истории

Самый серый кардинал Почему главный герой «Нового папы» — это священник Войелло? Вспоминаем весь сезон (спойлеры!)

Источник: Meduza

Завершился «Новый папа» — второй сезон сериала Паоло Соррентино о жизни Ватикана. Пий XIII, консерватор Ленни Белардо, впал в кому, ему на смену пришел Джон Брэннокс — бывший панк, сомневающийся в себе и окружающем мире. Церкви Соррентино удалось сохранить баланс во многом благодаря стараниям священника Анджело Войелло, бессменного госсекретаря Ватикана. По просьбе «Медузы» критик Татьяна Шорохова вспоминает весь сезон и рассказывает, почему главным его героем был не персонаж Джуда Лоу или Джона Малковича, а неприметный болельщик «Наполи».

Осторожно! В этом тексте подробно описаны события, произошедшие в «Новом папе». Если вы еще не досмотрели сериал и хотите сохранить интригу, почитайте рецензию на первые эпизоды.

В жизни режиссера Паоло Соррентино есть эпизод, который можно назвать трагическим стечением обстоятельств, а можно и божественным вмешательством. Когда будущему постановщику было 16 лет, родители отправились в отпуск. Хотели взять сына, но тот решил остаться дома, чтобы посмотреть игру любимой команды «Наполи», в которой тогда играл Марадона. Футбол в прямом смысл спас его жизнь — родители погибли. С тех пор Соррентино называет Марадону своим спасителем, а футбол — своей страстью.

Среди всех героев «Папы» любовь к футболу питает только кардинал Анджело Войелло (Сильвио Орландо), госсекретарь Ватикана. Как и режиссер, он не только любит «Наполи», но «играет бога», дергая за нужные ниточки. «Новый папа» — история о величии серых кардиналов и о том, как очень прагматичный человек пытается удержать на своих плечах католическую церковь.

Два папы

Соррентино постоянно отвлекает внимание зрителя от Войелло. Он показывает роскошные декорации, отправляется в великолепную Венецию, обрушивается на зрителя каскадом женской наготы, не забывая и о теле Джуда Лоу, половину сезона лежащего в коме. Ленни Белардо пережил инфаркт, сменил три сердца (одно принадлежало мусульманину из Египта, но тоже не прижилось), но остался столь горячим, что даже монахиня Памела, ухаживающая за ним, бесстыдно мастурбирует рядом.

Ватикан Соррентино пропитан сексом, но это не самое страшное. «Что ж вы все влюбляетесь», — причитает Войелло, умилительно вскидывая брови. Он понимает, что любовь опаснее секса: сексом можно шантажировать, с помощью него можно вести подковерную борьбу. Любовью шантажировать невозможно. Войелло очень любит бога, у него вообще самые здоровые отношения с ним, чисто деловые, никаких сантиментов. Плачет он только от голливудских мелодрам и от страданий друзей.

Он знает все обо всех, но просчитывается, когда подстраивает победу на конклаве Томмазо Вильетти, исповедника Ватикана. Взойдя на папский престол, Томмазо провозглашает себя Франциском II и пытается повторять жизнь Франциска Ассизского, погрузив Ватикан в аскетизм. Новый папа сторонник перемен? Нет, новый папа ломает многовековые устои, лишая кардиналов любимых побрякушек, пытаясь держать их в черном теле и — о, ужас — запуская беженцев в Ватикан. Он слишком радикален для церкви, это понимают все, даже Ленни. Где-то в Венеции он шевелит мизинцем, и папа Франциск II падает замертво в катакомбах казначейства. 

У Войелло остается последний козырь, сэр Джон Брэннокс (Джон Малкович), автор грандиозного текста «Срединный путь». Возможно, это отсылка к «Введению в христианство» Йозефа Ратцингера, папы Бенедикта XVI (и единственного за много лет понтифика, добровольно отрекшегося от престола), который заявлял, что сомнение — естественная составляющая веры. Джон Брэннокс соткан из сомнений. Он бывший панк и депрессивный аристократ с подведенными глазами; живет в замке и всю жизнь таскает за собой тяжелый груз, непростительный семейный грех, причину его исчезновения со всех семейных фотокарточек. В юности Джон невольно стал причиной гибели своего брата-близнеца Адама и с тех пор родители не признают его.

Брэннокс любит звезд, мечтает познакомиться с Шерон Стоун, Джеком Николсоном и Мэрилином Мэнсоном, консультирует Меган Маркл по вопросам гардероба (пожалуй, это самый неудачный момент сериала) и не очень-то рвется в Ватикан. Бесконечное несовершенство мира и дехристианизация Европы расстраивают его. Но один лишь взгляд в сторону пиарщицы Ватикана Софии Дюбуа (Сесиль де Франс) пробуждает в Джоне подобие решимости, а застывшие в скорби родители окончательно подталкивают его к решению стать папой. Бог для Брэннокса — лишь суррогат отца, который точно так же остается нем к его мольбам. Как бы банально это ни звучало, взойдя на престол, он пытается доказать своим родителям собственную важность и залечить детские травмы.

