Там много мошенников! И кому помогать — неясно! «Медуза» боится жертвовать на благотворительность, а фонд «Арифметика добра» разубеждает

Многие люди в России были бы рады жертвовать на благотворительность, но сомневаются и боятся. Что, если деньги не дойдут до нуждающихся? И как понять — перед тобой благотворители или мошенники? «Медуза» собрала самые распространенные опасения и попросила основателя фонда помощи детям-сиротам «Арифметика добра» Романа Авдеева их прокомментировать. А еще — рассказать, как устроена работа благотворительных фондов.

Зачем нужны благотворительные фонды? Социальной работой должно заниматься государство! Ему виднее, кому нужна помощь.

У благотворительных фондов и государственных институтов разные масштабы задач. Фонды работают более точечно и решают те проблемы, которые власти не могут решить оперативно — или у них нет на это ресурсов, а еще экспертизы.

Например, государство занимается реформированием системы учреждений для детей-сирот, выделяет льготное жилье и социальные пособия. В свою очередь, благотворительные фонды проводят бесплатные обучающие программы для будущих приемных родителей, ищут ребенку-сироте новый дом, помогают ему адаптироваться в новой семье и в жизни в целом. «И чем больше фонды привлекают общественного внимания к той или иной проблеме, тем быстрее она решается на государственном уровне. Вообще, для достижения лучших результатов государство и фонды должны работать вместе», — комментирует основатель «Арифметики добра» Роман Авдеев.

Зачем кому-то просто так отдавать свои деньги? Что-то тут нечисто!

Роман Авдеев на вопрос «Зачем?» отвечает так: «Готовность бескорыстно помогать нуждающимся — признак развития гражданского общества. Это вполне естественное желание». И за последние годы россияне действительно стали жертвовать на благотворительность больше. Например, с 2013 по 2018 год число частных доноров на онлайн-платформах выросло в 30 раз.

Однако объемы пожертвований в России все еще гораздо меньше, чем в США или в Европе. В этих странах больше распространена филантропия — регулярная, системная благотворительность. А в России люди чаще всего жертвуют разово и адресно, не столько в силу гражданской сознательности, сколько под влиянием эмоций. Например, увидев ролик о тяжело больном ребенке, переводят небольшую сумму с помощью СМС. Также в России очень низкое доверие к благотворительным организациям, которые занимаются системной помощью: по опросам, только 6% россиян доверяют им безоговорочно.

Наверняка среди фондов много мошенников. Вот сделаю я пожертвование, а деньги достанутся не тем людям!

Мошенники, которые прикрываются благотворительностью, действительно есть. Типичный случай: человек подходит к прохожим на улице, представляется членом благотворительной организации и просит как можно быстрее отдать, например, 100 рублей. Он говорит очень эмоционально, но на конкретные вопросы не отвечает прямо. Другая ситуация: в соцсетях публикуют душещипательные истории про больных детей и собирают деньги на личные банковские карты, принадлежащие конкретным людям. Как правило, и в том и в другом случае перед вами мошенники.

Профессиональные благотворительные фонды стараются работать максимально прозрачно, чтобы сохранить общественное доверие. Во-первых, у фонда должны быть данные о регистрации и реквизиты: настоящие фонды собирают пожертвования только на аккредитованные счета, никогда — на личную карточку какого-нибудь человека. Во-вторых, они не боятся рассказывать, как и на что были потрачены пожертвования. Для этого на официальном сайте размещаются подробные финансовые отчеты.

Проверенные фонды часто работают на специальных платформах-агрегаторах. У них есть механизмы верификации, так что если фонд там числится, значит, он точно проверенный. Среди таких платформ-агрегаторов — «Добро.Mail», «Русфонд.Навигатор», «Благо.ру», «Такие дела» и «Нужна помощь».

Как мне выбрать, какому фонду помогать — ведь их так много! Уж лучше я буду помогать конкретным людям

Кому помогать — фондам или конкретным людям, — за вас, конечно, никто не решит. Однако в «Арифметике добра» говорят, что именно у благотворительных организаций есть экспертиза — как лучше помочь в каждом конкретном случае. В фонде приводят такой пример: родители заболевшего ребенка объявляют сбор денег на его лечение в Германии, но работать с такими диагнозами научились и в России, нужно просто знать где. Фонды как раз обладают такой информацией и подскажут оптимальный план действий. И если деньги действительно нужны, помогут организовать их сбор.

Но запутаться в фондах и правда легко: 53% россиян не помнят, в пользу какой благотворительной организации они совершали пожертвование. Ведь таких организаций действительно много. По данным Росстата, сегодня в России действует около 9600 благотворительных фондов, и с каждым годом их число растет. 

Самый популярный вид благотворительности в стране — помощь тяжелобольным детям и сиротам. При этом 80% пожертвований собирают всего 8% фондов, а почти треть приходится лишь на два из них (оба занимаются как раз помощью больным детям). Статистика показывает, что людям проще откликнуться на призыв о помощи для конкретного ребенка. Но есть множество крупных организаций, которые занимаются и другими проблемами: например, помощью хосписам, поддержкой людей с ограниченными возможностями и бездомных.

