истории

«ФИФА может просто умереть» Интервью Василия Уткина спецкору «Медузы» Илье Азару

Источник: Meduza

Громкий коррупционный скандал в ФИФА и отставка ее президента Йозефа Блаттера обеспокоили многих футбольных чиновников — и особенно российских. Весьма маловероятно, но, тем не менее, возможно, что из-за расследования американского ФБР Россию могут лишить права провести чемпионат мира 2018 года. Все это происходит на фоне других важных футбольных новостей в самой России: со своего поста ушел глава Российского футбольного союза Николай Толстых, вместо «России 2» решено запустить новый национальный спортивный канал (с участием команды «НТВ-Плюс»), а московский «Спартак» лишился главного тренера и гендиректора одновременно. Специальный корреспондент «Медузы» Илья Азар поговорил о происходящем в мировом и российском футболе с футбольным комментатором и главредом спортивных каналов «НТВ-Плюс» Василием Уткиным. Комментатор сомневается, что Россию лишат чемпионата мира, новым главой РФС видит министра спорта Виталия Мутко, а тренером «Спартака» — Дмитрия Аленичева. О новом спортивном телеканале, как и о своем участии в «снежной революции» Уткин разговаривать отказался. 

О ФИФА

— Россия может потерять право на проведение чемпионата мира 2018 года?

— Навряд ли, поскольку чемпионат мира — это мероприятие масштабное и системное, и его очень трудно взять и перенести куда-то. За всю историю чемпионат мира переносился только один раз, когда Колумбию, где можно было разметку на поле сделать из другого материала, лишили права на проведение чемпионата мира в 1986 году.

— Но много говорили, что у Украины отберут чемпионат Европы 2012 года…

— А говорят об этом всегда, но это все слишком серьезно. И потом, можно нарваться на очень серьезные судебные иски. Я не верю в отмену чемпионата в России. Она может случиться, только если Россия вдруг сорвет все сроки и объявит себя банкротом. Или если начнется мировая война.

— Еще призывают объявить российскому ЧМ бойкот.

— Это бред полный. Когда-то Олимпиаду бойкотировали, но ведь есть еще куча других соревнований, а футбольной сборной, чтобы бойкотировать чемпионат мира, нужно для начала бойкотировать отборочный турнир. То есть сборная на два года прекращает свое существование. Кто на это может пойти, ей-богу? Только если отдельные футболисты какие-то.

— Ну вот украинское телевидение отказалось транслировать матчи даже своей сборной на молодежном чемпионате мира — только потому, что ФИФА финансируется «Газпромом».

— Простите, но есть такая поговорка про хохлов: если у меня дом сгорел, надо, чтобы у соседа корова тоже сдохла. Я, кстати, не вижу ничего обидного ни в слове «хохол», ни в слове «кацап». Поэтому чего ж тут удивляться? Я прекрасно понимаю, что с Украины сегодня могут раздаваться абсолютно любые слова, и отношусь к этому абсолютно спокойно и беззлобно.

— Вы говорили, что «Россия получила чемпионат так, как можно было его получить». Это что означает?

— Ничего не означает. Все мировые спортивные организации — это организации закрытые, которые подотчетны только сами себе, а прочим законам — весьма условно. Они сами себя регулируют, и поэтому — как они там внутри себя захотят это распределить, так они это и распределяют. Все — и Бразилия, и ЮАР, и даже Германия — получают чемпионат одинаковым образом. Был же колоссальный скандал, когда Германия и Англия претендовали на проведение ЧМ, и первая победила чуть ли не в один голос.

— Могла быть какая-то коррупционная составляющая?

— Может быть, коррупционная, может быть, лоббистская составляющая, может быть, какая-то другая составляющая или прихоть — я этого не знаю. Но есть правила игры, которые не всегда законны. У мафии тоже есть правила игры. По этим правилам играют все, и все, кто получил чемпионат, играли по этим правилам.

