истории

Создавая убийц Даниил Туровский рассказывает историю Виктора Коэна — жителя Владивостока, отбывающего срок за убийство, которого, возможно, не было

Источник: Meduza

В ноябре 2011 года во Владивостоке пропала 26-летняя Галина Колядзинская — как рассказал ее молодой человек Виктор Половов, они поссорились, после чего девушка забрала вещи и деньги и сообщила, что он ее больше не увидит. Через несколько лет Половову, сменившему фамилию на Коэн, предъявили обвинение в убийстве Колядзинской. При этом полиция так и не доказала, что девушка умерла, — а занимались делом Коэна люди, которых многократно обвиняли в том, что они выбивают показания под пытками. Спецкор «Медузы» Даниил Туровский рассказывает историю Виктора Коэна и его женщин.

Аудиоверсия текста.

В середине ноября 2011 года Ирина Байгулова с мужем приехали в квартиру в центре Владивостока, которую они несколько лет сдавали молодой паре — Виктору Половову и Галине Колядзинской. Никаких проблем с жильцами у них никогда не возникало — но тем утром хозяева узнали, что в квартиру приходили полицейские. Байгулова попыталась созвониться с Виктором, но тот не отвечал; пришлось использовать запасные ключи.

В квартире не было ни людей, ни вещей. На потолке обнаружились брызги бурого цвета — Байгуловы подумали, что это кофе или чай. На обоях виднелись черные полосы — видимо, там лежали автомобильные шины, которыми торговал Половов. На полу валялись стекла и порванные шторы. Из ванной комнаты куда-то пропала полиэтиленовая занавеска, а сама ванна была в царапинах — как будто ее долго терли металлической щеткой.

На следующий день им все же удалось связаться с Полововым. Они договорились встретиться на той же съемной квартире, но заходить в нее бывший жилец не стал — разговор состоялся в коридоре. На вопрос, что случилось с квартирой, Половов ответил, что «ремонт необходимо делать раз в полгода», сообщил, что больше в квартире жить не планирует, и добавил: его девушка куда-то пропала, но раз договор заключен на Колядзинскую, долги по аренде тоже платить ей.

За несколько следующих недель Байгуловы сделали в квартире ремонт: переложили полы во всех помещениях, покрасили стены и потолки, поменяли двери и ванну — и сдали квартиру снова. Только спустя три года хозяева узнали, что в их квартире произошло убийство.

Или не произошло.

Турист из Франции

Ночью 14 ноября 2011 года Виктор Половов в первый раз ночевал у своей любовницы Татьяны Крапивиной, с которой они к тому моменту встречались всего неделю. Около шести утра у него зазвонил телефон — звонила Галина Колядзинская, его девушка, с которой они были вместе уже пять лет. «Все у тебя в порядке?» — спросила она. Беседа продолжилась, когда Половов собрался, сел в машину и поехал домой — как он вспоминал позже в разговоре со следователями, Галина его «оскорбляла, вымогала деньги для того, чтобы уехать из города и начать новую жизнь».

Дома они продолжили ссориться. После этого девушка, как позже рассказывал Половов, быстро собрала свои вещи в пакеты для мусора, надела пальто с ярко-бирюзовой подкладкой и салатовые ботинки с разноцветными шнурками — и ушла. Через несколько минут Виктор попытался ей позвонить, однако номер не отвечал. В течение дня он искал Галину у знакомых, но никто ее не видел. Когда он вернулся домой, ему показалось, что кто-то заходил в квартиру: некоторые вещи были переставлены.

Отец Галины Ян Колядзинский созванивался с ней ежедневно, и когда та перестала отвечать на звонки, сразу же набрал номер Половова. Тот сказал, что они поссорились, и положил трубку. Через два часа Яну позвонила его жена Елена. Ей Половов сказал, что их дочь взяла у него 300 тысяч рублей и документы и ушла со словами: «Ты меня больше никогда не увидишь, не ищите меня, передай маме, что со мной все в порядке». Елена Колядзинская виделась с Галиной за день до исчезновения — по ее воспоминаниям, та злилась и нервничала, но не хотела говорить, что с ней происходит.

Тогда же с Колядзинской встречалась и ее подруга Анна — они сидели в баре Downtown, а потом вместе поехали домой. Как вспоминала Анна, по дороге Галина рассказывала, что устала от отношений с Полововым, хочет сменить обстановку и уехать из города. Незадолго до того Колядзинская, как рассказывала подруга, познакомилась с неким «туристом из Франции» — она много общалась с мужчиной и была им «очень впечатлена».

По воспоминаниям родственников, девушка не слишком любила Владивосток, считала, что у нее там нет никаких перспектив, и хотела уехать, из-за чего часто ругалась с Полововым. Анжела Половова, мать Виктора, считала, что Галина переехала в Южную Корею. По ее словам, девушка рассказывала ей, что отношения с ее сыном подходят к концу, а в последнюю встречу Колядзинская принесла ей «желтый цветок» — символ разлуки.

Елена Колядзинская думала, что Галину могли похитить и увезти в «какую-нибудь восточную страну». Была у нее и другая версия: дочь давно подумывала о том, чтобы уехать в одну из азиатских стран — работать моделью или в эскорт-агентстве. За несколько недель до исчезновения Галина рассказала матери, что нашла в интернете фирму, которая обещала ее трудоустроить за границей в компанию эскорт-услуг. Чтобы оформить документы, ей нужно было 150 тысяч рублей. Родители были против — но знали, что девушку это не остановит.

