истории

Нас ждет долгая счастливая жизнь Ирина Кравцова об одной истории любви и смерти от коронавируса в Москве — и о том, что бывает после

Источник: Meduza

Люди с COVID-19, у которых болезнь протекает тяжело, умирают в больницах в одиночестве: к ним не пускают близких, часто они лишены возможности общаться с ними по телефону. Спецкор «Медузы» Ирина Кравцова поговорила с подругой 40-летнего москвича Андрея Горелова, умершего от коронавирусной инфекции, о том, как ему ставили диагноз, как не смогли спасти и что происходило с их семьей до и после этого.

27 марта айти-специалист из Москвы Андрей Горелов перестал ходить в офис и стал работать из дома, изредка выходя в магазин. Вечером в воскресенье, 29 марта — в тот день, когда мэр Москвы Сергей Собянин объявил о вводе в городе режима всеобщей самоизоляции, — температура у Андрея поднялась до 37,5 и начало першить в горле. Он вызвал терапевта по корпоративному ДМС; тот сказал, что у Горелова обычная ОРВИ.

1 апреля температура у Горелова поднялась уже до 39,5 градуса и на полдня пропало обоняние. Его девушка Екатерина снова вызвала ему врача. Тот осмотрел пациента, послушал легкие и, поскольку не было проблем с дыханием, поставил диагноз «острый фарингит» — и выписал антибиотик. С тех пор, как рассказывает Екатерина, температура у Андрея не опускалась ниже 39 градусов; парацетамол слабо сбивал ее и работал всего несколько часов — потом она снова доходила до 39,5–39,7.

В то время, когда температуру получалось ненадолго снизить, Екатерина с Андреем смотрели популярные советские фильмы, которые он раньше не видел: «Гусарскую балладу», «Любовь и голуби» и «Покровские ворота». «Когда в свое время эти фильмы показывали по телевизору и их смотрели его старшие родственники, он, будучи нонконформистом во всем, говорил, что „массовая культура — не мое“, — объясняет Екатерина. — Он любил старое американское кино. Но ему очень запал в душу фильм „Любовь и голуби“, потому что там очень характерные персонажи и некоторые похожи на наших друзей».

Когда температуру не удалось сбить даже парацетамолом, Екатерина позвонила в неотложку. Там ей ответили, что если у пациента не диагностирован коронавирус, все, что они могут, — сделать «укол для снижения температуры». Впрочем, и сам Андрей не торопился вызывать скорую, потому что опасался, что врачи будут настаивать на госпитализации «и в больнице он уж точно заразится коронавирусом», вспоминает Екатерина. «Он боялся, потому что несколько лет назад так умер его отец, — объясняет она. — Лег в больницу с варикозным расширением вен, а там подхватил вирусную пневмонию. Умер в итоге из-за того, что у него оторвался тромб. Андрей считал, что это из-за осложнений, которые вызвала пневмония».

8 апреля Екатерина снова вызвала врача на дом, чтобы продлить больничный. К тому моменту у Андрея уже не болело горло — была высокая температура и слабость. Затрудненного дыхания и одышки не было.

Когда прибывшая на вызов врач сама вызвала скорую для Горелова, медики проверили насыщение крови кислородом — оказалось, что она насыщена только на 92%. В три часа дня Андрея на скорой увезли в Госпиталь ветеранов войн № 3.

В последний раз Андрей написал Екатерине в районе четырех часов дня — о том, что его поселили в палату на четырех человек и что у него наконец взяли мазок. После этого он перестал отвечать на сообщения.

* * *

Екатерина говорит, что они с Андреем не состояли в официальном браке, поэтому когда она ежедневно звонила в больницу, чтобы узнать о состоянии его здоровья, ей сообщали только общую информацию: у него держится высокая температура и он в реанимации.

12 апреля Екатерине позвонила сотрудница Роспотребнадзора и сообщила, что у Андрея подтвердился коронавирус (Екатерина предоставила «Медузе» аудиозапись этого звонка). Сотрудница Роспотребнадзора поинтересовалась, взяли ли у Екатерины и младшего брата Андрея Горелова — они проживают в одной квартире — мазок для анализа. Услышав отрицательный ответ, сотрудница Роспотребнадзора сказала, что «это безобразие», настрого запретила Екатерине самой идти в поликлинику, порекомендовала «пить витамин С, потому что он кислый и способствует тому, чтобы кислая среда очищала кровь» и заверила, что завтра же к ней придут брать мазок.

После этого Екатерина в течение недели звонила в Роспотребнадзор по горячей линии, потому что взять у них анализы никто так и не пришел. В Роспотребнадзоре ей отвечали только: «Ждите». В пятницу, 17 апреля, Екатерине сообщили, что Андрея переводят в больницу № 50, потому что ему нужен диализ, «а в Госпитале ветеранов войн его невозможно сделать». Медик по телефону сообщила Екатерине, что состояние Андрея крайне тяжелое и что он на ИВЛ без сознания с 8 апреля.

В 50-й больнице Андрей Горелов пролежал два дня. 19 апреля Екатерине сообщили, что он умер.

К тому времени у Екатерины до сих пор не взяли мазок, поэтому она «технически, следуя предписанию Роспотребнадзора, все еще не могла выходить из дома как потенциальная угроза для других».

В морг поехала сестра Андрея Горелова. Она забрала урну с его прахом — «Андрей сам просил: в случае смерти только кремация» — и заключение о смерти. В графе с ее причинами врачи указали «бактериальную пневмонию», а вторым пунктом — «неуточненную коронавирусную инфекцию» (документ есть в распоряжении «Медузы»). Сестра Андрея рассказала Екатерине, что около морга были еще две женщины, родственников которых тоже лечили в больнице от коронавируса, — и ни у одной не было указано в эпикризе, что эта смерть наступила из-за COVID-19.