— Но если вскроется что-то конкретное, то уже неважно, по каким правилам все играли. Вот ФБР займется вопросом получения чемпионатов Катаром и Россией.

— По поводу Катара я боюсь говорить, чтобы не получить иск за клевету. Понимаете, это все равно что дать провести чемпионат мира Гренландии, только наоборот (в Катаре летом в футбол из-за жары играть невозможно — прим. «Медузы»). Это решение, последствия которого никто не обдумывал. Может быть, Блаттер надеялся, что он к этому времени уже умрет. Катарцы же просто обманули людей. Они сказали, что у них есть некая технология, которая позволит распылить облако над стадионом, чтобы там было прохладно. Это оказалось неправдой. Впрочем, на каких только предвыборных кампаниях не врут.

Понятно, что закрытая система рано или поздно приведет к злоупотреблениям. И потом, как может быть в важнейших вопросах развития футбола голос Гватемалы равен голосу Германии? Почему с каждым годом доходы европейского футбола так или иначе увеличиваются, а количество европейских сборных на чемпионатах мира уменьшается? Что бы ни вскрылось в результате этого расследования, ничто меня не удивит. Меня удивит, только если в этой истории появятся трупы.

— Мне кажется, Россия и Катар в мире воспринимаются довольно одинаково — два мешка с деньгами, только в одном холодно, а в другом жарко.

— Южная Корея и Япония тоже получили чемпионат потому, что они мешки с деньгами. Трудно на эти темы говорить, потому что получается, что я должен либо окончательно разгромить позиции ФИФА и Блаттера лично, либо отстаивать их позиции.

Вы же не будете отрицать, что проведение чемпионатов мира по очереди на разных континентах способствовало развитию футбола? Посмотрите, сколько корейских футболистов теперь играет в Европе. Поэтому [достижения ФИФА] это непростой вопрос.

Я бы все-таки сузил эту проблему. Если будут доказаны конкретные факты коррупции, то это можно только приветствовать. Любая международная спортивная организация — это некий компромисс, и если этот компромисс у всех участников не вызывает доверия, то он не работает. Сейчас вообще абсолютно непредсказуема судьба ФИФА. Она может трансформироваться, безусловно, и она может просто умереть, а вместо нее будет жить совершенно другая организация.

— Почему расследованием коррупции в ФИФА занялись американцы?

— Все это расследование стало возможно, потому что американцы завербовали человека из верхушки ФИФА. Он американец, и они его взяли за задницу по каким-то американским делам, а он, как я понимаю, согласился быть их агентом в этом вопросе. Видимо, он просто слил. Ведь и коррупция в итальянском футболе была вскрыта, когда расследовали совершенно другое дело, получили разрешение на прослушивание телефонов некоторых спортивных функционеров, и тут выяснилось.

— В заговор против России, о котором заговорили из-за тех же американцев, вы не верите?

— Россия на географической карте огромная, колоссальная страна, а на футбольной карте — очень средняя, и я не могу допустить, что [это заговор]. Тем более что расследование началось три года назад, когда ничто, как говорится, не предвещало. Но здесь, конечно, был какой-то политический катализатор, потому что когда чемпионат мира отдали Катару — это как свадьба той чеченской девочки на милиционере. Вроде бы все нормально, но все всё понимают.

Единственное, что из прозвучавшей информации хоть как-то связывает всю эту историю с Россией, — что будто бы с помощью этого американского доносчика Чака Блейзера была записана какая-то длинная беседа с участием одного из руководителей оргкомитета чемпионата мира в России Сорокина. Ну и что?

— А вам вообще идея проведения чемпионата мира по футболу в России кажется позитивной?

— Да. Если, конечно, с умом сделать. А если два раза с этой целью перестраивать один и тот же стадион, то нет.

— А позитив в чем?

— Если бы вы побывали на чемпионате мира, вы бы не спрашивали. Это позитивно всем, каждым днем, каждым моментом.

