истории

Нападение на журналистов в Ингушетии Кто избил правозащитников и корреспондентов на границе Чечни

Источник: Meduza

Поздно вечером 9 марта на границе Чечни и Ингушетии неизвестные напали на микроавтобус, в котором в Грозный ехали иностранные и российские журналисты, а также правозащитники из «Комитета по предотвращению пыток». Их избили, автомобиль с вещами сожгли. Тем же вечером вооруженные люди напали на квартиру, которую правозащитники снимали в Ингушетии. Пострадавшие уверены, что за нападениями стоят люди, близкие к главе Чечни Рамзану Кадырову. Чеченские власти это отрицают. Уголовное дело по факту нападений возбуждено в Ингушетии. «Медуза» рассказывает все, что известно о случившемся в Ингушетии. 

Нападение на микроавтобус, в котором журналисты и правозащитники ехали из Ингушетии в столицу Чечни Грозный, произошло поздно вечером 9 марта. Автомобиль подъезжал к границе двух республик, когда в районе станицы Орджоникидзевская (на ее территории находится ингушский аэропорт Магас) его подрезали несколько машин.

Из них вышли не менее десяти мужчин, вооруженных дубинками (по другой версии, черенками от лопат). Ими они разбили окна в микроавтобусе и начали вытаскивать наружу находившихся в нем людей.

В микроавтобусе ехали корреспондент норвежского издания Ny Tid Ойтен Виндстад, сотрудник «Шведского радио» Лена Мария Перссон Лоефгрен, журналист «Медиазоны» Егор Сковорода, Александрина Елагина из журнала The New Times, блогер Михаил Солунин, бывший сотрудник «Коммерсанта» Антон Прусаков, пресс-секретарь «Комитета по предотвращению пыток» Иван Жильцов и юрист Екатерина Ванслова.

Угрожая палками, нападавшие выволокли водителя и всех пассажиров наружу и принялись избивать. Как рассказала «Медузе» Александра Елагина, она говорила нападавшим, что является журналистом из Москвы, но ее схватили за волосы, оттащили в канаву на обочине и начали пинать. «Они кричали: делать вам в Чечне нечего! Вы не должны туда ехать! Вы никого не представляете! Вы там не нужны», — вспомнила Елагина. По словам Сковороды, они также говорили: «Вы защищаете террористов, убийц наших отцов».

После этого нападавшие подожгли микроавтобус (вещи пассажиров сгорели) и уехали. «Больше всего досталось мужчинам. Мне — меньше. Наверное, это такой подарок к 8 марта», — сказала Елагина.

Серьезнее других, судя по всему, пострадал норвежец Виндстад. «Он госпитализирован. Выбитые зубы, гипс, порезы на лице и колене, синяки по всему телу», — рассказал редактор Ny Tid Трульс Ли. Норвежское издание опубликовало фотографии раненого журналиста.

Сам Виндстад заявил норвежской газете Aftenposten, что во время нападения старался не позволить вытащить себя из автобуса (возможно, поэтому он получил самые серьезные ранения). «Я подумал, что если они вытащат меня из автобуса, то я мертв. Это было совершенно ужасно. Я думал, что умру», — признался журналист.

По словам Сковороды, слежка за микроавтобусом началась еще 7 марта. «За нами ездил черный „Мерседес“ с номерами 666 и серебристая „Приора“ с номерами В 504 АТ, 95-го региона», — сообщил он.

Номеров машин, на которых приехали нападавшие 9 марта, журналисты разглядеть не успели. Впрочем, «Медиазоне» в ОМВД по Сунженскому району Ингушетии сказали, что номера запомнил водитель микроавтобуса Башир Плиев. «У водителя сотрясение, множественные ушибы головы и туловища, он путается в показаниях. Но один номер он назвал, его объявили по плану „Перехват“», — рассказали в полиции.

Кто именно избивал журналистов и правозащитников, неизвестно. Нападавшие, по словам Елагиной, были в гражданской одежде, а лица их были закрыты медицинскими масками. Они не представлялись, ничьих имен не упоминали. Секретарь совета безопасности Ингушетии Ахмед Дзейтов заявил, что на месте происшествия «никаких камер видеонаблюдения нет». «История очень неприятная», — добавил Дзейтов.

В ночь на 10 марта в Ингушетии возбудили уголовное дело по части 2 статьи 213 УК (хулиганство) и статье 167 УК (умышленное уничтожение имущества).

* * *

Пострадавшие журналисты находились на Северном Кавказе в пресс-туре, организованном «Комитетом по предотвращению пыток». Так теперь называется известная нижегородская правозащитная организация, прежде известная как «Комитет против пыток» (была признана в 2015 году «иностранным агентом» и самоликвидировалась). Возглавляет ее член Совета по правам человека при президенте России Игорь Каляпин.

Организацию Каляпина с 2009 года на Северном Кавказе представляет сводная мобильная группа правозащитников, которая расследует дела, связанные с похищениями и пытками людей. Правозащитники из Нижнего работают вахтовым методом, каждые несколько месяцев сменяя друг друга. Раньше правозащитники жили в Грозном, но в 2015 году им пришлось переехать в Ингушетию.

