истории

Как в фильмах про шпионов История жителя Владивостока Алексея Филиппова, который стал разведчиком ДНР на Украине, а в России отсидел за украинский экстремизм

Источник: Meduza

Бывший сотрудник владивостокского СОБРа Алексей Филиппов решил поучаствовать в войне в Донбассе. Сперва в шутку, а потом всерьез он решил вступить в ряды запрещенного в России «Правого сектора» — и шпионить там в пользу непризнанной ДНР. Он полтора года провел на Украине, передавая сведения из Киева и с линии фронта контактному лицу, которое было записано у него в телефоне как «Аня». Чтобы доказать свою лояльность украинским националистам, Филиппов постил во «ВКонтакте» записи, которые в России считаются экстремистскими. По возвращении домой его ждал суд.

Как исполнить детскую мечту

Житель Владивостока Алексей Филиппов с детства мечтал пойти в спецназ и выполнять тайные опасные задания — или стать военным летчиком. После школы он поступил в Тихоокеанский военно-морской институт, на факультет морской авиации. Правда, на втором курсе понял, что ошибся.

— Когда поступал, я полагал, что там готовят морских летчиков. На втором курсе я понял, что буду только готовить самолеты, а летать будут другие. Это был удар ниже пояса, — рассказывает Филиппов.

После второго курса он хотел перевестись в Краснодарское летное училище, но влюбился — и так и остался во Владивостоке. Практически сразу после окончания института он по распределению попал в морскую пехоту, но через год, в 2011 году, попал под сокращение. Год проработал таксистом, а в 2012 году устроился в МВД — в СОБР.

— В СОБРе я мечтал, что буду бороться с преступностью. Но за год службы максимум, что мы брали, это подпольные казино. А они через две недели на том же месте открывались вновь. А брать каких-то предпринимателей — работать по офисам, где одни девчонки сидят, — совсем не то, чего я хотел, — говорит Филиппов. — Мне было скучно. Видимо, во Владивостоке нет оргпреступности.

Он уволился и вновь стал таксистом. В первой половине 2014 года началась война на Востоке Украины. Как рассказывает Алексей Филиппов, первое время он не очень следил за этими событиями. Но после гибели людей в одесском Доме профсоюзов в мае 2014 года и бомбардировки Луганска в июне того же года он решил, что хочет поддержать «ополченцев» Новороссии.

— Война в Донбассе меня в какой-то степени выручила, — рассказывает Филиппов. — Я как раз был на распутье, а тут решил присоединиться к ополчению. Сделать это оказалось просто: во «ВКонтакте» нашел человека — Александра Жучковского, он помогал другим добровольцам попасть в ДНР. Собственно, все.

Александра Жучковского (он отказался назвать «Медузе» свою профессию) во «ВКонтакте» можно найти и сейчас. Он рассказал, что в 2014 году поехал в Донбасс и до 2015 года координировал отправку и прибытие других добровольцев из России и стран СНГ. Он уверяет, что всего через него «прошли» около 2,5 тысячи человек.

— Весной 2014 года для всех было очевидно, что Россия введет войска в Донбасс так же, как в Крым, — говорит он. — И я решил помочь: взял на работе отпуск — две недели, приехал в Луганск. Думал — помогу, потом вернусь к обычной жизни. Потом взял еще три недели, потом еще. И вот уже четыре года здесь.

В одном из первых разговоров Филиппов и Жучковский обменивались шутками о том, что бывшему бойцу СОБРа надо внедриться в украинскую армию и оттуда передавать в ДНР информацию о размещении сил и передвижениях батальонов. «Как в фильмах про шпионов», — говорит Филиппов. А вскоре они решили продумать такой вариант всерьез.

У Алексея Филиппова уже был подобный опыт. В 2008 году он, тогда еще курсант, по просьбе ФСБ часто общался с морским офицером из США.

— На 9 мая у нас была традиция: в параде участвовали американские моряки, — вспоминает Филиппов. — Я в то время изучал английский, говорил неплохо, поэтому подружился с моряком. Однажды мне разрешили осмотреть их военный корабль — но только снаружи, естественно. Через два дня меня пригласили на беседу, и я подписал с «конторой» соглашение о сотрудничестве. Мол, буду общаться с ним под кураторством ФСБ. Какое-то время так и было, а потом дали отбой. Наверное, им занялись другие сотрудники.

С того времени Филиппов по собственной инициативе продолжил общение с сотрудниками ФСБ — на предмет возможных интересных заданий. К 2014 году, говорит он, у него сменилось три куратора.

— Я наших не предупредил, так как считал, что им во Владивостоке вообще никакого дела нет до того, что происходит в Украине, — объясняет «Медузе» Филиппов. — Они же — по Тихоокеанскому флоту, и я посчитал, что им не нужно было ничего говорить. Я решил: важно, чтобы обо мне знали только люди, которые непосредственно работают в ДНР.

