истории

«Гений»: энергичный сериал-блокбастер о Пабло Пикассо Музы (много муз!), художественные амбиции и отличный Бандерас

Источник: Meduza

На канале National Geographic идет второй сезон «Гения». На этот раз героем сериала стал Пабло Пикассо, которого играет Антонио Бандерас. По просьбе «Медузы» кинокритик Егор Москвитин рассказывает о первых эпизодах «Гения» — сериала, спродюсированного Роном Ховардом, автором фильмов «Игры разума» и «Гонка».

События в «Гении» развиваются так быстро, что после первого эпизода хочется проверить, точно ли в сезоне будет десять серий. Их вполне может быть три и четыре: пилот получился таким же энергичным, как «Вселенная Стивена Хокинга» — или любой другой биографический фильм, предназначенный для показа на широких экранах. Прошлогодний «Гений» с Джеффри Рашем в образе Альберта Эйнштейна подсказывает, что ближе к середине сезона этот ритм может замедлиться. Но после трех серий признаков неторопливости не обнаружить.

Контрасты в творчестве героя сценаристы аккуратно иллюстрируют резкими прыжками в биографии. В одну минуту седой Пикассо вместе с подельниками похищает собственные картины из виллы, занятой нацистами. А уже в следующей сцене он снова студент, наслаждающийся жизнью в Париже. Постоянная смена времен года, эпох, мест, нарядов и, самое главное, периодов творчества художника превращает сериал в спринт по музею его имени. Уже к третьей серии начинает кружиться голова — зато эффект погружения такой, что ощущается запах краски.

Несмотря на проворный темп повествования и упоенную игру Антонио Бандераса, у журналистов есть минимум две серьезные претензии к драматургии «Пикассо». Во-первых, как и прошлогодний фильм «Роден» Жака Дуайона, освистанный в Каннах, сериал про гениального мужчину без особого пиетета относится к женским персонажам. Большинство из них — музы, функции которых сводятся к тому, чтобы вдохновлять Пикассо и в буквальном смысле за него драться. В век «Рассказа служанки» такое пренебрежение героинями действительно непростительно. Но если критики подождут хотя бы до третьей серии, то заметят, что Франсуаза Жило в исполнении Клеманс Поэзи становится все более самостоятельной фигурой — уже не просто мемуаристка Пикассо, но и художница. В следующем сезоне «Гений» обещает окончательно решить гендерные вопросы, сосредоточившись на биографии писательницы Мэри Шелли. А пока нам остается любоваться на удивление жертвенным портретом Марии-Терезы Вальтер от модели Поппи Делевинь.

Но еще чаще сериал упрекают в излишней «блокбастерности»: мол, вместо того, чтобы разобраться в природе гениальности, авторы рассказывают банальную голливудскую историю успеха. Если верить сценарию, то Пикассо — Золушка от искусства; он достигает желаемого, выполняя вполне сказочные ритуалы. К примеру, по совету отца рисует портрет своего богатого дяди, и тот, польщенный и растроганный, оплачивает племяннику учебу в университете. Уже в следующей сцене Пикассо творит на природе и оставляет прекрасные картины сохнуть под ясным небом. Но начинается проливной дождь, который смоет краску, и герой потратит жизнь на погоню за исчезнувшими шедеврами.

То есть сериал Рона Ховарда упрекают в том, что на поле сложносочиненных телевизионных драм он продолжает играть по правилам, которые сам же установил в своих бодрых и эмоциональных байопиках, будь то «Игры разума» или «Гонка». Зрителей, ждавших, что историю Пабло Пикассо им расскажут изощренным языком сериалов AMC, HBO или Netflix, такой подход действительно может разочаровать. Но для всех остальных он станет приятным отдыхом.

К тому же, драматургической сложности «Гений» предпочитает изобразительную. Каждый сезон устроен таким образом, чтобы подражать своему герою. Первый выпуск, посвященный Альберту Эйнштейну, причудливо играл со временем повествования, а теорию относительности объяснял через призму морального релятивизма. Второй сезон старается следовать трансформации стиля Пикассо. Чтобы проиллюстрировать начало «голубого», депрессивного, периода, сериал уделяет целый эпизод трагедии его товарища Карлоса Касагемаса, сыгранного Робертом Шиэном из «Отбросов». Чем ближе развязка этой истории, тем чаще Пикассо, декораторы и операторы «Гения» выбирают синий и голубой цвета. А уже в следующем эпизоде есть виртуозная сцена превращения улиц Парижа в картины. Герой фиксирует свой жизненный опыт в живописи и движется дальше — от ремесленной работы на заказ к свободному поиску тем.

Еще с докудрамы National Geographic «Марс», спродюсированной Роном Ховардом, было понятно, что его принцип — снимать сериалы так, чтобы их хотелось смотреть в кино. Впереди у героя «Гения»- встречи с Гертрудой Стайн, очарование Африкой, рождение кубизма и многое другое. Каждый новый этап в творчестве Пикассо потребует от актеров, композитора и оператора экстраординарных усилий. Так что у National Geographic получился редкий сериал, за которым хочется следить не столько из-за сюжета, сколько из-за его художественных амбиций.