истории

Африканец. Тамада. Услуги Камерунец Пьер Густав Айджо стал звездой дагестанских свадеб. Репортаж Ильи Жегулева

Источник: Meduza

Пьер Густав Айджо приехал в Россию из Камеруна на учебу — и оказался одним из немногочисленных африканцев в республике Дагестан. Точно почуяв возможность для самореализации, вскоре Айджо превратился в одного из самых востребованных приглашенных певцов в Махачкале и окрестностях: он выступает и на свадьбах, и на филармонических концертах. Спецкор «Медузы» Илья Жегулев рассказывает историю самого популярного дагестанского африканца.

«Я с черными не дружу. Они нечестные. Я их домой приглашал, они пришли и меня обокрали. Украли банковские карты, с них сняли деньги. Я не расист, я просто не доверяю им».

Пьер Густав Айджо рассказывает это, сидя в одном из ресторанов центра Махачкалы. Каждые несколько минут разговор приходится прерывать: к молодому человеку подходят знакомые и здороваются; тот в ответ улыбается и по-особенному протягивает руку — как будто не пожать, а подержать. Заметить его здесь легко — человек, рассказывающий о своей нелюбви к «черным», и сам черный, как смоль: ему 32, он родился в Камеруне, а к весне 2017 года превратился в одного из самых востребованных артистов Дагестана — в выходные Айджо нередко выступает сразу на нескольких свадьбах.

Он добродушно улыбается и продолжает: «А вы знаете, что в Америке чернокожие ненавидят чернокожих?»

Доктор Албан из Камеруна

Пьер Густав Айджо приехал в Дагестан в 2009 году, когда ему было двадцать пять, — благодаря компании «Ракус», еще в начале 1990-х поставившей на коммерческие рельсы советскую методику по обучению граждан из развивающихся государств в России (у организации есть представительства более чем в 60 странах мира; в частности — в Камеруне). Дагестанский государственный технический университет небогатая семья Пьера выбрала из-за того, что отправиться туда было дешевле всего, — обучение в Махачкале стоило всего 65 тысяч рублей в год, причем в эту сумму было включено и проживание в общежитии. Как рассказывает Айджо, в Камеруне многие получают иностранный диплом — и поэтому после первого высшего образования он поехал получать второе в Россию: «Чем больше знаний, тем больше шансов найти работу».

Учиться Айджо решил на факультете нефти, газа и природоустройства. Когда он прилетел в Дагестан, на русском он не умел даже здороваться.

Вместе с ним в Махачкалу приехало еще четверо африканцев (по словам Айджо, больше в республике в тот момент чернокожих и не было) — и все они почти сразу поняли, что с образованием здесь будет сложно. «Мы хотели учиться, но не хватало технического оборудования», — рассказывает Айджо. Его новые товарищи быстро сориентировались и решили, несмотря на оплаченный контракт, ехать в другие регионы России — в основном в Петербург и Москву. Айджо же было жалко потраченных денег — к тому же ему нравилось местное гостеприимство: «Тебя никогда не оставят умирать на дороге». Поначалу 25-летнему студенту было сложно: он жил в общежитии, подрабатывал уроками французского языка, который, по словам Айджо, в Дагестане никому не был нужен, а чтобы не оголодать — ходил в гости ко всем, кто его звал. К тому же через пару лет в местную команду «Анжи» перешел лучший футболист Камеруна Самюэль Этоʼо — и местные стали относиться к чернокожим с особенной теплотой.

Еще в Камеруне Айджо любил петь, но делал это для себя. В Махачкале он понял, что его экзотичность (как и то, что в России любят песни на французском языке, на котором говорят в Камеруне) может стать конкурентным преимуществом. Айджо устроился вокалистом в ведущую концертную организацию в Дагестане, местную государственную филармонию, и стал участвовать в концертах, исполняя классический и эстрадный репертуар. Как-то раз его экзотики ради пригласили провести свадьбу — и оказалось, что на это есть спрос. Где-то Айджо выступал как диджей, где-то был ведущим, но чаще всего его звали как музыканта — западных звезд в Дагестан заманить трудно и дорого, а камерунец самим своим видом поднимал статус любого мероприятия.

«Раньше он просто приезжал, ставил Доктора Албана и открывал под него рот», — вспоминает владелец одного из дагестанских свадебных агентств Тимур Варисов. Но этим дело не кончилось. Айджо изучил песни на нескольких местных языках (всего в Дагестане говорят более чем на сорока) — лезгинском, аварском, кумыкском, лакском и даже табасаранском, который занесен в Книгу рекордов Гиннесса как один из сложнейших в мире.

Это позволило камерунцу еще больше повысить свою коммерческую привлекательность. Среди местных артистов в Дагестане есть четкое национальное разделение: аварцы никогда не позовут к себе петь лезгина — и наоборот. Пьера Густава Айджо принимают за своего все.

Сначала работало сарафанное радио, потом подключилась местная пресса — и постепенно Айджо стал в Дагестане почти звездой. Перейдя на заочную форму обучения, он решил остаться в Махачкале, тем более что конкурентов у него тут все равно не предвидится: сейчас в городе всего около двух десятков африканцев, большая из них часть — студенты, и новых поступлений можно не ждать — по соображениям безопасности Дагестанский университет из «Ракуса» исключили. Самюэль Этоʼо тоже давно ушел из «Анжи» — но перспектива остаться единственным чернокожим в регионе Айджо, кажется, только радует.