Земляки

В начале 2015 года Филиппов поехал на Украину.

— Во Владивостоке я купил билеты на самолет до Москвы, потом на [сервисе, помогающем найти попутчиков] BlaBlaCar нашел тех, кто едет в Киев. Парни довезли меня до границы. Они какими-то строительными материалами занимались, везли их на Украину. Я сказал, что еду к друзьям, — рассказывает Филиппов. — Ехали ночью, поэтому особенно не общались, про свои планы на войну я не упоминал даже.

Российские пограничники без вопросов пропустили машину; на рассвете Филиппов и компаньоны подъехали к украинскому пункту погранконтроля Бачевск — у одноименного села в Сумской области. Компаньоны Филиппова пошли в зону таможенной проверки, а сам он подошел к пограничникам и сказал, что хочет поучаствовать в проводимой Украиной антитеррористической операции. Его сразу задержали.

Ближе к вечеру к пограничному пункту из ближайшего районного центра — Глухово — приехали сотрудники Службы безопасности Украины. Филиппов вновь повторил, что он — на стороне украинцев и готов воевать. Переночевать его отвезли в квартиру на окраине городка, а утром он в сопровождении сотрудника СБУ на электричке поехал в Киев. Там его встретили сотрудники киевского управления службы.

Филиппов ожидал, что проверка будет быстрой, а потом его определят в добровольческий отряд. Но сотрудники СБУ не торопились и относились к нему настороженно. От него потребовали пройти проверку на детекторе лжи и чуть ли не первым делом спросили: знаком ли он с жителем Владивостока по имени Илья Богданов.

Лейтенант Илья Богданов работал в пограничной службе управления ФСБ по Приморскому краю. За несколько месяцев до Филиппова он оставил службу и приехал на Украину. В июле 2014-го о том, что Богданов перешел на сторону Украины, объявил начальник информационного управления Национальной гвардии Юрий Стець. В интервью украинскому Пятому каналу Богданов рассказал, что он больше не мог из дома во Владивостоке наблюдать за «ложью из пропагандистских российских СМИ, которая льется на Украину». И приехал он сюда простым добровольцем, чтобы оказать посильную помощь в «прекращении гражданской войны». По информации «Украинской службы Би-би-си», Богданов действительно вступил в ряды добровольческого батальона «Донбасс» и в националистический «Правый сектор» (организация признана в России экстремистской и запрещена). В апреле 2015-го он получил украинское гражданство.

Дальневосточное информагентство «ПримаМедиа» рассказывало, что мать отказалась от него, а для бывших сослуживцев он «умер».

— Все проверки были связаны с Богдановым, — говорит Филиппов. — Один из офицеров СБУ потом обмолвился, что все подумали, что я по его душу приехал: или покушение организовать, или похищение. Но я с ним не был знаком до приезда на Украину.

«Аня»

Все проверки Филиппов прошел.

— Мне вообще без разницы было, в какое подразделение вступать. После того как в Киеве мне сказали, что все нормально, один из офицеров рекомендовал идти в «Правый сектор» — чтобы вступить в другие [добровольческие объединения], нужно было гражданство Украины, — рассказывает он. — В Киеве я передвигался абсолютно свободно, жил в гостинице. Пункт приема добровольцев в «Правый сектор» нашел недалеко от Майдана. Пришел туда, сдал анализы — кровь на СПИД, гепатит, собеседование прошел, паспорт отсканировали, справку о переходе границы взяли, и все. Спросили только: куда я собираюсь. Я сказал: мне нужно туда, где горячо. Рассчитывал, что чем ближе к границе буду, тем больше смогу сообщать. Да и перейти на сторону ДНР, думал я, будет в случае чего проще.

Филиппова отправили в учебный центр «Правого сектора» на танковом полигоне к северу от Киева. Там, как он понял, националисты арендовали казарму у одной из украинских воинских частей. Добровольцев «Правого сектора» здесь две недели учили военным навыкам и проводили беседы: несколько часов в неделю будущим бойцам рассказывали об украинском националисте Степане Бандере и его деятельности.

После подготовки Филиппова отправили в составе одного из добровольческих объединений «Правого сектора» на линию фронта — у села Верхнеторецкого в Донецкой области. Он говорит, что основные силы «Правого сектора» располагались в населенных пунктах Водяное и Пески, между ними было 10 километров. «Можно сказать, что в Пески бойцы ездили на работу, а дислоцировались в Водяном. Батальонами эти подразделения назывались на перспективу расширения: по факту в моем 7-м батальоне было около 60 человек всего — а это максимум рота. Руководство „Правого сектора“ рассчитывало, что со временем добровольцев станет больше», — вспоминает боец.