— Так я спрашиваю не про вас или меня, а про страну.

— А мы с вами что — не часть страны, что ли? Послушайте, ну сколько было скепсиса в отношении Олимпиады. Но ведь правда получилось круто? Все те эмоции, которые должна давать Олимпиада, мы получили.

— Смотря что считать «крутым». А распил, трата денег в сложное для страны время?

— Не хочу об этом судить. Я не был в Сочи после Олимпиады, но на Олимпиаде было очень круто и весело. Тут ведь что важно? Чемпионат мира по футболу круче Олимпиады, потому что он принадлежит всей стране, а не только одной точке страны. Но и Олимпиада рождает какое-то удивительно чувство — с одной стороны, своей идентичности — государственной, национальной, но при этом и того, что все это происходит в колоссальном, огромном мире. Нет более всемирного события, чем Олимпиада или чемпионат мира по футболу.

— Но от Олимпиады в Сочи такое чувство возникло не у всех. Может, потому что это шло параллельно событиям в Крыму. К тому же этот патриотический угар…

— Я не чувствовал патриотического угара, во-первых. Во-вторых, например, на Олимпиаде в Атланте это тоже присутствовало.

— Но вы же все-таки здесь живете и знаете, что у нас патриотизм принимает формы «Антимайдана».

— Это случилось после Олимпиады и не вследствие Олимпиады. И я бы сказал, что Олимпиада — это один из упущенных исторических шансов для того, чтобы мы все чувствовали себя в равной степени гражданами страны.

— ФИФА при Блаттере была очень косной организацией. Например, видеоповторы так и не ввели.

— Ну и что? А зачем они нужны? Это иллюзия, понимаете? Было или не было нарушение, с помощью этих повторов точно не установишь…

— Можно увидеть офсайд или взятие ворот.

— Совершенно верно, настанет момент, когда эти две вещи можно будет фиксировать технически. И это будет по логике вещей правильно, потому что боковой судья должен видеть положение игроков по линии перед собой, и одновременно момент передачи. А для оценки того, было или нет нарушение правил, обязательно необходима оценка судьи, и он должен понимать, что это его оценка, чтобы не потерять уверенности в себе.

Я когда-то для себя сформулировал такой немножко парадоксальный вывод о том, для чего вообще судья нужен. Для того, чтобы игра не останавливалась. Спорные моменты были и будут всегда, но игра должна быть продолжена, и кто-то должен решить, что все-таки было.

— Но в целом это Блаттер не хотел ничего менять в футболе?

— Знаете, правила должны быть косными, правила должны очень трудно и очень редко меняться. Это обязательное условие всех правил. Футбол остается на первом месте во всем мире по интересу. Меняются правила, когда отстают или недозарабатывают. Футбол популярный, потому что сексуальный. Хоккей вот не сексуальный, а брутальный.

— Это для женщин ответ, а не для мужиков. Мы же не потому футбол смотрим, что он сексуальный…

— Почему? Это же чувство, не обязательно подразумевающее конкретное влечение к объекту наблюдения. Вот есть фильм «Непристойное предложение», где Редфорд играет миллиардера, а Вуди Харрельсон и Деми Мур — молодую пару, которой нужны деньги. И Редфорд предлагает им решить все их проблемы, если Харрельсон позволит ему переспать с его женой. Неужели вы думаете, что мужчины смотрят этот фильм только ради Деми Мур? Они смотрят и на то, как Редфорд ухаживает, как он соблазняет. Мало того, они начинают сразу болеть — за Харрельсона или за Редфорда.

Об РФС

— Кто будет новым главой РФС?

— А это сейчас не самый главный вопрос. РФС нуждается не в харизматике, РФС нуждается в компромиссе, нуждается в фигуре, которая способна как объединять, так и решать вопросы. Но я почти уверен, что главой РФС станет [министр спорта России] Виталий Мутко. Есть только одно препятствие — прямой запрет министру заниматься федерациями. Но очень наивно полагать, что главой РФС может стать [бывший руководитель департамента культуры Москвы] Сергей Капков. Это было бы, конечно, идеально, но этого не будет никогда.

