истории

«Шалтай-Болтай — побочный продукт других игр» Даниил Туровский встретился с руководителем «Анонимного интернационала»

Источник: Meduza

Блог «Анонимный интернационал», больше известный как «Шалтай-Болтай», за год существования так и не представил публике по-настоящему важных документов. Тем не менее, каждая публикация «Шалтая», которому удалось добраться, как утверждается, до личной почты Аркадия Дворковича, Роберта Шлегеля, Тимура Прокопенко, Дмитрия Медведева и других российских политиков, производит в русских соцсетях сенсацию. А заодно — дает хотя бы общее представление, чем живет и как действует администрация президента России. Специальный корреспондент «Медузы» Даниил Туровский отправился в Бангкок и встретился там с руководителем «Анонимного интернационала», чтобы узнать, откуда взялся «Шалтай-Болтай» и почему они все это делают.

14 августа 2014 года около десяти утра неприметный мужчина зашел в кафе в районе Тишинской площади в Москве. Он заказал кофе, устроился в дальнем углу заведения, открыл недорогой нетбук. Запустил несколько программ: текстовый редактор, крипточат и браузер. Подключился к бесплатному вайфаю и вышел в интернет через VPN на собственном сервере — так, чтобы отследить его действия было невозможно. Открыл в браузере твиттер, ввел логин и пароль, которые были сохранены в отдельном документе. Написал первый твит: «Ухожу в отставку. Стыдно за действия правительства. Простите».

Запись появилась в официальном аккаунте премьер-министра России Дмитрия Медведева. Ее увидели два с половиной миллиона подписчиков.

Попивая кофе, мужчина написал еще несколько твитов: «Стану свободным фотографом. Давно мечтал»; «Несмотря на наши инициативы неким сетевым хулиганам ср@ть на доступ в сеть по паспорту (((»; «Давно хотел сказать. Вова! Ты не прав!»; «Мне нравится читать @navalny». Затем ретвитнул бывшего главу предвыборного штаба Алексея Навального Леонида Волкова и оппозиционного журналиста Романа Доброхотова. Наконец, написал: «Вы думаете в Ялте сегодня скажут, что-то важное? Сомневаюсь. Вот сижу тут, а сам думаю, а на х*я?»

Мужчине не казалось его занятие необычным или чрезвычайным. Он вообще не собирался в этот день идти в это кафе и писать в аккаунт премьер-министра: просто больше было некому — в тот день он оказался единственным не занятым на основной работе человеком из группировки «Анонимный интернационал», широко известной как «Шалтай-Болтай». Программисты из «Шалтая» получили ключи от твиттера премьера уже давно, когда выкачали из iСloud электронные копии трех смартфонов Медведева: пароли от соцсети премьер хранил в заметках на айфоне. Взлом твиттера группировка приурочила к ялтинской речи Владимира Путина. В Крыму, уже присоединенном к России, президент выступал с речью перед правительством и парламентом.

«Мы следили за Медведевым два года, но ничего интересного не попадалось, поэтому решили просто потроллить», — так мне объяснил смысл этого взлома один из членов «Анонимного интернационала».

Спустя полчаса после первого твита пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил информагентствам: «С большой долей вероятности могу предположить, что это проявление хакерства». В правительстве подтвердили: «Твиттер премьера взломали. Последние сообщения, размещенные в микроблоге, не соответствуют действительности». Сотрудники пресс-службы премьер-министра удалили несколько опубликованных твитов, однако мужчина из кафе успел написать кое-что еще: «Мы можем вернуться в 80-е годы. Это печально. Если цель моих коллег в Кремле в этом, то она скоро будет достигнута»; «Россияне не должны страдать из-за проблем в восприятии здравого смысла у верховного руководства страны».

Кроме того, он ретвитнул аккаунт «Анонимного интернационала» — @b0ltai (заблокирован на территории России с июля 2014-го): «Цирк закончился клоуны разбежались. Запрещайте электричество)».

