истории

Она совсем перестала доверять взрослым Как девочка из Подмосковья пытается спастись от матери, которая бьет ее всю жизнь

Источник: Meduza

6 сентября Женя Родионова, 15-летняя девочка из Подмосковья, опубликовала в своем инстаграме пост с просьбой о помощи. Этот пост она через несколько дней продублировала в группе «ВКонтакте», которая называется «Анонимные хейтеры». Женя написала, что находится «в довольно трудной жизненной ситуации» и ей требуется помощь юриста — поскольку мать «в очередной раз избила» ее и теперь она живет в реабилитационном центре.

«В понедельник в 11 утра я обратилась в органы опеки с заявлением на свою мать, т. к. 6 сентября моя мать вновь причинила мне вред, — говорится в посте. — Органы опеки в моем городе явно не настроены на помощь мне, одна из сотрудниц и вовсе заявила, что „мы не выбираем родителей“ и „ну и что такого, я тоже иногда свою дочь бью“».

Ночь с широко открытыми глазами

Как рассказала Женя Родионова «Медузе», ее мать, 50-летняя Елена Родионова из Балашихи, 6 сентября проснулась в пятом часу утра, чтобы собраться на работу — она кассир на железнодорожной станции. На кухонном полу женщина обнаружила лужицу пролитого молока возле холодильника, разбудила дочь и на протяжении десяти минут била ее ремнем с металлической бляшкой. Когда Женя начала плакать и попросила прекратить, мать, по словам девочки, принялась бить ее еще сильнее, требуя «заткнуться». В распоряжении «Медузы» есть фотографии, сделанные тремя днями позже: на них видны синяки на спине и ногах девочки, а также четкие следы от ударов ремнем с кровоподтеками.

После этого у Жени, как сама она говорит, случилась паническая атака — и она поняла, что ее прежняя мечта — «как-нибудь дожить с матерью до 18 лет и убежать как можно дальше» — может не осуществиться. Из-за регулярных жестоких избиений матерью Женя, по ее словам, уже не раз задумывалась о суициде, но убеждала себя, что это не выход. На этот раз суицидальные мысли стали укрепляться: «Я всерьез почувствовала, что, кажется, скоро уже не смогу себя отговорить от этого [покончить с собой] и до своих 18-ти просто не доживу».

С трех до десяти лет Женя жила у бабушки с дедушкой в Пензенской области. Ее мать в это время работала в другом городе и изредка навещала дочь. Каждый визит матери, по словам девочки, сопровождался побоями. Бабушке с дедушкой не удавалось защитить ее, потому что они и сами боялись дочери.

Когда Жене было семь, дедушка умер, а в 2015 году, когда девочке исполнилось десять, мать забрала ее жить к себе в Тульскую область, где она работала железнодорожным кассиром. С тех пор, по словам Жени, мать регулярно ее избивала. Нередко, по словам девочки, мать будила ее для этого посреди ночи. Однажды Женя поставила телевизор на таймер — и когда мать смотрела фильм, он выключился. Не поверив дочери и решив, что та сломала телевизор, Родионова-старшая заставила Женю всю ночь стоять перед ней с открытыми глазами, утверждает девочка. Сама женщина в это время тоже не спала — лежала в постели и следила, чтобы дочь не сомкнула глаз.

Еще Женя вспоминает, как сильно ее мать раздражало, что их кот Семен бегает по квартире по ночам. Иногда, по словам девочки, когда кот буянил, мать поднимала Женю, кричала и била ее за то, что она допустила это. Поэтому часто, когда у кота было игривое настроение, Жене приходилось не спать ночью и усмирять Семена, чтобы тот не мешал сну матери.

Валерий Трубин, который раньше жил с Еленой Родиновой, рассказал «Медузе», что вместе они провели около четырех лет с 2011 года. По его словам, Родионова вела себя с дочерью крайне строго, а он пытался защищать девочку от нападок матери. «Однажды захожу домой, а Лена как даст со всей дури Женюре по голове. Я опешил от такого, и оттолкнул ее [Елену], сказал, чтобы она не смела бить дочь», — говорит Трубин. С тех пор при нем Родионова Женю не била, утверждает он. Мужчина признается, что много раз хотел уйти от Родионовой, но у него сложились добрые, доверительные отношения с дочерью Елены, и он не решался оставить их семью из-за жалости к ней.

