истории

Пять причин прочитать книгу Леонида Парфенова «Намедни. Наша эра. 1931-1940» Даже если вы не поклонник предыдущих томов этой серии

Источник: Meduza

В издательстве Corpus вышла книга «Намедни. Наша эра. 1931-1940» — продолжение исторического проекта тележурналиста Леонида Парфенова. Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович рассказывает, чем новый том серии отличается от предыдущих семи, и объясняет, почему на него обязательно стоит обратить внимание.

1. Это удобный и доступный путеводитель по эпохе

Восьмой том книжного проекта Леонида Парфенова сильно отличается от семи предыдущих. Если раньше автор фокусировал внимание читателя на материальных, бытовых и эмоциональных феноменах эпохи, рассчитывая в первую очередь на радость узнавания («У меня были такие же!» или «Я помню этот день!»), то говоря о 1930-х он пытается сформировать комплексное и концептуальное видение самого, пожалуй, драматического периода в новейшей истории страны. 

Как результат, в книге рассматриваются и культурные тренды (например, «соцреализм», который сами его основатели туманно описывали как «правдивое, исторически конкретное изображение действительности в ее революционном развитии»), и важные мифологемы (вроде Павлика Морозова, официальный культ которого учреждается в 1932 году после потрясшего страну убийства двух пионеров за Уралом), и поворотные политические события (вроде строительства Беломорканала или убийства Кирова), и даже такие трудно вербализуемые вещи, как крылатое сталинское выражение «Жить стало лучше, жить стало веселей», определившее повседневный уклад СССР на годы вперед. Впрочем, материальные мелочи вроде тюбетеек, футболок-соколок (тех самых, со шнуровкой на груди, которые мы знаем по множеству изображений советских комсомольцев и физкультурников) или микояновских сосисок с горошком тоже не остаются без внимания. 

То, что получается в итоге, уже не просто иллюстрированная энциклопедия быта и нравов, как это было раньше, но настоящий путеводитель по эпохе — удобный и емкий, в оптимальной пропорции сочетающий в себе панорамные съемки — с крупным планом. 

2. У книги идеальная фокусировка

Умение выбрать самые «говорящие» и репрезентативные объекты, а после, грациозно перепрыгивая с одного на другой, создать цельную и непротиворечивую картину прошлого всегда было главной суперспособностью Леонида Парфенова. Вот и на сей раз он мастерски выделяет события и явления, наиболее полно отразившие облик эпохи, ухитряясь найти даже в широко известных фактах необычный ракурс.

Рассказывая о строительстве Комсомольска-на-Амуре, Парфенов одновременно говорит и о советском кинематографе (городу и его обитателям был посвящен один из первых советских блокбастеров «Девушка с характером», а также шедевр режиссера Герасимова «Комсомольск»). Описывая важную культурную новацию — парки культуры и отдыха, в качестве опорного сюжета он использует судьбу знаменитой и растиражированной скульптуры «девушка с веслом»: обнаженная в столице, в провинции она стыдливо облачается в закрытый купальник с пояском. А повествуя о трагедии Голодомора 1933 года, Парфенов кратко и точно обозначает прямую связь между катастрофой села и индустриализацией, которую до сих пор считают чуть ли не главной заслугой сталинского режима. 

3. Книга Парфенова встраивает СССР в международный контекст

В отличие от прежних книг серии, сконцентрированных преимущественно на внутренней жизни страны, нынешний том «Намедни» куда более глобален. Аннексия Манчжурии Японией, гражданская война в Испании, приход нацистов к власти в Германии, выход США из Великой депрессии, захват Италией Эфиопии — показывая, как все эти события влияли на действия СССР (или, напротив, ими определялись), Парфенов делает как сталинскую, так и общемировую политику 1930-х годов куда более прозрачной и понятной. 

4. Автор выбрал очень удачную интонацию

Сравнительно легко сохранять нейтральную, безоценочную интонацию, когда речь идет о вегетарианских 1960-х или 1970-х годах. Гораздо сложнее удержаться от обличительного пафоса и патетики, говоря о людоедских 1930-х — и, тем не менее, Парфенов почти везде справляется с этой задачей. Даже в самых эмоционально напряженных местах (таких, как физическое уничтожение «кулаков» в 1931-м или Большой террор 1937 года) он удерживается от оценок и прямого давления на читателя: выводы о том, каким было сталинское время, тот может делать совершенно самостоятельно, опираясь исключительно на предложенные факты. 

5. Прекрасный иллюстративный материал

Все книги серии «Намедни» великолепно оформлены, однако на сей раз иллюстрации превращаются в самостоятельный аттракцион. Лучший разворот в книге — панно Василия Ефанова «Знатные люди Страны Советов», которое можно рассматривать бесконечно. На нем создатели книги любовно опознали и отметили сорок с лишним персонажей — от режиссера Соломона Михоэлса до народного казахского поэта Джамбула, от летчицы Полины Осипенко до маленькой Мамлакат Нахагоновой, пионерки из Таджикистана, поставившей рекорд по сбору хлопка.

Что еще почитать о 1930-х

Наталья Лебина. Советская повседневность: нормы и аномалии. М.: НЛО, 2015 

Книга историка Натальи Лебиной исследует взаимосвязь материального и духовного на примере повседневной жизни СССР в 1930-е годы. Формирование новой советской элиты влечет за собой необъяснимую на первый взгляд волну самоубийств; массовое избрание рабочих в местные и республиканские советы оборачивается катастрофическим ростом пьянства в их среде, а весьма скромные уступки власти в том, что касается обустройства быта, фактически легитимизируют репрессии. Жизнь, уродливая на идеологическом и нравственном уровне, порождает столь же уродливый быт — и наоборот. 

Олег Хлевнюк. Сталин: жизнь одного вождя. М.: АСТ, CORPUS, 2016 

Самая взвешенная и компетентная биография Сталина, написанная на сегодня по-русски. Историк Олег Хлевнюк не испытывает к вождю ни ненависти, ни любви, и это обстоятельство позволяет ему взглянуть на своего героя с абсолютной кристалльной ясностью. Он ни в малой мере не пытается обелить Сталина, однако и лишних грехов ему приписать не стремится, и из этой спокойной и трезвой непредвзятости рождается поразительный эффект: любой разговор об эффективности и оправданности сталинского руководства страной становится не просто неприличным, но попросту невозможым. 

Александра Литвина, Аня Десницкая. История старой квартиры. М.: Самокат, 2017

Формально книга писателя Александры Литвиной и художника Ани Десницкой рассчитана на детей и подростков, но на самом деле читать ее можно в любом возрасте. Состоящая преимущественно из картинок и подписей к ним, «История старой квартиры» — это энциклопедия советского быта, выстроенная вокруг истории одной большой коммуналки и ее обитателей. Книга охватывает почти сто лет отечественной истории — с начала ХХ века до начала века ХХI, но 1930-м годам в ней уделено особое внимание: жильцов уплотняют, кого-то из них навсегда увозит «черный воронок», на смену бытовому аскетизму приходит осторожный и скудный советский уют, а за окнами сгущаются тени близкой войны.