«Творческий техник», как в «Анонимном интернационале» называют человека, писавшего в твиттер Медведева, мог бы строчить твиты столько, сколько ему заблагорассудится — выкинуть его из соцсети никто бы не смог. Пресс-служба, чтобы остановить происходящее, должна была попросить администрацию сервиса заблокировать аккаунт Медведева. Впрочем, спустя час мужчина написал коллегам в чат «Скучно, я сваливаю», закрыл нетбук и вышел из кафе.

* * *

Историю про взлом твиттера Медведева мне рассказал в начале января 2015 года в Бангкоке (столица Таиланда) руководитель «Анонимного интернационала». Свое имя он не раскрывает; запрещает описывать внешность и вести аудиозапись беседы. Для удобства я буду называть его Льюисом (мир «Алисы в стране чудес», с ее вывернутой наизнанку логикой, наиболее точно описывает мир российской политики, считают сами участники группировки).

Встретиться с Льюисом удалось после трех месяцев переписки по электронной почте. Сперва интервью должно было состояться в Стамбуле, потом его перенесли в Киев, а в ноябре 2014-го представители «Анонимного интернационала» сообщили, что встретиться смогут только в столице Таиланда — там «тепло, недорогое спиртное и женщины)))».

Я спросил у «Шалтая-Болтая», связан ли перенос встречи из одного города в другой с тем, что на их след вышли силовики. «Думаем не вышли))) У нас много следов. Да и не боимся мы ничего если честно)) Хочешь верь, хочешь не верь чисто семейные мотивы))) Все мы люди, все человеки))) Кстати с тобой знакомы шапочно через одного общего знакомого в Мск)))», — ответил представитель «Анонимного интернационала», с которым я вел переписку.

* * *

Последние инструкции относительно встречи пришли по почте за день до назначенной даты: «Прилететь [в Бангкок]. Купить местную симку, написать сюда на почту. Перезвонят в течение пары часов — и договоримся о встрече».

Уже в Бангкоке позвонил сам Льюис и сообщил: встреча — через несколько часов в самом многолюдном районе столицы.

Этот район Алекс Гарленд в романе «Пляж» описывал как «страну пеших туристов»: «Почти все здания на ней превращены в гостиницы… В кафе крутят по видео новейшие американские фильмы; вы не пройдете и нескольких метров, чтобы не наткнуться на ларек, торгующий пиратскими кассетами. Улица служит своего рода кессонной камерой для тех, кто только что приехал в Таиланд или собирается покинуть эту страну, лежащую как раз на полпути между Востоком и Западом». В январе 2015 года этот район примерно так и выглядит. Каждый второй европеец прогуливается за руку с тайской проституткой; веселые местные дельцы шепчут туристам: «Трава? Трава есть. Любовь? Любовь есть».

Льюис перезванивает — с другого номера — и просит подойти к дому № 6 на соседней улице. Когда я подхожу к этому зданию, на противоположной стороне улицы вижу мужчину, который машет мне рукой. Перебегаю дорогу. Он ловит моторикшу. Тук-тук срывается с места, разгоняется и петляет между автомобилей. На улице так шумно, что я слышу только отдельные слова Льюиса: «побочный продукт других игр», «представители башен», «Прокопенко», «план работы по себе».

* * *

Чуть больше, чем за год до этой встречи, 12 декабря 2013 года, «Анонимный интернационал» зарегистрировал свой сайт на Wordpress.com (новый сайт, b0ltai.org, появился летом 2014-го).  31 декабря 2013-го интернет-активисты опубликовали текст новогоднего обращения Владимира Путина — за несколько часов до того, как оно вышло в эфир. Следующие 12 месяцев «Анонимный интернационал» выкладывал, в основном, переписку, выкачанную из электронных ящиков и телефонов российских политиков разной степени влиятельности.

