истории

Человек, который боится всех Северокорейского беженца могут депортировать из России в КНДР

Источник: Meduza

Гражданин Северной Кореи Ким (имя изменено, потому что он опасается за свою жизнь) с 2013 года находится в России, ожидая решения Федеральной миграционной службы о предоставлении статуса беженца. 26 января 2016-го ведомство в очередной раз ему отказало: это значит, что Кима могут депортировать в КНДР, где его, скорее всего, отправят в лагерь или расстреляют. Специальный корреспондент «Медузы» Даниил Туровский рассказывает историю его побегов, незаконных пересечений границы, заключения в «лагере смерти» и работы дворником и поваром в Москве.

В один из зимних дней 1997 года замерзшую реку быстрым шагом перешел 17-летний подросток. За спиной, на другом берегу, оставалась Северная Корея.

К этому моменту в стране уже второй год подряд продолжался голод. По оценкам ООН, погибли не менее двух миллионов человек.

Историю Кима рассказывать непросто — как и историю любого человека из КНДР: слишком много темных пятен. Сам Ким не общается с журналистами — он боится. О том, что с ним произошло, «Медуза» узнала благодаря Елене Буртиной, представителю организации помощи беженцам «Гражданское содействие». Она общалась с Кимом в течение нескольких лет и сразу предупредила: он путает даты; почти обо всех событиях своей жизни Ким докладывал правозащитникам расплывчато. Редко указывал месяцы, чаще — годы. 

Когда Ким был еще совсем ребенком, умерли его родители. Вместе с сестрой он попал в приемную семью. Подростка Кима отправили жить и учиться в училище. В 1996 году учебное заведение закрыли из-за того, что администрация не могла обеспечивать подопечных питанием. Ким некоторое время пытался прокормить себя сам, но ничего не вышло.

Так он оказался посреди замерзшей реки.

Ким отправился в Китай. Пограничников не было, никто не заметил, как он переходит границу (издание Vice рассказывало и о других способах пересечения северокорейской границы).

В Китае Ким оказался без документов и денег. Несмотря на это, ему более-менее удалось наладить жизнь.

Ким пожил почти во всех регионах страны. Сначала передвигался по районам, прилегающим к границе КНДР. Потом понял, что из соображений безопасности правильнее чаще менять места жительства и работы. В Китае статус беженца ему получить не удалось (страна не присоединилась к Конвенции ООН 1951 года о предоставлении убежища беженцам).

Без документов Ким постоянно оказывался в одной и той же ситуации: его брали на работу, а потом выкидывали на улицу, не заплатив. Он старался не встречаться с выходцами из Северной Кореи, подозревая, что они агенты и выдадут его. Через несколько лет он выучил китайский и иногда подрабатывал, переводя с корейского на китайский.

Около восьми лет он перемещался из города в город, работая то в полях, то на стройках.

Он жил одним днем: заработал и не арестовали — день прошел хорошо. Такая жизнь была утомительной. Ким начал раздумывать о том, что стоит попробовать получить китайское гражданство, но так ни разу за ним не обратился — боялся чиновников и любых государственных учреждений. 

В 2006 году он решил уехать в другую страну, чтобы получить убежище.

Он взял с собой карту и направился к границе. Оказалось, что у него старая карта, на которой помечены границы СССР. Впрочем, это не имело значения: на китайско-казахстанской границе его арестовали пограничники КНР. Его почти сразу перевезли к границе Северной Кореи и передали пограничникам. Кима поместили в северокорейскую тюрьму с ужасающими условиями. В небольшой камере находились десятки людей. Лежать или сидеть без команды было запрещено; тех, кто не подчинялся, били.

Скоро стало еще хуже. Кима отправили в трудовой лагерь при заводе по изготовлению бетонных блоков.

Ким не присутствовал на суде, который приговорил его к заключению, не видел приговора. Другие заключенные рассказали ему, что в лагере придется провести точно не меньше десяти лет — столько дают «изменникам»; тем, кто сбежал в Китай и потом был депортирован обратно.

В лагере все дни сливались в один, Ким потерял счет времени. Киму приходилось работать по 20 часов в день, часто и вовсе без сна. За тяжелой работой — приходилось переносить бетонные блоки — многие умирали прямо на месте.