Так или иначе, в ноябре 2011 года, узнав о том, что дочь пропала, Колядзинские сразу написали заявление в полицию.

Девушка из фильма про эльфов

Галина Колядзинская родилась в 1985 году в Ростове-на-Дону; во Владивосток семья переехала, когда ей было 13 лет. В школе она была хорошисткой, любила языки и другие гуманитарные предметы. После 9-го класса девушка поступила в художественное училище, потом — на факультет дизайна Дальневосточного федерального университета. Мать описывала Галину как творческого человека с взрывным характером — по ее словам, Колядзинская пережила пять сотрясений мозга, а врачи поставили ей диагноз «аневризма головного мозга»: у девушки часто болела голова — вплоть до потери сознания. Одновременно с учебой в университете Галина начала подрабатывать моделью, потом и вовсе бросила вуз и поехала на заработки в Пекин. Через три месяца она вернулась и начала встречаться с мужчиной, который казался матери агрессивным и непредсказуемым; когда они ссорились, часто доходило до драк.

В 2006 году, гуляя с собакой, Колядзинская познакомилась с другим собачником — Виктором Полововым. Сначала они просто пересекались на прогулках, потом у них завязались близкие отношения, а в конце концов пара сняла квартиру у Байгуловых и съехалась.

Половов вырос в неполной семье — его родители развелись, когда он был ребенком. Как он сам позже рассказывал следователям, воспитывала его бабушка, и детство было «унылым» — он был «задроченным ребенком и рохлей, с пацанами не дружил». Не помогало и то, что мать Половова увлеклась православием: «Кроме религии, ничего не видит, во время каждого разговора навязывает свое вероисповедание, — объяснял Виктор. — Дома икон больше, чем моих фотографий».

Высшее образование Половов получал на факультете связей с общественностью Дальневосточного государственного технического университета. Как он говорил полицейским, в молодости он курил гашиш и пробовал синтетические наркотики — но держался подальше от «всякой ***** вроде героина». «Во время приходов что-то понимал, — говорил Половов. — То хорошее, что во мне сформировалось, произошло под этим влиянием». В середине 2000-х он подсел на продававшийся в аптеке сироп от кашля «Туссин плюс». «Правильную дозу подберешь — глючило почти как от травки, — вспоминал Половов. — Приходилось через силу пить — но получал [удовольствие]».

Когда он познакомился с Колядзинской, ему показалось, что она как будто вышла из «фильмов про хоббитов и эльфов». Он боготворил девушку, влюбился без памяти и в итоге из-за этого отчислился из университета. Чтобы заработать на жизнь, Половов продавал стройматериалы, набирал водителей в таксопарк, а потом сделал небольшой магазин, торговавший покрышками. «Работа была унылое говно, — рассказывал он следователю. — Приносила какие-то крохи. Денег хватало на самые дешевые продукты».

Как рассказывали знакомые пары, их любимым досугом было сидеть дома и смотреть криминальные сериалы. Половов делал девушке предложение, но та отказалась. «Галина была легкомысленной, любила погулять, развлечься, — рассказывала одна из их подруг. — Виктор же был серьезным, больше времени хотел проводить дома». По словам приятеля Половова Виктора Иванова, тот часто говорил, что увлечение девушки ночными клубами ему не нравилось.

Их знакомая вспоминала, что через несколько лет отношения в паре начали портиться. Половов жаловался на Галину, «называл ее неуравновешенной». Однажды знакомая наблюдала, как они ссорятся: Виктор схватил девушку двумя руками за шею и поднял в воздух; та отбивалась ногами и руками.

Летом 2011 года Виктор познакомился с Татьяной Крапивиной — девушкой из Находки, переехавшей во Владивосток. Они периодически пересекались в общих компаниях; с Галиной она тоже была знакома. В ноябре они начали встречаться. До исчезновения Галины оставалась неделя.

Мужчина с мясорубкой

Через несколько дней после того, как Колядзинская пропала, Половов переехал жить к Крапивиной. В следующем году они поженились и сменили фамилию на Коэн.

Друзья и знакомые Виктора рассказывали, что иногда он вспоминал о бывшей девушке. По словам одной подруги, в разговоре с ней Коэн шутил, что убил Галину. Другой мужчина обратил внимание, что о пропаже Колядзинской Виктор говорил в «обыденном» тоне и постоянно улыбался. Про Коэна рассказывали, что он любил пообсуждать убийства, трупы и то, как избавляться от тел (например, сжечь на покрышках). Тот же имидж он поддерживал и в соцсетях — вывешивал фотографии связанных девушек и мемы вроде «Никогда не вешайте нос. Вешайте людей, которые вас обижают» или «Любишь *********, люби и в лес в разных пакетах уезжать» (комментарий Коэна: «в ведрах))»). Знакомая Коэна вспоминала, что он любил играть в «Мафию» и другие игры, где «нужно убеждать людей в своей правоте, изворачиваться».

Расследование исчезновения Колядзинской первые годы буксовало. Родители были уверены, что она жива и просто сменила имя, — и в мае 2014 года ее отец снова подал заявление в полицию. Через месяц по нему возбудили уголовное дело: Следственный комитет обратил особое внимание на то, что, по версии бойфренда, у девушки при себе, предположительно, была крупная сумма денег. 25 июня Виктора Коэна вызвали на допрос и сообщили, что считают его одним из подозреваемых, — впрочем, мужчину не задержали. Через месяц, 23 июля, его снова вызвали к следователю.

