истории

Ваше поле арестовано Как чиновники борются с курской фермершей, пообещавшей сжечь свой урожай. Репортаж Андрея Козенко

Источник: Meduza

19-летняя жительница Курской области Анастасия Долгополова прославилась на всю Россию после того, как записала видеообращение к президенту Владимиру Путину. В ролике она рассказала, что в условиях продуктовых санкций решила стать фермером и засеяла поле пшеницей; только вот склады для ее хранения подпалили неизвестные, банки отказали в кредитах, а от государства никакой помощи. Поэтому все, что ей теперь остается, — сжечь пшеницу. Долгополову услышали и сотрудники Администрации президента, и местные чиновники. На поле наложен арест; во вторник, 4 августа, власти пригнали туда комбайн — они намерены сами собрать фермерскую пшеницу. Закредитованным родителям молодой фермерши грозит принудительное изъятие имущества. Специальный корреспондент «Медузы» Андрей Козенко отправился в Курскую область, чтобы разобраться, как это все могло произойти.

23 июля 2015 года 19-летняя студентка Анастасия Долгополова и ее племянница вышли из своего дома в селе Деменино (это окраина Курской области, рядом граница с Украиной) и направились на расположенное рядом поле, засеянное пшеницей. Племянница включила видеокамеру, а Долгополова, немного волнуясь, но с возрастающей уверенностью начала говорить: «Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович». С этих слов и начался самый большой за десятилетия скандал в тихом и мирном регионе.

Деменино — маленькое село: две улицы и примерно 30 дворов. Во дворе дома Долгополовых меня облаивают две собаки, но, скорее, для приличия. В самом доме несколько небольших комнат. После того, как Анастасия Долгополова стала известна далеко за пределами села, в местной прессе писали, что полученные от государства деньги ее семья потратила на евроремонт. Это не так. Если только в Европе не вошли в моду темно-красные обои с узорами, ковры на полу и тюлевые занавески. Еще писали про то, что на те же деньги родственники отдохнули в Турции, но это тоже не так: у семьи нет загранпаспортов.

Долгополова рассказывает, что решила стать фермером еще до совершеннолетия. Ей осталось год отучиться в медицинском училище расположенного неподалеку города Рыльска, затем она хочет поступать в Курскую сельскохозяйственную академию. В апреле 2014-го ей исполнилось 18, а в октябре того же года она зарегистрировала предприятие — фермерское хозяйство под названием «Крестьянское подворье». Долгополова выступила как его учредитель, а генеральным директором стал ее отец — Сергей. Родители Анастасии до 2013-го занимались малым предпринимательством, потом решили переключиться на фермерское хозяйство. У них в пользовании больше 60 гектаров земли, техника и немного скотины.

Весной 2015 года Анастасия Долгополова — как юридическое лицо — заключила со своей матерью, индивидуальным предпринимателем, соглашение о материальной помощи. В рамках этого документа арендовала у нее поле на 58 гектаров. После чего ее отец за трое суток непрерывной работы засеял его яровой пшеницей. Она предназначалась не для продажи, ее планировали использовать как корм для разнообразного скота, который Долгополова рассчитывала приобрести как с помощью кредитов, так и с помощью государственных и областных программ помощи сельскому хозяйству. В этом и заключалась ошибка в расчетах: как выяснится позже, денег ее предприятию не собираются давать ни банки, ни власти.

Но весной 2015 года надежда еще существовала. В конце марта Долгополова и ее отец сумели добиться аудиенции у губернатора области Александра Михайлова. Тот в присутствии главы Хомутовского района (в котором расположено село) и руководителя областного агропромышленного комплекса пообещал передать юной фермерше бесхозные склады для хранения зерна на территории Деменино, а также выделить еще 100 гектаров земли. Собственно, на этом хорошие новости для Долгополовой и закончились.

Как только об ее претензиях на склады стало известно, к дому фермерской семьи подъехал автомобиль «Нива», из него вышли четыре человека. Они направились в дом и заявили, что склады на самом деле принадлежат им. И если Долгополова хочет их заполучить, то это обойдется ей в один миллион рублей. Сергей Долгополов категорически отказался объяснять, что это были за люди, хотя они ему явно известны. Мы разговаривали несколько часов, и в ходе этого разговора он даже не назвал род деятельности этих людей, ограничившись словом «урки». Еще в процессе разговора применимо к Хомутовскому району он несколько раз произнес слово «Кущевка». 

Через пару дней после встречи с губернатором склады подожгли. По официальной версии, загорелась трава, и огонь перекинулся на помещения, но поверить в это не очень-то просто: там пятиметровые бетонные стены — и только крыши были деревянными. Внутри выгорело все, что могло, остались только стены в саже и копоти.

