Двойной паспортный контроль Как Россия восстанавливает границу с Белоруссией: Carnegie.ru
Россия перестала воспринимать Белоруссию как надежного союзника. Об этом свидетельствуют споры о контроле над российско-белорусской границей. Как пишет в статье на Carnegie.ru политический обозреватель белорусского портала Tut.by Артем Шрайбман, в Москве обиделись на белорусский прагматизм из-за того, что Минск использует в своих интересах конфликт России с Западом и зарабатывает на санкционных ограничениях. С разрешения редакции «Медуза» публикует этот текст целиком.
Москва и Минск давно привыкли спорить о газе, нефти, кредитах, продуктах — от молока до креветок, но теперь они нащупали новую грань разногласий. Отсутствие реальной границы между двумя странами работало гладко, пока у них была похожая визово-миграционная политика. Но в последние годы Россия окапывает свою осажденную крепость, а Белоруссия, наоборот, приоткрывается миру, не особо спрашивая старшего брата.
Безвиз и террористы
В начале января Александр Лукашенко подписал давно лежавший на его столе указ об отмене виз для въезда в Белоруссию на пять дней для граждан 80 государств, включая США и страны Евросоюза. По меркам других постсоветских стран, это была запоздалая и очень скромная мера. Более щедрые въездные преференции Западу еще 10 лет назад дали Украина и Грузия, а в последние годы — Казахстан, Армения и Киргизия.
Но ни у кого из них нет открытой границы с Россией, а у Белоруссии есть. Первого февраля в России опубликовали приказ директора ФСБ Бортникова о введении на границе с Белоруссией пограничной зоны. В мае белорусские рейсы перевели из внутренних терминалов в международные.
Если первый шаг Москвы лишь дал российским пограничникам правовую базу для выборочных проверок паспортов, но не привел к реальному восстановлению контроля на границе, то уже вторая мера была заметнее. Теперь пассажиры рейсов из Минска, включая белорусских граждан, должны стоять в общих очередях на паспортный контроль.
Это ударило по белорусскому госмонополисту «Белавиа», который немалую часть выручки зарабатывал на удобном транзите через Минск (почти 50% всех пассажиров). Теперь такому туристу нужно проходить паспортный контроль дважды — в Белоруссии и в России, потому что белорусские власти по-прежнему отправляют российские рейсы во внутренний терминал. Это снижает привлекательность Минска как места для пересадки.
Официально Москва объясняет свои шаги тем, что Белоруссия ввела безвиз тогда, когда в России растет террористическая угроза. Эту аргументацию недавно изложил российский посол в Минске Александр Суриков, объяснивший, что безвизовый режим в минском аэропорту может быть использован боевиками ИГ.
Версия благородная, но слабая. Во-первых, для потенциального террориста с европейским паспортом задача попасть в Россию не стала проще или сложнее после отмены Минском виз. У Белоруссии и России уже пару лет действует общая база невъездных. Там около 1,7 млн имен, около 90% из них — российская часть. Если иностранец в этом списке, то белорусские пограничники как не пропускали его до отмены виз, так и не пропустят сегодня. Если же он не в списке, он спокойно попадал и попадает на территорию Союзного государства. Все, что изменилось в этом году, — отпала нужда получить белорусскую визу в минском аэропорту. Потенциальный террорист теперь лишь экономит 20 минут и 60–100 долларов.
Во-вторых, российские ответные меры никак не мешают нашему условному террористу прилететь в Минск, сесть на ночной поезд или автобус и добраться до Москвы без всяких дополнительных проверок. Несмотря на введенную погранзону, на российско-белорусской границе по-прежнему нет никаких проверок в поездах; почти не бывает проверок и на автодорогах.
Наконец, в-третьих, не совпадают даты. Приказ о погранзоне был опубликован в феврале 2017 года, но подписан директором ФСБ в декабре 2016-го, то есть до того, как Минск объявил о безвизовом режиме.
Выборочные проверки паспортов на границе — как в аэропортах Москвы, так и на автотрассах — начались еще осенью 2016-го. И уже тогда российские пограничники на трассах стали разворачивать отдельные автобусы с западными туристами, мотивируя это тем, что на границах с Белоруссией нет международных пунктов пропуска, через которые в Россию должны попадать иностранцы. Белорусские турфирмы несли репутационные и финансовые потери, и спор уже в ноябре 2016 года стал темой разговора двух министров иностранных дел.
Решение Минска о безвизе стало для Москвы лишь удобным поводом, чтобы объяснить введение погранзоны и перевод белорусских рейсов в международные терминалы. Эти меры задним числом окончательно легализовали действия российских пограничников, которые до этого Минск не без оснований считал противоречащими договорной базе Союзного государства.