По словам Татьяны Коэн, когда ее муж уже несколько часов не выходил на связь, она начала беспокоиться, включила приложение, определяющее местоположение телефона, и увидела, что тот находится около следственного отдела Ленинского района. Подъехав на место, она обнаружила на парковке автомобиль мужа, но в отделе его не оказалось: приложение показывало уже другой адрес — Карбышева, 4. По этому адресу находится девятиэтажное кирпичное здание, в котором располагались ветеринарная аптека, мебельный магазин и отдел по раскрытию преступлений против личности уголовного розыска (ОРЧ-4).

Согласно материалам уголовного дела, примерно в это время Виктор Коэн написал явку с повинной.

Как рассказал мужчина, утром 14 ноября, когда он говорил с Колядзинской по телефону, та «оскорбляла [его], вымогала деньги для того, чтобы уехать из города и начать новую жизнь», а также угрожала, что «испортит жизнь» гражданскому мужу. Приехав домой, он обнаружил девушку пьяной на кровати, подошел к ней и несколько минут душил двумя руками — та не сопротивлялась. После этого Половов отнес тело в ванную и «вышел из квартиры в состоянии глубочайшего шока». Простояв на улице около 15 минут, он отправился в магазин «Домотехника», где купил мясорубку, чтобы перемолоть части тела, и скороварку, чтобы потом их разварить. Там же он приобрел три пластиковых ведра; в другом магазине — нож с 20-сантиметровым лезвием.

Вернувшись в квартиру, Половов застелил пол квартиры полиэтиленовыми шторами из ванной, достал нож и начал разделывать тело. Для костей он использовал пилу из набора домашних инструментов. Переложив останки в ведра, он дождался темноты и перенес их в багажник машины, а потом выбросил нож и пилу в мусорку (скороварка ему так и не понадобилась). Еще через несколько дней он отправился в лес рядом с заводом «Варяг», собрал там несколько покрышек, обложил ими ведра и поджег. Когда огонь погас, Половов разбросал пепел по лесу и уехал.

Маленький шанс для маленького человека

На ютьюбе можно найти часовую видеозапись допроса Виктора Коэна вечером 23 июля 2014 года (она выложена на непопулярном канале, где также опубликованы два фрагмента телепередачи «Битва экстрасенсов»; как сообщало издание vl.ru, до того запись показывали на заседании суда по делу об убийстве Колядзинской). Судя по всему, он происходит до того, как мужчина написал явку с повинной. В небольшом кабинете с сейфом сидят сам обвиняемый и Дмитрий Мун, начальник ОРЧ-4 на Карбышева. Он просит Коэна рассказать обо всем с самого начала.

— Почему так произошло в итоге?

— Она била меня. И била, знаешь, как твои два первых удара, — говорит Коэн полицейскому. Мун кивает. — Она меры не знала. Ты мужик, понятно, а она баба — прикинь, сколько силы ей нужно всадить для таких ударов? У нее крышак срывало, и утихомирить ее можно было, только если сильно сжать и держать, пока у нее силы не закончатся.

— Что подпитывало ваши отношения? Секс?

— Секс был по-настоящему хороший!

Коэн рассказал полицейскому, что 14 ноября 2011 года, в день убийства, лежал «с теплой любимой женщиной [Крапивиной], но позвонила холодная опостылевшая тварь [Колядзинская]». По его словам, к тому моменту они с Колядзинской уже давно были «как черви в клубке». Ему не нравилось, что девушка ходила в ночные клубы и возвращалась оттуда под утро: «Шлялась, шлялась, я — ее мужик — сидел без секса», — жаловался он. По словам Коэна, дома он часто находил спрятанные пустые упаковки от «Виноградной долины» — дешевого вина в бумажных коробках.

Во время разговора в кабинет зашел другой следователь, но Мун попросил его выйти и закрыл дверь на ключ.

— Я много **** [ужасов] повидал, конечно. Не такое, как сегодня, — сказал Коэн, видимо имея в виду то, как с ним обращались полицейские. — Но последней каплей, когда наши взаимоотношения развалились… Это когда я вернулся из Хабаровска. Там я потусил, позаигрывал с официантками, вернулся — а она выкинула кухонный стол. Она его разбила в подъезде и выкинула. Что за дерьмо? Так она вымещала агрессию. Меня не было — ******* [била] стол. Потом хозяин квартиры поставил нам новый. Мы замяли, помирились, я не хотел снова получить ********.

Когда Коэн встретил Крапивину, он, по его словам, «влюбился, как мальчишка» и понял, что хочет жениться. «Но бабы все чувствуют, — продолжал мужчина. — Как только начинал смотреть фотки какие-нибудь в инстаграме, [Галина] сразу активизировалась. Она начала женский террор, начала клянчить у меня тачку. Как-то вышел во двор: она облила всю машину йогуртом».

— Все мы мужчины, все мы строили семью. Кто-то два раза, кто-то три, — сказал Мун.

— Но кто-то слабее и менее опытный.

— Как ты принял решение?

— Я стоял [в то утро] возле кофемашины на бензозаправке. Взял кофе, стоял, думал. И что-то во мне повернулось. И все, крышу [снесло].

— Ты ее спящую задушил? Почему ты ее не разбудил?

— Я боялся, *****, до усрачки.

— Почему она не проснулась?

— Бухая была до усрачки. Душить человека долго. Я, по незнанию, душил кистями.

— Все, ты понял, что она умерла, что дальше?

— Отнес тело в ванную, чтобы не маячило на диване.

