истории

«Родина» Фернандо Арамбуру — чрезвычайно актуальный для России роман об испанском терроризме Галина Юзефович — о локальной истории, ставшей трагедией в античном духе

Источник: Meduza

Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович рассказывает о романе испанского писателя Фернандо Арамбуру «Родина». Это история двух когда-то друживших семей, разделенных баскским террором, в которой нет отрицательных персонажей. Перед нами идеальный роман о социальном расколе, который заинтересует российского читателя.

Фернандо Арамбуру. Родина. М.: АСТ, Corpus, 2019. Перевод Н. Богомоловой

Роман испанца Фернандо Арамбуру, ставший едва ли не главным литературным событием в Испании за последние годы, относится к редкой (и в силу этого особенно ценной) категории книг, «работающих» сразу на двух уровнях: и как локальная, предельно конкретная история, и как большая общечеловеческая драма, глобальная и вневременная. Тема баскского террора в 1970-1990-е годы (именно она выполняет в романе роль смысловой оси) важна для Арамбуру, уроженца Страны басков, и сама по себе, и как универсальная метафора расколотого, истекающего кровью общества.

В «Родине» символическая линия социального раскола обретает вполне материальные очертания: она проходит по территории небольшого поселка в пригороде Сан-Себастьяна, разделяя две семьи, некогда связанные теснейшей дружбой. По одну сторону этой границы — незримой, но непреодолимой — оказываются вдова и дети местного предпринимателя Чато, убитого террористами за то, что он отказался платить «революционный налог» (по сути дела, рэкетирскую мзду которую руководство ЭТА взимало с обеспеченных басков). По другую — семья его лучшего друга, рабочего-литейщика Хошиана, чей средний сын Хосе Мари примкнул к террористам, участвовал в убийстве Чато, а теперь отбывает длительный срок в тюрьме.

У семей этих немало общего: в обеих у руля де-факто стоят женщины — несгибаемые, решительные, непримиримые Биттори и Мирен (тоже, кстати, в прошлом ближайшие подруги). В обеих семьях у детей не складывается личная жизнь: старшая дочь Хошиана и Мирен Аранча расстается с мужем, младший сын Горка, начинающий писатель, долго не смеет сознаться родителям, что он гей. Сын Чато и Биттори, серьезный и ответственный Шавьер, потрясенный убийством отца, не решается связать свою жизнь с любимой женщиной, а его легкомысленная сестра Нерея после череды романов останавливает свой выбор на мужчине эгоистичном, вздорном и распущенном. Одинаковые проблемы, одинаковые интересы (Хошиан и Чато вместе катаются на велосипедах и играют в карты, Аранча и Нерея вместе ходят на танцы, Мирен и Биттори делятся друг с другом самым сокровенным), общий язык, общая культура, общая жизнь — и тем не менее одним в этом конфликте уготована роль жертв террора, другим — его пособников (а после — жертв террора со стороны государства).

Однако на практике трещина, разделяющая две семьи, имеет еще более затейливые контуры. Дочь Чато Нерея до поры заигрывает с национализмом и поддерживает террор, в то время как дочь Хошиана Аранча, влюбленная в испанца, решительно его отвергает. Воинственный боевик ЭТА Хосе Мари не может принять образ жизни своего брата-литератора, которого считает слабаком, а интеллигентного Горку терзает вина перед людьми, которым причинил страдания Хосе Мари со товарищи. Мирен, поначалу индифферентная к борьбе басков за самоопределение, понемногу становится яростной националисткой, в то время, как Хошиан хочет лишь одного — вернуть сына домой, даже если ради этого ему придется поступиться убеждениями. И все они, независимо от взглядов, оказавшись за пределами страны басков, немедленно чувствуют себя чужаками и «проклятыми террористами», объектами ненависти, страха и презрения со стороны испанцев.

Роман Фернандо Арамбуру выстроен нелинейно: текст нарезан на множество сложным образом перемешанных хронологических пластов, а фокус постоянно перемещается с одного героя на другого. Сюжетные лакуны заполняются постепенно, некоторые события мы наблюдаем сразу с нескольких ракурсов, а некоторые так и остаются за кадром, однако понемногу в истории двух семей начинает просматриваться четкая параболическая структура: сначала отношения движутся от близости и дружбы к отчуждению и вражде, а после — к хрупкому, неуверенному и половинчатому, но все же примирению.

От романа, посвященного подобной теме, принято ждать комфортной простоты — солидаризации автора с одной из сторон конфликта, оправдания или, напротив, решительного осуждения террора. Однако Арамбуру удается пройти по тонкой грани и удержать баланс, счастливо избежав соблазна публицистической примитивизации. Баскские террористы в его трактовке начисто лишены романтического флера и выглядят, мягко скажем, неприятно. Впрочем, и государство, баскскому террору противостоящее, больших симпатий у писателя не вызывает: подвергая людей, заподозренных в связях с ЭТА, пыткам, а их родных — унижениям, оно не только не способствует разрешению конфликта, но, наоборот, раскручивает маховик вражды. 

В этой ситуации — на первый взгляд совершенно патовой — единственным выходом Арамбуру видится отказ от любых широковещательных обобщений и медленное, трудоемкое, порой болезненное восстановление разорванных персональных связей — дружеских, соседских, просто человеческих. Прощение не коллективное, но индивидуальное — и такое же штучное, единичное принятие ответственности и признание вины. Именно поэтому в семисотстраничном густонаселенном романе нет, в сущности, ни одного по-настоящему отрицательного персонажа — каждый из героев остается сложной, абсолютно живой и многомерной фигурой, с собственным голосом, собственными слабостями и собственной правотой. 

Именно эта этическая неоднозначность, этот спасительный и, очевидно, выстраданный отказ от упрощения превращает «Родину» Фернандо Арамбуру — в роман, как уже было сказано, подчеркнуто локальный, неотделимый от конкретных места и времени — в высокую трагедию в античном духе. А заодно — в идеальный (и в высшей степени актуальный для России) роман о социальном расколе и его преодолении.