Екатерина рассказывает, что все вещи, которые были с Андреем в больнице, включая его очки, положили с ним в гроб и уничтожили. Родным отдали только его мобильный телефон и паспорт с медицинским полисом.

К Екатерине и брату Андрея Горелова медики пришли взять мазок на коронавирусную инфекцию только 22 апреля, спустя три дня после смерти Горелова. «На наше удивление, почему так поздно, они ответили, что из больницы им только 22-го числа передали информацию, что нужно нас проверить», — говорит Екатерина.

* * *

Екатерина познакомилась с Андреем, когда училась в старших классах. Она вспоминает, что осенью 2005 года прочитала на форуме стихотворение об одиночестве, которое написал Андрей Горелов. Оно показалось ей близким к ее настроению:

«Проснулась утром тень без тела.

Лишь на полу рисунком детским очерчен контур мелом.

Согрела воду, заварила чай. Два бутерброда на дорогу.

А удивленная печаль топталась глупо у порога.

Одна. Прощай».

Екатерина нашла Андрея Горелова в интернете и написала ему, «просто чтобы познакомиться с человеком, который пишет стихи, которые мне нравятся». Сначала это общение переросло в крепкую дружбу, вспоминает Екатерина. Вскоре они с Андреем Гореловым начали встречаться. Впрочем, родители Екатерины их союз не одобрили: «У Андрея тогда были длинные волосы, кожаная куртка, и он был старше меня на десять лет». Из-за их давления, по словам Екатерины, они с Андреем были вынуждены расстаться на семь лет.

Тем не менее Горелов тогда успел заинтересовать Екатерину компьютерными технологиями настолько, что она тоже выбрала эту специальность — выучилась и стала работать айти-специалистом.

Три года назад Екатерина и Андрей Горелов снова стали встречаться. Через некоторое время она переехала жить в его квартиру, где он жил с младшим братом. За эти семь лет, рассказывает Екатерина, у Андрея «случились в жизни свои трагедии» — умерли родители; он стал менее инфантильным и более ответственным и серьезным человеком.

«Согласия моих родителей мы так и не получили, — рассказывает Екатерина. — Просто когда я была подростком, они, грубо говоря, имели надо мной влияние, а сейчас я им сообщила, что у меня есть отношения, а с кем именно, не уточнила. Хотела их подготовить к этому факту уже непосредственно перед тем, как оформить отношения официально».

В конце этой зимы Андрей сделал Екатерине предложение. В марте Екатерине исполнилось 30 лет, Андрею — 40. Летом — «когда весь этот кошмар закончится» — они планировали отпраздновать свадьбу и полететь куда-нибудь за границу. Ни она, ни он ни разу там не были.

«Когда мне позвонили из больницы и сообщили о смерти, я не могла это понять: как же так, говорили же, что умирают только те, кто 65+ или с патологиями», — продолжает Екатерина. С ее слов, каждый год Андрей проходил на работе диспансеризацию, сдавал анализы: «Все было в норме». «Он был сорокалетним, здоровым, немножко плотным мужчиной», — добавляет Екатерина.

Когда сестра Андрея принесла ей урну с его прахом, у Екатерины не было перед ним «ни страха, ни благоговения». «Я понимала, что прах — это прах, это не Андрей, — говорит она — Но в тот момент я, наверное, окончательно осознала, что Андрей ушел. Это сложно уложить в голове. Видишь человека живым, температурящим, а через 10 дней тебе приносят его прах, телефон и паспорт».

Еще Екатерина говорит про Андрея, что «это такой добрый громкий друг», «человек, который был личностью, у него всегда было свое мнение, и он не боялся его высказывать». Он писал не только стихи, но и рассказы, добавляет она. Сейчас Екатерина с братом Андрея хотят собрать его сочинения вместе и опубликовать книгу. По ее словам, в его рассказах был «фантастический сюрреализм о современной нашей жизни, о знакомых и друзьях, о политиках». Вместе с друзьями Андрей Горелов участвовал в озвучке японских мультфильмов и снимался в фанатском фильме по «Звездным войнам». Горелов играл там пирата. «Так, маленькая роль, ради смеха — объясняет Екатерина. — Он там был скорее для поддержки».

Ни у нее, ни у брата Андрея симптомы болезни так и не проявились. Они пробыли на карантине две недели, а затем Екатерина переехала к матери.

Урна с прахом Андрея продолжает стоять в его московской квартире. Вместе с семьей они планируют захоронить ее уже после того, как карантин закончится. «Хотелось бы собраться всем вместе, чтобы смогли приехать и родные Андрея из Архангельска, и только тогда похоронить его, — объясняет Екатерина. — Сейчас же поминок не сделаешь, человека никак не вспомнишь».

Екатерина говорит, что, когда Андрею нездоровилось поначалу, он был уверен, что быстро переболеет, как обычной простудой. «Разрешил мне его ноутбук взять вроде „ну ладно, пока болею, бери“, — вспоминает она. — Не было плохих предчувствий. Когда у него была температура 39,7 и не сбивалась, я звонила в неотложку, у меня было очень нервное состояние. Я ему сказала: „Ты только не умирай, хорошо?“ Он ответил: „Ты что, Кать? Нас с тобой долгая счастливая жизнь ждет“. Этот момент из его болезни я очень сильно запомнила. А остальное смазано».