истории

Кто победил на выборах? Политологи подводят итоги голосования 18 сентября

Источник: Meduza

18 сентября прошли выборы в Государственную думу. По последним данным, в парламенте опять будет четыре партии, причем «Единой России» досталось конституционное большинство — больше двух третей из 450 мест в парламенте. Представители оппозиции в думу не прошли; в одноманадатных округах выиграли только три кандидата из непарламентских партий (один из них — самовыдвиженец от «Единой России»). «Медуза» попросила политологов оценить итоги выборов.

Глеб Павловский

политолог

На этих выборах нет победителей и проигравших, поскольку выборов в прямом смысле слова не было. Все стороны без исключения не рассматривали эти выборы как что-то имеющее отношение к борьбе за власть. Это была площадка политического кастинга кадров для власти. И в этом смысле власти не врут, когда говорят о конкуренции. Просто здесь речь идет о конкуренции внутрипартийных групп, региональных и лоббистских группировок. И этот результат как раз-таки будет иметь значение.

Для оппозиции это тоже был кастинг: рассматривалась возможность добавить некоторое количество лиц в парламент для того, чтобы создать там какие-то лобби. Но если посмотреть агитацию основных оппозиционных партий, то мы не найдем ничего про интересы тех групп, которые они реально представляют: там нет ни слова о городской интеллигенции или о бизнесменах. Были только ценностные декларации и как бы известные ньюсмейкеры. Такую комбинацию разыгрывали все оппозиционные партии, и она не сработала, потому что избиратель не понял, в чем состоит предложение.

Эти выборы имеют большой политический результат. Они показали значение мобилизации своих сторонников. «Единая Россия» не смогла мобилизовать свое предполагаемое, ожидаемое большинство. Она не смогла мобилизовать даже путинское большинство. Фактически пришлось накручивать явку уже после выборов, что достаточно ясно видно по сравнению результатов экзит-поллов с официальными данными. Мобилизация не удалась и оппозиционным партиям: кампании всех трех либеральных партий оказались не управляемы в достаточной степени. Ведь уже при первых признаках низкой явки можно было бросить все силы на голосование по округам: низкая явка означает хорошие шансы там, она создает возможность для победы в округе. Но и здесь не было предпринято последнего усилия.

Сейчас мы входим в переходный период и входим в него с думой, которая не пригодна для полноценных дебатов по будущему президентству, по проблемам кризиса, по выдвижению стратегий. Значит, нас ждет просто спонтанное самовыдвижение новых политиков, в том числе вероятно и внутри думы, одномандатников, скорее всего. Но это будет происходить уже в кризисных условиях — как акты недисциплинированности в отношении управляющих кураторов.

Это как раз тот случай, когда режим получает ложное подтверждение своей силы. Да, власть получила тотально управляемую думу, но получила ее в искусственных условиях: перенос выборов на другое время, полное высушивание дебатов, падение явки. Властям нужен своего рода дисплей, приборная доска, где можно видеть показатели температуры. А они получили дисплей нарисованный, приборы ничего не показывают.

Конституционное большинство в данном случае бессмысленно. Кремль мог бы провести свои законы в любом случае, и без конституционного большинства, как мы видели в думе прошлого созыва. Можно сказать, что мы сейчас наблюдаем завершение тренда на снятие любых внутренних сдержек и противовесов — власть уничтожила все виды ограничений на собственную деятельность.

Обвал явки произошел в мегаполисах, которые должны быть локомотивами развития. Достаточно таких как Питер, Москва, Новосибирск, Иркутск. В результате резко подскочила лоббистская сила регионов с искусственно управляемым голосованием: Кавказ, Поволжье, Кемерово. Эти «ножницы» очень опасны, потому что кабардинской деревне нечего предложить стране ни экономически, ни стратегически — это бюджетополучатели, а не производители. А те регионы, которые что-то производят, не будут представлены в Думе. Возникают две России: представленная и не представленная, и разрыв между ними растет. Это обещает нам конфликт в самом близком будущем.

Евгений Минченко

политолог, директор Международного института политической экспертизы

На выборах победил Путин. Радикальная оппозиция, называющая себя либеральной, сделала ставку на критику в адрес президента. И оказалось, что эта позиция не имеет поддержки в обществе — тот же «Парнас», который только и говорил, что они против Путина, набрал менее одного процента. «Яблоко», представители которого с гордым видом заявляли, что Крым — это Украина, обрушило свой результат, хотя, на мой взгляд, имело все шансы пройти в Думу. «Яблоко» себя просто похоронило на этих выборах, и именно за счет того, что они зачем-то решили выстроить линию оппонирования Путину по внешнеполитической проблематике. А еще потому, что они решили играть в фанклуб Григория Явлинского. Я считаю, что сейчас Явлинскому надо говорить не о своем участии в выборах президента, а просто уходить в отставку и дать возможность новым людям заниматься, если это еще возможно, переформатированием партии. Низкий результат «Яблока» — это исключительно его личная вина. А «Партия роста» оказалась не в состоянии вообще рассказать, кто они вообще такие и чего они хотят.