Быть Папой — мученичество. После Пия XIII это бремя. После Франциска II — повод к подозрениям. Брэннокс нарекает себя Иоанном Павлом III и получает в наследство массу неприятностей. Кардиналы спят друг с другом, монахини требуют эмансипации, правительство больше не хочет поддерживать церковь деньгами налогоплательщиков. Во всей Италии по радио слушают дыхание лежащего в коме Пия XIII, а его фанатичная паства дежурит под окнами госпиталя в ожидании чуда. Террористы расстреливают 10 человек в Лурде. Брэннокс приезжает на место трагедии и говорит одно единственное слово: «Нет». Его выход кажется эксцентричным, но куда эксцентричнее его желание разрешить католическим священникам вступать в брак.

Сделав здоровую любовь доступной, он надеется избавить церковь от любви нездоровой, под которой он понимает педофилию. Джон готовится обозначить свою позицию в прямом эфире — и снова что-то идет не так. Содержимое красивой коробочки, без которого Брэннокс не может заснуть, напоминает о себе. Новый папа — наркоман, чья ломка уберегает церковь от очередных перемен: он покидает интервью, так ничего и не сказав. 

Внезапно Ленни пробуждается. Доктора не могут объяснить, почему он очнулся (или восстал из мертвых), сам он уже сомневается в себе («Может быть, я антихрист?»), впрочем, как считает Войелло, явить его миру, значит получить новое явление — католический фундаментализм. 

Самый приземленный священник

В Ватикане совершен теракт, повреждена бесценная «Пьета» Микеланджело и убита собака Брэннокса. Джон уходит в сильнейшую депрессию. «Он — фарфоровая статуэтка, — с грустью констатирует Войелло. — Невозможно придать сил хрупкому человеку». Хрупкость нового папы не в его пристрастии к наркотикам, а в том, что «Срединный путь» написал другой человек — его брат Адам, который умер, не успев ее опубликовать. У Брэннокса не синдром самозванца, как это кажется поначалу, он и есть самозванец. На руках у Войелло сразу два понтифика, сомневающихся в собственных силах. 

Советник Войелло — некто Бауэр (Марк Иванир, как будто вышедший из фильмов Алексея Балабанова), коротко стриженный человек в шляпе, со страстью к устрицам и красивым девушкам. Кажется, именно у него прямая связь с богом — тот шлет ему на старенький телефон-раскладушку одобрительные эмодзи. Бауэр — та невидимая сила, что стоит за каждым человеком, принимающим решения. Решения Войелло не всегда хороши в общечеловеческом смысле, но всегда — во благо церкви.

Религиозная тема невозможна без пафосных речей, и в «Новом папе» их с избытком. Но есть и невероятно человечный монолог, который, как ни удивительно, произносит опять-таки Анджело Войелло. Это происходит на похоронах его друга Джироламо — инвалида, за которым ухаживал кардинал. Кто такой Джироламо? «Мир, который страдает. Мир, который любит. Благодать. Джироламо — это добро и доброта. Он все, чем мы не являемся», — говорит Войелло, вдохновляя Иоанна Павла III на очередное яркое выступление. В нем он обращается к террористам, удерживающим в заложниках детей в школе. Пия XIII все-таки приходится показать людям, после чего Иоанн Павел III уходит в сторону, забирая с собой Софию Дюбуа — и его жизнь, наконец, начинает складываться. В конце концов, он хороший человек, пусть и самозванец. 

Сам Ленни Белардо тоже эффектно уходит — он плывет по рукам толпы верующих и умирает возле Пьеты в позе Христа. Таким образом оба сомневающихся понтифика уступают место самому приземленному священнику этой истории. Войелло — религиозный человек, но в своей вере он умудряется быть светским. Он не рассматривает Ватикан как церковь, скорее, церковь для него — Ватикан. Он не воспринимает себя серьезно, он суховат, амбициозен, и прагматичен, иногда суеверен и до противного мелочен — в общем, не идеал. Но парадокс в том, что именно Войелло способен стать идеальным папой, потому что он принимает себя таким как есть (и продолжает болеть за «Наполи»). 

Паоло Соррентино не планировал продолжение «Молодого папы», но в итоге снял диптих, в котором ловко подменил главных героев (Джуд Лоу и Джон Малкович — лишь звезды для привлечения внимания), второстепенным.