истории

«Мы были дешевле и смелее всех — нам нечего было терять» Интервью продюсера Ильи Стюарта — о конфликте с Волобуевым и работе с Бондарчуком

Источник: Meduza

Впервые о 30-летнем кинопродюсере Илье Стюарте услышали в мае 2016 года, когда фильм Кирилла Серебренникова «Ученик» (его выпустила компания Стюарта Hype Production) получил в Каннах один из призов параллельной программы фестиваля. До «Ученика» в фильмографии Стюарта была только дебютная работа кинокритика Романа Волобуева «Холодный фронт» — с менее удачной фестивальной судьбой. В 2017-м в конкурсе «Кинотавра» Стюарт представил сразу две картины: второй фильм Романа Волобуева «Блокбастер» (на премьере режиссер заявил, что снимает свое имя с титров из-за разногласий с продюсерами) и «Мифы» театрального режиссера Александра Молочникова. Журналистка «Медузы» Саша Сулим поговорила с Ильей Стюартом о разногласиях с Романом Волобуевым и Hype Production, которая из хипстерского рекламного агентства превратилась в заметного российского производителя авторского кино.

«Блокбастер» и Роман Волобуев

— На «Кинотавре» не часто случаются скандалы, а в этом году перед премьерой фильма «Блокбастер» Роман Волобуев заявил, что хочет убрать свое имя из титров. Расскажите, что у вас с ним произошло?

— К сожалению, так иногда случается в кинематографе. Отношения между режиссером и продюсером вполне можно сравнить с семейной жизнью — как вот сделал Роман на пресс-конференции. Я не считаю корректным публично обсуждать детали нашей ситуации, так как это совсем уж внутренняя кухня производственного процесса. Могу лишь сказать, что решение Романа мы уважаем. По теплой реакции зрителей в зале мы видели, кино случилось — и родилось на «Кинотавре». И это главное.  

—  Как восприняли поступок Романа на фестивале?

— По-моему, возникла по-настоящему бурная дискуссия. И фильм стал безусловным событием.

—  Насколько актуален вопрос, который поднял Роман своим заявлением, — о положении режиссера в российской киноиндустрии?

— Этот вопрос обсуждался и будет обсуждаться безотносительно Романа и его решения. И он, конечно, касается не только российской индустрии.

— В титрах к фильму не будет имени режиссера?

— Это технический момент, мы будем решать это после «Кинотавра». С самого начала мы договорились с Ромой, что не будем продвигать фильм через имя режиссера: если «Холодный фронт» — это авторское высказывание известного критика Романа Волобуева, то «Блокбастер» — более доступная история, которую положительно приняли, в первую очередь, зрители в «Зимнем театре». На это мы и рассчитывали, создавая картину.

— Кому все-таки принадлежит финальный монтаж картины?

— То, что показали на «Кинотавре», — результат совместной работы с режиссером.

— Правда ли, что вам пришлось отказаться от довольно большого количества эпизодов?

— Уже в процессе создания было понятно, что что-то будет работать, а что-то — нет. Кино — это живой организм, и от сценария до монтажа он эволюционирует. Фильм снят в эклектичной, свойственной Роману манере, но жанр этого фильма — ироничная, криминальная комедия.

— Как именно вы планируете продвигать картину и привлекать зрителей?

— Кажется, можно смело заявить, что рекламная кампания началась на премьере! Мне льстит, что есть мнение, будто это наш рекламный ход. Мы выходим в прокат в июле, и на пресс-конференции наша прокатная компания «Вольга» заявила, что расширяет количество залов, потому что после реакции зрителей на показе веры в фильм стало больше. Мы работаем с жанром, который интересен киноходящей публике. Нам очень повезло с актерским составом (в фильме снялись Светлана Устинова, Аня Чиповская, Евгений Цыганов, Юлия Снигирь и другие — прим. «Медузы»), а женский buddy-movie, думаем, вызовет интерес у аудитории. Мы создавали кино, которое сами бы хотели посмотреть.

— Вы решили разыграть российскую версию истории «Тельмы и Луизы»?

— Безусловно, этот фильм звучал во время обсуждений сценария. Еще удачный пример последних лет — фильм «Джой» с Дженнифер Лоуренс, мы говорили о нем как о некой альтернативе «Тельме и Луизе». «Джой» — отличный пример современного женского кино.

— Светлана Устинова и Аня Чиповская участвовали в работе над сценарием, как это было в [первом фильме Романа Волобуева] «Холодном фронте»?

