истории

«Бык» Бориса Акопова: лучшая картина «Кинотавра» о бандите из 1990-х, о которой будут спорить

Источник: Meduza

В прокат выходит драма Бориса Акопова «Бык» — лучший фильм по версии «Кинотавра» в 2019 году. Глава небольшой банды Антон Быков живет в подмосковном райцентре, вокруг него — «лихие 90-е», от которых он пытается уберечь своих родственников. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, чем очередной фильм про недавнее прошлое так понравился фестивалям и почему одни зрители видят в картине красивый портрет эпохи, а другие — идеологическое лукавство.

Этот фильм, у которого хватает и увлеченных поклонников, и яростных противников, — феномен. Дебютная картина выпускника ВГИКа, спродюсированная самой авторитетной киношколой страны и сделанная за небольшие деньги без всенародно известных звезд на сложном материале «лихих 90-х», неожиданно покорила все вершины. Сначала получила диплом за лучший дебют от жюри «Искусства кино» на «Кинотавре», потом отхватила в Сочи две важнейшие награды от основного жюри — лучшая операторская работа (Глеб Филатов тоже дебютант) и лучший фильм. Наконец, в Карловых Варах была удостоена главного приза в конкурсе «К востоку от запада», посвященном кинематографу бывшего социалистического блока. Справедливости ради надо предупредить: вряд ли эти регалии обеспечат «Быку» Бориса Акопова успех в прокате, сборы ожидаются скромные. Тем не менее неброской картине удалось привлечь всеобщее внимание и вызвать громкие споры. 

Сюжет «Быка» далек от оригинальности, он следует за знакомыми (и по кино, и по самой реальности) паттернами, особо не отвлекаясь. Райцентр недалеко от Москвы — снимали в Твери, но это мог быть любой другой населенный пункт. Антоха Быков по кличке Бык (фактурный и одновременно хрупкий Юрий Борисов) — отслуживший и отсидевший, спортсмен в прошлом, глава мелкой банды в настоящем. «У него сердце» — то есть сердечное заболевание, прозрачная до наивности метафора небессердечности героя. Недаром он и невольный глава семьи тоже: отец умер, мать крутится одна, и главная мечта брутального, но совестливого Быка — не дать пропасть сестре-школьнице и младшему брату, на свою беду влюбленному в местную красотку-парикмахершу Танюху (Стася Милославская, вульгарная и невинная одновременно). Та придумала себе пути к отступлению и даже нашла симпатичного англичанина, который вроде не прочь взять ее замуж и увезти куда подальше. Однако мы понимаем: светлые мечты вряд ли осуществятся, героев фильма ожидает череда разочарований. Причем не только из-за грозных бандюганов, но из-за собственной глупости и идеализма — нельзя приготовить омлет, не разбив яиц. На дворе конец 1990-х.  

«Бык» скроен не просто складно, но временами по-настоящему поэтично. Оператор Глеб Филатов умеет превратить то, что принято считать уродливым, в прекрасное. Эстетическая неразборчивость эпохи (особенно очевидная в ее провинциальном изводе) воспроизводится с любовью и вниманием, без намека на ироническое отстранение. Настенные ковры и вещевые рынки, убогая мебель и обшарпанные стены, заброшенные заросшие дворы и индустриальные руины, дешевые спортивные костюмы и несносная «живая музыка» в лучшем местном ресторане. И конечно же, техника: видак с немецкой порнухой, импортный плеер, поляроид, мафон, из которого орет любимая песня.

Да, за кадром сплошная «Комбинация» и «Ласковый май», но вдруг, откуда ни возьмись, пробивается хор из оперы «Набукко»; вероятно, население России 1990-х и есть закабаленный народ, грезящий о чудесном спасении. Иногда слышится и «Лебединое озеро» — тревожный звук перемен, напоминание о путче и вечный миф о том, как любовь приводит дурачка-принца в объятия злого двойника, не чистой Одетты, но коварной Одиллии. Мечтающие об иной жизни герои «Быка» — сами себе и принцы, и Одетты с Одиллиями; наивные, грешные, несчастные, заколдованные и потерявшие надежду расколдоваться. 

Чайковский совсем не случаен. Режиссер Акопов родился в таком же подмосковном городке, отец его был следователем, а сам он поступил в балетное училище и довольно долго его карьера успешно развивалась в этом направлении. Потом возникло кино, но балетная выправка и причудливое сочетание идеализма и эстетства со спортивной выучкой чувствуются в подходе Акопова до сих пор. Они и сбивают с толку, они и заставляют спорить. 

Для одних «Бык» — зрелищный и формалистичный, как балет (особенно отчетливо это видно в сценах побоищ «стенка на стенку» и, разумеется, дискотек), памятник романтической эпохе, когда менты и бандиты ничем не отличались друг от друга и всеми двигали не то низменные инстинкты, не то возвышенные чувства, но точно не рациональные устремления и расчеты. Недаром Антоха поднимает тост «за демократию», добавляя: «Пусть все свободным станет — ни решеток, ни запретов, ни власти, пусть только совесть останется». А криминальный авторитет Моисей (ветеран кино и сериалов последних двадцати лет Игорь Савочкин) здраво ему возражает: «Какая ж демократия с совестью?» Для других, раздраженных картиной Акопова, «Бык» — экранизация этой максимы, лукавое кино о том, что все плохое осталось в 1990-х, а потом Ельцин промолвил с экрана магическое «Я устал, я ухожу» — и началось совсем другое, человеческое время. 

Сложно сказать, хорошо это или плохо, но непохоже, чтобы Акопов вкладывал в «Быка» серьезный идеологический месседж. Как другие дебютанты того же поколения, Дарья Жук в «Хрустале» (там тоже играл Борисов) и Кантемир Балагов в «Тесноте», молодой режиссер по-своему всматривается в то десятилетие, откуда родом он сам, и пытается прочитать, понять его через призму современности. Почему 1990-е так жестоки и так прекрасны? Откуда берется ностальгия по эпохе, которая оставила столько шрамов? Это стокгольмский синдром или переосмысление пропагандистского стереотипа?

И вина, и заслуга «Быка» в том, что определенного ответа на проклятые вопросы он не дает. Вместо этого он без страха и рефлексии пытается встроиться в уже мифическую линейку фильмов о забубенных головах с пистолетом в одном кармане и мобилой в другом: «Брат», «Бригада», «Бумер». Любопытно, почему они все называются на «б»? Как будто российское кино в своей неудавшейся попытке осмыслить недавнее прошлое так и не продвинулось дальше второй буквы алфавита.