— Почему?

— Потому что Мутко будет ревновать и не допустит этого.

— У Капкова же тоже лобби какое-то есть, тот же Абрамович.

— Абрамович не занимается российским футболом. В какой-то момент был найден компромисс, что футболом в стране занимается «Газпром» во всех своих проявлениях. И, кстати, неплохо занимается. И, я думаю, что у них [нарушать договоренности] не принято.

— Но Капков, вы думаете, был бы лучшим президентом РФС?

— Абсолютно. Когда уходил Мутко, я очень надеялся, что Капков выставит свою кандидатуру. Тогда было понятно, что Абрамович постепенно уходит из футбола, и Капков говорил мне еще тогда, что готов выдвигать свою кандидатуру и без поддержки Абрамовича.

Но Сергей человек чрезвычайно умный и при этом еще и очень искушенный чиновник. И выбрали Сергея Фурсенко. Есть такое понятие — больной родственник: когда человек ничего не умеет, но он свой и его бросать нехорошо. Вот ему ищут какое-то дело, чтобы не сильно напортил. Я, конечно, не хочу сказать, что Фурсенко больной, но он наворотил дел.

— Но какие вообще у РФС проблемы?

— Там сейчас гигантский долг. Николай Александрович [Толстых], бедный, пытался сэкономить — ездил на метро, но это не очень помогло. Для меня это очень драматичная история, потому что я отношусь к Толстых с большой человеческой симпатией, но он действительно не справился. Он оказался человеком, совершенно не склонным к компромиссу, и это пытаются многие обернуть, будто бы он слишком честный для этой работы. Он, конечно, честный, но дело здесь не в честности. Президент РФС должен быть как Винни-Пух. Есть представление, что Винни-Пух — это абсолютно русский, православный персонаж, поскольку всех вокруг себя собирает, есть у него элемент соборности. Карлсон — наоборот, европеец и католик, может быть, даже лютеранин, потому что он индивидуалист. Вот президент РФС должен быть не Карлсоном, а Винни-Пухом.

— А Мутко — Винни-Пух?

— Вся его карьера в качестве спортивного чиновника — это карьера Винни-Пуха. Он абсолютный, безусловный и окончательный Винни-Пух. Только, пожалуйста, не выносите это в заголовок.

— А зачем вообще РФС платит такие деньги [тренеру сборной России Фабио] Капелло?

— Сейчас есть два разных пути развития спорта в профессиональном отношении. Можно долго, планомерно создавать, или, скорее, не мешать и слегка направлять систему, которая сделает спорт общенациональным занятием, как в Америке. Есть другой путь — метод зондеркоманд, когда ты отбираешь группу действительно лучших в стране спортсменов и приглашаешь им очень хорошего тренера. Ярчайший пример — дзюдо, в котором у нас до Олимпиады в Лондоне долго не было чемпионов, а тут сразу четыре золотые медали.

Капелло является третьим подряд иностранным тренером в сборной России. Пригласить Хиддинка было жестом отваги — это был первый раз в истории. Карьера Адвоката в сборной — это лоббизм. Он не пригласил в сборную, в сущности, ни одного нового игрока. А Капелло, в принципе, делал все правильно. Он запустил огромную ротацию, он все время везде ездит, он живет в Москве. Но [в РФС как бы говорят:] «Ребята, ну вот видите, я сделал невозможное, я привез вам самого Капелло, я нашел на него деньги, так какой же с меня спрос, ребята?» Это становится такой операцией прикрытия.

— А что же Капелло не смог ничего сделать?

— Пока у нас каждое следующее поколение слабее предыдущего. Было время, когда в сборной выходили одновременно Мостовой, Карпин, Аленичев.

