истории

«Чернобыль», 4 серия. Правда спасет от других аварий? Рассказываем про новый (кажется, самый страшный) эпизод сериала HBO

Источник: Meduza

28 мая вышел новый эпизод сериала «Чернобыль» от HBO. В предпоследней серии идут не дни и недели — а месяцы борьбы с катастрофой, история становится масштабнее. И теперь к ней причастны тысячи людей. Главные герои мечтают прекратить цепочку смертей и трагедий, открыв всему миру правду об аварии. Рассказываем, что произошло в новом эпизоде и что о нем говорят создатели шоу. В тексте есть спойлеры.

Что произошло

Идет эвакуация. В деревне в зоне отчуждения солдат уговаривает 82-летнюю женщину уехать из ее родного дома. Та отказывается: еще ни одна катастрофа (революция, голодомор, война) не заставила ее покинуть это место. Она продолжает доить корову и просит солдата уйти. После долгих уговоров он сначала выливает надоенное молоко, а потом убивает корову. В автобусе женщину уже ждут ее соседи.

Через четыре месяца после взрыва, в августе, начинается борьба с радиационным загрязнением. Ликвидаторы сравнивают с землей весь урожай, вывозят население, убивают домашних и диких животных. Но один пункт в плане Легасова до сих пор не решен — соорудить саркофаг вокруг станции невозможно, пока крыша усеяна обломками радиоактивного графита. В самом опасном секторе (его называют Машей, два других, менее радиоактивных — Катей и Ниной) достаточно провести три минуты на крыше, чтобы умереть через месяц. Чтобы скинуть опасный графит обратно в реактор, Легасов предлагает использовать советские луноходы. «Не отправили человека на Луну, так хоть не пустим его на крышу», — шутит Щербина.

Ликвидировать последствия аварии приезжают военные. Среди них и только что вернувшиеся из Афганистана циники, и новички, которые никогда не держали в руках оружие. К последним относится юноша Павел. Его миссия — вместе с товарищами убивать животных в зоне отчуждения, и главное правило здесь — убивать их сразу, чтобы они не мучились. В первую свою «охоту» Павел не справляется — после неумелого выстрела дворовый пес продолжает скулить (его добивает ветеран Афганистана Бачо). Со временем юноша привыкает к заданию и отстреливает домашних собак и кошек без сожаления. До тех пор, пока не встречает суку с несколькими щенятами. Их он убить не смог, снова помог Бачо — Павел слышит девять выстрелов. Под песню «Черный ворон» играющую по радио солдаты заливают яму с трупами животных цементом. Обычно после таких миссий они пьют водку — в лагерь ее завозят ящиками.

Ульяна Хомюк продолжает искать причины аварии. В Научной библиотеке МГУ им. М.В. Ломоносова в Москве она запрашивает секретные документы, но ей разрешают взять только один — доклад профессора Волкова о похожей аварии на Ленинградской станции в 1975 году. Только ответов в нем все равно нет — из доклада вырваны две страницы. Не помогает понять, что произошло тогда, и заместитель главного инженера по эксплуатации станции Анатолий Дятлов, оправившийся в больнице: «Нет никакой правды», — говорит он.

Луноходы помогают с завалами на Кате и Нине (это даже заставляет Легасова улыбнуться впервые за весь сезон), но для Маши, самого опасного сектора, нужно более выносливое оборудование — так на станции появляется робот-полицейский из ФРГ под названием «Джокер». На него сильно надеются — но он глохнет во время второго же маневра. В следующей сцене озверевший от гнева Щербина кричит в трубку: «Знаете чем мы тут занимаемся? Скажите Рыжкову, Лигачеву и Горбачеву тоже скажите!», после чего он разбивает телефон об стол. Оказалось, ФРГ дали «цифры пропаганды» — заниженные показатели радиации, с которыми Джокер мог бы справиться. Но в реальности ни одна машина не способна выжить в таких условиях. Легасов предлагает убирать графит с помощью биороботов — то есть людей.

В октябре на крышу Маши посылают солдат, у каждого — 1,5 минуты на скидывание графита, за это время они получат максимально возможную дозу радиации, а после их вывезут из зоны отчуждения. На них неудобная частично самодельная амуниция (доспехи каждый делал себе сам — из свинца, оставшегося на обшивках других энергоблоков). Зритель проводит 1,5 минуты на крыше с одним из солдат — за это время он успевает выкинуть два куска графита, запнуться и порвать ботинок. «Товарищ солдат, с вами все», — говорят ему на выходе. Всего Машу расчистили 3828 человек, каждого наградили премией в 800 рублей.

