Самый успешный диктатор Почему идеи Ли Куан Ю переживут творца сингапурского «экономического чуда»: Foreign Policy
Ли Куан Ю не дожил буквально несколько месяцев до 50-летнего юбилея независимого Сингапура, ставшего именно благодаря его усилиям самой успешной постколониальной страной в мире. Маргарет Тэтчер говорила, что Ли Куан Ю никогда не ошибался, Тони Блэр отзывался о нем как о самом умном мировом лидере, а Барак Обама считал бывшего руководителя Сингапура одной из самых легендарных личностей в истории Азии. Foreign Policy рассказывает, какой след в мировой истории оставил Ли Куан Ю, скончавшийся в Сингапуре 23 марта в возрасте 91 года.
С 1959-го по 1990-й, пока Ли Куан Ю был у руля страны, ВВП Сингапура в пересчете на каждого гражданина вырос с 500 долларов до 55 тысяч. В нынешних международных рейтингах страна соседствует не с другими бывшими колониями, а со стабильной Швейцарией, отмечает журналист Foreign Policy Параг Ханна.
Сингапур получил независимость от Малайзии в 1965 году, когда Ли уже шесть лет занимал пост премьер-министра республики. Сингапурский политик искал пути развития для своей страны — сначала на примерах государств с похожей историей, то есть получивших независимость от европейских империй (Сингапур был колонией Британской империи до 1963-го), а затем в Голландии, где Ли изучал городское планирование и корпоративное управление. Отказавшись от прямого копирования европейского и постколониального опыта, Ли создал собственную модель государства, построенную и на заимствованиях, и на собственных идеях.
Сингапур оказался своего рода испытательной площадкой для многих инноваций, которые затем распространились по планете. Платный въезд в центр города — как в Лондоне; электронные паспорта — как в Эстонии и Южной Корее; электронные платежи за пользование дорогами — как по всему западному миру. Все это — и многое другое — сперва было опробовано и признано успешным в Сингапуре. Китайский лидер Ден Сяопин создал свободную экономическую зону в Шэньчжэне, вдохновившись поездкой в Сингапур в 1978 году; впоследствии Китай стал плотно сотрудничать с сингапурскими властями в области экономики и урбанистики. За помощью в развитии городов к правительству Сингапура недавно обратилась и Индия.
В Сингапуре — один из самых высоких в мире процент миллионеров на душу населения. Разрыв между бедными и богатыми в городе-государстве до сих пор остается значительным, однако и вероятность разбогатеть здесь в два раза выше, чем в США.
Бюрократическая система Сингапура основана на постоянном общении с населением и изучением эффективности работы чиновников. Сейчас модель государственного управления Сингапура можно назвать «инфогосударством», которым управляют статистические данные и демократические механизмы, считает Foreign Policy. Очевидно, что такую же модель могли бы взять на вооружение западные страны.
При этом Ли на протяжении своей продолжительной карьеры неоднократно менял политические пристрастия — в диапазоне от социализма до либертарианства, пока не выработал идеальную для Сингапура модель «государства-няньки» с высоким уровнем социальной ответственности и одновременно — усиленным контролем над жизнью граждан.
Формула «закон и порядок» в трактовке Ли такова: сперва порядок, а потом — закон. Под порядком Ли понимал общественную безопасность и политическую предсказуемость, которую он обеспечил устранением всех возможных конкурентов. Западные СМИ уделяли большое внимание жестким законам Сингапура (таким, как запреты граффити и жевательной резинки), в то время как сингапурское законодательство позволяет сажать за выступления на публике без лицензии и другие проявления свободомыслия. За годы правления Ли большинство его критиков разорялись или отправлялись в тюрьму — а иногда с ними случалось и то, и другое.
В 1990 году Ли передал власть премьер-министру Го Чок Тонгу, затем страну возглавил его сын Ли Сянь Лунг. Однако все это время основатель Сингапура консультировал руководителей и оставался их ментором и наставником. Несмотря на то, что Ли неохотно расставался с властью (об этом говорит и 30-летний срок правления, и методы борьбы с конкурентами), в конечном итоге он предпочитал фокусировать внимание не на себе, а на созданной им системе, которая продолжает работать.
Эталон теперь — не личность, а заведенный порядок. Не Ли Куан Ю, а «ли-куан-юизм». Образцом для подражания в XXI веке должен быть именно он, а не иконы западной демократии, такие как Томас Джефферсон или «отец Европы» Жан Моне, стоявший у истоков Евросоюза (англ. яз.).