— Но позвольте, они ничего не выиграли, а вот поколение Аршавина бронзу взяло.

— Ну и что? Мы тогда очень сильно отставали по многим другим компонентам, по всему тому, что составляет понятие профессиональной работы. В профессиональной работе нет мелочей. Вот мой очень близкий друг Владик Радимов два года работал в команде, которая называется «Зенит-2». У него во второй лиге работает испанский тренер по физподготовке. Я говорю: «Владик, неужели без этого нельзя обойтись?» Нельзя. Фармакология имеет в спорте огромное значение. Примитивный допинг давно отжил, и фармакология — это, в первую очередь, эффективные методики восстановления и предотвращения травм. А у нас почти с этим не работают.

— Коррупции и договорных матчей в России стало меньше или об этом стали меньше говорить?

— Их стало меньше, безусловно. Я думаю, что их сейчас очень мало. Это достигнуто, в первую очередь, путем естественной эволюции. Раньше для того, чтобы договориться о взаимном удовлетворении, достаточно было, что тренеры друг с другом дружат, а теперь клубы — это все-таки фабрики, в них крутятся очень большие деньги, и так невозможно вести дела. Вот и все.

— А нужен лимит на иностранцев?

— Да, нужен — отмененный (сейчас в России действует правило, которое не позволяет выводить на поле более семи иностранцев, но постоянно обсуждаются другие варианты лимита — прим. «Медузы»). Не должно быть лимита. У нас ограничивается число иностранцев на поле, и нарушается система конкуренции. Мы же говорим, что иностранцы квалифицированные должны поднять уровень российского чемпионата, в том числе, и благодаря тому, что с ними конкурируют за место в составе россияне. А россияне не конкурируют за место в составе с иностранцами. Просто есть русские позиции, есть легионерские позиции.

Можно сделать иначе — лимитировать количество легионеров не на поле, а в заявке. Никакая команда не играет одним составом — всегда случаются травмы, всегда нужно что-то поменять. Это ведет к тому, что все 25 футболистов, естественно, с разными шансами конкурируют за места на поле между собой, и это уже очень серьезный шаг вперед, который будет способствовать реальному повышению уровня.

— Нынешний лимит ведет еще и к росту зарплат у русских футболистов и отсутствию у них желания развиваться.

— До известной степени — да. Мы когда обсуждали ситуацию в ФИФА — дело не в том, за деньги, за лоббизм или за гомосексуализм они отдавали свои голоса, а в том, что сама система не способствует. Вот и тут так.

Вообще, нельзя думать, что деньги губят спорт. Здесь очень много разных красок и оттенков, потому в спорте требуется повседневная работа. А в какой-то момент ты утрачиваешь мотивацию, и это нормально, просто люди профессиональные, которые на это заточены, умеют ее снова находить. Вот почему «Бавария» в этом году так слабо сыграла в Лиге Чемпионов? Потому что все ее игроки стали чемпионами мира. И у «Реала» сезон получился слабее, потому что в прошлом году он добился того, о чем в «Реале» мечтали с конца 1990-х.

О «Спартаке»

— Кто будет главным тренером «Спартака»?

— По моей информации, назначат тренера тульского «Арсенала» Дмитрия Аленичева.

— Это хорошо?

— Не знаю, Аленичев — это в любом случае большой риск. Для него это новый уровень, а за весь год никто его работу не оценивал критически. «Арсенал» является командой, которая априори молодец: ведь «они играют своими силами», «они бьются», хоть и пропускают иногда восемь мячей. Требований меньше, и анализа никто не делал.

Но ведь «Арсенал» до последнего тура сохранял шансы не вылететь напрямую. Его судьба — это вопрос трех-четырех очков. Сколько «Арсенал» потерял из-за того, что Александр Филимонов играл первый круг? Очков шесть точно потерял, а не взять другого вратаря, хотя тот же Ян Муха находился на рынке — это тренерское решение. Аленичев как тренер-менеджер отвечал за комплектование команды, и вступать в сезон с Филимоновым было безусловной ошибкой. Это просто один из примеров.