— В гораздо меньшей степени. Но когда Рома работал над драфтами, то постоянно общался с ними, и это помогло ему докрутить образы, сделать их объемнее. В этом смысле у актрис с автором фильма было абсолютное сотворчество.

«Мифы», Александр Молочников, Федор Бондарчук

— А кто является автором идеи фильма «Мифы» Александра Молочникова [в картине Сергей Безруков играет актера, который впадает в депрессию, потому что сыграл уже абсолютно все роли; Иван Ургант — телеведущего, который не может не шутить, Федор Бондарчук — «надежду российского кино»]?

— Сценарий написал Саша Молочников вместе с Еленой Ваниной и Ольгой Семеновной Хенкиной, которая также приняла участие в проекте как креативный продюсер. Их идея снять фильм о греке в известных зрителю, но незнакомых герою обстоятельствах нам показалась достаточно безумной. Тут нам удалось найти балансе между смелостью и коммерцией, и мы, конечно, благодарим звездный актерский ансамбль, который доверился режиссеру.

— Как вы поняли, что молодой режиссер Саша Молочников, дебютант в кино, сможет снять почти сатиру — очень смелую комедию о нашем шоу-бизнесе?

— Саша — совершенно разносторонний, и любой жанр ему по силам. Я влюблен в его спектакли (Молочников — режиссер спектаклей «19.14» и «Бунтари» в МХТ имени Чехова — прим. «Медузы»). Лично у меня была задача попробовать упаковать его энергию в полный метр.

Все актеры, а это огромное количество известных людей, после первой встречи с Сашей были согласны следовать за ним до конца. Саша производит совершено вирусный эффект — и большие актеры с радостью готовы были присоединяться к этой авантюре.

— А были те, кто отказался?

— Были, конечно. У всех свои причины, но удивительно, что у актеров, которые задействованы в картине, такое количество самоиронии. Эта самоирония, на мой взгляд, говорит о масштабе их личности. 

— В какой момент Федор Бондарчук присоединился к проекту не только как актер, но и как продюсер?

— С Федором мы познакомились в Каннах, где представляли «Ученика» [Кирилла Серебренникова], и уже тогда обсудили довольно абстрактно, что было бы неплохо сделать что-то вместе. Компания Федора Бондарчука и Дмитрия Рудовского [«Арт Пикчерз»] — едва ли не единственная студия из самых успешных в нашей стране, которая так системно поддерживает молодых кинематографистов. Это большая удача — работать с такими партнерами. В какой-то момент Федор Сергеевич предложил нам сделать проект вместе, и это счастье: он придал всей затее новый уровень, у нее появился стратегический замысел.

— А что конкретно для вас это изменило?

— В первую очередь, Федор Сергеевич — очень дотошный и профессиональный продюсер. Мы действительно работали над проектом вместе — вплоть до этапов цветокоррекции и озвучания. Любые опасения, связанные с работой с большой студией — мы, например, переживали, что мы и наш режиссер можем потерять право творить, — оказались напрасными. Федор Сергеевич поддерживал автора в том числе и как режиссер с невероятным опытом. Кроме того, имея в партнерах компанию Федора Бондарчука, мы приобретаем вес в глазах зрителя.

Хипстеры и реклама

— Вы строите карьеру и пробиваетесь в России, хотя учились за границей. Почему вы вернулись?

— Я закончил школу и университет в Швейцарии и Англии. Я — человек, получивший полностью международное образование (университет медиа и коммуникаций Goldsmiths в Лондоне, степень бакалавра — прим. «Медузы»), — уже в университете мечтал вернуться. Перед многими моими однокурсниками, тоже из России, стоял выбор: оставаться или возвращаться? Я себе таких вопросов не задавал, у меня сомнений не было: у нас в семье (мама Ильи Стюарта — Элла Стюарт, главный управляющий директор рекламного агентства BBDO Group — прим. «Медузы») очень близкие отношения, и для меня важно проводить с родными как можно больше времени.

И еще было желание делать что-то качественное в профессии, которую я выбрал, но дома. Довольно быстро я понял, что хочу заниматься кино. Вообще после возвращения в Россию у меня начался абсолютно новый жизненный этап. И моя жизнь действительно делится на «до» и «после».

— С чего вы начали здесь?