Здесь, как утверждает Филиппов, он и познакомился со своим земляком Ильей Богдановым. Тот тоже служил в одном из добровольческих батальонов.

Прибыв на место, Филиппов связался со своим координатором Жучковским. Тот дал ему украинский телефонный номер, на который нужно было отправлять эсэмэсками всю разведанную информацию. Филиппов говорит: «Даже не знаю, кто это был. Наверное, командир какого-то подразделения ополченцев на том участке. Я забил его как „Аня“ в контактах, и никто ничего не заподозрил: ну подумаешь, с девушкой разговариваю».

На связь с «Аней» Филиппов выходил практически каждый день следующие полгода. Сам он устроился водителем командира одного из батальонов по имени Руслан с позывным «Черный». Вместе с ним он часто посещал разные позиции — и передавал увиденное «Ане». Проблемы возникли только один раз.

— Мы приехали в Пески, где в бывшем общежитии базировался пятый батальон «Правого сектора». Наш командир планировал обменять там тепловизоры на гранатометы. Я тогда скинул фотографию этого общежития, маякнул, что там пятый батальон. «Анечка» ответила, что все понятно, хорошо, — вспоминает Алексей Филиппов. — Мы планировали уезжать, но Черный принял решение остаться: мол, стемнело, пароли поменялись, да и вдруг можно будет еще что-то из оружия утащить. А у меня телефон сел, сообщить, что я остался на этой позиции, — никак. И как ночью начали эту общагу «кошмарить» [обстреливать]. Пятый батальон человек 30 в эту ночь потерял. А я в подвал забился, отделался двумя контузиями только — с тех пор в ухе звенит.

1 сентября 2015 года на линии боев был объявлен режим тишины, предусмотренный вторыми Минскими соглашениями, подписанными в феврале этого года. После этого добровольцев с украинской стороны убрали с линии фронта и начали постепенно переориентировать на помощь военным. Филиппова это не устраивало. Он думал о переходе на территорию ДНР, но это было опасно.

Люди из «Правого сектора» предложили Филиппову поехать в Киев, вступить в еще один добровольческий полк — «Азов» — и стать там инструктором по тактике. Филиппов рассказал об этом своему координатору Жучковскому, тот идею одобрил.

В Киеве обосновался и Илья Богданов. Он пытался создать проект Red Square News, который должен был распространять новости о России на Запад — и противостоять русской пропаганде. Филиппов решил «помочь» и даже поучаствовал в записи презентации проекта, — но, говорит он, специально снял все настолько плохо, что они даже поссорились из-за этого с Богдановым.

Из батальона «Азов» Филиппов продолжал передавать информацию координатору: все, что мог достать, вплоть до анкет командиров, личного состава и штатного расписания. Однажды, рассказывает Филиппов, удалось даже скопировать все файлы из штабного компьютера.

На протяжении всей службы в украинских добровольческих подразделениях он активно вел страницу «ВКонтакте». Там он репостил записи Ильи Богданова — с критикой президента Владимира Путина и с призывами свергнуть его, планами создания Red Square News (опубликовал даже ту самую неудачную запись презентации). Временами и сам Филиппов выкладывал собственные посты и фото с символикой «Правого сектора» и «Азова» — чтобы украинская сторона не сомневалась в его лояльности.

Филиппов был уверен, что про его работу знают «кураторы» из центрального аппарата ФСБ. Оказалось, что ФСБ за его деятельностью действительно следит, но не совсем так, как представлял себе разведчик-доброволец.

Разведчик-экстремист

Весной 2016 года, после полугода в «Азове», Филиппов решил вернуться во Владивосток: якобы в отпуск и подлечиться. Перед отъездом он удалил со своих страниц в соцсетях все записи.

Соратники из ДНР помогли ему добраться до Харькова, оттуда он поехал в Белгород. Там его встретили сотрудники ФСБ и предложили задержаться. Через неделю они сообщили, что во Владивостоке против него возбуждено уголовное дело по двум пунктам статьи 282 УК РФ: «организация деятельности экстремистской организации» и «возбуждение ненависти или вражды». Все обвинение базировалось на постах и репостах на странице Филиппова «ВКонтакте» — сотрудники Приморского УФСБ сохранили скриншоты.

Филиппов позвонил в управление ФСБ во Владивостоке. Там ему рекомендовали написать явку с повинной, а взамен обещали «все решить». Он согласился — и его сразу же арестовали и отправили в СИЗО Белгорода.

— Рассчитывал, что посижу там немного и меня освободят. Но что-то пошло не так, и меня этапом повезли во Владивосток, — вспоминает Филиппов. — Я следователю все рассказал о сотрудничестве с ДНР, дал контакты Жучковского и командира одной из диверсионно-разведывательных групп в ДНР.