— Как ты ее разделал? Я этого понять не могу. У меня был человек, который в унитаз спихивал всего человека.

— Думал о таком варианте, но понял, что спалюсь.

— Как голову расчленял?

— Ты во мне ищешь маньяка. Весь страх закончился, когда я лишил человека жизни. Разделывать мясо — это…

— Технический момент?

— Просто затыкаешь тошнилку за пазуху и делаешь.

— Способ хороший разделать по кусочкам, — сказал полицейский. — Но требует определенного времени, сил и мужества.

— Я смотрел фильм, там при сжигании тел на берегу реки в Индии используют покрышки. В нем говорилось, что дрова не дают нужную температуру. Я пытался сначала все это дерьмо закопать, но не срослось. Я тебе, *** буду, кости, *****, сгорают *****. Зубы сгорают. Я ничего не нашел.

— Ты Тане рассказывал об этом?

— Нет, не хотел бы, чтобы она знала, — сказал Коэн. — Я рассказал ей обо всем по дурке. В одной стрессовой ситуации, когда покупал тачку, азербайджанцы хотели меня кинуть, я понял, что она самый близкий человек, а у меня от нее есть тайна. И рассказал ей. Она ****** [удивилась] и не поверила. Но то, что она обо мне все знает, дало мне силы.

В конце разговора Коэн попытался убедить полицейского отпустить его и попытаться закрыть дело.

— Можно с тобой по-мужски поговорить? Ты же много лет в этом живешь и, думаю, видел более расклеенных людей, чем я. И дожимали вы их реально до конца.

— Конечно.

— Ты видишь во мне искреннее желание жить?

— Большое.

— Я понимаю, что машина уже вертится, но понимаю, что на этой стадии конкретно ты можешь ее остановить. Там сидят пацаны, которые хотят меня вздернуть, — Коэн показал рукой на стену, за которой находился соседний кабинет.

— Ну не будем так говорить. Ты хочешь, чтобы я забыл то, что ты мне рассказал, и чтобы ты пошел домой? Почему я должен это сделать?

— Если предложу тебе какое-то вознаграждение, я опущу себя. Я предложу тебе контроль над моей жизнью.

— Ради чего я должен идти на неправильное?

— Ты дашь маленький шанс в жизни одному маленькому человеку. Я буду твоим должником по гроб жизни. Ты такому человеку сможешь доверить свою жизнь.

— Я не хочу иметь с тобой общую жизнь. Не надо дальше, — сказал следователь.

— Помоги мне!

— Это нереально.

— Почему?

— Как я дальше жить буду с этим? Как я себе объясню этот поступок? Что — я в тебя влюблен?

— Ты должен понять, что такие дерьмовые вещи иногда происходят с людьми. И меня это сделало лучше. Я после случившегося несколько лет прожил честным человеком. Ну, с оговорками на российскую действительность.

После того как Мун кому-то позвонил, в кабинет зашел еще один полицейский. «Ты представляешь общественную опасность, как считаешь?» — спросил он у Коэна. «Я с вами, ребят, уже познакомился», — ответил Коэн. На следующий день суд отправил его в СИЗО на два месяца.

Эмпирический опыт

Все материалы уголовного дела (есть в распоряжении «Медузы») строятся на признательных показаниях.

Следователи так и не нашли тело Колядзинской или его останки. В лесополосе, где, по словам Коэна, он сжег труп подруги, действительно обнаружилось несколько костровищ: в них лежали предметы, «похожие на костные останки», и металлические детали, напоминающие части автомобильных покрышек. В октябре 2014 года эксперты не нашли среди них следов биологического происхождения.

Другая экспертиза указала, что сжечь труп способом, описанным Коэном, было технически возможно: применив специальную формулу, криминалист заключил, что для уничтожения трупа взрослого человека ему потребовалось бы от трех до восьми часов (в признательных показаниях Коэн упоминал, что на сожжение тела ушло три часа). Приморское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы, также изучавшее способ убийства Колядзинской, при этом заявило, что на основе информации, которая имеется в распоряжении следствия, «провести исследование объективно, на строгой научной основе, не представляется возможным».

Согласно выписке с детализацией по передвижениям телефона Коэна, в ночь после пропажи Колядзинской он «был активен несколько раз в районе базовых станций в районе лесополосы остановки „Варяг“». Это не согласуется с признательными показаниями мужчины: он рассказывал, что сжег тело через несколько дней после убийства.

Мясорубку, о которой Коэн рассказывал следователям, он в день убийства купил на свое имя — как указано в уголовном деле, в магазине «Домотехника» при покупке на сумму больше трех тысяч рублей спрашивали фамилию покупателя, чтобы оформить бонусную карту. О том, нашли ли мясорубку, в материалах дела ничего не сообщается. В 2013 году жительница Владивостока за 200 тысяч рублей купила у Коэна машину, на которой он, предположительно, вывозил части тела убитой, — следствию она сказала, что «никаких [вызывающих подозрение] предметов в салоне не находила».

Есть в уголовном деле и скриншоты комментариев, которыми пользователь «Виктор Коэн» обменивался с неким «Антошкой». Они обсуждали, как «делить тела на части» под постом из паблика «Интеллектуальный юмор» от 30 октября 2013 года. (Орфография и пунктуация переписки сохранена.)

«Антошка, удобнее фасовать в формованную тару! В ведра например, целые рукиноги в ведра не пойдут!» — сообщал Коэн.