В «Повседневной жизни Северной Кореи», одной из главных документальных книг, описывающих жизнь в КНДР, автор Барбара Демик рассказывала, что за незаконный переход границы граждане попадают в лагеря под названием «кехвасо» («центр просвещения»). Их цель — «исправление граждан», вставших на неверный путь. В этих лагерях нет политических заключенных (их содержат в «кванлисо»). Считается, что «кехвасо» — не худший вариант: из таких лагерей можно освободиться — если удастся выжить. 

Барбара Демик описывала и быт в лагерях: работа с семи утра до заката; отвлекаться от работы разрешается только на прием пищи, сон и политзанятия; спать приходится на цементном полу без одеял; в камере — по 50 человек; к концу рабочего дня все устают так, что даже не могут разговаривать.

Ким провел в таком лагере около года.

В одно раннее зимнее утро 2008 года Кима вместе с тридцатью другими заключенными вывели на работы за пределами лагеря. С ними шел только один охранник. Заключенные воспользовались этой ситуацией и разбежались в разные стороны. 

Трое заключенных, в том числе Ким, спрятались в доме у знакомых. Там они прожили две недели. Остальных сбежавших, по его словам, поймали и расстреляли.

Отлежавшись, беглецы разделились. Ким снова перешел границу — по той же замерзшей реке, что и десять лет назад.

Во второй раз в Китае он пробыл около пяти лет. Несколько раз собирался обратиться в российское посольство в Китае, но, как и раньше — не решался, опасаясь, что государственные учреждения в Китае связаны с КНДР.

На этот раз он придумал трюк, который позволял ему чаще находить работу, и — главное — получать за нее деньги. Ким покупал поддельные китайские паспорта. Если его решали проверить полицейские, он протягивал им документ, а сам убегал. А потом покупал новый паспорт.

Весной 2013 года он снова решил отправиться в Россию. Перешел по льду через реку Амур, вылез на русский берег, нашел дорогу и почти сразу встретил российских пограничников. Он сказал им, что ищет убежище. Его задержали и поместили в СИЗО.

В Благовещенске на Кима завели уголовное дело за незаконное пересечение границы; суд приговорил его к штрафу в десять тысяч рублей. По словам правозащитницы Елены Буртиной, во время суда существовала «угроза его похищения спецслужбами КНДР».

Сотрудники правозащитной организации «Миграция и право», защищавшей беженца, нашли Киму жилье (в России он находился в статусе ожидающего решения о признании его беженцем). В 2013 году на Дальнем Востоке произошло наводнение, и дом, в котором жил Ким, пострадал. Благовещенские правозащитники обратились к московским коллегам из «Гражданского содействия». Те согласились помочь.

Ким прилетел в Москву, его встретили и отвезли в офис организации, где он на некоторое время и остался. Там он стал периодически работать дворником — бесплатно, чтобы просто занять время.

В конце 2013 года вместе с «Гражданским содействием» он отправился подавать заявление на предоставление статуса беженца. Но посещение ФМС не состоялось — Ким сбежал. Оказалось, что он испугался слова «интервью», которым называют обязательное собеседование с сотрудником ФМС. В КНДР и Китае ему не раз говорили, что никогда нельзя разговаривать с журналистами.

Его не могли найти три недели. А потом он вернулся в офис организации, и сотрудники все же смогли уговорить его подать заявление.

В начале 2014 года УФМС по Москве отказало Киму в предоставлении статуса беженца. В ноябре 2014-го Замоскворецкий суд признал отказ необоснованным. Заявление о получении статуса беженца пришлось подать снова. Ему выдали временный документ — «Свидетельство о рассмотрении ходатайства на статус беженца», по которому он легально смог находиться в стране. Он устроился поваром в один из корейских ресторанов в центре Москвы и нашел себе жилье.

Однако в ноябре 2015 года ему снова отказали в статусе беженца. А 26 января 2016-го Киму отказали даже во временном убежище. Чиновники московского управления ФМС уточнили, что в своем заявлении Ким «не смог убедительно доказать, что в случае возвращения на родину он будет подвергнут расстрелу», и «в отношении заявителя отсутствуют гуманные причины, требующие предоставить ему возможность временно пребывать на территории Российской Федерации».

Эти решения обжалованы. Если жалобы правозащитников отклонят, его отправят в КНДР, где его скорее всего, отправят в лагерь или расстреляют.

Вечером 28 января 2016 года ФМС сообщила, что снова — в четвертый раз — рассмотрит обращение Кима.