истории

«Вот найдет меня медведь — отмучаюсь» Рассказ мужчины, который неделю не мог выйти из уральской тайги

Источник: Meduza

Ежегодно в российских лесах пропадают сотни людей. В 2018 году, по данным поисково-спасательного общества «Лиза Алерт», число потерявшихся превысило полторы тысячи, с начала 2019 года их было уже 2700. Каждый седьмой потерявшийся погиб или не был найден. Заблудиться может каждый: обычно люди увлекаются сбором ягод или грибов — и не замечают, как оказываются в незнакомых местах. В сентябре 2018 года 46-летний Роман Скурихин пошел с женой за грибами в лес под Серовом — и пропал. В лесу он провел неделю — без воды, теплых вещей и без какой-либо связи с миром. Специальный корреспондент The Village Андрей Яковлев побывал там, где заблудился Скурихин, и записал его историю.

День 1

Иду-иду, а дороги впереди все нет. Вокруг ели, сосны. Впереди — сплошной частокол, ничего не видно, трудно идти. Через часа два начинается паника. Выбрасываю полное грибов ведро и бегу. Ломанулся как медведь через чащу. Вскоре нахожу удобную палку-посох. Солнце уже садится. Капец. Неужели жена не догадается пнуть нашу машину, чтобы сработала сигнализация? В голову лезут черные мысли. Вдруг сейчас что-нибудь с сердцем случится? Я же уже не молодой. Мотор остановится, и все — меня не найдут. Или медведь найдет. Я же среди малины ходил и видел, где медведь валялся, где какал.

Вообще, сначала мы с женой шли вместе, а потом я развернулся и пошел в другую сторону. Жена даже не знала. В прошлом году я уже благополучно ходил там: сделал крюк и вернулся. Прямо к машине вышел. Ориентировался по солнцу. В этот раз жена меня тоже спрашивала: «А как выходить-то будем?» Я ответил: «Поворачивайся спиной к солнцу и выйдешь на дорогу». Ей объяснил, а сам попал. 

Минут пять посидел, взял себя в руки. Человек же тонет не потому, что плавать не умеет, а от паники. Успокоившись, пошел дальше. Как же глупо, что я не взял с собой зажигалку. Выбил палец на ноге — идти тяжело. Солнце садится. Нахожу дохленький лесной ручей и решаю переночевать около него. Стелю хвойных веток и ложусь спиной к речке, чтобы, если что, сразу в лес убежать. Днем на улице градусов 20, а ночью +2. Холодно. На мне летняя ветровка, под которой я и сплю. На ночь снимаю сапоги, чтобы ноги отдыхали, и закрываю их хвойным лапником.  

Первую ночь не забуду никогда. Лежу дрожу и греюсь своим дыханием. Зубы дрожат: может, от волнения, что заблудился в трех соснах и всех дома с ума свел. Ночью слышу, что ветки за спиной хрустят и кто-то пьет. Буквально в нескольких метрах. У меня мурашки по спине, сердце в пятки, лежу не шевелюсь. Кажется, что надо мной летают квадрокоптеры. Мигаю им фонариком в телефоне, но скорее всего это галлюцинации. Так до утра и не уснул. Но не сдох.

День 2

На второй день нахожу две охотничьи избушки. Внутри еда, спички, две печки и дрова. На улице в кастрюле сырокопченая колбаса, как будто специально для спасения. Оставайся и жди помощи. Но я ничего не беру — только воду. Раз вышел на избушки и увидел около них тропу — то вот-вот выйду к своей машине. Тороплюсь, хочу быстрее выйти, жить хочу. И потом, вдруг кто-то будет с голоду умирать, а я его колбасу съем. 

Конечно, я совершил дурость. Даже спички не взял из домиков… Так далеко ушел от них, что снова уже не найти. Иду через болото и вижу далеко впереди знакомую дамбу! Подъезжает белая иномарка, из которой выходит женщина в черном и открывает багажник. Быстро бегу к дороге впереди. Там ни женщины, ни машины, только лес. Галлюцинация.

Вода кончилась — на улице ведь жара. В лесу валяется много пивных банок — набросали пассажиры летающих тут кукурузников. Смотрю на банки со злобой: у меня жажда и пересохло горло, а они сверху летают, пьют пиво и банки вниз кидают. Смогу ли я вообще когда-нибудь пива выпить в своей жизни? Иду через болото и вижу на земле ямку с чистой водой сверху. Пытаюсь зачерпнуть и сразу поднимается муть — пить такое невозможно. Набираю пробкой от бутылки воду, и пока муть оседает, набираю из второй ямки. Так набрал полтора литра. 

Иду посреди большого поля — надо мной пролетает кукурузник. Быстро надеваю на посох красную кепку и машу. Кукурузник улетает за горизонт. Сижу полчаса или час, думаю, что если он меня заметил, то скоро ко мне кто-нибудь прилетит. Но он меня не заметил или заметил и подумал, что я просто пьяный мужик. Состояние обломленное. Неужели меня так и не найдут?