Я Аленичеву желаю удачи, но он становится тренером «Спартака» на волне обольщения и переоценки его фигуры. Возможно, он окажется еще круче, но пока это так. Ожидания обоснованы только харизмой, именем и статусом легенды «Спартака», но на этом еще никто не тренировал.

— А кто идеальный тренер для «Спартака»?

— Марсело Бьелса может что-то выжать из «Спартака», но, скорее всего, это нереально, а из реальных Аленичев — самый лучший. Абрамович рассказывал мне, что когда выбирал Хиддинка, а его мнение было решающим, так как он платил, то сказал: «Если с папуасами он успеха добивался, то и с нашими добьется». Надеюсь, его в Лондоне не настигнет карательная рука за это.

— Полониевая?

— Нет, я имею в виду общественное мнение. Так вот, Бьелса добился существенного улучшения показателей в «Атлетике Бильбао», который ограничен в кадровых ресурсах. Я знаю доподлинно, что однажды «Спартак» уже был близок к приглашению Бьелсы, но совсем немного опоздал. Вообще, «Спартак» все время ищет второпях — как человек, который проспал, вскочил и вместо шляпы надел сковороду. Так пригласили [бывшего тренера «Спартака» Мурата] Якина, так приглашали Лаудрупа когда-то.

— Но Аленичев — это лучше, чем Якин?

— Якин — это вообще чудовищная ошибка. Он нормальный тренер, просто совершенно не для «Спартака». Эмери, например, был подходящий тренер, но он провалился, у него не получилось с наскока поработать за границей, это бывает с тренерами. Он не во всем разобрался, он не понял, куда приехал. А Якин даже не собирался понимать — он думал, что «Спартак» приехал в него.

Понимаете, есть такое понятие boring football. Скучный футбол. Как можно приглашать Якина, которому не предложили продлить контракт с «Базелем», где он выиграл два чемпионата Швейцарии из двух и неплохо играл в еврокубках. Потому что люди меньше стали на футбол ходить, а «Базель» на эти деньги живет. И вот в год открытия «Открытия» в «Спартак» пригласили тренера, который играет в скучный футбол. Это неописуемо, это не укладывается в голове.

— Вы сказали недавно, что Федун не был хозяином «Спартака».

— Я не знаю, как там все оформлено, но я вас уверяю, что хозяин «Спартака» — [глава «Лукойла»] Вагит Алекперов.

— Но он просто деньги выдает или на что-то реально влияет?

— Насколько я знаю, управлением клуба он не занимается, так как ему не особо интересен футбол. Но, грубо говоря, когда он топает ногой — в этом смысле хозяин.

— В «Спартаке» сейчас в итоге сменилось все руководство. По-новому все будет?

— Есть такое выражение: «роение ритма». Это некие перемены, но когда не знаешь, что происходит. Роение ритма невозможно отличить ни от схватки бульдогов под ковром, ни от бурления говн. Что-то там происходит, но в любом случае я больше за «Спартак» не болею.

— Комментатор же не должен болеть за кого-то — или хотя бы [должен это] скрывать.

— Почему это? Он имеет полное право болеть, а скрыть сейчас ничего нельзя. Комментатор должен стараться быть справедливым в оценках, а какие он испытывает при этом чувства, это его собственное дело.

— Как можно перестать болеть за «Спартак»?

— Я домашний мальчик, меня мама и папа воспитывали, а не улица. Я воспитан в традициях, что нельзя желать поражению сопернику. Это первое. А второе: я воспитался на бесковском «Спартаке», и у меня есть несколько дорогих сердцу моментов, которые я пережил с этой командой. Но Бесков и его команда привили мне любовь и вкус к футболу, а не к сочетанию двух цветов. Того футбола в «Спартаке» сейчас нет. «Спартак» сегодня одевается в черно-зеленое и играет в Краснодаре.

