истории

Братья и сестры Катерина Гордеева о том, как Наталья Водянова может изменить русскую религию успеха

Источник: Meduza

На днях модель и благотворитель Наталья Водянова рассказала в своем фейсбуке историю о том, как в Нижнем Новгороде выгнали из кафе и задержали ее маму и сестру (у сестры — ДЦП и аутизм). Пост разошелся по соцсетям, на следующий же день Следственный комитет завел дело об унижении прав человека, еще через несколько часов кафе закрылось. По просьбе «Медузы» журналист Катерина Гордеева рассуждает о том, почему все, что произошло, — хорошо. 

В своем сообщении на фейсбуке Наталья Водянова написала, что очень любит свою младшую сестру Оксану. Оксана тоже очень любит Наталью. И это счастье.

Откровенно говоря, нормальные теплые человеческие отношения теперь большая редкость. Особенно, если кто-то из семьи, как говорят, «выбился в люди», а кто-то другой остался там же, где и был. Особенно, если кто-то — успешен и знаменит, а кто-то — в общепринятом понимании — незнаменит, неуспешен, больше того — совсем не такой как все.

Дело в том, что в некоторых постхристианских обществах, например, таких как наше, веру в Бога заменил культ Успеха. Успешен тот, у кого есть возможность дорваться, урвать и, желательно, вырваться. Успеху сопутствуют деньги, узнаваемость и имманентная возможность не подчиняться общим законам. Вплоть до Уголовного кодекса. Успех не Бог — он не «все видит», опираясь на сентенцию «победителей не судят».

Главное, чего боится успех, — неуспеха. В этой логике неуспех — заразен. А неуспех — это неумение подстроиться (и устроиться), щепетильность, слабость, болезнь или появление на свет отличного от среднестатистического здорового ребенка. Неуспеха боятся куда больше кары Господней (впрочем, в этой логике неуспех и есть кара Господня). В России успешных и знаменитых, сумевших отыскать слова, чтобы рассказать соотечественникам о своей болезни или непохожести на других своих детей, — единицы. Как правило, это люди, так или иначе сумевшие выйти за рамки порочного круга, где успех меряется одинаковостью, исполинским здоровьем, связями, блатом и деньгами.

Постхристианское и постсоветское общество современной России лихорадит, бросая из огня да в полымя: или истово биться в молитве у алтаря, или плясать на нем. Среднего как будто не дано. Понятие нормы очевидно сместилось: герои нашего времени — никакие не нормальные честные учителя или врачи, не многодетные родители, не крепкие семьи, прожившие бок о бок по полвека, вырастившие детей и внуков, не сумевшие поднять и выпустить в жизнь детей с ДЦП или аутистическим спектром расстройств, не строители и не садоводы, а некий сверхчеловек, плюющий на повседневные личные интересы (доступное здравоохранение, нормальное образование, семейные ценности, здоровая и вкусная еда,) во имя сверхцели: продемонстрировать «им там», как Россия поднялась с колен, стала сверхдержавой и «поставила всех на место». За это готовы страдать: отказываться от европейских лекарств и медтехники, научных достижений, наконец, еды. При таком мощнейшем внешнем целеполагании просто нет времени на слабаков, неспособных идти в ногу со строем. А им самим, например, таким, как сестра Натальи Водяновой Оксана, нет места в этом строю. Оксана — балласт, мешающий ритмично двигаться вперед под грохот вдохновляющих лозунгов.

Культ успеха в таком обществе это еще и культ большинства. Сильного, здорового и агрессивного. Геополитические смыслы, которыми одержима масса, затмевают маленькие конкретные человеческие беды и радости. Ведь, как известно, большую историю делают не люди, но народ, не человек, но масса, не гражданин, но граждане, шагающие в ногу: кто-то упал, не беда, двигаемся дальше, впереди — великая цель.

В известном смысле этот новый вектор развития российского общества совершенно не нов. Еще в СССР наивысшей точкой публично продемонстрированной толерантности был киношедевр «Цирк» — ода красоте и здоровью, герои которой все же находят в себе силы посочувствовать, умильно склониться над отличным от них человеческим детенышем. У него — беда. Другой цвет кожи. Собственно, все. Это где-то там, в другом мире могли быть сняты и получить главные кинопризы «Человек дождя» и «Форрест Гамп», это где-то там парализованный ученый Стивен Хокинг смог стать мировой знаменитостью. В России, как будто десятилетия живущей по законам мобилизационного времени, такая лирика — просто сопли. А эмпатия (сочувствие) — атавизм, мешающее двигаться вперед свойство душевной организации. И нацеленное на серьезные цели большинство его презирает.