«Если целиком не входит, то ее можно просто разрубить — дело то минутной, мой друг :)» — отвечал собеседник.

«Антошка, а ты попробуй, а потом говори! Эмпирический опыт все расставит по местам! Топор это брызги, осколки кости, разлетающиеся куски мяса! топор это орудие безрассудно, к плачевным последствия! топор для тех кому в зону!)» — писал Коэн.

Психиатрическая экспертиза никаких заболеваний или расстройств у него не выявила.

Исчезнувшая из Владивостока

Коэн считает, что его история очень похожа на фильм Дэвида Финчера «Исчезнувшая», в котором жена наказывает мужа за измену: подстраивает все так, чтобы его обвинили в ее убийстве.

Через пять дней после ареста Коэн заявил сотрудникам Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Приморского края, что все показания и признание у него выбили под пытками — и угрозами насилия к нему и его жене. По его словам, признательной беседе с Муном предшествовали «истязания». О том, что его били полицейские и сокамерники, он говорил и судмедэкспертам; в СИЗО у него зафиксировали «ушиб мягких тканей головы, лица, множественные ссадины и гематомы боковой поверхности груди слева», сотрясение мозга и разрыв барабанной перепонки.

«Я сидел на полу скрученный по рукам и ногам, — рассказывал Коэн правозащитникам. — На руки мне надели тряпки накрахмаленные, поверх них — наручники. Один человек держал меня сзади, чтобы я не дергался. Другие два человека держали меня за ноги. Дмитрий Мун, начальник этого отдела, наносил мне удары по голове. Он бил меня открытой ладонью правой руки. Он же руководил всем этим мероприятием. У него было два черных полиэтиленовых пакета. Он затягивал их мне за спиной в районе шеи и перекрывал доступ кислорода. Иногда я почти терял сознание, иногда терял сознание на пять-десять минут».

Продолжалось все это, по словам Коэна, не менее двух часов. Полицейские также угрожали ему, что изнасилуют его жену, которая в тот момент была в отделе и искала мужа. 

«Они требовали от меня какую-то правдоподобную версию, — продолжал Коэн. — Они могли ее дополнять, уточнять. У них принцип такой: нужно, чтобы человек сам фантазировал, выдумывал, но говорил». По его словам, его явка с повинной была «сформирована» на основе его переписок в социальных сетях и биллинга мобильного телефона, а та лесополоса, где он якобы сжег тело Колядзинской, — это место, где он в мае 2014 года занимался спортивным ориентированием с друзьями.

Расшифровка последовавшего за избиением разговора Муна с Коэном — того же, что выложен на ютьюбе, — есть в материалах уголовного дела. В ней слова «Галина била меня, как ты первые два раза» указаны как «Неразборчиво».

14 августа 2014 года, через три недели после ареста, Коэн отправил руководству прокуратуры, Следственного комитета и СИЗО заявление, в котором рассказал о том, что сотрудники угрозыска давили на него и силой выбивали признание. Также он рассказывал, что через несколько дней после допроса его избили уже в изоляторе сокамерники, «требовавшие сообщить им признательные показания».

На очередной встрече со следователем 21 октября 2014-го Коэн говорил, что перед этим разговором к нему подошли четыре сотрудника полиции, среди которых был Мун. Один из них заявил: «Сейчас твоя задница находится в моих руках, и на СИЗО с тобой будут делать то, что я решу». Другой сотрудник, по словам Коэна, угрожал ему убийством за возможный отказ от показаний. Когда следователь спросил его, опасается ли Коэн давления со стороны сотрудников ОРЧ после завершения допроса, мужчина ответил: «Считаю, что после завершения допроса ко мне будут применены психологические и физические пытки из-за того, что отказываюсь от данных ранее показаний».

На ютьюбе можно найти аудиозаписи разговоров, в которых, как утверждают выложившие их пользователи, сотрудники полиции требуют от Коэна ни с кем не разговаривать о пытках.

— С сегодняшнего дня, ****, я тебе прямо скажу: твоя жопа будет в моих руках. Понял? — говорит один из полицейских. Рядом кто-то смеется. — Дышать ты будешь с разрешения.

— А как ваша фамилия? — спросил Коэн.

— А тебя это волнует? Вообще не должно. Я тебе представился Димой (по утверждению пользователей ютьюба, это сотрудник ОРЧ-4 Дмитрий Зиновагин — прим. «Медузы»), и тебе этого достаточно. Дышать с разрешения, ходить в туалет — с разрешения. Ты головой не маши. С нами ругаться — что тигра ***** [трахать]. Понял? Кайфа никакого, а страху натерпишься. Понятно?

— Если будет непонятно жопокручение, то только себе хуже сделаешь, — продолжил чуть позже полицейский. — Можешь написать хоть «Войну и мир», как тебе тут ***** [плохо] было. А мы как здесь работали, так и будем работать, понимаешь? Не ты первый и не ты последний.

— Не надо с нами бычиться, — сказал другой сотрудник (на ютьюбе обозначен как сотрудник ОРЧ-4 Виктор Пляс — прим. «Медузы»). — С нами надо тут дружить. Твоя дружба сейчас зависит от твоего там положения. Почему у нас такой нелицеприятный разговор. Если ты хочешь себя оправдать, Витян, ради бога, оправдывай, 51-ю никто не отменял. Но зачем ты, говнюк такой, пишешь и жалуешься на нас? У нас же работа такая — раскрывать. Мы раскрыли, доказали, а дальше твое дело. Принимай адвокатскую позицию, пусть адвокат ищет свидетелей, которые докажут, что она жива и здорова.