Однако в начале мая 2016 года Трубин и Родионова снова поссорились, и он все же ушел из семьи. Женя рассказывает, что однажды, уже после ухода Трубина, Елена решила отругать 11-летнюю дочь за то, что та «недостаточно высоко» повесила сушиться ее колготки. Родионова, по словам Жени, схватила компьютерный шнур и избила им ее «по всем частям тела, по которым попала: плечи, спина, ягодицы, ноги». Несколько дней спустя Родионова с дочерью пришла в кафе на встречу с Трубиным. Пока мать ходила в туалет, Женя показала мужчине черный синяк на ноге. Трубин рассказывает «Медузе», что тогда решил не ругать Родионову за побои, чтобы потом мать не избила Женю еще сильнее.

Зато после этого инцидента Трубин, по его словам, из жалости к девочке помирился с ее матерью и вернулся к ней. Однако через несколько дней снова не выдержал и покинул семью насовсем.

Побои без вреда здоровью

Примерно через две недели после этого инцидента в Жениной школе проходил медосмотр — детей проверяли на педикулез и кожные заболевания. По словам Жени, увидев на теле гематомы и ссадины, которые были заметны даже по прошествии нескольких недель, медсестра поинтересовалась их происхождением. Женя призналась, что их нанесла ей мать.

В этот же день в школу вызвали полицейского, и девочку увезли на медицинское освидетельствование. На Елену Родионову завели уголовное дело по ч.1 ст. 116 Уголовного кодекса («Побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль») и началось расследование. В течение полугода, пока оно длилось, мать постоянно заставляла девочку менять показания, утверждает Женя: «Сначала я была вынуждена сказать, что упала с велосипеда на арматуру. Потом, когда она [мать] поняла, что Валерий Константинович [Трубин] окончательно ее бросил, заставила меня сказать, что он избил меня, а еще обвинить его в домогательстве ко мне. Якобы он трогал меня за внутреннюю часть бедра и показывал порно». Женя, по ее словам, дала те показания, на которых настояла мать — однако сейчас утверждает, что Трубин никогда не бил ее и не домогался.

На суде, который прошел в декабре 2016 года, Елена Родионова не признала своей вины и отказалась от дачи показаний. Из материалов дела (Женя передала их копию «Медузе») следует, что во время доследственной проверки Родионова сообщила, что никогда не била дочь и даже не кричала на нее — только иногда «повышала голос, когда та не слушалась». Мать заявила, что побои девочке нанес Трубин; также Родионова сообщила суду, что Трубин неоднократно избивал и ее саму.

В этом же документе есть заключение от психолога, который проводил диагностику состояния Жени, чтобы выяснить, домогался ли ее Трубин. Психолог сделал вывод, что «девочка показала доверительное отношение к бабушке и дружеское к отчиму»: «К матери она „привязанности не показала“, а „переживания по поводу домогательств отсутствуют“». 

Школьная медсестра, которая обнаружила синяки на теле Жени, сообщила следствию, что девочка сразу рассказала ей о побоях, которые нанесла мать — а на вопрос медсестры о сожителе матери ответила, что тот никогда к ней не приставал. Медсестра добавила, что Женя всегда была замкнутой, с другими девочками почти не общалась, часто пропускала школу, одевалась неопрятно и в одну и ту же одежду.

А педагог-психолог из гимназии, в которой училась Женя, сказала следователю, что девочка подошла к ней в октябре 2015 года, дала почитать свои стихи и попросила посоветовать ей психолога. Психологу показалось, что эти стихи суицидальной направленности. Позже, когда из-за пропусков дочери Родионову вызвали в школу, мать заявила, что общение с психологом Жене не требуется, потому что у нее уже и так есть дружеские отношения с отчимом. Пропуски дочери Родионова объяснила тем, что дочь больна, но не объяснила, чем именно. Психологу Родионова показалась «властной». Она же добавила, что в школу звонила бабушка Жени и просила забрать у матери опеку над девочкой.