— Для меня тюрьма хуже, чем война, и я хотел быстрее выйти. Я прикинул: или ждать, пока всех вызовут в суд, пока рассмотрят, или быстро все закончить. (ФСБ обещала Филиппову, что в случае чистосердечного признания он отделается штрафом — прим. «Медузы».) Так я и признал вину. Решил время срезать. Признаю, был глуп и наивен, полагал, что им не все равно, что в Донбассе происходит, — рассказывает Филиппов.

Филиппов говорит, что в СИЗО к нему приезжал «бывший куратор из ФСБ» и спрашивал, «на фига я туда поперся и зачем все это затеял». Филиппов в ответ спросил, зачем против него возбудили уголовное дело, «куратор» ответил, что это — месть за общение с бывшим пограничником Богдановым.

6 августа 2016 года Первореченский районный суд во Владивостоке приговорил Филиппова к трем годам колонии общего режима. Отбывать наказание его отправили в Нижний Тагил, в колонию для бывших сотрудников правоохранительных органов.

Еще в СИЗО сокамерник, узнав об обстоятельствах дела Филиппова, порекомендовал ему адвоката Виталия Бразду. Они начали сотрудничать, юрист обжаловал приговор в краевом суде. Тот оставил его в силе, сократив срок на полгода.

Летом 2017 года адвокат направил обращение в Верховный суд РФ, указав, что его подзащитный признал вину только формально — согласился с приговором в надежде на то, что его только оштрафуют, а инкриминированных ему поступков он на самом деле не совершал. Верховный суд отправил дело на пересмотр в суд первой инстанции. Рассмотрение дела по-новому шло до апреля 2018 года. Филиппова вновь признали виновным, но дали ровно столько, сколько он отсидел — 1 год и 11 месяцев, хотя прокурор просил дать ему пять лет.

Новый приговор он решил уже не обжаловать. «Судья написала в решении, что тот факт, что Филиппов передавал информацию ополченцам [ДНР], еще не подтверждает, что Филиппов действовал по заданию российских спецслужб. А я и так решил, что если ФСБ за меня не заступается, то и доказывать я больше ничего не буду», — объяснил он.

Такси и пян-се

После того как украинские «однополчане» узнали о двойной работе Филиппова, они стали угрожать ему в соцсетях. Но бывший шпион-доброволец уверен: никто из украинцев не приедет мстить ему во Владивосток.

Если бы не уголовное дело, говорит Филиппов, он вернулся бы обратно в Донбасс, но сейчас уже не хочет.

— Мне не нравится то, что там происходит. Внутренняя грызня политическая началась, еще попадешь под раздачу, да ну на фиг. Мы думали, что будет так же, как с Крымом: его вернули, почему не вернуть Донбасс? Все вдохновлены были Новороссией. Казалось, что нет ничего невозможного. А сейчас осточертело все, — говорит он.

В июне 2018 года после инсценировки убийства журналиста Аркадия Бабченко Филиппов написал письмо в Генпрокуратуру Украины, чтобы она «расследовала настоящее преступление». В письме он рассказал историю о том, что члены «Правого сектора» воровали оружие из расположения вооруженных сил Украины. «Офицер ВСУ Александр Цысарь с позывным „Шип“ пригрозил, что доложит в СБУ, если это не прекратится. Командир [„Правого сектора“] Черный приказал избавиться от Шипа, но так, что типа это [донецкие сепаратисты] „сепары“ поработали. Шип ехал на БМП, был выстрел из РПГ, потом еще граната. У меня и Ильи Богданова была задача добить выживших. Выживших не было», — рассказал Филиппов о содержании своего письма. Ответа он не получил, а ехать в Киев не хочет, опасаясь уголовного преследования за терроризм. По официальным данным, Цысарь погиб при выполнении боевого задания.

Сейчас Алексей Филиппов опять работает таксистом и мечтает о «новом духе русской весны». Жизнь во Владивостоке его категорически не устраивает — «ценности здесь другие».

Александр Жучковский все еще находится в Донбассе. «Поток добровольцев с конца 2015 года идет несущественный, — рассказывает он „Медузе“. — За эти годы сложился круг людей в России и за рубежом, которые помогают финансово. Ежемесячно несколько сотен тысяч рублей мы получаем, занимаемся снабжением бедных частей ополчения. По сравнению с колоссальными суммами в 2014–2015 годах это совсем небольшие деньги. И жертвует теперь совсем небольшой круг людей».

На Илью Богданова в России заведено уголовное дело по трем статьям: «призывы к экстремистской деятельности», «организация деятельности экстремистской организации» и «дезертирство».

Он живет в Киеве, открыл в центре города кафе, где продаются корейские пирожки пян-се, очень популярные на Дальнем Востоке.