Весной 2014-го «Шалтай» слил в сеть сценарий московского митинга в поддержку Крыма, документы о том, как администрация президента готовила референдум в Крыму, предположительную личную переписку Игоря Стрелкова-Гиркина. А еще — документы о том, как компания Евгения Пригожина «Конкорд» якобы курирует кремлевских «интернет-троллей» через «Агентство интернет-исследований».

Игорь Осадчий (упоминался в переписке «Агентства интернет-исследований» как руководитель проекта «Переводчик», ответственного за размещение сообщений в зарубежных СМИ) обнаружил в публикациях свои персональные данные и подал в суд. Представитель Роскомнадзора тогда сообщил: «Суд вынес определение, что информация должна быть удалена, но хостинг-провайдер на наше уведомление не отреагировал, поэтому служба отправила операторам связи предписание о блокировке блога». 27 июля 2014-го доступ к ресурсу b0ltai.org из России был заблокирован по требованию Роскомнадзора. Был заблокирован и основной твиттер группировки @b0ltai. Сейчас «Шалтай-Болтай» доступен в РФ только через VPN или зеркальный сайт; запасной твиттер @b0ltai2 дублирует все записи из заблокированного — вплоть до ретвитов.

За несколько дней до блокировки интернет-активисты показали предполагаемую переписку вице-премьера Аркадия Дворковича о необходимости изменить параметры бюджета на 2015-2017 годы, иначе «будет невозможно обеспечить решение большинства задач, поставленных в программных документах». Дворкович взлом никак не комментировал, его пресс-секретарь отказалась от комментариев «Ведомостям».

В августе 2014-го «Анонимный интернационал» рассказал о трех почтовых ящиках Дмитрия Медведева и показал переписку депутата «Единой России» Роберта Шлегеля об организации атак «троллей» на сайты крупнейших зарубежных СМИ (The New York Times, CNN, BBC, USA Today, The Huffington Post).

Осенью 2014-го «Шалтай» слил электронную переписку аффилированной с московским правительством компании «Московские информационные технологии» с российскими СМИ («Комсомольская правда», «Известия», «Российская газета», «Литературная газета», Regnum) — о публикации заказных статей; а также предполагаемую переписку замначальника секретариата первого вице-премьера Игоря Шувалова. В декабре 2014-го «Анонимный интернационал» выложил фотографию, на которой бывшая пресс-секретарь движения «Наши» Кристина Потупчик сидит, предположительно, в кабинете в администрации президента с сумкой, набитой деньгами.

Через две недели активисты слили предполагаемую почтовую (о заказных материалах против Алексея Навального) и смс-переписку заместителя начальника внутренней политики администрации президента Тимура Прокопенко — в том числе, февральские письма Алексею Гореславскому (в тот момент — заместитель директора по внешним коммуникациям компании «Rambler&Co», владеющей «Лентой», «Газетой», «Афишей» и другими изданиями):

— Слушай, а они тебя вообще не слушают чтоль?

— Я им всем не начальник, это во-первых. Я могу очень сильно рекомендовать, но уволить и оштрафовать не могу. В Газете слушаются, но редакция не до конца отдр*чена, поэтому есть косяки. В Ленте своя позиция на все, Галя ссылается на то, что у нее такой «стандарт» и она его будет исполнять. Вопрос перед акционером поставлен. Делаю, что могу.

Через 20 дней после этого сообщения с поста главного редактора «Ленты.ру» была уволена Галина Тимченко.

В интервью (их давали в крипточатах) пресс-секретари «Анонимного интернационала» Шалтай и Болтай утверждали, что публикуют сливы, потому что их «не устраивают ограничение свободы в сфере интернета и агрессивная внешняя политика», «во внутренней политике… к выборам допускают только тех, кто удобен», «невозможно спокойно работать малому и среднему бизнесу». Целью «Анонимного интернационала» было объявлено «изменение мира к лучшему, хотя бы к большей свободе и информированности общества».

Один из членов группировки цитировал фильм «Хранители»: «Мы делаем это потому, что вынуждены. Когда человек хоть раз видит черную изнанку общества, он больше никогда не обернется к ней спиной».

