истории

Война ленточки и мака Как в Киеве отпраздновали День Победы. Репортаж Екатерины Сергацковой

Источник: Meduza

В Киеве в этом году (как и в прошлом) официально День Победы отмечали без традиционного парада — и не 9 мая, а на западный манер — 8 мая, в День памяти и примирения. Все официальные мероприятия проходили в Парке Славы и на примыкающей к нему площади в центре Киева. 9 мая 70-летие Победы в Великой Отечественной отпраздновали представители партии «Оппозиционный блок», в который входят бывшие коммунисты и члены «Партии регионов»: они устроили небольшой концерт и раздавали горячие обеды под аркой Дружбы народов неподалеку от Мариинского парка (там во время «Евромайдана» располагался палаточный лагерь «Антимайдана»). Специально для «Медузы» журналистка Екатерина Сергацкова поговорила с участниками торжеств, а также выяснила, как в Киеве реагируют на новые законы о декоммунизации и придании воинам ОУН-УПА статуса ветеранов Великой Отечественной.

— Ну что это за ужас? Почему у нас всегда перебор-то? — вопрошала журналистка, рассматривая новый образ статуи Родины-матери в Киеве.

— А чего? Мне нравится, — отвечал ей коллега. — Незатейливо и со вкусом оттенили красную чуму маком лопастым…

Рано утром 8 мая (этот праздник на Украине теперь называют Днем памяти и примирения) на голове у «стальной леди» появился надувной венок из маков и желто-синие ленты. Над обновлением внешнего вида статуи поработал знаменитый 27-летний руфер Мустанг — тот самый, который разукрасил звезду на сталинской высотке в Москве в цвета украинского флага, передал деньги от проданного LifeNews видео на поддержку батальона «Донбасс», получил в подарок от министра МВД Украины Арсена Авакова именной пистолет и отправился служить в зону АТО. Равнодушным украшение Родины-матери не оставило никого.

По задумке авторов образа — сооснователей Украинского кризисного медиа-центра Натальи Попович и Геннадия Курочки — венок должен был стать одним из шагов по объединению страны, а заодно «декоммунизировать» скульптуру, в соответствии с недавно принятым Верховной радой, но не подписанным еще президентом, пакетом законов. Правда, щит с высеченным на нем серпом и молотом никто так и не тронул, несмотря на многочисленные призывы «покреативить». Новый и старый символы в одной скульптуре явно спорили.

Пока голова киевской Родины-матери только готовилась показаться на свет с новым украшением, украинское телевидение распространило видео про ветерана Великой Отечественной войны, 97-летнего морского пехотинца Ивана Залужного из Запорожья, который потерял 23-летнего внука Ивана. «В этом году я мечтал отпраздновать этот праздник вместе с внуком…» — рассказывает ветеран в ролике. Но мечта не сбылась: летом младший лейтенант Национальной гвардии погиб в АТО под Амвросиевкой Донецкой области. Видео оказалось невероятно популярным, и во время торжественных мероприятий 8 мая ветерана отдельно приветствовал президент Украины Петр Порошенко. По мысли авторов ролика, история семьи Залужного должна была стать одним из шагов по объединению страны и символической ниточкой между двумя войнами — той, Великой Отечественной, и нынешней, что идет на востоке Украины. Антитеррористическую операцию сам Порошенко назвал недавно «Отечественной войной».

Официальную параллель между двумя войнами подхватили и СМИ: на передовице Kyiv Post, например, к 8 мая вышел коллаж: Гитлер, Сталин и улыбающийся Путин в профиль, с подписью «Спустя 70 лет снова война». Лозунг «Помним, победим», утвержденный на аверсе юбилейной марки «70 лет Победы над нацизмом», обсуждался на всех украинских телеканалах, а Путина непременно сравнивали и с нацистским, и с советским вождем.

Главным же образом Дня Победы в Киеве должен был стать красный мак — символ, позаимствованный у США, которые начали использовать его в 1918 году — для почтения памяти погибших в Первой мировой войне.

* * *

К утру 9 мая красные маки были повсюду. На костюмах телеведущих, на форме у школьников, организованно выведенных на праздник, на кителях ветеранов, вышедших в президентском пуле на возложение цветов в парке Славы, у каждого второго прохожего и на каждом третьем не занятом рекламой ситилайте. Дешевые пластмассовые маки, дорогие маки из войлока, бесплатные маки-наклейки, гвоздики, украшенные черными блестками — имелись маки на любой вкус.

— Наконец-то у нас на День победы цвета УПА [Украинской повстанческой армии], — радостно произносит не очень трезвый мужчина на выходе со станции метро «Арсенальная», ведущей к парку Славы, где проходили основные события 8-9 мая. Там же бродят несколько попрошаек с маками-наклейками.