Склады еще можно было восстановить. Сначала Анастасия Долгополова отправилась за кредитом в Сбербанк; ей посоветовали прийти через два года — когда у ее предприятия накопится хоть какая-то финансовая история. Она подала заявку на кредит в Россельхозбанк — отказ оттуда пришел через месяц. Наконец, она подала заявку на получение гранта от областного правительства. Причем бизнес-план ей помогал составлять ученый из сельскохозяйственной академии (Долгополовы не хотят называть его фамилию, чтобы не вмешивать в скандал). Но и эта заявка на конкурсе не набрала нужного количества баллов. И все, что осталось у начинающей фермерши, — это 250-300 тонн пшеницы, которую нужно хоть куда-то деть.

Вот тогда Долгополова и купила на последние оставшиеся деньги несколько тонн солярки. А спустя несколько дней записала видеообращение, в конце которого заявила, что просто сожжет все это поле с пшеницей. Там было про все: и про продуктовые санкции против стран Запада, и про декларируемую государством поддержку аграрного сектора. Наконец, там было просто много неподдельной обиды на все произошедшее. Ролик сначала был просто размещен на ютьюбе; потом его продемонстрировал небольшой местный интернет-телеканал «Курск-ТВ». Потом его увидели в других курских СМИ, потом он вышел на федеральный уровень. На ютьюбе у него сейчас больше 400 тысяч просмотров.

Долгополовы прямо об этом не говорят, но идею оформить претензию в форме видеообращения им, скорее всего, подсказала знакомая — депутат курской областной думы Ольга Ли. Она — одна из главных местных оппозиционеров; например, поддерживает Алексея Навального. Провластные СМИ и полуанонимные блоги относятся к ней соответствующе: пишут, что она живет с уголовником, и вместе с ним занимается вымогательством в обмен на неразглашение разной негативной информации про чиновников и бизнесменов. А за пределами Курска про нее узнали в 2013 году, когда она в таком же, по сути, видеоролике агитировала граждан России не платить за услуги ЖКХ из-за бардака и воровства в этой сфере.

Тем временем пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова уже вовсю просили прокомментировать ролик Долгополовой. В администрации главы страны вряд ли были в курсе тонкостей ведения аграрного бизнеса в Хомутовском районе Курской области, так что потребовали объяснений от местных властей. Вот тогда и начался настоящий скандал. Столкнувшись с претензиями федерального центра, областная администрация начала защищаться и обвинила семью Долгополовых во всем, в чем только смогла.

«Я не думаю, что это был настоящий Дмитрий Песков. Скорее всего, это в интернете понавыдумывали что-то», — говорит мне Сергей Долгополов. Владимира Путина он уважает. Но, к несчастью для отца, Песков оказался самым настоящим. «Ситуацию проверили и действительно все оказалось не совсем так [как говорила Долгополова в видеообращении к президенту]. Выяснилось, что, оказывается, эта фермерша уже очень сильно закредитована, и у нее достаточно большая, чуть ли не астрономическая задолженность», — заявил Дмитрий Песков информационным агентствам. — Естественно, по всем канонам банковского дела ей в дальнейшем кредитовании отказано. Это было проверено достаточно оперативно».

Проверка, как рассказывают Долгополовы, прошла следующим образом. Никто из представителей районной или областной администраций им не звонил. Затем в село Деменино без предупреждения приехала целая делегация чиновников, плюс журналисты всех местных и федеральных телекомпаний. Зайти к Долгополовым в дом и попробовать поговорить с Анастасией никто не попытался. Зато репортерам показали поле, объяснив, что так пшеницу не сажают — мелкая она вышла и сорняков полно (в семье говорят, что специально не удобряли поле химикатами, чтобы получить здоровый корм для так и не приобретенной скотины). Журналистам объяснили, что фермы как таковой здесь и нет; никакого скота у Долгополовых тоже нет. А тот, который журналисты видят, принадлежит не им, а их соседям (соседи эти — мифические; Долгополовы купили в Деменино несколько домов и используют их как хлев для скота, но об этих подробностях никто не узнал). Наконец, журналистам показали сгоревшие и разрушенные склады: ну какое тут может быть хранилище для пшеницы, о чем вы вообще.

После этого чиновники со свитой умчались в Хомутовку на совещание — решать, что делать с Долгополовыми. Разумеется, без участия самих Долгополовых. Уже потом пожелавшие остаться анонимными участники того совещания рассказали, что речь на нем шла не о том, как помочь начинающей фермерше, а о том, как прикрыть себя перед Москвой, чей взгляд впервые за много лет упал на эти места. На совещании Анастасию Долгополову несколько раз назвали «неадекватной».

Но главное: чиновники нашли болевую точку в семье и начали бить в нее изо всех сил. Они принялись говорить, что семья является давним и закоренелым неплательщиком по уже взятым кредитам, а ее долг составляет более 800 тысяч рублей. О каких тут новых кредитах может идти речь?