Тесты российской столицы на доступность среды для колясочников, летние лагеря для детей с ментальными и физическими отклонениями, кружки, секции, клубы реабилитации и клубы по интересам для особенных граждан общества — удел кучки ненормальных и еще меньшей кучки сочувствующих. Массовым участникам изматывающего забега за глобальным успехом и так довольно трудно выживать, расталкивая локтями бегущих рядом. А любой намек на непохожесть, изъян — повод быть отвергнутым, упасть, сраженным подножкой.

Хотя иногда кажется, что вот если бы первый президент Российской Федерации Борис Ельцин не убоялся косых взглядов и держал на парадном семейном портрете на руках маленького внука Глеба, мальчика с синдромом Дауна, гордился бы им, демонстрируя дорогим россиянам, что любит его и ничуть не стесняется, многое в нашей стране могло бы пойти иначе. К слову, теперь Глеб — известный пловец, победитель международных соревнований. Правда, в России об этом мало кто знает.

Свою сестру Оксану Наталья Водянова никогда ни от кого не скрывала. Наоборот, редкий круглый стол, встреча с журналистами или пресс-конференция, связанная с деятельностью фонда Водяновой «Обнаженные сердца», обходилась без того, чтобы Наталья не рассказывала о сестре, давая понять, что прекрасно знакома с проблемами, сопровождающими жизнь особенного человека в России. «Неуспехом» свою необычную Оксану Наталья, разумеется, не считала.

Как это ни парадоксально, нам всем повезло, что жертвой хамства и грубости хозяина нижегородского кафе «Фламинго» (разумеется, считающего себя успешным россиянином) стала сестра Натальи Водяновой Оксана. Смириться с унижениями, что вытерпели Оксана, ее няня и мама, невозможно, однако Наталия Водянова на современном языке — человек-успех. Международно признанная красавица, мама четверых детей, учредитель благотворительного фонда и, наконец, лицо Олимпиады в Сочи. Ее нельзя обижать, она может дать сдачи. Впрочем, важно в этой истории еще и то, что Наталья не стала молчать. И через день после омерзительной сцены в кафе по заявлению Водяновой СК РФ заводит дело. И это прецедент.

Если хозяина кафе «Фламинго» накажут за то, что он унизил человеческое достоинство Оксаны, это будет справедливо. Даже если его и накажут только потому, что Оксана — сестра Натальи Водяновой, а не потому, что в СК РФ всерьез полагают, что унижать слабых — преступление.

Быть может, тогда кто-то другой, такой же «успешный» и трусливо презирающий болезнь и непохожесть другого — как хозяин нижегородского кафе, остережется ущемлять права тех, кто не может ответить, демонстрируя силу, чтобы утвердиться в собственном успехе. Быть может, тогда сами слабые и их близкие почувствуют себя сильнее. И перестанут молчать.

Быть может, тогда кто-то из тех чиновников, кто финансировал и одобрял надпись на георгиевской ленточке на провластном митинге «Мы не Майдауны», наконец, встанет и извинится перед теми, кого этот лозунг унизил и оскорбил. Потому что нельзя же одной рукой наказывать хозяина нижегородского кафе, а другой — поощрять тех, кто транслирует ненависть, нетерпимость и оскорбления на государственном уровне.

Может быть. Хотя верится в это с трудом. Как известно, несколько месяцев назад сообщество родителей детей с синдромом Дауна Downside Up выразило возмущение слоганом «Мы не Майдауны», появившемся во главе колонны «Антимайдана». Но подавать в суд на тех, кто митинг организовывал, писал эти три слова на георгиевской ленточке или нес растяжку с ухмылкой, родители не стали. В частных разговорах мамы и папы говорили, что бороться с системой считают почти бесполезными занятием, а еще — что «нам в этой стране и дальше жить, зачем усугублять».

Сестра Оксаны Наталья Водянова уже довольно давно живет совершенно в другой стране, где действуют совершенно иные нормы общественной морали; или она по природе своей лишена страха «усугублять» — ей не страшно. А принадлежность к касте «успешных и знаменитых», так сильно действующая на умы россиян, увеличивает шансы Водяновой победить в борьбе за право Оксаны жить со всеми на равных основаниях.

В общемировой практике такие прецеденты становятся поворотными точками истории. Хочется верить, что в этот раз Россия не выберет «особый путь».