— Да причем тут УПА, с ума сошел? Это ж из песни «Два кольори»: «червоне — то любовь, а чорне — то журба» («красное — это любовь, а черное — печаль»), — нараспев комментирует женщина из компании прохожих с маками.

— Ну почему, все логично: вот в раде вчера встретились ветераны Красной армии и ветераны УПА — и ничего, руки друг другу пожали! — встревает в спор еще один прохожий.

— А я себе это так объясняю: в 45-м закончилась война, а теперь у нас снова война, и нельзя, чтобы это все повторилось, — втолковывает молодая девушка с букетом гвоздик подруге.

— А как по мне, так это подыгрывание пропаганде России, как будто у нас есть фашизм, — отвечает ей подруга. — И вообще, по-моему, война на Донбассе — такое же вранье, как и тогда.

В толпе ближе к площади Славы градус дискуссии повышается: возле входа в парк Славы, куда киевляне привыкли приносить цветы на 9 мая, собираются коммунисты и люди в кителях с орденами. Многие из них называют себя ветеранами, но фамилий своих не сообщают — говорят, опасаются, что их потом «придут резать».

— Нам испортили праздник, вы же видите? — жалуется один из ветеранов, представляющийся просто Алексеем. — Всегда этот день начинался с музыки, с песен, организованно, а теперь вынуждены собираться молча…

— Полуподпольно! — поддакивает ему мужчина помоложе, одетый по-спортивному и нацепивший красную бейсболку. Свое имя он также называть боится.

— Ну оркестр же есть, почему без музыки-то? — спрашиваю.

— Оркестр этот — правительственный, — обиженно отвечает ветеран.

— Вообще, нас похоронили тут заочно, — говорит мужчина в бейсболке и добавляет почти на ухо: — Эти, бендеровцы.

— Вас — это кого? — уточняю.

— Ветеранов, тех, кто жил при Советском союзе, — отвечает он вкрадчиво. — Был же интернационализм. Нас стерли, изнасиловали в грубой форме. Революция вот эта, вооруженный переворот, бендеровский, националистический. Что мы пережили за этот день уже! Видите, у меня значок есть (достает из кармана значок советских десантников)? Меня запугали, что его нельзя надевать.

— Так ведь закон еще не подписали, чего вы боитесь?

— Да что вы, вот эти господа евреи… — начинает объяснять мужчина, но отвлекается на подошедшую компанию женщин с георгиевскими лентами.

— Я не очень понимаю, почему они называют 9 мая теперь праздником Второй мировой, — рассуждает ветеран. — У нас была Великая Отечественная, 22 июня, а Вторая мировая началась 1 сентября, и мы к ней не имели никакого отношения. А когда Гитлер напал на СССР, с этого времени началась наша война, и закончилась она победой 9 мая. А к войне на востоке Украины мы вообще не имеем никакого отношения! Мы только жалеем, что одни украинцы убивают других. Это великий позор. Никому не пожелаю, чтобы родственники там воевали. Просто в любой войне нужно определить цели. Гитлер ставил цель — захватить конкретную территорию, уничтожить славян, а часть оставить обслуживать Германию. А сейчас война идет против тех, кто не хочет, чтобы ими управляла киевская власть.

— Бендеровская, — добавляет снова присоединившийся к разговору мужчина в кепке. — Они там мародерством занимаются. Убийством младенцев.

* * *

Рядом с забором, отделяющим площадь Славы от парка, мнется небольшая компания людей с бумажными треуголками в руках. Это участники крохотной акции «Письмо ветерану». В письме — поздравление от главы Совета Организации ветеранов Украины Петра Цыбенко, одного из главных коммунистов страны, а под текстом зачем-то проставлен штамп с надписью «Красноармейское письмо бесплатно».

— Для меня это самый главный праздник в году, — говорит обычно громогласный, а теперь как будто немного испуганный Цыбенко. — Все остальные праздники — произвольные от него, потому что не было бы этого праздника — не было бы ничего. И мне, если хотите, стыдно за нашу страну, за нашу власть, которая стыдится ветеранов-победителей, которая пытается провести параллель между ветеранами Великой Отечественной и воинами ОУН-УПА. Хоть и говорят, что каждый народ имеет такую власть, какую заслуживает, но я абсолютно убежден, что народ Украины такой власти не заслуживает.

Для ветеранов Великой Отечественной, объясняет Цыбенко, события 70-летней давности еще не стали историей, а до сих пор остаются частью личной биографии.

— Поэтому когда [бывший президент Украины Виктор] Ющенко попытался объединить ветеранов Великой Отечественной и воинов УПА, ему начали улюлюкать, — говорит коммунист, стараясь не повышать тон и оглядываясь по сторонам. — Чтобы стереть эту грань, общий язык должны найти сами ветераны, но вряд ли они его найдут. А нынешняя война — это тем более разъединяющий фактор. Часть народа Украины заявила о своем праве на самоопределение, и что же они получили взамен? Войсковую операцию по уничтожению этой части населения? Это не просто трещина, а пропасть между той частью Украины и остальной частью. Вообще я хотел бы, чтобы Украина была единой, но как реалист думаю, что это невозможно.

Во время речи вокруг коммуниста собирается компания из десятка женщин с георгиевскими ленточками. К ним подбегает парень с видеокамерой.

— Георгиевская лента — символ нашей победы уже 70 лет, а мак — это символ победы Великобритании и Первой мировой! — втолковывает кому-то женщина с лентой. — Они ж оттуда взяли его, один в один. Посмотрите в интернете «Википедию».

— Да для наркоманов этот мак, — говорит другая участница спора. — И чисто эстетически: черное — это черная дыра. Некрасиво же!

— Они проиграли войну, почему мы должны носить их символы? — вопрошает мужчина с портретами.

— Кто — они? — переспрашиваю.

— Европа проиграла войну, — отвечает он.

— Все же против нас были, — объясняет мужчина. — И Венгрия, и Чехословакия, и Франция выступала на стороне германской коалиции… Весь мир! А мы спасли всех.

— А примирение [в контексте новой символики праздника] что для вас означает? — пытаюсь вывернуть разговор в конструктивное русло.

— Я его не понимаю — этого примирения, — резко отвечает женщина.

— Как можно примириться с людьми, которые сжигали евреев, людей? — возмущается мужчина с портретами. — Оно никогда не будет, это примирение. К тому же точки не расставлены до сих пор. Гитлер говорил: я хочу освободить мир от коммунизма. Но про это не говорят, потому что с коммунизмом ассоциируется еврейская нация, а евреев никто трогать не хочет, в любое время. Потому что весь международный капитал принадлежит им и может задавить кого угодно.

— Кстати, штаб жидомасонский находится именно в Нью-Йорке, — отмечает женщина. — Там их ложа и все самое основное. Мормоны вот эти.

— А вы посмотрите на наше правительство! — продолжает мужчина. — Первое лицо государства — Гройсман. Второе — Порошенко…

— Вальцман! — поправляет женщина. — А для иудеев самое главное — капитал.

— Кстати, в моей семье не было ни одного коммуниста, потому что мы от них пострадали сильно, — вдруг сообщает женщина. — Один дедушка был дворянином, другой настоятелем церкви, и в 1938 году его расстреляли. Но я же жила при коммунистах, я же советский человек! Много было позитивного. Ведь это все (женщина окидывает взглядом площадь) построено за советское время. А что было построено за 23 года? Банки, офисы и жилые дома на продажу? Тот же «Рошен» [кондитерская фабрика, принадлежащая Петру Порошенко], бывшие фабрики — советские, их прихватизировали. И дороги советские…

На площади назревает конфликт: пожилая женщина с двумя бумажными георгиевскими ленточками, приколотыми булавками к оранжевому свитеру, пытается пройти к Аллее героев. Путь ей преграждают несколько мужчин в военной форме с нашивками ОУН — добровольческого батальона, который образовался еще во время «Евромайдана» и недавно отказался регистрироваться в составе Вооруженных сил Украины.

— Мы вас не пропустим с ленточкой! — сообщает ей один из бойцов батальона.

— А я у тебя спрашивать буду, с какой ленточкой мне ходить? Ты посмотри, герой! — отвечает женщина и пытается столкнуть его с пути. Женщину берут в оцепление; с нее пытаются сорвать ленточку, а она молча начинает лезть через забор. Бойцы вчетвером стягивают ее с забора.

— Вы понимаете, что в Песках [поселок в районе донецкого аэропорта] погибают люди из-за ваших лент? Из-за них мы в Песках стоим! — наперебой кричат бойцы ОУН, но в итоге женщину пропускают.

Рядом разворачивается еще одна драма: к группе с георгиевскими лентами подошел пожилой мужчина с маком на пиджаке.

— Вы загнали нас в резервацию с георгиевскими ленточками! — кричит ему женщина с лентой.

— Мой дед воевал! — перебивает другая.

— Мой дед тоже воевал, через Сиваш ездил. Ветеран войны вообще-то, — пытается втолковать им мужчина с маком. — Почитайте историю! — кричит он.

— Не было никогда украинской истории! — кричит она в ответ. — Была Речь Посполитая и была Окраина Речи Посполитой! А теперь ничего нет!

— Московское царство заграбастало нашу территорию! — контратакует мужчина.

— А вы, вонючки, Крым заграбастали! — отбивается женщина. — Вы вообще сами-то откуда?

* * *

То и дело на площади Славы возникают очаги сопротивления. На перекрытой улице появляется группа людей с коммунистическими флагами. Из динамиков, которые коммунисты несут с собой, доносится «Священная война». Первый ряд несет перед собой длинный погребальный венок. Колонну оцепляют бойцы батальона «Киевская городская стража» — их вызвали как официальную подмогу милиции. Пластиковые древка флагов летят в сторону, один из знаменосцев в ходе сопротивления получает по лицу, женщины кричат, детей отводят подальше. К колонне подбегает один из бойцов батальона ОУН, закидывает голову вверх и, приложив руку к груди, вопит: «Ваш Путин — фашист! Мы — обычные украинские националисты, а фашист — в Кремле! Поклонники Сталина, вы убийцы!» Сотрудники милиции берут ошалевшего бойца в оцепление и отводят в сторону.

— А оружие у людей в камуфляже при себе есть? — на всякий случай интересуюсь у одного из милиционеров.

— Милая девушка, — с некоторой тревогой отвечает милиционер. — Я бы на вашем месте уезжал отсюда. Хотите деньги на такси дам?.. У нас нет оружия, чтобы вас защитить.

— А у них?

— А этого мы не знаем. Это вот у Порошенко спросить надо, — говорит он и с извиняющимся видом отходит в сторону.

За происходящим наблюдает из-под солнечных стэтхемовских очков молодой боец батальона ОУН с позывным «Физрук». Вокруг него собрался десяток совсем юных ребят в камуфляже, для них он явно авторитет.

— Для меня этот праздник вообще не уместен, — говорит он, и ребята принимаются кивать. — Надо менять эти ленты георгиевские, убирать в прошлое. В меня сейчас стреляют те, кто с этими лентами. Я из Песок две недели назад вернулся, вот пацанов хороню… И сегодня я в первый раз в жизни надел мак, а ленты никакие никогда не носил. Там, в Песках, другой мир, туда попадаешь как в другую галактику, где тебя постоянно хотят убить.

— У нас же 60% людей думают, что война проходит мимо них, — добавляет юный парень в камуфляже с выбритым чубом.

— От людей с георгиевскими ленточками меня начинает трусить, — говорит «Физрук». — Неприятно это. Война идет, а они считают, что все в порядке. Да вы же видите сами, они сепаратистки конченые, их уже не исправить. Они как собаки на нас бросаются. Их надо грузить в поезда и отправлять туда…

— Куда?

— По ту сторону Донецка. В Россию. Загонять в стойло, пусть там живут и процветают.

Спустя время между батальоном ОУН и «Киевской городской стражей» возникает свой конфликт: добровольцам из ОУН не нравится, что и милиция, и «Стража» пропускает к Аллее героев людей с коммунистической символикой и георгиевскими ленточками. Еще немного — и разразится драка.

— Власть должна была провести переговоры с коммунистами, чтобы они больше не выходили с флагами, — объясняет начальник штаба батальона ОУН с позывным «Скиба». — Законодательство запрещает пользоваться символикой коммунизма, советской империи. Наши хлопцы гибнут, наш батальон каждую неделю терял ранеными и убитыми на передовой, мы воюем с этой символикой и не хотим, чтобы эта зараза пошла дальше в Киев.

— Так ведь президент еще не подписал закон, — напоминает ему журналист украинского телеканала.

— Президент может и не подписывать, — отвечает командир. — Это как всегда у нас: чиновники решают долго, это может длиться пять-десять лет, но мы не можем сидеть и ждать. Мы берем самое активное участие в жизни страны.

После небольшой перебранки бойцы ОУН покидают площадь, напоследок произнося лозунг «Слава нации, смерть ворогам». На их место приходят молодые сотрудники Внутренних войск в бронежилетах и касках. Люди с маками постепенно покидают площадь. Следом расходятся и люди с георгиевскими лентами. Над парком Славы возвышается статуя Родины-матери — издалека не разглядеть, какого цвета ленты на ее голове, а венок из маков в профиль напоминает бейсболку, надетую козырьком вверх. Впрочем, спустя время она останется без головного убора и будет, как прежде, вызывать вопросы и напрашиваться своим щитом с высеченными на нем серпом и молотом на предложения «покреативить».

— Безумию нет объяснения, — оглядываясь вокруг, произносит мужчина в советской форме, на которую помимо советских значков и медалей прикреплен красный мак из войлока. — Надо всем осознать, что сейчас уже не то время, когда волки должны быть сыты, а овцы целы. Пора всем понять, что люди — не овцы. И не волки.