— Его надо сломать морально… — добавил другой полицейский. — Он физику не воспринимает.

— Пакетом его?

— Что ты заладил с этим пакетом?

— Пообещать надеть пакет на голову жене. Это работает еще лучше, — сказал Коэн.

— Как она поживает?

— Хорошо.

— Что дверь-то не открыла? Испугалась? Думаю, когда в следующий раз мы придем, адвокат ей не понадобится. Думаю, дверь сломаю в следующий раз.

«Посидеть тебе придется, Витян, ты уж не обессудь, — подытожил один из полицейских. — Я не верю, что твой адвокат настолько влиятелен. Что такое хороший адвокат? Это не тот, который хорошо расследует, а тот, который умеет договариваться. С судьей, со следствием. Не буду тебе врать — у нас коррупция везде процветает».

Пыточная на Карбышева

Все полицейские в разговоре со следователями отрицали какое-либо давление на Коэна или применение насилия в его адрес. «Эти заявления не подтверждаю и считаю их ложными, — сказал Пляс. — Дополняю, что обвиняемому было предложено пообедать, но он отказался». Примерно то же самое сказал и Мун.

Отдел угрозыска на Карбышева, 4, во Владивостоке многие из тех, кто побывал там на допросах, называют «пыточной».

Бывший коллега Дмитрия Муна рассказывал, что с 2004 года, когда к Муну в кабинет заводили подозреваемых, Мун закрывал дверь, после чего начинались пытки — из комнаты доносились «глухие удары, крики, стоны». «Когда я влился в коллектив, меня стали допускать до „поколки“ (от слова „раскалывать“ — прим. „Медузы“) людей, — рассказывал бывший коллега Муна. — Они проводились по каждому делу, подозреваемому. За год моей работы без физического воздействия было „поколото“ два человека. Остальных избивали, надевали противогаз, была машинка, которая вырабатывала электрический ток и которую подсоединяли ко всем частям [тела]». «Кололи» подозреваемых ночью. Те жаловались в прокуратуру — но полицейские «ходили туда и подписывали объяснительные, что все это чушь и ничего такого не было».

О пытках в ОРЧ-4 говорили в 2012 году и «приморские партизаны». Один из них рассказывал, что на том же девятом этаже, где проводился допрос Коэна, на него надели противогаз, внутрь которого запихали тряпки и подожгли, чтобы арестованный дышал дымом. Еще один мужчина, которого позже осудили за убийство, также утверждал, что на него надевали противогаз и пускали туда сигаретный дым, а к ногам привязывали 32-килограммовые гири.

«Пыточной» отделение называлось и в сюжете телеканала «Дождь» в 2013 году. Мать Константина Сетова (обвинялся в убийстве, вину не признавал) рассказывала, что следователи угрожали ее сыну: если он не напишет явку с повинной, его будут бить на Карбышева. Когда его доставили туда, «один из сотрудников достал из тумбочки полиэтиленовый пакет, надел [Сетову] на голову и сказал: „Не напишешь явку с повинной — мы будем тебя убивать“». «Я пытался прокусить пакет, но они надевали новый и новый, — рассказывал Сетов. — После четвертого пакета я понял, что начинаю задыхаться и терять сознание. Другой сказал: „Давайте выкинем его и скажем, что сам выпрыгнул в окно“. Я испугался. Я сказал, что напишу все, что они скажут».

Сын обвиненного в педофилии Григория Князева вспоминал, что его отца тоже отвезли на Карбышева, где били и угрожали, — после чего он подписал явку с повинной. Корреспондентка «Арсеньевских вестей» рассказывала, что в отделе пытали девушку на шестом месяце беременности. Сотрудники ОНК Приморского края в 2015 году записали около 20 свидетельств журналистов о пытках на Карбышева — они тоже рассказывали о пакетах, надетых на голову, и применении электрического тока.

В апреле 2017 года сотрудники ОНК опубликовали видеообращение еще одной жертвы полицейских на Карбышева, 4. Мужчина с разбитым носом и синяками под глазами рассказывал, что полицейские сообщили ему: «Будешь сейчас признаваться», — после чего надевали пакет на голову, душили, тыкали пальцами в глаза. По его словам, пытки продолжались весь день — с десяти утра до девяти вечера; от него требовали признательных показаний, будто он «избил какого-то бомжа, после чего тот скончался» (мужчина утверждает, что не понимал, о чем речь). Явку с повинной он так и не подписал; когда его отвезли в больницу, врач заявил, что его нельзя в таком состоянии отправлять в СИЗО.

Сотрудники, которых обвиняли в пытках, до сих пор работают в отделении. В самом ОРЧ-4 заявляли, что жалуются на них только те, кого обвиняют в тяжких преступлениях. Представитель МВД объясняла, что заставлять давать показания силой «бессмысленно, так как они не являются основанием для вынесения приговора» — и так как от них всегда можно отказаться. На практике в этом случае прокуроры, как правило, зачитывают в суде именно признательные показания.

«Доктор Хаус» как улика

Заседания суда по делу Коэна начались весной 2015 года и продолжались все лето (о них подробно писала «Новая газета во Владивостоке»). Обвиняемый сразу заявил, что все его показания — это самооговор. «И из них совершенно непонятно, какие инструменты я якобы использовал для расчленения тела, — заявил он. — То есть этой информации там просто нет. Я говорил о некоем расчленении, но не более. Я что, делал это руками? Рвал мясо на части? Нет никаких слов о том, что я мылся или менял одежду. Расчлененное тело не влезло бы в три ведра. Оттуда торчали бы ноги или руки. То есть если брать только факты из моей речи, я в лучших традициях фильмов ужасов вышел из дома, перемазанный кровью, с ведрами, из которых торчали части трупа, и спокойно куда-то поехал».