Если говорить о явке, то посмотрите, например, на выборы в Конгресс США: 2014 год —явка ниже 40%. Во многих европейских странах явка избирателей составляет 30-40 процентов. Это нормальная явка, она упала за счет крупных городов, потому что целый ряд избирателей, жители крупных мегаполисов, не получил для себя адекватного предложения. То есть партии развития, партии либеральных ценностей на этих выборах не появилось.

Противостояние КПРФ и ЛДПР, думаю, объясняется тем, что коммунисты провели плохую кампанию. Вместо того чтобы бороться за нового избирателя, они решили закрепить уже существующего. И в итоге провалились. У КПРФ были реальные шансы на то, чтобы выйти процентов на 25-30. То, что они этого не сделали, это исключительно их технологическая недоработка, неправильная стратегии кампании. А еще у коммунистов ленивые спонсоры, которые считают, что если они заплатили деньги за мандат, то работать необязательно.

Конституциональное большинство, которое получила «Единая Россия», все-таки кое-что изменит: одно дело, если вы принимаете законы и торгуетесь с другими партиями, а другое — когда принимаете законы сами, ни к кому не обращаясь. Думаю, что мы уже в ближайшее время увидим, как «Единая Россия» этим своим преимуществом воспользуется. Не исключаю, например, что в скором времени возникнет тема досрочных выборов президента.

Константин Калачев

политтехнолог, руководитель «Политической экспертной группы»

Конечно, победила «Единая Россия». А так как «Единая Россия» — это партия президента, значит, победил президент Путин, победила нынешняя политическая система. И она смогла провести выборы так, что серьезных сомнений в их честности и прозрачности не возникает. Результат целиком и полностью отражает пожелание власти. Конституционное большинство «Единой России» — это возможность диктовать свои условия всем остальным. 

К победителям можно и ЛДПР отнести, она не растеряла своих позиций. Вообще, победили все те, кто считает, что стабильность — это главная ценность и главное достижение путинских лет.

Люди, которые хотят обновления нашей политической системы и оппозиции, в частности, тоже победили. Я уже давно говорю, что «Яблоко» себя изжило и совершенно не расстроен их результатом. Зато расстроен заявлением Явлинского о том, что он выходит на выборы и победит Владимира Владимировича Путина. Оппозиция должна меняться изнутри, либо им на смену придут какие-то другие люди. Победой для оппозиционно настроенных людей было бы заявление об отставке кого-то из лидеров «Парнаса» или лидеров Яблока, но этого не произошло. Дно для оппозиции пройдено.

Люди, которые сокрушаются по поводу явки, сильно лукавят. Когда явку получали за счет административной мобилизации, они точно также были недовольны. Явка, если брать выборы в странах Европы за последние 2-3 года, вполне соответствует Польше, Португалии, Швейцарии, Франции; 48 процентов — хороший результат. И слава богу, что из явки изъяли административную составляющую. Конечно, партийно-политическая мобилизация не может дать столько человек, которую дает мобилизация административная, с составлением списка бюджетников, с составлением кто голосовал, кто не голосовал. Перегибов на местах стало меньше. Ушла процентомания, и думаю, что это здорово. 

Без нарушений не может обойтись. Ведь выборы как зеркало: какое общество, такие и они. Но очевидно, что в этот раз ситуация была куда более чистая и прозрачная. 

Распределение должностей в думе будет зависеть от доброй воли «Единой России». Потому что партия, получившая конституционное большинство, вообще не обязана делиться ни с кем. Я полагаю, что «Единая Россия» проявит все-так готовность руководство какой-то частью комитетов передать другим парламентским партиям. На самом деле, ясно и понятно, что конституционное большинство гарантирует более эффективную работу и простоту принятия решений.

Противостояние КПРФ и ЛДПР говорит о том, что Зюганов уже архаичен. Он говорит о том, что нужно проводить митинги за честные выборы, но на самом деле, нужно проводить митинги за отставку Зюганова, если хотеть добра КПРФ. Жириновский воспринимается сейчас, как респектабельный политик, отец русского патриотизма. Отказ Жириновского от эпатажа, излишней скандальности превратили его в уважаемого патриарха российской политической сцены. У Геннадия Андреевича это не получается.

Владимир Гельман

политолог, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Победителем на этих выборах стала администрация президента и лично Путин, поскольку им удалось восстановить то равновесие, которое было нарушено после предыдущих думских выборов. И не только по количеству мест у «Единой России», но и по тому факту, что выборы продемонстрировали, что нынешнему политическому порядку нет альтернативы, которая, как казалось, была нащупана, на выборах 2011 года, когда избирателям предлагалось голосовать за кого угодно, кроме «Единой России».

Власти приложили немало усилий для достижения этого результата: прежде всего они направлены были на то, чтобы эти выборы были как можно менее заметными для граждан, чтобы граждане считали их менее значимыми событиями. И, в общем, это удалось.

Низкая явка повлияла на результат двояко: с одной стороны, значительная часть избирателей в крупных городах, которая была успешно мобилизована в 2011 году, в этот раз на выборы не явилась. В тоже время те избиратели, которых легко можно было мобилизовать, заставить прийти со стороны властей (и федеральных, и местных), они как раз на этих выборах продемонстрировали активность, и именно их голосами во многом обеспечили тот результат, который потом был предъявлен обществу.