У этих обвинений есть основания. Как рассказал мне Сергей Долгополов, в 2013 году его жена, инвалид третьей группы, решила воспользоваться государственными льготами, чтобы с малого бизнеса перейти на сельское хозяйство. Власти якобы пообещали семье 1,8 миллиона рублей на создание фермерского хозяйства и предложили, если нет собственных средств, взять кредиты. Финансовое благоразумие, по всей видимости, старшим Долгополовым тогда отказало. Они взяли в разных банках много небольших, от 30 до 200 тысяч рублей, кредитов — как правило, не целевых, а обычных потребительских. Некоторые, судя по дикой процентной ставке, брали даже не в банке, а в организациях типа «Дадим деньги за 20 минут только по паспорту». Их рекламой увешана вся Хомутовка и остальные маленькие райцентры области. На эти деньги Долгополовы купили 120 голов овец, 18 быков, взяли в долгосрочную аренду землю. А потом с обещаниями властей что-то пошло не так, и никаких денег в 2013 году семья не получила.

Пришло время отдавать кредиты. Долгополовы продали большую часть скота, какие-то долги пытались реструктурировать, перестали платить вовремя и проиграли несколько судов. «Нас обманули», — констатирует Долгополов. Он дважды встречался с заместителем губернатора Алексеем Золотаревым, просил хотя бы помощи в перекредитовании, но безуспешно. Сейчас Золотарев называет семью Долгополовых «аферистами» и обещает, что «оценку их действиям дадут правоохранительные органы».

У Долгополовых есть два замечания по поводу этой оценки. Во-первых, «семья аферистов» в 2014 году, после того как были взяты все кредиты, а некоторые уже и не отданы, все-таки получила от областной администрации целевой грант на сумму около 500 тысяч рублей. И все эти средства потрачены по назначению — куплены трактор с прицепом, другое оборудование (на возвращение долгов целевой грант потратить нельзя). «Кормораздатчик вон стоит!» — Долгополов, негодуя, показывает пальцем в окно. А во-вторых, Анастасия Долгополова хоть и дочь своих родителей, но предприятие у нее собственное. Ни одного долга по кредиту лично у нее нет. На момент их взятия она была несовершеннолетней, и ей их никто бы не дал. И ни в одном российском законе не написано, что если родители не платят по кредитам, то детям в них тоже нужно отказывать.

Мы с Долгополовой и с ее отцом садимся в их «Газель» и объезжаем окрестности. Анастасия снимает второй ролик — на этот раз с опровержением того, что было сказано в адрес их семьи. Она планирует обнародовать его на днях. У нее звонит телефон: журналист из Курска просит прокомментировать информацию о том, что все данные по предоставленному Долгополовым гранту областные власти передали в полицию. Девушка долго и горячо защищает родителей. Кроме журналистов, ей звонят фермеры из других районов области: у кого-то землю отнимают, у кого-то пруд; спрашивают, как и им на всю страну о себе заявить.

«Сожжем мы это поле. Ну, или, скажем так, нам помогут. Здесь много всякого творится», — говорит мне ее отец. Он добавляет, что у него и сумка с вещами уже сложена на случай ареста.

В это же самое время в Курске специальную пресс-конференцию давал заместитель губернатора Алексей Золотарев. «Мне очень жаль ее как ребенка, — говорил он о Долгополовой. — По сути дела, это уровень моих дочерей, которые такого же возраста. И что она попала в эту ситуацию, мне очень жаль чисто по-человечески». На родителей жалость чиновника не распространялась. Золотарев пообещал им принудительное взыскание имущества за долги. «Как я мог на нее [Анастасию Долгополову] оказать давление, когда я ее ни разу не видел? Пусть придет она ко мне и расскажет, что я конкретно ей делал, чтобы мне можно было предъявить такое обвинение», — не успокаивался заместитель губернатора.

Во второй половине дня 3 августа я шел из Деменино к трассе, когда мимо меня проехал автомобиль службы судебных приставов. Долгополовы ожидали их визита. Дело в том, что несколькими днями ранее приставы наложили арест на тракторы и другую технику, которую семья приобрела на областной грант. По условиям гранта, первые пять лет техника является собственностью государства, и арестовывать ее — это все равно, что отнимать имущество у самого себя. Приставы о своем визите предупредили, сказали, что приедут снимать арест. Однако на месте повели себя немного иначе: они наложили арест на поле, засеянное Долгополовой. Теперь если его сжечь, как она обещала, это потянет на уголовное преступление.

А на следующий день, 4 августа, Анастасия Долгополова написала мне, что на ее поле пригнали комбайн, который, по всей видимости, уберет принадлежащую ей пшеницу. «Пригнали, когда нас дома не было, не предупредили ни о чем. Земля-то в аренде, государственная. Но пшеница моя!» — сказала она. Желание стать фермером у нее вроде бы еще не пропало.