В декабре 2014 года на центр Грозного напали боевики. После того, как их убили, глава Чечни Рамзан Кадыров объявил, что родственники террористов будут выдворены из республики, а их дома уничтожены. Каляпин выступил против этой неконституционной меры, после чего в Грозном прошел массовый митинг против правозащитников в целом и Каляпина лично. Завершилась акция поджогом офиса правозащитников. Спустя полгода, в июне 2015-го, в тот же офис ворвались люди и устроили погром. В результате давления мобильная группа переехала в соседнюю Ингушетию, но ее сотрудники продолжали ездить работать в Чечню.

После того разгрома прямых угроз и серьезных инцидентов не было, заявил «Медузе» сотрудник «Комитета по предотвращению пыток» Дмитрий Утукин. «Правда, за мобильной группой постоянно наблюдали машины с ингушскими и чеченскими номерами. Прокадыровские правозащитники приезжали и просили не „лить грязь“», — рассказал правозащитник.

По словам Утукина, две недели назад в Грозном у одного из чеченских юристов мобильной группы произошла «неприятная встреча» со спикером парламента Чечни Магомедом Даудовым (в Чечне его зовут Лордом). «Он вызвал нашего сотрудника (Утукин попросил не указывать имя и фамилию — прим. „Медузы“) на личную беседу через участкового. В ресторане в отеле „Грозный-сити“ он угощал его лепешками, расспрашивал про родственников, спрашивал, не стыдно ли ему получать деньги из-за рубежа. Беседа была очень вежливая и тактичная, но после нее наш сотрудник предпочел уволиться», — рассказал Утукин.

В «Новой газете» эту историю пересказывают немного иначе. «22 февраля сотрудники чеченской полиции по приказу Даудова пытались вывезти одного из правозащитников. Похитить человека не удалось — правозащитник успел позвонить коллегам по телефону. Встреча с Даудовым, тем не менее, состоялась, хотя и не по тому плану, который был у чеченских силовиков изначально. После этой встречи сотрудник комитета, житель Чечни, вынужден был написать заявление об увольнении, так как над ним самим и над его родственниками нависла угроза», — пишет журналист газеты Елена Милашина. По ее мнению, эту историю «однозначно надо расценивать как ультиматум со стороны чеченских властей».

* * *

9 марта, буквально через два часа после нападения на микроавтобус, неизвестные люди в масках, вооруженные автоматами, пытались ворваться в квартиру, которую сводная мобильная группа правозащитников арендует в ингушском городе Карабулак. По словам Утукина, к офису в Карабулаке вооруженные люди подъехали на пяти машинах, сбили камеру видеонаблюдения в подъезде и залезли через окно в квартиру. Самих правозащитников внутри не было. «Все камеры в квартире выведены из строя, что там теперь происходит, мы не знаем», — сказал Утукин. Позже он опубликовал видео с камеры, установленной около двери офиса: на нем вооруженный человек пытается выбить дверь.

В Сводной мобильной группе воздерживаются от утверждений, что за нападением могут стоять чеченские силовики. Утукин лишь рассказал «Медузе», что сотрудники мобильной группы, незадолго до нападения ехавшие из Ингушетии в Чечню, видели несколько черных «Приор». «Они стояли в ряд, и нашим сотрудникам показалось, что это была засада. У машин были чеченские номера», — рассказал он.

В «Новой газете» не сомневаются: «После этого нападения можно констатировать: от словесных угроз в адрес критиков Кадырова в Чечне перешли к открытому физическому насилию». Уверен в этом и норвежский журналист Виндстад: «У меня нет сомнений, что злоумышленники работают на чеченского диктатора. Это было целенаправленное нападение, чтобы остановить нас».

Ингушский правозащитник, глава организации МАШР Магомед Муцольгов, который живет в Карабулаке, сказал «Медузе», что произошедшее — «это последствие [антикадыровского] доклада [оппозиционера Ильи] Яшина, попытка ограничить сбор информации и критику в отношении власти». «Я сомневаюсь, что подобное возможно сделать без участия силовиков. Тем более что на записи проникновения в квартиру правозащитников в Карабулаке видно оружие. Ни для кого не новость, что мобильная группа работала в Чечне, а жила в Ингушетии», — сказал правозащитник Муцольгов.

Председатель Совета по правам человека Михаил Федотов пока сделал осторожное заявление, что «чеченский след» в нападении не исключается, но «во всех деталях нужно тщательно разобраться».

Представитель «Репортеров без границ» Йохан Бир 9 марта сказал: «Закон об „иностранных агентах“, а также громкие заявления главы Чечни против его критиков создают такой климат, где возможны подобные преступления». Пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов гневно отреагировал на этот комментарий: «Высказывания Бира свидетельствуют, что он не владеет ситуацией и не располагает достоверной информацией, поэтому в резкой и безответственной форме говорит абсурдные вещи». Чеченские власти настаивают, что «приезжающим со всей планеты журналистам» никто в республике препятствий не чинит.