— Я пришел работать в рекламное агентство BBDO ассистентом продюсерского отдела. Хотел набраться опыта, побывать на больших рекламных съемках, поучаствовать в сложном производстве. Мы снимали ролики с участием международных звезд, например, с Сильвестром Сталлоне в Лос-Анджелесе. Через какое-то время у меня возникло желание убежать от рекламы, заняться музыкальными клипами, более творческим направлением и самостоятельно. Но очень быстро мы вернулись к рекламе, когда поняли, что это единственное, что может приносить настоящую прибыль. С моим другом Мурадом Османном — он также известен по фотопроекту Follow me и является моим партнером — открыли Hype Production. И на какой-то новой, альтернативной волне — мы тогда назвали себя «лоукостерами» — компания стала очень модной. За короткий срок у нас появилась большая клиентская база.

Мы были дешевле и смелее всех — нам нечего было терять. А еще мы собрали вокруг себя целую группу молодых режиссеров со свежими идея. Создание Hype Production совпало с хипстерским бумом, и модные маркетинг-менеджеры стали обращаться за продуктом в нашу компанию. В общем нам повезло.

— Какое место сейчас Hype Production занимает в рекламном бизнесе?

— Мы долго избавлялись от имиджа «хипстерского продакшена». Если какое-то время мы были ребятами, которые могут не взять больших денег, но снять очень красивое, модное видео, то сейчас я понимаю — мы уже достаточно важные игроки. Наши ролики несколько раз становились призерами «Каннских львов». Как и в кино, в рекламе Канны — знак качества, который определяет и имидж компании, и ее клиентскую базу. Мы применили в России западную практику: начали выращивать своих режиссеров или «талантов», как их называют на Западе. И мы до сих пор сохраняем этот принцип работы: хотите, чтобы наш режиссер снял вам ролик — обращайтесь в Hype. По-английски это называется director-driven подход, то есть нацеленный именно на режиссера. Вот и вся бизнес-концепция.

— Получается, есть «авторское кино», а у вас — «авторская реклама»? «Режиссероцентричность» для рекламного бизнеса — редкое явление.

— Я так это формулирую: продюсер — это единственная профессия, где ты сам нанимаешь своего начальника. Нам очень нравится это мышление, особенно когда мы говорим о кино: сначала ты ищешь своего режиссера, тщательно взвешиваешь все за и против, но в дальнейшем ты его слушаешь, а не он тебя, именно режиссер рулит процессом.

Кинокомпания и фестивали

— Почему вы переключились на производство фильмов?

— Так получилось, что мое окружение и моя личная жизнь связана с кино (актриса Светлана Устинова — невеста Ильи Стюарта, — прим. «Медузы»). Во многом это и стало тем толчком, которого я ждал. Сценарий нашего первого фильма «Холодный фронт» принесла нам Света Устинова, она его разрабатывала вместе со своей подругой Дашей Чарушей, а написал и снял его в итоге Роман Волобуев. Нужно сказать, что, имея в качестве фундамента рекламный бизнес, рискнуть и заняться таким проектом было намного легче.

— То есть успешный рекламный бизнес позволяет вам финансировать кинопроекты?

— Мы все-таки не полностью их финансируем самостоятельно, хотя с первым фильмом пошли именно по такому пути. Мы отдаем себе отчет в том, что киноиндустрии в американском понимании у нас пока нет. Рано или поздно ты осознаешь, что нельзя заниматься самофинансированием. После первых двух проектов мы решили строить более классическую кинокомпанию, но тем не менее, я считаю, что продюсер должен рисковать и своими деньгами.

— Сейчас вы претендуете на госфинансирование и участвуете в питчингах Минкульта и Фонда кино. И вы готовы выпускать фильмы в сопродюсерстве с другими крупными кинокомпаниями?

— «Блокбастер» — наш первый опыт работы с госфинансированием, мы получили поддержку Фонда кино. «Мифы» — первый опыт работы с большой студией, мы его выпускаем с «Арт Пикчерз» Федора Бондарчука. Бессмысленно скрывать, что индустрия пока не работает самостоятельно, — без механизмов поддержки молодых кинематографистов, ничего сдвинуть невозможно.

Признаюсь, мы до сих пор ищем баланс. Наш офис разделен на две половины: рекламную, которая последние пять лет отлично функционирует как бизнес в первую очередь; и старт-ап под названием «кино» — там царит полное безумие, которое еще не обрело четкую структуру, не отладило механизм. Наша приоритетная задача — найти его.

— Ваш самый громкий проект — «Ученик» Кирилла Серебренникова. Вы осознанно пошли по пути авторского кино?

— Для меня авторское кино — не исключает того, что фильм может быть нацелен на достаточно широкую аудиторию. Самое важное — следовать за автором, за его видением. Лично у меня никогда не было режиссерских амбиций, и я не думаю, что они появятся, а свое творческое самовыражение я вижу в том, чтобы находить и поддерживать талантливых людей.