О политике

— Комментатор может высказываться о политике?

— Я не считаю себя человеком с выраженными политическими убеждениями. Иногда что-то вызывает усмешку, что-то — удовлетворение, иногда из-за чего-то вскипает как волна, и ничего не можешь с собой поделать. Потом жалеешь. Но я не занимаюсь ни политической, ни общественной деятельностью, у меня ни на что нет времени, ведь мне надо десять или больше матчей в неделю посмотреть. Но иногда, когда мне кажется это важным, я отстаиваю свою гражданскую позицию.

— Вы же вели митинг оппозиции на Сахарова в декабре 2011 года.

— Вел. Я и на Болотной был, а потом, кстати, не ходил. Я профессиональный ведущий, и мне что-то все время приходится вести.

— То есть корпоратив у «Газпрома» тоже согласитесь вести?

— Я пока недостаточно звездный ведущий — не зовут. Пойду, конечно, чего ж не провести. Мне случалось отказываться от заработков по идейным соображениям пару раз, но не скажу, почему, извините. Надо ценить возможность сказать людям: «И вы еще мне звоните! Да пошли вы на хер». Это приносит иногда большее удовольствие, чем потенциальный гонорар. Ну и потом, я же сотрудник «Газпром медиа». Если было в намеке то, о чем вы говорите, то я бы просто там не работал. У меня нет никаких противоречий с «Газпромом».

— А к Сечину на корпоратив пойдете?

— С милой душой. Он возглавляет огромную компанию, и люди должны иметь возможность отдохнуть. Я в любом случае работаю для людей. Короче, это тот самый случай, когда мухи отдельно, а котлеты отдельно. Я на самом деле не знаю, что Сечин совершил такого, что его нужно ненавидеть. Возможно, и совершил, но я уже запутался. А для «Роснефти» я работал, когда она была ЮКОСом, почему отказываться сейчас?

— Ну, с ней произошли некие изменения…

— Послушайте, это законная деятельность, я с нее плачу налоги.

— Я вас и не обвиняю.

— А я и не оправдываюсь. Есть энное количество людей, к которым я не пойду работать. Я, например, никогда не работаю на свадьбах.

— То есть политических убеждений у вас фактически нет?

— Почему? Глобальные есть. Я, безусловно, человек либеральных убеждений, но как любой нормальный человек я просто не успеваю выработать свою позицию по любому значимому вопросу.

— Мне кажется, вы кокетничаете.

— Я, знаете ли, телезвезда и я, конечно же, кокетничаю. Есть фигуры, которым я симпатизирую, есть, которые мне забавны, а есть фигуры, которые меня пугают.

— Но у вас душа не лежала к Болотной? Это просто работа была?

— Почему? Лежала, я иначе бы не пришел.

— Ну так вы и к Сечину готовы пойти.

— Я, среди прочего, шоумен, и у меня должны быть не абстрактные а предметные мотивы отказаться от работы. У меня есть условие, когда я о чем-то договариваюсь — я ни при каких условиях не буду танцевать. Я не умею этого делать и не хочу чувствовать себя идиотом. Раздеваться тоже не буду — не та у меня фигура, но пока никто не предлагал.

— Вы симпатизировали [оппозиционеру Алексею] Навальному же? Был же у вас знаменитый твит (в 2013 году после обвинительного приговора Навальному по делу «Кировлеса» Уткин в твитере пожелал президенту Путину «жить долго, до суда»; после этого он был на год отлучен от эфира «НТВ-плюс», хотя главным редактором остался — прим. «Медузы»).

— Без комментариев. Кстати, цените момент: вам комментатор отказался что-то комментировать!

— На месте телеканала «Россия 2» теперь будет другой спортивный телеканал, который будет делать и команда «НТВ-плюс». Расскажите о будущем телеканала.

— Как я понимаю, принято принципиальное решение, но я не имею права ничего комментировать.