Пишу смс маме — не отправляется. Телефон подбрасываю вверх — не помогает. Подбрасываю со всей силы. Телефон падает, экран весь в трещинах. Зарядку на телефоне берегу, чтобы, если что, включить фонарик и показать, где я. Или чтобы включить ультразвук в специальном приложении — вдруг отпугнет медведя. 

Снимаю себя на телефон. Если не выживу, то родные хотя бы найдут телефон и посмотрят на меня. Пока держусь, отчаяния нет, последнее напутствие сыну не записываю. Ночую в поле. Там растут три маленькие березки. Мне жалко и смешно их обдирать, чтобы под себя постелить. Ложусь спать с мыслями о завтрашней дороге. Про дом стараюсь не думать, чтобы себя не накручивать.

День 3

Утром просыпаюсь — мерещатся гудки паровоза. Цель — идти дальше. Ориентир — солнце. Оно встало слева — значит, днем будет впереди, на юге. Остановок не делаю, все время иду. Пытаюсь выйти на дорогу, где стоит моя машина. Питаюсь в основном малиной, но малины мало — два-три кустика порой встречаю, да и все. Ем примерно стакан малины в день. Бывает, и черемуха попадается. Грибы не ем. Сильного голода не испытываю, все мысли о дороге. Правильно ли я иду? Не бегу — экономлю силы. Самое тяжелое — это проходить сквозь поля шиповника и бурелом. Погода благоприятствует, каждый день стоит солнце. Стараюсь сам себя подбадривать и напеваю песни Bee Gees. 

Темнеет где-то в восемь — после этого уже никуда не иду. Перед сном говорю три раза: «Господи, дай мне выжить». Ложусь на левый бок, поджимаю коленки и накрываюсь курткой с головой. Сплю по 3-4 часа, все остальное время просто лежу. Сперва комары жесть как пожирают, а потом так холодает, что пар изо рта идет.

Спать невозможно, все время дрожу. Так холодно не было никогда в жизни. Пытаюсь греться своим дыханием под ветровкой. Гимнастику не делаю — экономлю энергию. Сон лучше всего идет под утро, когда солнце пригревает. Ночью же темно — хоть глаз выколи. Но мне уже пофиг на все. Укрываюсь и не думаю ни о комарах, ни о смерти. Наступило отчаяние. Ну найдет меня медведь — значит, отмучаюсь.

День 4

Весь день иду. К вечеру выхожу к реке. Кажется, это река Каква, а значит — ура — скоро я буду дома. На рыбацком костровище меж деревьев вижу веревку. Зашиваю ей джинсы на коленях, которые совсем разорвались после кустов шиповника. 

Иду вверх по течению, по моим расчетам тут должен быть водосброс. Вдоль берега часто заторы из бревен и бурелом, поэтому приходится отходить от берега на полкилометра или переходить реку вброд. Где-то по колено, где-то по пояс, один раз по грудь. Перехожу в одних сапогах: носки кладу в карман. Кругом вода, но я ее не пью — вдруг отравлюсь?

Наверное, знакомого водосброса впереди все же не будет, ведь все уральские реки текут с гор, значит, я иду не в ту сторону или это не та река. Солнце уже садится. Перед сном выкладываю на берегу SOS из валунов. Каждая буква размером с метр. От лесной ходьбы забыл, в какую сторону пишется буква S. 

Ночью просыпаюсь и слышу, что рыба в реке плещется. Значит, вода чистая. Можно попить. Ложусь спать и смотрю на звездное небо.

День 5

Возвращаюсь обратно. Река мелкая, рыбаков тут не встретить. Постоянно думаю, что придется остаться в лесу надолго. Буду идти, пока не пойдет снег. В левой руке полторашка с водой, в правой — посох. Хотя боюсь, что не доживу до зимы. Если не выживу, будет, конечно, глупая и нелепая смерть.

Нахожу на суку куртку! Когда увидел ее издалека, подумал, что внутри должны быть кости. Пусто. Материя черная, старая-старая. Двойная, такие раньше выписывали по талонам. Подклад синтепоновый. Это чудо, она как будто с самолета упала. Ну кто будет в глухом лесу снимать куртку и оставлять ее на дереве? Сплю под ней — теплее. Наверное, бог послал мне испытание за какие-то грехи, а потом дал возможность выжить.

День 6

Иду вдоль реки, порой встречаю костровища. На них нахожу огурец и пустые банки тушенки. Палочкой достаю крошки тушенки и жира. Жалко, к огурцу нет соли. Еще нахожу на рыбацких станах две пол-литровки с каплями водки и собираю их в одну чекушку — на черный день. Зажигалка! Работает! Но вдруг это был ее последний пшик, вдруг в ней нет больше газа, и она не загорится?

