истории

Погиб сын сибирского «православного активиста» Основная версия — самоубийство. Его отец призывал к закрытию «Тангейзера» и поместил сына в психиатрическую клинику

Источник: Meduza

21 декабря в Новокузнецке похоронили 21-летнего Константина Задою — сына известного новосибирского «православного активиста» Юрия Задои. По предварительной информации, молодой человек покончил с собой; мотивы этого поступка пока неизвестны. С отцом, который был инициатором запрета оперы «Тангейзейр» и концерта Мэрилина Мэнсона в Новосибирске, Константин Задоя конфликтовал. Настолько остро, что летом 2016 года отец сдал собственного сына в психиатрическую больницу. О том, что происходило между отцом и сыном — и что могло привести к его самоубийству, по просьбе «Медузы» рассказывает новосибирский журналист Петр Маняхин.

Без причины

19 декабря Мария Задоя, дочь известного сибирского «православного активиста» Юрия Задои, вернулась из Новокузнецка домой в Новосибирск. В 19:40 зашла в съемную квартиру, которую она снимала вместе с братом Константином, — и обнаружила его повешенным. Входная дверь при этом была закрыта на ключ, никаких следов проникновения в квартиру не было.

Сообщение о случившемся поступило в дежурную часть полиции в 21:00. Приехавшие в квартиру оперативники обнаружили тело с признаками асфиксии и без телесных повреждений. По факту смерти новосибирское областное управление СК инициировало доследственую проверку, основная версия — самоубийство. В пресс-службе ведомства «Медузе» сообщили, что решение о возбуждении дела не принято, назначена экспертиза для установления точной причины смерти. По словам бывшей девушки Константина Марии Кардаш, вскрытие было проведено.

Близкие и друзья погибшего склонны полагать, что Константина довели до суицида. По их словам, несмотря на то, что он не ходил на пары и собирался отчисляться с третьего курса медицинского университета, Константин в целом вел себя как обычно.

«Мы виделись с ним в октябре, он был совершенно обычным, никаких признаков каких-то помешательств, как всегда веселый, рассудительный, — рассказала „Медузе“ однокурсница Константина Задои Ася Павлова. — Недавно мы переписывались во „ВКонтакте“, он сказал, что решил бросить универ, так как это не его специальность. Договорились встретиться с ним ближе к Новому году, погулять. У меня даже и в мыслях не было, чтобы Костя мог так поступить, у него мозги в другую сторону работают, чтобы так жизнь заканчивать. Он бы даже из самой тупиковой ситуации нашел выход».

«В воскресенье [18 декабря] он мне последний раз писал, говорил, что мороженое купил и чтобы я из холодильника забрала, — рассказала „Медузе“ сестра погибшего Мария Задоя. — Еще мы с ним обсуждали, какие кому мама подарки на Новый год будет дарить».

Бывшая девушка Константина Мария Кардаш сообщила «Медузе», что спустя несколько часов после того, как тело Константина Задои было обнаружено, ее однокласснику о случившемся написал некий Виктор Петров из Новокузнецка. «Это было до того, как Костина сестра Маша выложила информацию в соцсети, — добавила Мария. — Скорее всего, с ним кто-то общался незадолго до смерти». Кто такой Виктор Петров и как он был связан с Константином Задоей, понять невозможно. Вместо ответа на вопрос, откуда он узнал о гибели молодого человека, Петров добавил корреспондента «Медузы» в «черный список» во «ВКонтакте».

Отец из «Народного собора»

Константин и Мария Задои жили вместе с матерью в Новокузнецке, а когда окончили школу, перебрались в Новосибирск, где живет их отец — и поселились у него. Константин поступил в новосибирский медуниверситет, Мария — на «мировую экономику и право» в Сибирский государственный университет путей сообщения. Отношения детей с отцом сразу не заладились: Задою-старшего не устраивало, что дочь слишком поздно возвращается домой и ночует у подруг, а сын не разделяет его консервативных убеждений.

Юрий Задоя — председатель новосибирского отделения движения «Народный собор», получающего из регионального бюджета субсидии на духовно-патриотические проекты. В городе он известен благодаря своим запретительным инициативам. Он был одним из организаторов митингов против оперы «Тангейзер» (опера закрыта в марте 2015-го) и концерта Мэрилина Мэнсона в июне 2014-го (отменен). Требовал от мэра Новосибирска Анатолия Локтя запретить «Монстрацию» и жаловался в прокуратуру на ее организатора Артема Лоскутова. По заявлению Задои лидера группы «Ленинград» Сергея Шнурова оштрафовали на 40 тысяч рублей за мат, а местного политического активиста Максима Кормелицкого приговорили к году колонии за репост, оскорбляющий чувства верующих (вскоре после этого Кормелицкий напал с ножом на девушку, которая объявила, что не будет ждать его, и получил десять лет строгого режима). В декабре 2016 года Юрий Задоя подал иски против шести СМИ с требованием опровергнуть информацию о том, что он якобы напал на участников прошедшего в городе на Хэллоуин зомби-парада — и выплатить ему по 300 тысяч рублей.

