истории

«Ирландец» Мартина Скорсезе — главный проект Netflix 2019 года с Робертом Де Ниро и Аль Пачино в главных ролях Он идет 3,5 часа и рассказывает об убийце на службе мафии

Источник: Meduza

На Netflix вышел, вероятно, главный проект сервиса 2019 года — полнометражный фильм Мартина Скорсезе «Ирландец». Картина идет три с половиной часа, студии она обошлась в 150 миллионов долларов. Фильм основан на признаниях реального человека: в 2003 году перед смертью бывший американский дальнобойщик Фрэнк Ширан по прозвищу Ирландец рассказал, что был на службе у мафии, отвечал за связи профсоюза дальнобойщиков с мафиози и убил десятки людей. В фильме Скорсезе Ирландца сыграл Роберт Де Ниро, которого, как и других актеров, для некоторых сцен омолодили с помощью компьютерных технологий. Кроме Де Ниро в фильме снялись Харви Кейтель, Джо Пеши и Аль Пачино. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, какой получилась эта фундаментальная мафиозная сага.

«Ирландец» — флагманский проект Netflix, во всяком случае в том, что касается репутации (бизнес-перспективы подобного фильма всегда туманны). Вложить полтораста миллионов в проект мечты Мартина Скорсезе, который вряд ли станет хитом бокс-офиса, что это — романтический жест или прагматический? Попытка войти в «высшую лигу», стать «настоящей» студией, заработать, наконец, «Оскара» за фильм года? Об этом вопросе сегодня судачат чуть ли не больше, чем о самой картине. Уж больно ярок контраст между 77-летним пуристом, старовером, защитником классического кино Скорсезе и современным стриминговым гигантом, выкинувшим на ветер кучу денег и позволившим испытать передовую технологию: компьютерное омолаживание и состаривание актеров, среди которых любимцы режиссера Роберт Де Ниро и Джо Пеши (оба обязаны Скорсезе лучшими ролями, оба не работали с ним четверть века, со времен «Казино»). В новом виде спорта рискнул принять участие и впервые снявшийся у Скорсезе Аль Пачино, чей персонаж существенно изменен гримом и не так сильно омоложен в кадре. Также мы снова встретимся еще с одним когда-то постоянным артистом Скорсезе — Харви Кейтелем, который в свои 80 снялся в роли мафиозного босса, не выходя из собственного возраста. 

Это ведет нас ко второму вопросу, интересующему всех в связи с «Ирландцем». Получилось ли обработать актеров так, что их персонажи меняют возраст по мановению руки, не новая ли эра начинается в Голливуде? Ответы просты: получилось, но не намного натуральнее, чем в случае профессионального грима (походка и телосложение все равно выдают возраст, но, с другой стороны, мы встречаем героев примерно сорокалетними). И нет, новая эра пока не наступила. Все-таки перед нами те же самые артисты с узнаваемыми повадками, интонациями, чертами лица, а не компьютерные симуляции. Кинг-Конг и Голлум у Питера Джексона были куда революционнее. 

Наконец, третий вопрос — стоила ли овчинка выделки, надо ли было режиссеру продавать душу демонам из Netflix, если ценой стал фактический отказ от показа картины в кинотеатрах (такова политика Netflix, зарабатывающего демократичным и одновременным стримингом по всему миру). Пожалуй, есть какой-то высший смысл именно в таком формате выпуска «Ирландца». Это довольно радикальное кино — непривычно подробное и неспешное, выстроенное на нюансах и паузах. К тому же очень длинное: три с половиной часа. Зачем Скорсезе состязаться в кинотеатрах с условным «Джокером» (битва была бы проиграна, еще не начавшись), зачем стыдливо подсчитывать публику и сборы, доказывая правомочность заведомо скромных цифр и оправдывая неминуемые убытки? Вместо этого можно с достоинством прийти в дом к каждому заинтересованному зрителю, настроившись на интимный разговор с ним. Недаром в финале фильма его герой останется с нами один на один.