В «Арифметике добра» считают, что важнее делить фонды не по тематике, а по уровню решения проблемы. «Поймите, хотите ли вы оказать адресную помощь с конкретным и быстрым результатом или вложиться в решение глобальной проблемы. Так, операция для тяжелобольного ребенка — это часто борьба с последствиями (плохой диагностикой, отсутствием необходимого оборудования, низкой квалификацией врачей). Но, к сожалению, после спасения конкретного ребенка в системе ничего не изменится. Поэтому в некотором смысле эффективнее работать с причинами, чтобы не допустить самого появления проблемы: обучать диагностов, закупать оборудование, финансировать медицинские исследования», — объясняет Роман Авдеев.

На сайте «Арифметики добра» можно сделать единовременное пожертвование или оформить подписку. Вы можете перечислить любую сумму или выбрать из трех — 690, 1380 и 5520 рублей в месяц. Столько стоят разовые, недельные и месячные занятия по выбранному предмету для одного воспитанника детского дома.  

Благотворительностью занимаются только богатые люди и компании. Они же просто пиарятся! Или хотят сэкономить на налогах

Это стереотип, и он связан, скорее всего, с тем, что у нас пока нет культуры устойчивого меценатства. Частный бизнес возродился в России лишь с распадом СССР, и опыт корпоративной благотворительности в стране пока небольшой. В то время как в Европе благотворительность давно стала частью корпоративной культуры.

Налоговый стимул в благотворительности, конечно, есть, но только для физических лиц и не очень ощутимый. Ведь к налоговому вычету принимается не больше 25% от общей суммы доходов, облагаемых по ставке 13%. То есть если за год вы получили доход 1 миллион рублей, из которых израсходовали на благотворительность 100 тысяч, вы можете подать декларацию на возврат 13 тысяч рублей (13% от 100 тысяч).

Несмотря на это, по данным «Русфонд.Навигатора», пожертвования от юридических лиц уже стали вторым по популярности способом сбора средств. На них живут 57% благотворительных организаций. Некоторые компании при этом жертвуют на социальные нужды до 10–12% прибыли.

Что касается состоятельных людей, то, чтобы основать благотворительный фонд, не обязательно вкладывать личные деньги. Большинство фондов создаются независимыми активистами, которых подтолкнула к этому личная история. Например, родители, чей ребенок погиб от лейкоза, могут организовать фонд помощи детям с подобными заболеваниями. Актер Константин Хабенский основал свой благотворительный фонд после потери супруги (у нее была опухоль мозга), а режиссер Авдотья Смирнова открыла фонд «Выход», потому что у нее есть племянница с аутизмом. У основателя «Арифметики добра» 17 приемных детей, и погрузившись в тему сиротства, он захотел создать фонд помощи таким детям.

Фонд «Арифметика добра» поддерживают несколько десятков крупных, в том числе международных, компаний. Среди них PepsiCo, Pirelli, Electrolux, Virgin Connect, PricewaterhouseCoopers, а также российские подразделения Nestle, Unilever, Booking.com и других.

Не понимаю, как фонды определяют, кому помогать. Наверняка они делают выбор исходя из собственной выгоды

Выгода здесь ни при чем. У каждого фонда есть свой устав и положение о программах, где в том числе прописано, как благотворители выбирают адресатов помощи. А всех потенциальных получателей фонды просят подтвердить свой статус: например, нужно приложить справки о болезнях или доказать причастность к конкретному учреждению (для детей-сирот или пожилых людей).

Когда фонд только начинает свою деятельность, он, как правило, сам ищет, кому помогать. Позже, когда у фонда появляется репутация, благополучатели приходят к нему сами. Но не всегда: если фонд занимается системной работой, не связанной с распределением благ, он может и дальше самостоятельно набирать благополучателей.

Легче объяснить это на конкретном примере. Для своей программы по обучению детей-сирот «Шанс» сотрудники фонда «Арифметика добра» ездили по детским домам по всей стране и лично общались с детьми. Они рассказывали подросткам о важности обучения, выборе будущей профессии, отвечали на вопросы, связанные со сдачей ЕГЭ и поступлением в вузы. Чтобы войти в программу и заниматься с преподавателями фонда индивидуально, ребенок должен был показать искреннюю заинтересованность в обучении. В результате программы 79,8% подростков отметили улучшение успеваемости, а 83,4% выпускников программы 2018 года поступили в вузы и ссузы.

Даже если я пожертвую деньги, то никогда не узнаю, на что фонд их потратил. А вдруг их потратят неэффективно?

На что потрачены конкретно ваши деньги, вы, конечно, не узнаете. Ведь из пожертвований (которых очень много, и больших, и маленьких) фонды формируют бюджеты. И вот на что эти бюджеты тратятся, фонды рассказывают. Во-первых, все благотворительные организации по закону обязаны отчитываться в Минюст о своей деятельности каждый год, а также проходить аудит. А во-вторых, фонды должны публиковать свои годовые финансовые отчеты на сайтах в специальных разделах — сколько денег было собрано и сколько потрачено с разбивкой по категориям. Если таких отчетов на сайте организации вы не нашли, поддерживать ее не стоит.