В итоге мировой судья судебного участка № 53 Ясногорского судебного района Тульской области решил, что именно Елена Родионова нанесла дочери побои «легкой тяжести». Суд сделал вывод, что мать «на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений» нанесла дочери не менее семи ударов неустановленным предметом в область бедра, ягодиц и плеча, отчего на теле девочки остались кровоподтеки — однако это не причинило вреда ее здоровью. Родионовой назначили штраф в семь тысяч рублей.

Из-за заявления Родионовой о домогательствах Трубина к дочери полиция проводила доследственную проверку, говорит сам мужчина. Впрочем, через полгода ее прекратили из-за отсутствия состава преступления, подчеркивает он. Трубин признается, что хотя ему и было жалко Женю, в дела семьи Родионовых он больше не вмешивался.

В 2017 году Родионова через суд записала отцовство дочери на мужчину по имени Сергей Тюрин — чтобы обязать его платить алименты на Женю. Тюрин по телефону сказал «Медузе», что не был официально женат на Елене: «Так, только пару месяцев повстречались, и она забеременела [Женей]». Свою дочь он никогда не видел. После первой минуты разговора Тюрин передал трубку человеку, который представился Виктором Денисовым, адвокатом Тюрина «по всем вопросам». От него корреспондент «Медузы» узнала, что к вопросу лишения прав Родионовой Тюрин относится «нейтрально» — и «к этой семье [Жене и ее матери] отношения никакого не имеет».

Женя уходит из дома

По словам Жени, после суда мать пришла к выводу, что может бить ее безнаказанно — и стала вести себя с ребенком еще жестче. Правда, теперь Родионовой, по словам дочери, было стыдно перед людьми, и они переехали сначала в Тулу, а потом в подмосковную Балашиху. В новой школе девочка постепенно сдружилась с одноклассницей Марией и начала рассказывать ей о своих проблемах.

Мать Марии Гидая Шведова подтвердила «Медузе», что, начиная с зимы 2019 года, по мере того, как дружба девочек крепла, Женя стала понемногу рассказывать подруге, что мать ее бьет, но просила сохранить это в секрете, «потому что стеснялась этого». Шведова добавляет, что поначалу, когда дочь рассказывала ей о проблемах подруги, она относилась к этому настороженно: «Это чужая семья, у ребенка подростковый возраст, мало ли какое недопонимание у нее могло возникнуть с матерью». Однако дочь продолжала регулярно рассказывать Шведовой, что подругу бьют дома.

Окончательно женщина поверила, что Женя говорит правду, когда девочка показала ей переписку с матерью, «в которой мать поливает ее таким матом и настолько агрессивно, что самому заклятому врагу такого не скажешь». Кроме того, Шведова видела, как сильно пугалась Женя каждый раз, когда ей звонила мать.

По словам Шведовой, в начале весны 2019 года она пошла в балашихинскую опеку и рассказала, что есть некая девочка «инкогнито», которую жестоко избивает мать, и она хочет знать, как в этой ситуации ей можно помочь. В опеке, по словам Шведовой, к ее рассказу отнеслись скептически: «Может, девочка сама неблагополучная или доводит мать, или плохо учится». Чиновники добавили, что в подобных случаях выход только один: частично или полностью лишить мать родительских прав. Шведова рассказала об этом Жене, но девочка решила «дотерпеть до совершеннолетия и убежать».

Однако спустя трое суток после того, как 6 сентября мать снова сильно избила Женю, девочка все же сбежала к Шведовым. Уходя из дома, она взяла вещи на первое время, два телефона, подаренных ей матерью, и 55 тысяч рублей. Эти деньги Женя посчитала своими: по ее словам, эта сумма складывалась из алиментов от отца за несколько месяцев и зарплаты, которую она получила за то, что летом работала уборщицей (почти все заработанные деньги у нее, по ее словам, забирала мать). Деньги Женя планировала потратить на адвоката, который помог бы ей лишить мать родительских прав.