Фрэнк Ширан по прозвищу Ирландец — реальное лицо, ветеран Второй мировой и видный профсоюзный деятель. Также он был важной персоной в мафии и совершил множество убийств, о чем рассказал незадолго до смерти, случившейся в 2003-м; на его шокирующих признаниях была основана книга Чарльза Брандта «Я слышал, ты красишь дома», вышедшая через год («красить дома» на мафиозном жаргоне — убивать, краска — это кровь). Поставленная по ней картина Скорсезе основана на документальном материале, как и другие его легендарные фильмы о криминальном мире: «Злые улицы» (1973), «Славные парни» (1990) и «Казино» (1995). Все они были объединены одним актером — Робертом Де Ниро. Стоило ему уйти, и Скорсезе, не оставлявшего гангстерскую тему, повело в сторону исторического маньеризма («Банды Нью-Йорка», 2002) и стилизаторских игр («Отступники», 2006). Вернулся Де Ниро — родился «Ирландец», очевидно, итоговое и концептуальное произведение, даже если оно не соберет столько «Оскаров», сколько перепало броским «Отступникам».

Первая реакция на долгожданный (не чересчур ли?) magnum opus может быть обескураженной или разочарованной. Обсессивная тщательность в костюмах и декорациях, слишком неторопливый даже для телефильма темп, знакомые сюжетные паттерны. Честолюбивый и не отягощенный излишними моральными принципами герой-дальнобойщик (Де Ниро) заводит знакомство со «славными парнями» и меняет профессию. Сначала начинает работать на них, потом — с ними, постепенно его место в иерархии становится выше. Мы знакомимся с адвокатом Биллом Буфалино (Рэй Романо), способным в суде представить жулика сущим агнцем, его деловитым кузеном Расселлом Буфалино (Джо Пеши), вальяжным «крестным отцом» Энджело Бруно (Харви Кейтель), его энергичным подельником Тощей Бритвой (Бобби Каннавале). А потом с важной шишкой — самым влиятельным профсоюзным деятелем в стране Джимми Хоффой, которого с особенным пренебрежительным шиком играет Аль Пачино. Его герой сияет харизмой даже в те моменты, когда жадно пожирает мороженое, а это он делает практически постоянно, даже в тюрьме. С ним-то судьба и сводит скромного и надежного Ирландца; Хоффа будет доверять ему самые интимные мысли и планы. 

Если вы соскучились по звездному дуэту Де Ниро и Пачино, чья первая совместная работа, «Крестный отец II», тоже была связана с ретромафиозной темой, то готовьтесь к ностальгическому трипу. Хотя отрепетированная за десятилетия партнерства химия здесь меняет свой состав, и распределение ролей кажется очевидным только в первой половине фильма. Ее, конечно, надо прожить, не теряя концентрации. Кульминация и развязка не сработают, если вы устанете следить за периодически буксующим сюжетом, а в перипетии американской политики и экономики погружаться не пожелаете. От монотонности спасут именно актеры (и неважно, омолаживали ли их), ну и упоительные диалоги сценариста Стивена Зеллиана («Список Шиндлера», «Банды Нью-Йорка»), мигрирующие от документального правдоподобия до совершенно ионесковского абсурда. Пачино блистательно проходит по лезвию ножа, чуть-чуть не сваливаясь (но не сваливаясь же!) в карикатуру. Де Ниро, напротив, впечатляюще сдержан и молчалив, клоунады избегает. Он вообще большую часть фильма кажется невидимкой, от которого не зависит практически ничего. По своему призванию Ирландец — исполнитель, солдат, а по натуре — верный товарищ, любящий муж и нежный отец. Это вызывает симпатию в сравнении с его хитроумными товарищами, политиканами, эгоистами и манипуляторами. Во всяком случае, поначалу.  