Его сын Константин придерживался других убеждений: единственная запись на странице покойного «ВКонтакте» — видеоролик Алексея Навального о его выдвижении в президенты. Юрий Задоя сначала пытался переубедить сына, а 6 июля 2016 года и вовсе вызвал санитаров, которые связали Константину руки и доставили его в новосибирскую психиатрическую больницу № 3.

Как следует из заключения врачебной комиссии от 7 июля (имеется в распоряжении «Медузы»), Юрий Задоя подозревал сына в употреблении курительных смесей, заявлял, что тот бросал чайник в отца, бегал с ножом в руках, поджег покрывало и «выкалывал иконам глаза». Также в заключении указано, что Константин кричал «Всем отомщу! Всех убью!» в приемном покое, прятал глаза от невидимых «вспышек» и признавал, что устроил в квартире погром, «чтобы найти с отцом общий язык». Как рассказывал 12 июля новосибирской «Тайге.инфо» сам Константин, во время очередной ссоры с отцом он лишь разбил стеклянную вставку в двери, резко хлопнув ей, — и поранил ногу.

С первого дня пребывания в больнице Константину назначили медикаменты, в том числе, кололи нейролептик аминазин, и требовали подписать согласие на медицинское вмешательство. Сын председателя новосибирского «Народного собора» не признавал себя психически больным и выплевывал таблетки.

«Заведующей я стал рассказывать о статьях о принудительной госпитализации. Она сказала, чтобы я не выёживался. Сказала, что отправит меня в острое отделение, где я могу заикаться о своих правах сколько угодно. Собственно, туда она меня [потом] и направила», — рассказывал Константин Задоя.

На состоявшемся 11 июля закрытом судебном заседании помещение Константина Задои на принудительное лечение было признано правомерным, а предварительный диагноз «острое полиморфное расстройство без признаков шизофрении» — окончательным.

«Три врача поставили диагноз, под который можно подвести вообще все. Причем руководствовались они только заявлением отца, — рассказывала „Тайге.инфо“ мать Константина Татьяна Ганичкина. — Даже если они пересмотрят решение, Костя уже пролежит здесь некоторое время. Когда отца на суде спросили, не жалко ли ему отдавать своего сына в лечебницу, ведь он в институте учится, он сказал, что многие известные люди лечились, и все у них было хорошо».

После публикаций в СМИ на change.org была создана петиция в Росздравнадзор с требованием «провести объективное авторитетное расследование деятельности врачей психиатрической больницы № 3». В результате Константина Задою перевели из острого отделения, где, по его утверждению, санитары били пациентов, в обычное. Как рассказывала бывшая девушка погибшего Мария Кардаш, в больницу пришло около 30 запросов от общественных организаций, в том числе от правозащитников из Amnesty International и от местного уполномоченного по правам человека. Сына православного активиста выписали 2 августа с условием, что он отзовет все жалобы — что он и сделал, выйдя из больницы.

Квартиру, откуда 19 декабря тело Константина увезли в морг, дети Задои сняли сразу после выписки, чтобы избежать повторения конфликта с отцом, однако забыть историю с психиатрической лечебницей не удалось.

«Уже после смерти Кости я обнаружила у него на телефоне сообщение от человека, который докапывался до меня еще летом, когда Костя был в психушке, — рассказала „Медузе“ Мария Задоя. — Мне он скидывал какие-то цитаты про то, что родителей надо слушать, что-то про брата моего. Что написал Косте, не знаю — не могу разблокировать телефон, в уведомлениях видно только, от кого».

С Юрием Задоей «Медузе» связаться не удалось, ранее он подтвердил местному филиалу государственной телерадиокомпании факт смерти сына; других комментариев от него не поступало. После того, как Константина Задою выписали из больницы, с отцом он, по словам сестры, не общался. «Я ему [отцу] ночью написала, что Костя умер, — добавила Мария Задоя. — Он в шоке». 21 декабря Юрий Задоя приехал на похороны сына в Новокузнецк.