Шенген на двоих
Реальные причины ужесточения пограничных подходов Москвы публично не проговариваются, но следуют из логики ее действий. Во-первых, это растущая тревога — Россия чувствует себя «осажденной крепостью в кольце врагов». Такое состояние умов элит и значительной части общества побуждает к новым, в буквальном смысле этого слова охранительным мерам, заделыванию всех возможных щелей, даже если из них и не течет.
Во-вторых, чувствуется, что Россия в этот ответственный исторический момент не готова доверить свое спокойствие на одном из фронтов белорусским пограничникам. Это, кстати, обижает Александра Лукашенко лично: он сам служил в Пограничных войсках и после прихода к власти всегда с особым энтузиазмом поддерживал их.
Действия Москвы демонстрируют, что российские силовые структуры больше не рассматривают Минск как полностью надежного союзника в вопросах безопасности. Еще одним примером этого же тренда стала начавшаяся в 2016 году переброска войск к белорусской границе для воссоздания 144-й мотострелковой дивизии Западного военного округа Российской армии в Смоленской и Брянской областях. «Белорусский щит» на западе России понадобилось подкрепить своим эшелоном.
Интересен и стиль полемики, который, как говорил философ Григорий Померанц, порой важнее ее предмета. Во-первых, по словам белорусских дипломатов, которые никто не опроверг, Минск не уведомили о готовящемся введении погранзоны, хотя, по договоренностям об охране госграницы, должны были.
А во-вторых, погранзону на своей территории Россия определила специфически: с привязкой к местности точными координатами. МИД Белоруссии заметил, что единственный другой участок российской границы, где используется такая же степень детализации, находится у Курил и Сахалина. То есть Россия подошла к определению погранзоны с Белоруссией так же, как с Японией, с которой даже не подписан мирный договор.
Судя по всему, эти дипломатические колкости — отражение более общей обиды на Минск за то, что он налаживает отношения с Западом, пока Россия с ним ссорится. К тому же Минск использует эту ссору в своих целях: позиционирует себя как более предсказуемого и цивилизованного регионального игрока и зарабатывает на всех возможных санкционных барьерах, которые Россия выстраивает вокруг себя, — будь то транзит авиапассажиров с Украины или яблок из Польши.
Российский рецепт решения проблемы — ввести единую визу Союзного государства, свой Шенген на двоих. Это предложение звучало на уровне главы российского правительства еще в 2015 году. Вероятно, именно тогда у российского руководства на волне Сирии и Украины обострились переживания о неприкосновенности своих границ.
Но Белоруссии такой вариант не подходит. Во-первых, потому, что у Минска и Москвы разные визовые режимы с третьими странами, особенно после введения белорусского безвиза. И понятно, кому придется под кого подстраиваться. Во-вторых, потому, что собственная визовая политика — вопрос полноты суверенитета, к которой особенно чутки молодые независимые соседи России.
В итоге Минск, судя по всему, смог убедить Москву пойти на более мягкий вариант визового сближения. Сейчас дипломаты, чиновники из миграционных и пограничных служб двух стран ведут переговоры о новом соглашении о взаимном признании виз для целей транзита. По задумке виза одного из двух государств даст иностранцу право транзитом проехать по территории другой страны.
Такой договор существовал на уровне СНГ, но 15 лет назад Россия из него вышла. Проработка двустороннего соглашения только началась, но белорусы, очевидно, будут продавливать одним из его пунктов облегчение судьбы транзитных пассажиров, на которых в Минске неплохо зарабатывают. В идеале — признание за белорусскими пограничниками права проверять наличие у этих туристов в паспорте российской визы, чтобы спокойно сажать их в Минске на самолеты в Россию. Задача максимум — вернуть белорусские рейсы во внутренние терминалы российских аэропортов.
Скорее всего, стороны постараются избавить визово-пограничный спор от политического налета и придут к какому-то компромиссному бюрократическому решению. Проблема не фатальная, а вполне техническая и даже не измеряется в сотнях миллионов долларов, как обычно бывает в белорусско-российских отношениях.
Этот спор стал ярким примером того, как два напоминающих друг друга союзных авторитарных режима двигаются в разных направлениях. Российский режим сделал ставку на консолидацию через отделение от внешнего мира, автаркию как в экономике, так и в сфере безопасности. Белорусская власть, отчасти из-за российского выбора, решила искать новые точки опоры и более открытые формы общения с развитым миром. И чем дальше по своему новому пути идет Россия, тем более удобным фоном она становится для белорусских маневров.
Другие материалы Carnegie.ru:
Артем Шрайбман