Замысел авторов кристаллизуется во второй половине «Ирландца», когда вы накрепко застряли в рыбацкой сети криминальной рутины и профсоюзной бюрократии. Оказывается, все это время мы смотрели биографию палача. Убийца без страха и упрека, угрызений и сомнений, Фрэнк Ширан предпочитает не пачкать рук без нужды. В этом славном парне нет личной ненависти даже к самым неприятным оппонентам — он сам только рад бы улаживать конфликты миром. Но кто такой Ширан, чтобы противоречить корпорации? Ведь в этом фильме кровь проливается не по воле конкретных заказчиков. Обычно мнение, что конкурента или партнера пора бы убрать со сцены, само материализуется в воздухе, а Фрэнк с покорным вздохом принимает неизбежное, отправляясь на личный склад выбирать подходящий ствол. Лучшей иллюстрации тезису о банальности зла не придумать. 

Скорсезе заходит с козырей, широким жестом вписывая частную историю Фрэнка в большую Историю Америки, делая его самого и его знакомых — почти как Форреста Гампа — не только свидетелями, но чуть ли не участниками Карибского кризиса, убийства Кеннеди, Уотергейтского скандала. Ближе к финалу на экране мелькают бомбардировки Сербии авиацией НАТО. Нет сомнений, для Скорсезе это не просто фон, а последовательное высказывание: безнравственность кровавого и циничного микромира филадельфийской мафии легитимизирована повседневной аморальностью большой американской политики.

Одна из капитальных проблем криминального жанра — его немеркнущая популярность. Как бы сценаристы и режиссеры ни изощрялись, всячески осуждая и наказывая персонажей-преступников, для зрителей те неизменно остаются образцами, будь то Вито или Майкл Корлеоне, Лапша Ааронсон или Макс Беркович, Тони Камонте или Тони Монтана. Как известно, жизнь «джентльменов удачи» кажется легкой и красивой: «Украл, выпил, в тюрьму — романтика!» Если кинематограф не способен с этим бороться, то невольно оказывается соучастником. «Ирландец» — отказ Скорсезе от этого соучастия. Не первый в его карьере, но, вероятно, самый веский. 

Мигрируя от легкомысленного юмора к тяжеловесной католической назидательности (в этих сценах «Ирландец» неожиданно смыкается уже не со «Славными парнями» или «Казино», а с недавним «Молчанием»), избегая любой зрелищности в сухих и кратких сценах насилия, иногда замененных всплывающим над головой персонажа титром — «был убит в 1979 году тремя выстрелами в голову», — фильм доводит главного героя не просто до краха и одиночества, но до полного обессмысливания всего, к чему он стремился. Традиционным наказанием для гангстера в кино была финальная, более или менее красивая, гибель, а Фрэнк Ширан приговорен к жизни. Его единственные молчаливые обвинители не родственники жертв или бывшие друзья, а собственная семья, ради предполагаемого блага которой он совершал убийства. Его главное наказание — его безнаказанность. 

Забавный в рамках нынешней голливудской борьбы за гендерный паритет в кино факт: разумеется, все три с половиной часа на экране практически одни мужчины, при этом в частной жизни Ширана окружали сплошные женщины (он был дважды женат, у него было четыре дочери). Скорсезе, известный прежде всего персонажами мужского пола, не изменяет себе и здесь. Но «мужской мир», в «Молчании» облагороженный стоицизмом и глубиной рефлексии, в «Ирландце» представлен как зловонный филиал дантовского ада. Одни только женщины, даже молча, умудряются сохранять человеческое достоинство, не полностью отдаваться стихии зла. По счастью, они могут себе позволить не предавать и не убивать, пусть и не способны помешать происходящему.  

Реальный Ширан перед смертью облегчил душу, рассказав о совершенном. Экранный Ирландец расходится с ним в главном: он не решается нарушить омерту. Вероятно, это можно принять за ответ Скорсезе на главный вопрос — зачем опять входить в это кислотное болото, смакуя подробности погрязшего в грехе мира? Сражение заранее проиграно, исправить людей нечего и надеяться. Остается одно, последнее средство борьбы со злом: хотя бы не молчать.