Сотрудники опеки, в которую Шведова привела Женю, расспросили о ее отношениях с матерью — и при них вместе со Шведовой позвонили Елене Родионовой по громкой связи, чтобы сообщить, что вызывают ее на беседу. Через минуту мать позвонила самой Жене: сотрудница опеки попросила девочку вывести телефон на громкую связь. Родионова поинтересовалась, почему ей позвонили из опеки. Девочка ответила, что соседи могли пожаловаться на крики из их квартиры 6 сентября. Родионовой, как утверждает присутствовавшая при разговоре Шведова, это предположение дочери показалось убедительным, и она сообщила, что поговорит с соседями, которые «и правда вечно суют свой нос».

В итоге сотрудники опеки пообещали Жене побеседовать с ее матерью и разобраться в ситуации. Однако, как рассказывает Шведова, когда они вышли из здания, «Женю затрясло от мысли, что сегодня ей предстоит возвращаться обратно к матери». Девочка боялась, что Родионова снова ее изобьет, когда узнает о жалобе в опеку. Тогда Шведова позвонила на горячую линию бесплатной юридической помощи и спросила, как обеспечить безопасность ребенку в такой ситуации. Юрист порекомендовал Жене написать заявление об избиении в полицию и удивился, почему сотрудники опеки не предложили девочке это сделать. В управлении опеки и попечительства по Балашихе «Медузе» отказались комментировать дело Родионовых.

После того, как Женя и Гидая Шведова написали заявление в полицию, девочку отправили на медицинское освидетельствование, где зафиксировали следы от побоев. После этого Жене предложили на время разбирательств пожить в инфекционном отделении городской больницы, поскольку в местном социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних «Горизонт» не было свободных мест. Спустя несколько недель Женя, по ее словам, написала на почту регионального министерства образования и рассказала свою историю. На следующий день ей позвонила сотрудница министерства и пообещала, что к ней придут сотрудники опеки и психолог. На другой день к Жене действительно пришла сотрудница опеки — и уже через пару дней для нее нашлось место в «Горизонте». В нем она живет с тех пор.

Помощь «чешских террористов»

После ухода Жени из дома Елена Родионова, по словам девочки, подала на нее заявление в полицию. Она обвинила дочь в том, что та забрала не принадлежащие ей вещи и потребовала, чтобы дочь их вернула. После этого Женя вернула ей оба телефона. Также, по словам девочки, мать много раз звонила ей и писала смс, угрожая и требуя вернуться домой. Женя, по ее словам, до сих пор сильно боится матери, даже находясь вдали от нее. Когда Родионова приходит в реабилитационный центр и требует встречи с дочерью, Женя каждый раз пытается отказаться, но сотрудники центра уговаривают ее встретиться с матерью.

«19 декабря должен состояться суд по лишению [матери родительских прав], и мне так страшно. Мне необходима максимальная огласка моей ситуации, потому что мне нельзя возвращаться домой», — написала Женя 18 декабря в новом посте в инстаграме. В картотеке Железнодорожного суда Балашихи на 19 декабря действительно значится предварительное заседание по делу о лишении родительских прав (информация о сторонах процесса в его карточке скрыта). В суде отказались от комментариев «Медузе».

Гидая Шведова заявила, что готова взять Женю на воспитание. Девочка тоже считает это лучшим вариантом для себя, поскольку из родных ее готова забрать к себе только 80-летняя бабушка, но она уже с трудом ухаживает за собой: «К тому же она не сможет защитить меня от матери, потому что сама до смерти ее боится». Виктор Денисов, адвокат отца девочки, на вопрос «Медузы», готов ли его клиент взять дочь на воспитание, ответил, что «живет-то Сергей [Тюрин] в глуши, у черта на куличках в Пензенской области, девочка сама там жить не захочет — ей же в этом возрасте должно хотеться жить в большом городе; кроме того, у Сергея тут своя семья». Женя сообщила «Медузе», что не против жить с отцом, хотя они практически не знакомы.