* * *

Тук-тук останавливается в центре Бангкока спустя 15 минут. Льюис предлагает проехаться еще и на метро. «Мы должны были встретиться недавно с российским журналистом, — объясняет он. — Ну, у нас массивов [информации] много — проверили. Оказалось, что его почту вскрыли [сам] понимаешь кто, и за ним слежка. Пришлось с ним встречу отменить в последний момент. Тебя проверили, за тобой ничего не нашли. Но я все равно попросил Болтая проследить, нет ли за нами хвоста».

— Болтай тоже здесь? — уточняю я.

— Да, он здесь живет. А я приехал на один день передать файлы. Когда у тебя несколько гигабайт информации, иногда проще просто жесткий диск передать лично, чем передавать по сети. Вся информация у нас хранится минимум в двух копиях в разных странах. И нет человека, который имеет полный доступ ко всему. С Болтаем хотели сегодня искупаться в бассейне в его кондоминиуме, но холодно.

«Шалтай-Болтай», если верить Льюису, — «побочный проект» его команды; основная их работа — поиск информации по заказу частных и официальных лиц. Всего в компании — чуть больше десяти человек; помимо технических сотрудников есть еще те самые Шалтай и Болтай, отвечающие за общение с внешним миром, и двое основателей-координаторов (один из них Льюис) и некая Алиса. «Она полевой сотрудник, очень важную работу выполняет — когда нужно, например, сходить в кафе, в которое ходит Прокопенко, сесть за ним и поглядеть, что он набирает на своем компьютере», — объясняет Льюис.

Структура компании, рассказывает ее основатель, больше всего похожа на «клан из онлайн-игр»: сотрудники не знакомы лично, но проводят много времени вместе в чатах. Зарплату им не платят, размер гонораров меняется в зависимости от степени участия в очередной операции по поиску информации. Гонорары перечисляют наличными, иногда биткоинами. После того, как компания начала публиковать документы под брендом «Анонимный интернационал», новых людей в команду не набирали.

Льюис рассказывает: все сотрудники, кроме Шалтая и Болтая, живут в России. Сам Льюис перемещается между Москвой, Петербургом и Казанью (почему именно Казань — не поясняет). «Еще люблю бывать в кафе на Старой площади, где обедает [близкий к Кремлю политолог] Дмитрий Бадовский», — говорит он.

Каждый раз перед тем, как пересекать границу России, Льюис стирает с ноутбука и жесткого диска все файлы. В Бангкок он прилетел на один день из соседней азиатской страны.

* * *

Льюис путает станции метро, так что мы выходим из вагона, возвращаемся по той же ветке туда, откуда приехали. Он направляется в европейское кафе, потому что «не любит азиатскую кухню». Предлагает пойти через трущобы. В закоулках — почти полная темнота; среди лачуг и луж мы не находим прохода насквозь и возвращаемся. Садимся в первой попавшейся кофейне.

Льюис спокоен. Когда говорит, не смотрит в глаза. Разговаривать с ним непросто. На вопросы, касающиеся конкретных ситуаций и имен, он улыбается и обычно говорит: «Давай без комментариев».

— Пойми, «Анонимный интернационал» — это не моя и не наша основная работа. Мы не занимаемся ей постоянно. «Шалтай-Болтай» — это побочный продукт других игр. Мы занимаемся IT-безопасностью и… Как это сказать?

— Опасностью?

— Да. И IT-опасностью.

— Взломами?

— Неточная формулировка. Мы занимаемся получением доступа. Не обязательно путем взлома.

— Но взломать можете?

— Конечно. Но чаще доступ или информацию можно получить другими путями. Например, сходить за человеком в кафе, посмотреть, что он набирает [на клавиатуре]. Иногда, чтобы получить информацию, нужно убеждать. Иногда добрым словом, иногда другим, иногда деньгами, иногда менять одну информацию на другую информацию. Часто проходят мимо нас проекты, тесно связанные с Кремлем. После основной работы всегда остается то, что не пригодилось. Эта информация попадает в «Анонимный интернационал».