Лезгинка и белый пиджак

Дагестанские традиции Айджо поначалу удивляли. По его словам, в Камеруне из ста семей широко празднуют свадьбу где-то пять; в Дагестане же невозможно заключить брак без большого торжества, на которое собирается минимум 150 гостей (и это самый скромный и бедный вариант, почти формальность). Модель «просто расписаться в ЗАГСе» — настоящий позор для семьи. Поэтому свадьбы в Махачкале справляют каждый день, а по выходным — особенно активно.

В одну из суббот в марте 2017 года Айджо нужно успеть на три свадьбы сразу. Он едет туда на своей Toyota Camry; на стеклах автомобиля — темные шторки, которые артист иногда закрывает, когда местные начинают неадекватно на него реагировать. И дело, по его словам, не в цвете кожи. «Бывает, на 14-й „Ладе“ едут, на меня смотрят, и я вижу — злое лицо, человек недоволен. Я сам не понимаю, почему, — недоумевает Айджо. — У меня раньше была Toyota Carina старая. Все были довольны. Сменил машину — теперь недовольны. Я не думаю, что это расизм».

Вскоре его останавливают сотрудники ГИБДД. Как и почти все остальные люди в городе, они знают человека за рулем. Полицейский заглядывает в окно «Тойоты» и улыбается.

— Пьер, ты помнишь, когда мы тебя останавливали в прошлый раз, когда пьяный был?

— Денег нет, брат!

— У тебя всегда денег нет, — смеется полицейский, и Айджо едет дальше.

По словам артиста, популярность помогает ему решать вопросы без денег, но через систему взаимных договоренностей: «если он сегодня чем-то помог и завтра попросит, а я ему скажу, что не получается — он будет злой, он не забудет». Время от времени он выступает на публичных мероприятиях полицейских и на частных вечеринках родственников нужных ему чиновников — разумеется, бесплатно.

Слава об успехе Айджо докатилась и до других афро-россиян, и даже до Камеруна, где теперь есть желающие приехать в Дагестан. «Всегда хорошо там, где нас нет, — вспоминает русскую поговорку Пьер. — Я всем говорю — тут нелегко. Это я могу что-то себе позволить, потому что я пою. Но не у всех есть такая возможность. Они не понимают и все-таки приезжают. А потом звонят: кушать нечего, за квартиру 15 тысяч отдавать. А если они стали нелегалами — это самое страшное, это самая большая беда в России. Надо вовремя все делать». Сам Айджо успел сделать все вовремя — закончив университет, подал заявление на вид на жительство, а потом получил и российский паспорт. В Дагестане он принял ислам, а потом женился на кумычке — впрочем, свадьбу отметили скромно: больших торжеств Айджо хватало и по работе. (Отношения с женой быстро испортились, теперь камерунец в разводе.)

«Тойота» подъезжают к первому месту, где Айджо надо работать. «Сейчас будет маленькая свадьба — невестина, 250 человек всего, — объясняет певец. — Потом уже свадьба на тысячу человек, а на третьей, в [ресторане] „Жемчужина“ уже полторы-две тысячи будет».

По дагестанским традициям в семье справляется две свадьбы. «Невестину» организуют родители будущей жены для ее родственников и друзей — и уже оттуда жених с автомобильным кортежем забирает невесту и несколько ее близких на свою, большую свадьбу. Даже если статус невесты выше, а родители — богаче, невестина свадьба должна быть скромнее. Впрочем, ход празднования в любом случае похож: тоже большой ресторан с суетящимися официантами; та же громкая музыка, из-за которой гостям сложно даже разговаривать.

Айджо в ослепительном белом костюме — один из приглашенных артистов; в отведенный ему час времени он сначала исполняет несколько лезгинок, а потом заводит «Ego», французский танцевальный хит Уилли Уильяма. Пожилые дагестанцы, танцевавшие лезгинку, идут закусывать, молодые приходят им на смену; пока камерунец выступает, гости делают с ним селфи.

«Свадьбы, конечно, не самый мой любимый способ заработка, — объясняет Айджо, сидя после работы в махачкалинском ресторане. — Люди напиваются, лезут, пристают с селфи, пачкают и мнут одежду». При всей любви к Дагестану Айджо все же видит в здешней культуре определенные минусы — к чернокожим здесь все же не привыкли, и многие очень навязчивы и даже грубо требуют с ними сфотографироваться. Впрочем, это неприятное обстоятельство подало камерунцу еще одну бизнес-идею: теперь он зарабатывает еще и на рекламе. Недавно Айджо снялся в рекламе махачкалинского мороженого, где исполнил песню собственного сочинения. «Вот этим мне заниматься гораздо приятнее», — говорит артист, показывая видео со своего телефона.

В это время рядом оказывается Тимур Ботвин — руководитель кавказского отделения «Яндекс.Такси» — и у него появляется еще одна идея.

— А давай ты как-нибудь поработаешь таксистом? — предлагает Ботвин. — Будешь разговаривать с ними, петь песни, как в Carpool Karaoke?

— Как раз перед Ураза-Байрамом в мае будет пост и свадеб не будет, — прикидывает Айджо и соглашается.

Стороны бьют по рукам и договариваются за 10 000 рублей (за выступление на свадьбе Айджо обычно получает чуть больше). Айджо доволен: его небольшой бизнес продолжает развиваться.

— А что, меня уже зовут в разные города России, — с гордостью сообщает он. — На следующей неделе буду в Москве, а потом в Сургуте.

— А кто зовет?

Самый известный африканец Махачкалы улыбается и разводит руками.

— Дагестанцы!