По словам Шведовой, еще осенью 2019 года Елена Родионова написала на нее заявление в полицию, в котором сообщила, что члены семьи Шведовой — «чешские террористы в бегах», что они растлевают ее дочь, обучив ее словам «гендер» и «сексизм». Шведова объясняет возможную природу этих обвинений так: недавно семья Шведовой продала дом в Балашихе и купила участок в другом подмосковном городе — поэтому «в бегах»; «чешские террористы» — из-за того, что дочь Шведовой сейчас изучает чешский язык и собирается поступать в медицинский колледж в Чехии.

Помимо прочего, по словам Шведовой, Родионова обвинила ее в распространении порнографии на основании того, что та подписана «ВКонтакте» на группу с ЛГБТ-тематикой. Шведова подчеркивает, что никогда не делала перепостов из этой группы, а свое участие в ней объясняет тем, что по образованию она психолог и ей «просто интересно, какие переживания преследуют ЛГБТ-подростков и их родителей». Тем не менее, ее вызывали в полицию для дачи разъяснений.

По словам Жени, ее мать постоянно пишет жалобы на сотрудников всех учреждений, с которыми она пересекается. В ноябре Женя в сопровождении воспитателя вышла из приюта в продуктовый магазин и купила сладости, расплатившись своей личной картой. Девочка утверждает, что после этого мать Жени от имени дочери зашла в личный кабинет банка, отследила эту покупку, приехала в магазин, вытребовала записи с камер наблюдения и нашла кадр, где рядом с Женей нет воспитателя. После этого она написала жалобу, обвинив сотрудников приюта в том, что те отпускают детей в город без сопровождения, и потребовав вернуть Женю ей.

Девочка говорит, что теперь ее мать боятся в опеке, в школе и даже в полиции: «Каждый день во все эти учреждения поступает как минимум одна жалоба от моей матери и по каждой из них людям приходится отписываться и давать ответ».

Сама Елена Родионова отказалась ответить на вопросы журналиста «Медузы» и бросила трубку. Спустя полминуты она перезвонила и сообщила, что будет судиться из-за того, что корреспондент «Медузы» использовал ее персональные данные, а именно — номер телефона.

Убедить девочку, что мама это святое

Уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова сказала «Медузе», что Женя еще в ноябре написала обращение на ее официальную почту. Вскоре они созвонились и через несколько дней Мишонова встретилась с девочкой. «За три года практики на моем посту я впервые сталкиваюсь с тем, чтобы ребенок настолько категорически настаивал на разлучении с родной матерью», — сказала Мишонова, признав, что вначале ей трудно было поверить, что история Жени правдива. «Конечно, нам захотелось воочию убедиться в тех фактах, которые излагала девочка в своем письме. Я поехала в СРНЦ [социально-реабилитационный центр, где она находится] и беседовала с ней около трех часов. Сначала я хотела убедить девочку, что мама — это святое. Но у девчонки стоит защитная стена, она совсем перестала доверять взрослым».

Детский омбудсмен признала, что почти не видит «ни одного реального шанса помочь этой семье восстановить отношения» и пообещала заявить ходатайство о своем участии в судебном процессе, где «будет действовать в интересах ребенка», отказавшись пояснить, как именно.

После того, как история Жени начала расходиться по соцсетям, на нее обратила внимание депутат Госдумы, член фракции «Единая Россия» Ольга Баталина. Она сообщила «Медузе», что узнала об этом деле утром 18 декабря и уже подключила депутатов Госдумы, представляющих Московскую область, чтобы те связались с опекой и вместе приняли меры для защиты Жени в суде. «Я видела очень разные истории, поэтому для меня важнее всего, чтобы опека в суде не отмолчалась. Бывает ведь, что они приходят в суд формально, раскладывают бумаги и никак себя не ведут. Поскольку интересы девочки в суде будет представлять только опека, поэтому очень важно, чтобы ей было не все равно», — заявила Баталина.

На странице «ВКонтакте» самой Жени, помимо нескольких постов с просьбой о помощи, есть лишь пара записей. Одна из них — это репост от 5 декабря из небольшой группы, в которой состоит девочка: «Она: наверное, опять думает о своих нормальных законах о домашнем насилии. Я: нормальные законы о домашнем насилии мои нормальные законы о домашнем насилии».