К декабрю Хомюк посекундно восстановила события в ночь аварии — Дятлова, Акимова и Топтунова можно обвинить в несобранности и халатности, но точно не в том, что произошел взрыв, уверена она. Похоже, что сам реактор просто плохо сделан, неисправен — и таких реакторов по стране еще очень много. Она встречается с Щербиной и Легасовым накануне отъезда последнего в Вену — на конференцию МАГАТЭ, как раз в тот момент, когда он решает, говорить ли там правду. Щербина уговаривает его не высовываться, ведь тогда пострадает и сам Легасов, и его близкие. Хомюк говорит: «К черту наши жизни, кто-то должен говорить правду».

В Киеве Людмила Игнатенко, жена погибшего пожарного Василия Игнатенко, рожает дочь — но ребенок умирает через четыре часа. Людмила — единственная женщина в роддоме, у чьей кровати очень тихо.

Какие впечатления

Сейчас кажется, что это самый страшный и пронзительный эпизод из всех, что были в «Чернобыле». Точность, с которой создатели сериала рассказывают о Советском союзе 80-х, уже давно не ограничивается только удачными костюмами и реквизитами (хотя и в этом эпизоде детали поразительные — чего стоят интерьеры в деревенском доме с клеенками на столах и пыльной одеждой на печке). Обман и несправедливость, «Черный ворон» и тупой гнев Бориса Щербины (Стеллан Скарсгард — безусловно, главный герой этого эпизода) — создатели сериала удивительно верно передают эмоции.

Людмила Игнатенко потеряла все, потому что ребенок принял на себя все излучение, — теперь она одна, в неродном городе, без мужа, семьи, друзей и желания жить. Павел узнал, что, оказывается, он — убийца («Ты думаешь, что будешь другим после первого убийства, но это не так — ты все еще ты, просто ты про себя этого не знал», — говорит Бачо). Легасов фактически подписывает на инвалидность еще почти четыре тысячи человек — солдат, которым даже не выдают свинцовую защиту. Образцовый аппаратчик Щербина больше не может выдержать вранье — и чуть ли не посылает к чертям всю советскую власть, но позже сам советует Легасову врать: ведь толку от правды не будет, а тебя все равно накажут. Это серия о боли, которая никогда не пройдет.

Что говорят авторы

В новом выпуске The Chernobyl Podcast сценарист и шоураннер проекта Крэйг Мэйзин рассказал о том, как шла работа над эпизодом, который называется «Наша цель — счастье всего человечества». Во время записи ведущий подкаста, режиссер Питер Сигал, все время спрашивает Мэйзина: «Серьезно?», не в силах поверить, что такое на самом деле было в реальной жизни.

Солдаты так жестко эвакуировали людей, серьезно? Да, история с вылитым молоком и убитой коровой — настоящая (правда не сама корова, убитое животное — это муляж, ни одно животное в этой серии не пострадало). Секции станции назвали женскими именами, серьезно? Да, в реальности это сделал генерал Николай Тараканов (Ралф Айенсон) — это имена его племянниц. Советские власти наврали про радиационный фон, когда заказывали робота на Западе, серьезно? Да, об этом говорится в документальном фильме «Чернобыль. 3828» (Мэйзин почти дословно цитирует его в сценах с крышей — даже инструкции по тому, как скидывать графит, взяты оттуда).

Историю Павла создатели шоу взяли из «Чернобыльской молитвы» Светланы Алексиевич. Но изначально она была более жестокой, не все вошло в финальную версию серии. В частности, вырезали эпизод с ожившим щенком, который описан у Алексиевич: «Значит, сука лежит посреди комнаты и щенята кругом… Набросилась на меня — пулю сразу… Щенята лижут руки, ластятся. Дурачатся. Стрелять приходилось в упор… Эх, барыня-сударыня! Одну собачку… Пуделек черненький… Мне его до сих пор жалко. Нагрузили их полный самосвал, с верхом. Везем к „могильнику“… […]Они, если недобитые, а только раненые, пищат… Плачут… Высыпали их из самосвала в яму, а этот пуделек карабкается. Вылазит. Ни у кого патрона не осталось. Нечем добить… Ни одного патрона… Его назад в яму спихнули и так землей завалили. До сих пор жалко». «Мы это сняли, но потом посчитали, что это слишком», — говорит сценарист.

Существовал и доклад ученого Владимира Волкова, который изучал инцидент на Ленинградской станции, — согласно его выводам, реактор РБМК просто был неисправен. На его исследование в воспоминаниях ссылается Анатолий Дятлов. Из воспоминаний ликвидаторов взяли и «корзинку для яиц» (свинцовую пластину действительно носили в области паха, чтобы защититься от радиации), и название серии — это реальный лозунг, встретившийся одному из них в зоне отчуждения. «Я просто уставился на страницу, когда это увидел. Какой странный глупый лозунг для такого места. Это нонсенс», — говорит Мэйзин. «Кажется, они думают, что если сделать буквы побольше, люди в это поверят», — отвечает Сигал.