Адвокат Коэна Иван Михалев указывал, что следственные действия, проведенные сразу после исчезновения Галины, не выявили «криминального характера ее исчезновения»: в квартире не было следов ни борьбы, ни крови. «Какая была необходимость везти Виктора в отдел, использовать служебный транспорт и целых трех оперативных сотрудников на одного Коэна? — недоумевал юрист. — Он мог бы [написать явку с повинной] не выходя из здания следственного управления, но провел в компании Муна и Пляса не менее пяти часов». Суд не обратил внимания на эти вопросы.

Юрист Алексей Михальчик, много работающий по уголовным процессам, рассказал «Медузе», что у него в практике был похожий случай: его клиента обвиняли в причастности к исчезновению человека, хотя тела не нашли и убийства не доказали. В полиции «его чуть ли не на дыбе начали раскладывать, хотели выбить показания до прибытия адвоката». В итоге последствий для клиента Михальчика не было, а человек, которого считали убитым, оказался жив.

По словам Михальчика, сотрудникам убойных отделов — особенно в регионах — прокуратура дает карт-бланш на выбивание показаний любыми способами. «Раз в убойных отделах расследуют особо тяжелые убийства, можно и пару раз в голову пробить. И вот так получают чистосердечные признания, а потом трупы в суд приходят», — объясняет адвокат. Такое действительно случается: в 2003 году на Ставрополье за убийство сестры осудили 17-летнего Дмитрия Медкова, давшего признательные показания. Через три года девушка написала письмо родителям о том, что ушла из дома из-за обиды на мать и уехала в Дагестан. Медкова освободили, он рассказывал, что показания из него выбивали, угрожая убийством.

«У нас в практике после пропажи человека через некоторое время заводят дело об убийстве, и отсутствие тела не является основанием для непривлечения к ответственности, — объясняет Михальчик. — При этом в 73-й статье УПК РФ есть перечень обстоятельств, которые должен доказать следователь, чтобы дело закончилось обвинительным приговором. В этом случае — факт события преступления, то есть убийства. По каким признакам можно считать, что человек виновен? Адекватный случай, если были найдены следы борьбы или крови по месту проживания — и это кровь пропавшего. Но бывают ситуации, когда следствию достаточно только того, что человек исчез». Михальчик считает, что следователям следует помнить о «Кэмпденском чуде» — истории, ставшей прецедентом для правила «нет тела — нет дела»: в 1660 году в Англии двух мужчин и женщину повесили после признательных показаний, а в 1662-м «убитый» вернулся домой, рассказав, что его похитили пираты и продали в рабство в Турцию.

В суде во Владивостоке в своем последнем слове Виктор Коэн сказал, что «процесс не имеет к правосудию никакого отношения и больше напоминает показательную казнь в стиле антиутопии Оруэлла „1984“». Силовиков он назвал «негодяями, которым удалось убедить большую часть общественности, что все, что я говорил о Карбышева, 4, выдумано». Он снова заявил, что ему пришлось придумать «правдоподобный бред», чтобы избежать продолжения пыток. «Ты начинаешь играть убийцу, — сказал Коэн. — Но слова — это не убийства, думаешь ты. Вряд ли слова смогут убедить суд».

«Отсутствие тела не является основанием полагать, что преступление не было совершено, — подчеркнула в приговоре судья Верхотурова. — По показаниям свидетелей, Коэн любил сериалы. В частности, „Доктор Хаус“. А следовательно, он мог знать, как расчленить труп». Коэну дали девять лет и девять месяцев тюрьмы. Его адвокаты тут же подали апелляцию — а вскоре кампания в защиту мужчины началась на федеральных каналах.

В программе Александра Гордона «Мужское / Женское» на Первом канале двое мужчин рассказывали, что видели Колядзинскую уже после ее предполагаемого убийства: один — через два дня после исчезновения в супермаркете во Владивостоке; второй — в Шереметьево в 2014 году. Искали Галину и в программе «Жди меня» — причем редакторы программы специально подчеркивали, что ни в одной из двух заявок на поиск женщины ничего не говорилось про убийство. «На заявку на сайте пришел отклик от неизвестного, — рассказывала руководитель группы поиска Ирина Лиханова. — Он писал: „Девушка в заявке очень похожа на мою знакомую, только сейчас у нее короткие волосы и цвет изменен. Если это она, то сейчас она в Екатеринбурге, живет с мужчиной, насколько мне известно, не работает, ее обеспечивает тот самый мужчина“».

В письме прилагался номер телефона девушки, которую неизвестный принял за Колядзинскую. По словам Лихановой, когда она позвонила, в трубке ответил женский голос. «Вам ни о чем не говорит фамилия Колядзинская Галина Яновна?» — спросила Лиханова. «Конечно, это я, только в другой жизни», — ответили на другом конце провода. Девушка объяснила, что так ее звали, когда она «была замужем», а теперь ее зовут Анастасия. Когда Лиханова сказала, что через «Жди меня» ее ищет Анжела Половова — мать Виктора Коэна, — та замолчала и положила трубку. Больше, как утверждает сотрудница «Жди меня», этот номер не отвечал.

