, что это какой-то очень оригинальный гидроидный полип, может быть, совершенно неизвестный.

Во время экспедиций на Курилы я собирал и фиксировал некоторых животных, и часть из них оказалась новыми для науки — по этим экземплярам описали новые виды. Не то чтобы это был какой-то там совершенно новый тип животных, о которых никто не знает, — это уже редкость в научном мире, но среди известных нам крупных таксономических групп в океане есть еще огромное количество видов, которые нам только предстоит найти, изучить и описать.

На самом деле что Камчатка, что Курилы, весь этот Дальневосточный регион — он достаточно мало изучен. Просто потому, что инфраструктурно там очень сложно организовывать полноценные исследования. Регион огромный, просто гигантский, да еще и суровый по климату. И для того, чтобы его изучить, нужно потратить не одно десятилетие, гонять туда корабли с учеными, возить по дну тралами, ловить обитателей толщи планктонными сетями, кидать дночерпатели, запускать роботов и водолазов, после чего все собранное определять и описывать в институтах, сравнивать с фауной Командорских островов, Аляски, Японского моря, делать молекулярный анализ, смотреть, кто эти животные, кому они друзья и родственники, — это очень масштабная и долгая работа.

То, что происходит [из-за загрязнения моря] сейчас, можно считать катастрофой. Когда погибает приличный кусок океана — это плохо, независимо от причин, и совершенно неважно, с какой скоростью у вас океан восстанавливается. А он, конечно, восстановится. Если взять богатый биотоп и зачистить его на 20 квадратных километров до голых скал, а потом нырнуть туда через два-три месяца — где-то, может, и подольше, конечно, — то там, скорее всего, будет новое, свежее царство с приличным количеством осевших по новой животных, с усоногими рачками, с маленькими кустиками гидроидных полипов, с пятнами губок и мшанок — кого там только не будет. Через год это место уже будет совсем не узнать. Если, конечно, это место не будет сточной канавой. Если у вас есть что-то, что отравляет животных на постоянной основе, биотоп попросту исчезнет, но от однократных потрясений океан умеет восстанавливаться достаточно хорошо.

Однако сначала нужно точно понять, что именно произошло, а без проведения должных анализов и проверки всех версий утверждать про антропогенные факторы нельзя. В природе случается и естественная гибель всего живого — это известные и не такие уж редкие явления, и это тоже катастрофа. Но если говорить про антропогенное воздействие, то в океане должна быть очень-очень-очень высокая концентрация [отравляющих] веществ для того, чтобы за короткий срок передохла куча живых существ — потому что объем воды просто невероятный. Это должно быть что-то крайне токсичное, или же розлив должен случиться локально, например, если что-то вытекло по реке, то пока она не перемешалась с водой, все, что близко к устью, может погибнуть, поскольку именно там будет самая высокая концентрация.