Что касается эффективности, то это, конечно, очень субъективный фактор. И каждый фонд определяет критерии эффективности сам. Например, многие благотворительные проекты занимаются программами, нацеленными на долгосрочный результат. То есть должны пройти годы, чтобы мы могли оценить эффективность программ по социализации людей с аутизмом, обучению сирот, поддержке хосписов, помощи ВИЧ-инфицированным людям. Более скорых результатов можно ждать от программ адресной помощи, например сборов на лекарства или операцию для больного ребенка. 

Можно попробовать оценить эффективность фонда самостоятельно. Вот совет от основателя «Арифметики добра» Романа Авдеева: изучите деятельность организации за последние два года. Сколько денег она собрала и сколько потратила? На что? Достаточно ли она сделала, чтобы решить ту проблему, за которую взялась? Если из отчетов фонда вам что-то непонятно, не стесняйтесь позвонить и задать свои вопросы. Ведь благотворительному фонду, которому вы собрались жертвовать деньги, важно полностью доверять.

Фонд «Арифметика добра» регулярно публикует подробные отчеты обо всех доходах и расходах. В 2018 году организации пожертвовали 115,9 миллиона рублей, из них потратили 113,5 миллиона. «Арифметика добра» всегда рассказывает, на что конкретно тратит деньги. Например, 60 миллионов ушли на обучающие программы для детей-сирот и их наставников, 20 миллионов — на программы по обучению будущих приемных родителей, еще 3,8 миллиона отдали на поддержку выпускников детских домов. А часть денег (чуть больше 300 тысяч) фонд потратил на проведение независимой оценки своей обучающей программы — чтобы убедиться, что она работает так, как нужно.

Наверняка большую часть пожертвований сотрудники фонда потом делят между собой. А нуждающимся ничего не достается!

Не большую, а вполне конкретную. По закону фонд не может тратить больше 20% всех собранных денег на административную деятельность. Сюда входят и аренда здания под офис, и зарплата административного персонала. Ведь фонды живут на пожертвования, поэтому вполне логично, что зарплаты сотрудников тоже формируются из денег благотворителей. 

Стоит понимать две вещи. Первая: зачастую работа сотрудников фонда — часть благотворительной программы. Речь идет, например, о бесплатных консультациях психологов и юристов жертвам домашнего насилия или обучении детей в отдаленных регионах страны. И вторая: зарплата работников фонда, как правило, значительно ниже зарплаты специалиста из частной компании, даже если квалификация у них одинаковая. Скажем, доход бухгалтера в благотворительном фонде в среднем на 30–50% ниже дохода такого же специалиста на рынке.

Причем сотрудники благотворительных организаций часто сознательно соглашаются на более низкие зарплаты: как правило, ими движет искреннее желание помогать, которое зачастую подкреплено личными мотивами. Но, разумеется, чем большую зарплату фонд сможет предложить специалисту, тем более высокопрофессиональных людей сможет найти. И тем более эффективно и системно фонд будет работать в перспективе.

Много денег у меня все равно нет, а кому помогут мои 100 рублей? Лучше оставлю себе!

В России благотворительная помощь строится как раз на небольших частных пожертвованиях. Согласно исследованию НИУ ВШЭ, больше 2000 рублей за один раз жертвуют лишь 14% респондентов. А основная часть приходится на суммы от 100 до 1000 рублей.

При этом гораздо полезнее жертвовать по 100 рублей каждый месяц, чем отправить 1000 рублей за раз. Ведь регулярные пожертвования — это стабильный доход фонда, в котором он уверен. Когда у организации много жертвователей с ежемесячным автоплатежом, ей проще браться за долгосрочные проекты. Впрочем, это не уменьшает значимость адресной помощи, например на лечение конкретного ребенка. Если вы чувствуете, что какой-то проект для вас особенно важен, не отказывайте ему в помощи, даже если регулярность пожертвований другим организациям на время снизится.

Фондам нужны только мои деньги! А ведь можно и по-другому помогать

Нет, фондам нужны не только деньги, они будут рады любой помощи. Например, вы можете стать наставником для сироты или помочь выпускнику детского дома устроиться на работу. И это тоже будет благотворительностью.

Кроме того, фонды нуждаются в сторонниках, готовых распространять информацию о благотворительных программах и организовывать благотворительные сборы — фандрайзинг. Еще можно, например, войти в поисковый отряд «Лиза Алерт» или начать оказывать какому-то фонду безвозмездные юридические услуги. Это тоже очень ценная помощь.

Один из важнейших благотворительных проектов «Арифметики добра» — программа «Наставники». С ее помощью для детей-сирот находят так называемых значимых взрослых. Наставник — не родитель и не опекун. Это друг, который становится для сироты проводником во взрослый мир и отчасти заменяет собой родителя. Наставник адаптирует ребенка к самостоятельной жизни, дает знания, необходимые в быту, и поддерживает в трудных ситуациях.