Конституционное большинство было у «Единой России» и раньше: в период с 2007-го по 2011 годы. Тогда наличие этого большинства особенно ни на что не влияло, потому что президентская администрация — главный источник законопроектной деятельности в тот период — рассматривала Госдуму как инструмент превращения своих инициатив в законы. Какая будет стратегия у президентской администрации сейчас, сказать трудно, я совсем не исключаю, что у нее начнется головокружение от успехов. Это может быть связано с досрочными президентскими выборами — идея неоднократно обсуждалась в последнее время. По графику выборы должны состояться в марте 2018 года, но никто не знает, каковы будут политическая и экономическая ситуации в стране, каково будет состояние общественного мнения, и я совсем не исключаю, что кто-то захочет сыграть на опережение и провести выборы значительно раньше. 

Также кому-то может прийти в голову мысль о том, что можно изменить ныне действующую Конституцию и принять новую. В этом плане конституционное большинство тоже может быть полезным, хотя не думаю, что и другие представленные в думе партии очень сильно будут против этого возражать. У президентской администрации есть сейчас очень широкая свобода маневра, а как они этой свободой решат воспользоваться, можно только гадать. Самое главное — это то, что призрак опасности грядущих протестов, массовых волнений — он ушел в прошлое. Это не значит, что в России не будет никаких протестов, но если они и произойдут, то не в связи с нечестными выборами.

Я бы сказал, что по итогам этого голосования, кроме оппозиционных партий, в проигрыше оказалась и КПРФ. Она потеряла немало голосов своих избирателей, по сравнению с выборами 2011 года, когда коммунисты были бенефициарами призыва голосовать за кого угодно, кроме «Единой России». И в целом у этой партии непростые времена, а еще им подпортила результат партия «Коммунисты России», она просто отняла у них голоса. Но надо понимать, что в целом соревнование между КПРФ и ЛДПР — понарошечное. Всерьез рассуждать о том, кто занял второе место, а кто третье не стоит, если только мы не являемся горячими фанатами этих партий.

Дмитрий Орешкин

политолог

«Единая Россия» — победитель. Проигравшие — оппозиционеры, западники, европейцы. Должен сказать, что впервые за всю историю так резко проявилось расхождение в голосовании между двумя электоральными пространствами в России. С одной стороны, продвинутая, образованная, городская, состоятельная, самостоятельная, более молодая и более активная часть России — условно назовем ее европейской, только это не географическое понятие, а ценностное. И вторая — то, что называется зоной особого электорального контроля — два десятка регионов: Чукотка, Тыва, Кемеровская область, Татарстан, Башкортостан, Мордовия, Калмыкия, большая часть республик Северного Кавказа, может быть, за исключением Адыгеи. Эти регионы отличаются тем, что из цикла в цикл они дают результат голосования, который отражает не настроение граждан, а настроение местных элит. Объем электората этих регионов не превышает 15 процентов, но за счет его сплоченности и высокой мобилизации решающее слово принадлежит именно им. И получается, что Дума в значительной степени была сформирована вот именно этими 20 регионами. В то время, как остальные 60 выборы благополучно проспали. Свободный, образованный избиратель выборы проигнорировал, счел ниже своего достоинства в них участвовать. И нет никакой нужды рвать на себе тельняшку, негодовать на массовый фальсификат, потому что в «свободной» России фальсификат был незначительный: 2-3 процентных пункта.

Многие демократы считают, что низкой явкой граждане продемонстрировали власти свое пренебрежение. А власти глубоко наплевать на их уважение. Ей не нужна легитимизация. Ей нужна власть, им нужен контроль.

Жириновский едва не обошел Зюганова, потому что ЛДПР провела яркую кампанию. Жириновский — человек с большим популистским талантом, он народный артист номер один. После крымских и украинских событий его электорат мобилизовался. В принципе, все то же самое могло бы сработать и у коммунистов, но у них была на редкость блеклая кампания. А вообще, эти выборы — невероятно непредсказуемые и предсказуемые. Всем было понятно, что пройдут четыре партии, но я, например, думал, что «Яблоко» все-таки 3 процента со скрипом наберет. Получилось — 2 процента; то, что не пять, было ясно всем, кроме членов самого «Яблока».

От состава думы и от самой Думы ничего не будет зависеть, потому что она подчиняется исполнительной власти в Кремле. Если бы у «Единой России» не было конституционного большинства, то она бы его организовала за счет ЛДПР: ведь Жириновский критикует власть только во время избирательной кампании. То же самое и у «Справедливой России», и у коммунистов.

Здесь важно другое: после этих выборов Кремль получил искаженный сигнал, что в стране все в порядке. Кремль как бы получил карт-бланш на продолжение своей политики. Власть теперь уверена в своей правоте, и она будет продолжать этот крен на укрепление вертикали, завинчивание гаек, на расширения коррупционной скупки лояльности в расчете на поддержку этого, в значительной части, мифологического большинства — потому что большинство нарисовано на бумажке лояльными элитами.