— Если к вашей рекламной компании было применимо слово «хипстерская», то как бы вы охарактеризовали кинокомпанию?

— В случае «Холодного фронта» и «Ученика» нам была важна фестивальная история, в итоге с фильмом Кирилла Серебренникова все сложилось идеально. Канны — это вершина фестивального успеха. Нам повезло, что мы так быстро туда попали, но с другой стороны — это только увеличило наш аппетит.

С «Холодным фронтом» мы изначально выбрали не самую правильную фестивальную стратегию и в какой-то момент решили, что выпустить фильм в прокат будет вернее, чем дожидаться следующего круга международных фестивалей.

— Новый фильм Романа Волобуева вы изначально хотели отправить на российский фестиваль?

— Мы безусловно планировали показать картину «Кинотавру». Если Канны отражают состояние кинематографа в мире, то «Кинотавр» совершенно точно — состояние российского кинематографа. В категории «арт-мейнстрима», в которой мы находимся, «Кинотавр» — идеальная площадка для запуска фильма. А приз — очень правильная «галочка» для режиссера, тем более дебютанта.

— Вы можете назвать идеальный пример компании, на которую вы ориентируетесь?

— Это Anonymous Content продюсера Стива Голина. Они тоже начинали как рекламная компания — Propaganda Films — а со временем открыли мировому кинематографу Дэвида Финчера, Спайка Джонса, Алехандро Гонсалеса Иньярриту. Из производителя самых крутых и титулованных рекламных роликов они превратились в крупных кино- и телепродюсеров, сериалы «Мистер Робот» и «Настоящий детектив» — тоже их работа. Для нас это уникальный пример горизонтальной производственной компании, которая покрыла все аспекты медиаконтента.

Кстати, в Америке даже оскароносные режиссеры время от времени снимают рекламу, часто эти ролики выигрывают «Каннские львы». А в России молодым режиссерам говорят во ВГИКе, что реклама — это зло и заниматься ей — значит, отрицать искусство в себе. Я же призываю молодых авторов рассматривать рекламу как один из путей в большой кинематограф, потому что там довольно быстро можно получить колоссальный опыт сложных съемок.

— Вы считаете, что им именно опыта не хватает, чтобы делать фильмы, на которые пойдет зритель?

— По моим ощущениям, российское кино сейчас находится в процессе какого-то перерождения. Происходит смена поколений. Я убежден, что зритель изменит свое отношение к русским фильмам. На «Кинотавре» в этом году интереснейшая программа. Я искренне считаю, что будущее светлее, чем все привыкли считать.

Меня часто спрашивают, почему я не стал заниматься кино где-нибудь на Западе, где это функционирующий бизнес. Я работаю в России не из-за боязни конкурентной среды, а из-за желания быть причастным к этому процессу перерождения, к созданию новой индустрии. У нас же получилось доказать, что в России можно производить приличную рекламу. Об этом говорят не так много, просто в силу того, что рекламный бизнес — очень закрытая история, но в течение последних трех лет клиенты и бренды начали все чаще обращаться к российским режиссерам, им стали доверять. В кино, я надеюсь, мы тоже к этому придем.

— Куда вы хотите двигаться дальше?

— Мы много об этом думаем, и у нас, конечно, есть желание работать с международными проектами. У нас уже была проба пера с Алисой Хазановой, премьера ее режиссерской работы «Осколки» состоится в рамках ММКФ. Это полностью американское кино, на английском языке, не для русского рынка.

Нам интересно заниматься кино, вне зависимости от того, где расположен наш офис. «Ученик» был продан в 25 стран, так что делать международное кино можно находясь и в России. В мире сейчас большой интерес к русским режиссерам, голливудские агенты в последнее время часто просят нас поделиться новыми именами и новыми сценариями. Но паковать чемоданы, уезжать, открывать офис в Лос-Анджелесе было бы, наверное, неинтересно. Интересно попробовать найти какое-то соприкосновение двух рынков.

— Если ввести в поисковую систему ваше имя, она выдаст десятки ссылок на фотоотчеты с мероприятий вроде вручения премии «Самая стильная пара». Как вы относитесь к своему статусу «человека из светской хроники»?

— Никогда об этом не думал. Это неизбежно в связи с публичностью Светы. Но для меня лично это неважно, скорее, я всегда стеснялся и даже переживал на этот счет. И только недавно обрел какой-то комфорт, приняв это как данность. Думаю, странно в целом на это жаловаться.