У Коэна появились многочисленные защитники и обвинители в социальных сетях. На владивостокском форуме Vladmama велось «народное расследование» предполагаемого убийства — в нем десятки тысяч сообщений. В сообществе «Поиск Галины Колядзинской» во «ВКонтакте» считают, что суд не представил никаких вещественных доказательств предполагаемой смерти девушки, — и продолжают искать Галину в Китае, Таиланде и США. Пользователи «Пикабу» призывали «лигу детективов» найти ее с помощью Findface. Видеоблогер Николай Соболев посвятил делу Коэна выпуск шоу «Ракамакафо».

20-летний москвич Андрей (свою фамилию он сообщать отказался) узнал о деле Коэна из «Битвы экстрасенсов» на ТНТ — специалисты программы заявили, что мужчина невиновен в убийстве. Молодой человек заинтересовался историей Коэна и решил, что наконец нашел сюжет для своего ютьюб-канала. Он посвятил предполагаемому убийству Колядзинской несколько видеороликов — а потом стал «анти-Коэном». Так называют себя люди, которые в любых материалах, связанных с делом, отстаивают виновность мужчины; по словам Андрея, появились «анти-Коэны» во время дискуссии в паблике программы «Пусть говорят», где таинственное убийство во Владивостоке обсуждали несколько месяцев.

Как рассказывает Андрей, в виновности Коэна его убедили «мясорубка, биллинг» — и то, что он шутил об убийстве в разговорах с друзьями. Он считает, что даже если полицейские «съездили ему по уху», «в этом нет ничего плохого». «Убийца никогда сам не признается, что он убийца, и не будет признаваться, пока не прилетит, — сказал он „Медузе“. — Могли ударить — почему бы и нет? Ничего не имею против».

Сам Коэн, находясь в тюрьме, в сентябре 2015 года отвечал на вопросы пользователей Dirty.ru. «Пытают обычно трое-четверо суток, если не сдаваться, — рассказывал он. — Но почти сразу создается полная уверенность, что есть только один выход. Они подавляют морально и физически неподготовленного человека». Коэн считает, что если бы он пришел на первый допрос с адвокатом, с ним бы ничего не случилось. Свою переписку во «ВКонтакте» о расчленении трупа он прокомментировал так: «Официально [сообщения] не мои. СК не потрудились установить мою к ним причастность. А фактически они были размещены на моей странице. Имел страсть к черному юмору. Каюсь. Не считаю это преступлением».

Тогда же неизвестные выложили на ютьюб видеозапись допроса Татьяны Коэн, проходившего в том же кабинете, где допрашивали ее мужа. В первые минуты она плачет.

— Он вам рассказывал детали убийства? Место сокрытия трупа? — спрашивает Мун.

— Сказал: в лесу.

— Он говорил, что она мегера, постоянно его провоцировала. Человек в неадеквате совершил это. Она его шантажировала. Возможно, они продавали экстази, возможно, у них был общий секрет. Почему он ее просто не выгнал?

— Не знаю про такое. Мы на тот момент, наверное, всего неделю были вместе. Он тогда у меня первый раз ночевать остался. Я ему тогда сказала после первого раза, что любовницей не буду. Он говорил, что сам не знает, как все это произошло. Задушил ее.

— Про разделывание трупа вам рассказывал? Ведра, ванная?

— Не может этого быть.

— Он один это делал или с кем-то?

— Один.

— После того как он рассказал, вы просто забыли об этом?

— Я возвращалась к этому, но до сих пор не верю. Вы его видели? Он не убийца. Он хороший человек.

— Вам самой не было страшно выслушивать такие вещи?

— Не знаю, как объяснить это состояние шока. Я смотрела на него и видела своего Витю.

— Говорил, что поджигал что-то?

— Говорил, что сжег тело. Вы задаете мне вопросы так, будто сами не знаете всех обстоятельств и он вам ничего не рассказывал.

— Он рассказал. Я перепроверяю. Убить способов очень много! — отвечает полицейский.

Доблесть в службе

С 2016 года Татьяна Коэн перестала выступать в защиту Виктора; они развелись. Татьяна удалила все аккаунты в социальных сетях; связаться с ней и с родителями Коэна и Колядзинской «Медузе» не удалось.

В ноябре 2016-го Приморский краевой суд отказал Коэну в апелляции и оставил его приговор в силе. «Мне инкриминируют убийство, но ни одно доказательство не подтверждает сам факт убийства. Верховный суд выражал позицию, что исключительно на показаниях нельзя основывать приговор, дабы исключить самооговор хотя бы», — заявил тогда Коэн. Верховный суд действительно предлагал проект постановления о том, что признательные показания не могут быть основанием для обвинительного приговора без других доказательств; постановление вышло в конце декабря 2016 года: согласно документу, признательные показания могут использоваться, если они были даны в присутствии адвоката и после разъяснения права не свидетельствовать против себя (ни того, ни другого в случае Виктора Коэна не было).

С приговором не согласилась и мать Галины: она считает, что девушка жива. Адвокат Коэна заявлял, что будет добиваться рассмотрения дела в Верховном суде или «пойдет по стопам господина Навального», то есть обратится в Европейский суд. Заседания суда по делу Коэна за последний год не проводились.

Скорее всего, Виктор Коэн выйдет на свободу в начале 2020-х. Дмитрий Мун, который добился от него признательных показаний и которого постоянно обвиняют в пытках, в феврале 2017 года получил правительственную награду — медаль «За доблесть в службе».