Перед ночью таскаю дрова. Надеюсь, все не зря и не буду еще одну ночь дрожать. Место выбрал уютное: рядом с поваленным деревом. Разжигаю костер. Спать тепло. Пошел дождь, а я черную куртку повесил на две палки — теперь на голову не капает. Остальное тело по-прежнему мокнет. Дождь то начинается, то затухает. Каждый раз просыпаюсь и подкладываю дрова. Лишь бы огонь не угас. Постоянно о нем думаю. 

День 7

Утро пасмурное. В туалет хожу только по-маленькому. Расстройства желудка нет и не было, даже от речной воды. Видимо, организм настроен на выживание. Иду как обычно примерно вдоль реки. Выхожу на берег. Смотрю — плывут. Рыбаки метрах в 50 от меня на зеленой лодке. Сажусь на бревно и жду… Руки трясутся. Сидят ко мне спиной. Кричу: «Мужики, заберите меня с собой, отвезите домой, вам заплатят, сколько скажете». 

Плачу, слезы текут по щекам. Хочу, чтобы они меня взяли с собой, но в их лодке больше нет места. По рыбацкой рации они кому-то позвонили — чуть ли не начальнику полиции. Дали мне тушенки, лук и спички. А я им: «Мне не надо еды, увезите меня домой, пожалуйста». Говорят есть спокойно и идти дальше — там меня встретят. Они по реке, а я по берегу. 

Иду-иду. Вижу квадроциклы. Посох выбрасываю и бегу к ним как ребенок к маме. На квадроциклах два полицейских. Оказывается, я на 80 километров от места пропажи ушел. Я как будто в другом измерении оказался. 

Везут в ближайшее отделение. Даю показания. Смотрю: в окне сын Артем и двоюродный брат Димка. И тут меня, конечно растащило, чуть ли не истерика. По глазам сына вижу, что он в шоке от моего внешнего вида. Я же обросший и оборванный, как Робинзон. А жена просто на колени упала к моим ногам. 

Вообще, это чудо, что я встретил рыбаков: я же постоянно заходил в лес, потому что по берегу хрен пройдешь. Выйди я на пять минут позже — и разминулся бы с ними.

Жена сказала, что я сильно похудел. Сам удивляюсь, почему чувствовал себя в лесу нормально. Просто просыпался и понимал, что надо идти дальше. Только в больнице ощутил, что ноги болят. Всего я в палате пролежал 10 дней. Потом на четвертый день дома увидел, что левая нога отекает — тромб. Снова в больницу лечиться. Сейчас ноги уже не те. Я работаю на сортировке охранником и пока оббегу все вагоны, чтобы проверить номера, ноги сильно устают. А раньше бегунком был отличным. 

* * *

Мне потом показали выпуски программ и вырезки из газет о том, как меня искали. При просмотре ощущения, будто я уже умер. Меня искали спасатели с других городов, а также пожарные и МЧС. Они все семь дней прочесывали лес. Родственники тоже. Даже соседка пошла с иконой Богоматери. Они и орали, и пинали мою машину сто раз, и кряквы включали, и патрульные машины шумели — бесполезно, вокруг чистолесье. А биллинг моего телефона полиция не делала — такое только через суд. 

Жена всю неделю поисков не могла есть. Мама в первую ночь еще не знала о моей пропаже, но почувствовала. Посреди ночи, когда мне тяжелее всего было, встала ни с того ни с сего у окошка и ждала. На улице ветер, сухо. А маме тревожно. На четвертый день она пошла к гадалке. Та сказала, что меня дьявол крутит, а найдет меня мужчина. А пока не нашел, нужно сжечь мою рубаху, на пепел накапать материнской крови, а после — закопать под деревом.

Домой захожу — на полке над телевизором одни иконы стоят. Еще сын опубликовал во «ВКонтакте» обращение ко мне, где писал, что меня «окутала лесная и темная чаща», жалел, что не говорил искренних слов за 17 лет жизни, и обещал, что будет сильным.

Сам до сих пор не понимаю, как я так заблудился. Зато потом узнал, что лес, в котором я бродил в первый день, находится в треугольнике: с двух сторон дорога, с третьей — большой водосброс. Куда ни пойди — выйдешь на цивилизацию. А я оказался как в Бермудском треугольнике и каким-то образом перешел дорогу. Я этого вообще не помню. 

На лес я не злюсь — он добрый, а я сам себе приключение устроил. Просто природа не прощает ошибок. После пропажи жена меня не пускает в лес, но я не боюсь снова потеряться. Мне даже хочется по этим заветным лесам походить да с вертолета посмотреть на надпись SOS. 

Что делать, если вы потерялись в лесу:

Перед походом в лес возьмите с собой: