истории

Постельный режим Заведующий терапевтическим отделением — о предпраздничном издевательстве над ветеранами

Источник: Meduza

Ветеранов, которые 9 мая приедут в Москву по собственной инициативе — без приглашения властей, не пустят на парад в честь Дня Победы. Вице-мэр столицы Леонид Печатников пообещал, что их встретят на вокзалах и отправят в Клинику респираторной реабилитации в Звенигороде. По просьбе «Медузы» врач-кардиолог, заведующий терапевтическим отделением Тарусской больницы Артемий Охотин объяснил, почему государству стоит по-другому проявлять заботу об участниках Великой Отечественной.

Неловко комментировать все это с профессиональной точки зрения, потому что ситуация дикая сама по себе: власти собираются отлавливать ветеранов, которые приехали на свой праздник, и автобусами свозить в больницу. Властям кажется, что это — благодеяние. Мне это напоминает благодеяние лагерного начальника, который отправляет доходягу в санчасть.

Но все же и с профессиональной точки зрения есть что сказать про эту «санчасть». Ведь Печатников ничего не изобрел, все это происходит каждый год: ближе к 9 мая министерство здравоохранения начинает усиленно обследовать и лечить ветеранов. Поликлиники и больницы переходят на особый режим. Сверху сыплются приказы: в полном объеме, на дому, амбулаторно, при необходимости — госпитализировать. Наверх идут отчеты: диспансеризацией покрыты 100% ветеранов. В прессе печатают трогательные фотографии: ветеран в палате повышенной комфортности. На стуле возле койки — пиджак с орденами и медалями.

Это кажется логичным и хорошим делом. Чем плохо лишний раз обследоваться, подлечиться? Но медицина устроена сложно, а профилактическая — еще сложнее. Не всякое исследование полезно само по себе. Лишняя информация может быть бесполезной, и при этом травмировать психологически.

Эта проблема — «лишних» обследований — хорошо изучена в западной медицине, где эффективность профилактики проверяется статистическими методами. Статистика показывает, что в пожилом возрасте лишь некоторые профилактические тесты влияют на тактику лечения и позволяют увеличить продолжительность жизни. Например, врач видит на рентгенографическом снимке грудной клетки пожилого пациента тень. Если при дообследовании возникнет подозрение, что это рак легкого, хирурги такого больного оперировать не возьмутся. Но обследование и его результаты, не повлияв на тактику, сильно испортят жизнь пациента. Надо ли знать такому человеку о болезни, которая никак себя не проявляла?

С помощью статистических методов можно понять, какова вероятность, что тот или иной профилактический тест продлит жизнь пациенту. Для такого расчета надо знать, как часто данный тест дает ложные результаты, насколько распространена выявляемая патология, хорошо ли ее умеют лечить и т. д. Исследования показывают, что эффективных профилактических тестов очень мало, особенно, если пациент — пожилой человек. А если тест не полезен — он вреден. На сайте самого известного негосударственного агентства, изучающего профилактику (United States Preventive Services Task Force), такие методы обозначены литерой D: «Имеются четкие данные, что метод исследования не несет пользы или вреден, не рекомендуется использовать данный тест». Среди списка тестов, рекомендованных ветеранам в рамках диспансеризации, многие попадают в эту категорию. Например, определение уровня простатоспецифического антигена у пожилых в большинстве случаев приносит больше вреда, чем пользы.

Российские чиновники не вдаются в тонкости, а действуют по принципу «чем богаты, тем и рады». Праздничный список профилактических исследований, положенных ветеранам, потрясает своей длиной не меньше, чем бессмысленностью. Тщательно обследовать человека — непросто (чисто технически), так что возникает соблазн госпитализировать — когда больной уже в палате, его легче быстро пропустить через все кабинеты. И это еще одна проблема. 

Мне каждый год приходится иметь дело с ветеранами, которых направляют на госпитализацию «ко Дню Победы». И снова все вроде звучит хорошо — где еще искать здоровья, как не в больнице. Но госпитализация опасна. Тема опасности госпитализации появилась в середине прошлого века вместе с современными больницами и с тех пор стойко держится в списке самых обсуждаемых в специальной литературе. Госпитализация влечет за собой осложнения, не связанные с причиной самой госпитализации. Чем старше человек, тем выше риск госпитальных осложнений. Даже больные, не столкнувшиеся с конкретными осложнениями, после выписки оказываются менее самостоятельными, чем до больницы. Особенно высок риск падений и нарушений сознания, связанных со сменой обстановки. Кроме того, возможны ошибки в назначениях, внутрибольничные инфекции, побочные эффекты от лечебных и диагностических вмешательств.

Западной медициной разработаны способы предотвращения госпитальных осложнений. Но главный принцип состоит в том, чтобы по возможности вовсе избежать госпитализации — все, что можно, следует делать амбулаторно, а если уж класть, то поскорее выписывать. После замены сустава или протезирования сердечного клапана больного в современной западной клинике могут выписать на реабилитацию через три-четыре дня. На «профилактическое обследование» ветеранов в российские больницы закладывают минимум на неделю, а то и на две.

Классический каскад госпитальных осложнений выглядит примерно так: пожилого человека кладут в стационар, назначают препарат, снижающий артериальное давление, ночью он встает в туалет и из-за низкого давления падает, в хорошем случае ушибается, в плохом — ломает шейку бедра, следует постельный режим, развивается тромбоз глубоких вен, тромбоэмболия и смерть. Таких путей много и они нелинейны, западным врачам они хорошо знакомы по литературе, а у нас об этом говорят просто: умер — потому что стареньким был.

Я сам много раз был свидетелем развития осложнений у больных, госпитализированных без четких показаний. Они теряются, заражаются больничными инфекциями, одно осложнение цепляется за другое. Сам факт нахождения в стационаре психологически вынуждает врачей назначать лечение — обычно не нужное, но чреватое осложнениями и побочными эффектами. 

Медицина — дело сложное, требующее ума, сочувствия и, как это ни пошло звучит, индивидуального подхода. Не бывает медицины железнодорожников, тружеников тыла или ветеранов. Медицина, распыляемая в государственном масштабе на «контингенты населения», несет ужасный, никем не подсчитанный вред.