— У вас много клиентов?

— У нас есть постоянный небольшой круг клиентов. Нам хватает. Ценник на нашу работу начинается от нескольких десятков тысяч долларов. Про верхнюю планку говорить не буду. Нам всем хватает на жизнь и путешествия.

— Кто ваши заказчики? Кому вы продаете информацию?

— По нашей основной работе мы получаем заказы и от государственных структур, и от частных лиц. Никогда не работаем с теми, кто связан с наркотиками. Но мы утверждаем, что мы независимая команда. Просто часто невозможно понять, кто заказчик. Бывает, добываем информацию для посредников, не зная конечного заказчика.

У собеседников «Медузы» в администрации президента нет единого мнения о том, кто стоит за «Анонимным интернационалом». Они гадают: одни полагают, что это сам Тимур Прокопенко, другие, что это люди Алексея Громова (поскольку про него не было публикаций), третьи — что это Владислав Сурков. «Самое смешное, что всем как-то вообще параллельно, ну типа есть и есть, — рассуждает один из сотрудников управления внутренней политики. — Вначале все на шухере были, летом, например, а сейчас нет. Вообще, тут все вроде как бьются очень давно. Одна группа в свое время даже дошла в своих поисках до Лондона, а потом следы теряются. Но большинство мыслей о конторе. У чуваков уйма информации и их никто не может спалить».

— Мы знаем, что нас ищут, — говорит Льюис. — С мая работает по нам один генерал, сначала работало МВД, потом ФСБ и ФСО. У нас есть десяток эсэмэсок Прокопенко, в которых этот генерал докладывает, что вот-вот, мы уже близко, почти подобрались, ага. Летом через посредников на нас вышли люди, которые попросили взломать аккаунты «Анонимного интернационала», конечно, не зная, что мы — это они и есть. И главной целью ставили не взлом, а последующее выяснение личностей участников. Мы заломили ценник в 100 тысяч долларов. И они отказались. Хотя я не очень понимаю этого, потому что цена-то и не такая большая.

— Значит, ваша основная работа — это сбор компромата?

— Нет. Мы занимаемся изменением реальности. Иногда по работе нужно не просто собрать информацию.

— Ничего не понятно.

— У ОʼГенри есть рассказ — не помню название — про то, как молодой человек никак не может сделать предложение девушке, потому что она очень занята (имеется в виду рассказ «Золото и любовь» — прим. «Медузы»). И вот случается так, что молодой человек попадает с этой девушкой в пробку, еще какие-то события происходят, и он объясняется ей в любви. А потом к отцу приходит человек со сметой: вот столько нужно заплатить таксистам, вот это полицейским, всем, кто участвовал в пробке. Мы занимаемся примерно тем же. Чтобы человек оказался или не оказался в определенном месте, чтобы информация было выложена в определенный момент.

— Приведите пример изменения реальности.

— По основной работе мы добились отставки губернатора. Положили нужному человеку на стол папочку. Я не буду называть имена.

* * *

29 декабря 2014 года Льюис сидел перед ноутбуком с чашкой любимого черного высокогорного гималайского чая. В чате был только Болтай. Немного посовещавшись, они решили выложить часть почтовой переписки Тимура Прокопенко, Болтай опубликовал ссылку на архив в твиттере. Затем Льюис написал в чате: «Все, я спать».

— Ничего необычного, никакой нервозности, никакого большого события [в публикации переписок] для нас [нет], — объясняет он.

— Кто принимает решение о публикации файлов?

— Все вместе обсуждаем. Но могу и я один принять решение опубликовать.

— Что больше всего вызывало споров?

— Гиркин, конечно. Болтай у нас самый радикальный, говорил «выкладывать по полной нужно этого г****на». Шалтай наоборот. Ну а техникам было по-барабану. А Прокопенко не вызывал споров. То, что мы выложили тогда сначала фотографию Потупчик, было открыткой Прокопу. Он сразу понял, что у нас есть. Вообще, мы выкладываем только общественно полезную информацию. Никогда не выкладываем личную.

— Значит, запрет только на личную?

— Мы не будем никогда публиковать гостайны.

— Если бы у вас были данные вроде файлов Сноудена, выложили бы?

— Скорее, нет. Не все нужно выдавать.

— А если файлы говорят о государственном преступлении?

— Тогда выложим.

— Но Сноуден выложил файлы о государственном преступлении.

— То, что он выложил, всем специалистам знающим было давно известно.

— Как файлы к вам попадают, кроме взлома? Кто источники?

— Некоторым сотрудникам администрации президента нравится, что они причастны к борьбе. Когда приезжаю в Москву, встречаемся с некоторыми за ланчем, я даю информацию, мне дают информацию. В основном, источники — это многолетние знакомые там. Но некоторые дают информацию нам по основной работе, не зная, что мы «Анонимный интернационал». А вот с незнакомыми инициативщиками мы не работаем. Очень сложно проверить.

— Про кого будут следующие сливы?

— У нас примерно два терабайта файлов. Есть много файлов о людях, близких к ВВП. По Прокопенко мы выложили только 10%. У нас 40 тысяч смс, там большая переписка с либеральными журналистами, например. Знаем, что самая частая версия, что работаем на Громова, но то, что ничего не публиковалось о нем, не значит, что ничего не будет опубликовано.

— Значит, будет?

— Я сказал: не значит, что ничего не будет опубликовано.

— Почему такое внимание Прокопенко уделяете?

— Мы за Прокопенко наблюдаем больше двух лет. Сейчас он переходит на другую работу (вместо информационной политики займется федеральными выборами — взаимодействием с партиями, Центризбиркомом, молодежными организациями — прим. «Медузы»). Нам показалось важным показать напоследок, чем он занимался в последнее время.

Льюис достает из сумки ноутбук. Долго роется в файлах, потом разворачивает экраном ко мне. На нем — Дмитрий Медведев, развалившийся на стуле в рабочем кабинете, на столе много разноцветных папок. «Вот на столе папочки, в них самое интересное, до них бы добраться», — говорит Льюис. По его словам, после публикаций «Анонимного интернационала» в АП всем сотрудникам запретили пользоваться нерабочей почтой. Сейчас у каждого сотрудника есть защищенная рабочая почта, на которую можно зайти только с определенного IP и с определенного компьютера, но, говорит Льюис, все сотрудники выше помощника вице-премьера эти предписания не соблюдают: «Не придет же фэсэошник к Дворковичу и не скажет: ну-ка, давай-ка выключай».

Мы выходим на улицу.

— Я когда тебя увидел — с рюкзаком и наушниками — подумал, что ты легко можешь меня и записать, и сфотографировать, — говорит Льюис. — И выложить завтра мою фотографию.

— И что вы тогда делать будете? Если выложу.

— Больше не приеду в Россию. — говорит он спокойно. — Напротив твоей фамилии поставлю галочку и при случае подставлю. Ну а так? Прокопенко киллеров пришлет, что ли? Хотя… Ну как меня можно найти в Азии? Это невозможно.

Я спрашиваю, можно ли сфотографировать его ноутбук или шляпу. Льюис вешает шляпу на забор — так, чтобы не было никаких вывесок на фоне. «Очень легко потом приехать сюда, дать денег и получить записи с камер наблюдения», — объясняет Льюис, покупая на улице апельсиновый сок. Он достает из сумки небольшую бутылку джина, отхлебывает; выуживает из кармана одноразовый телефон, который использовал для связи со мной. Платком стирает отпечатки пальцев, вынимает сим-карту и аккумулятор, выбрасывает их в разные мусорные ящики и убегает на поезд в аэропорт.