«Рюрик»: новый роман Анны Козловой, писательницы и сценаристки сериалов Первого канала
Литературный критик Галина Юзефович рассказывает о романе «Рюрик» Анны Козловой — писательницы и сценаристки сериалов, выходящих на Первом канале («Краткий курс счастливой жизни», «Развод», «Садовое кольцо»). Козлова — лауреат «Нацбеста» за роман «F20».
Однажды ночью семнадцатилетняя Марта бежит из интерната в Мытищах, куда богатые родители сдают своих сделавшихся вдруг не нужными детей. В рюкзаке у Марты — запасная пара носков, книга Алена Роб-Грийе (которую она не читала и не прочтет), антисептический гель для рук и сарафан с открытой спиной, украденный у соседки по комнате. В сердце Марты — неукротимое желание найти мать, которой у нее никогда не было, а в голове — то единственное, что она о ней знает: адрес на улице Овощной в городе Архангельск, где эта таинственная мать когда-то была прописана. По дороге с Мартой (и с теми, кто ей встретится) случится много нехорошего, а потом девочка решит «срезать путь», и окажется в самом сердце Сийского лесного заказника на границе Вологодской области, где все станет по-настоящему плохо.
Единственный человек, кому есть дело до беглянки и кто хочет всерьез ее отыскать, — это московская журналистка Катя Беляева, звезда исповедального жанра, специалист по душещипательным историям, нервная, ранимая и закомплексованная. Покуда Марта блуждает по лесу, встречаясь с самыми жуткими своими кошмарами — как реальными, так и метафизическими, Катя будет исследовать и вытаскивать на свет ее биографию, наблюдая, как «светлый человечек» и «невинное создание» буквально на глазах мутирует в малолетнего монстра, а после — в одинокого напуганного подростка, последовательно преданного и отвергнутого всеми взрослыми, которым она имела неосторожность довериться.
«Рюрик» Козловой (имя, вынесенное в заглавие, не имеет никакого отношения к небезызвестному варягу, а принадлежит любимому попугаю главной героини) — из числа тех редких книг, которые совершенно не пытаются понравиться. С первой же страницы автор вводит в повествование всезнающего и до поры безымянного рассказчика, на манер Вергилия сопровождающего читателя по всем закоулкам романного ада, а попутно — сюрприз! — всячески его оскорбляющего и с фехтовальной точностью жалящего в самые уязвимые места. Прорывая ткань художественной условности и обращаясь к читателю напрямую (причем по большей части в духе «А, кстати, слышь, ты…»), Анна Козлова словно бы напоминает ему, что главный в книге — вовсе не читатель, и автор — вопреки расхожему мнению — не обязан быть с ним милым, соответствовать ожиданиям, заигрывать и заглядывать в глаза.
Именно эта сумрачная и дерзкая гордыня, этот сдержанный бунт и составляют основу обаяния «Рюрика». Автор не просит у читателя любви — и уже одним этим вызывает интерес и уважение. Его юная героиня не рассчитывает на сострадание, и, вероятно, именно поэтому ей в самом деле хочется сострадать. А продернутая сквозь роман основная идея, в слегка упрощенном виде сводимая к тезису «все зло мира происходит из человеческой привычки поступать „правильно“, а не так, как хочется», отлично справляется с ролью несущего каркаса. Помимо истории самой главной героини автор закрепляет на этой смысловой оси несколько историй второстепенных героев — отца Марты адвоката Олега N, его второй жены Иры, байкера Михаила, подобравшего Марту на трассе, журналистки Кати Беляевой, и все эти сюжетные линии звучат слаженно и гармонично, подпитывая и дополняя друг друга.
Однако — и умолчать об этом было бы неправильно — обратной стороной молодости является незрелость. В тот момент, когда обаяние текста немного рассеивается (а это происходит примерно к концу второй трети — собственно, к тому моменту, как основная интрига, касающаяся прошлого Марты, выходит на финишную прямую), начинают возникать вопросы, касающиеся сюжета, антуража и мотивации главных героев. Вопросы копятся, читательское недоверие растет, сквозь болезненно реалистичный, универсальный рассказ о взрослении, предательстве и неистовой дочерней любви к отцу, зачем-то начинает проступать мистика, а завершающий книгу неуверенный и половинчатый хэппи-энд выглядит совсем уж неубедительно. Трудно отделаться от впечатления, что автор не знала, как разобраться с завязанными ею самой узлами, и решила от греха подальше (и вопреки собственным правилам) поступить «правильно».
Предыдущий роман Анны Козловой «F20», рассказывающий о жизни людей с психиатрическими заболеваниями, поражал какой-то немыслимой для современной русской прозы «сделанностью», безупречной сюжетностью и концептуальностью. Но при всем внешнем блеске в нем чувствовалось что-то неживое и механистическое, привнесенное, вероятно, сценарной закалкой автора. «Рюрик» по сравнению с «F20» книга куда менее совершенная — честно говоря, порой раздражающе несовершенная, но вместе с тем определенно более живая и — несмотря на обратную хронологию — куда более молодая, искренняя и «настоящая». Зачтем ее за впечатляющий литературный дебют и будем ждать продолжения.
Галина Юзефович