истории

«Придется найти альтернативы расширению» Вступят ли Украина, Грузия, Финляндия и другие соседи России в НАТО

Источник: Meduza

В 2014 году политики и мировые СМИ заговорили о начале второй «холодной войны». Соседи России, впечатленные стремительным присоединением Крыма и конфликтом на востоке Украины, обсуждают возможность вступления в НАТО — как гарантии от «интервенции» и «гибридных войн». Верховная рада Украины в конце декабря проголосовала за отказ от «внеблокового статуса»: это означает, что Киев попытается стать частью Североатлантического альянса (хотя сделать это будет непросто). Кроме того, обсуждают перспективы вступления в НАТО страны, расположенные в непосредственной близости от России — Грузия, Молдавия, Швеция и Финляндия. По просьбе «Медузы» специалист по международным отношениям Валентин Лазарев оценил, что реально думают о возможном вхождении в блок лидеры этих государств, общественники, эксперты — и сама «принимающая сторона».

Украина

Украинские политики планировали ввести свою страну в НАТО еще с 2002 года. Подобные планы обсуждались администрациями во времена президентств Леонида Кучмы и Виктора Ющенко. Тогда же, в 2002-м совместной комиссией Украина—НАТО был выработан индивидуальный партнерский план для страны. С 2005-го Киев — участник «ускоренного диалога» с альянсом. А в 2008-м на Бухарестском саммите альянса США и Польша внесли предложение предоставить Украине «план действий по членству», заблокированное Францией и Германией. Тем не менее, украинские военнослужащие участвовали в операциях НАТО в Ираке, Афганистане и Сомали.

В 2010 году администрация Виктора Януковича отвернулась было от Брюсселя — Верховная рада приняла закон о внеблоковом статусе Украины. Но после революционных событий 2014 года, с началом крымского кризиса и гражданской войны на Донбассе новая киевская власть опять заговорила о вхождении в НАТО.

Главные сторонники альянса на Украине — бывший премьер Юлия Тимошенко и возглавляемая ей партия «Батькивщина». В сентябре партия настаивала на референдуме по вопросу присоединения к НАТО. После октябрьских перевыборов Верховной рады партии-победительницы, подписав соглашение о коалиции, внесли в него пункт об отказе от внеблокового статуса. Уже 23 декабря украинские парламентарии абсолютным большинством голосов добились его отмены, сделав еще один шаг навстречу НАТО.

После крымского референдума 16 марта 2014-го, по итогам которого полуостров был присоединен Россией, альянс занял четкую проукраинскую позицию, осудив «аннексию» полуострова. Генеральный секретарь блока Йенс Столтенберг на пресс-конференции после заседания совета Украина—НАТО 2 декабря заявил: «Мы до сих пор придерживаемся мнения, что Украина станет членом НАТО».

Правда, мнения рядовых украинцев по поводу членства их страны в альянсе раскололись. Даже война на Донбассе не смогла сплотить граждан Украины по вопросу о НАТО: максимальная доля сторонников блока, зафиксированная соцопросами — 51% (данные на 20 ноября). Если в центральных и западных регионах страны преобладает позитивное отношение к альянсу, а на востоке мнения разделились примерно пополам, то большинство опрошенных в русскоязычных южных регионах высказались категорически против. В такой обстановке решения киевских политиков и их западных коллег могут привести к новым пророссийским выступлениям на юге Украины и, возможно, распространению гражданской войны на другие территории.

Возможно, поэтому столь скептически говорил о перспективе вступления Украины в западный блок посол США в Киеве Джеффри Пайетт: «Думаю, что украинское правительство хорошо понимает, что страна далека от того, чтобы вступить в НАТО. И что если украинский народ когда-то сделает выбор в пользу НАТО, то это должно произойти на основе тщательно проведенных реформ». Аналогичного мнения придерживается и классик западной геополитики Збигнев Бжезинский. Бывший советник президента США по национальной безопасности, пользующийся в России репутацией пещерного русофоба, еще в марте 2014 года призывал новую киевскую власть не присоединяться «к любым альянсам, направленным против России». 9 декабря в интервью «Польскому радио» Бжезинский и вовсе утверждал, что в случае вхождения Киева в НАТО неизбежное обострение конфликта с Москвой «может привести к полному краху украинской экономики и демократической системы».

Ситуация гражданской войны и спора из-за Крыма сама по себе является препятствием к вхождению Украины в евроатлантический блок. Положения о непринятии в альянс стран с нерешенными территориальными спорами (этот миф плотно укоренился в России) в уставе НАТО нет. Но вооруженные конфликты с участием страны — кандидата в члены блока противоречат статье 1 устава, обязывающей страны-участницы «мирно решать все международные споры» и отчасти статье 10, которая требует от кандидата способности «внести вклад в обеспечение европейской безопасности». Это значит, что стремление официального Киева под крыло альянса пока чисто юридически не сможет зайти дальше деклараций о намерениях.

Грузия

Начиная с «революции роз» 2003 года, в результате которой к власти пришел Михаил Саакашвили, официальный Тбилиси неуклонно следует курсу на сближение с институтами объединенного Запада — Европейским союзом и НАТО. С этой целью в 2004 году в Грузии даже было создано отдельное министерство евроатлантической интеграции. В 2006-м Грузия вслед за Украиной запустила механизм «ускоренного диалога» с альянсом, а в 2008-м подала заявку на предоставление ей плана действий по членству, отклоненную вместе с украинской.

Сменившая правительство Саакашвили в 2012 году коалиция «Грузинская мечта» от планов вхождения в НАТО не отказывалась. Даже недавний уход из правительства главных столпов евроатлантизма — министра обороны Ираклия Аласании и его однопартийцев — слабо повлиял на внешнеполитический курс Грузии. 11 ноября новый министр обороны Миндия Джанелидзе провел встречу с дипломатами некоторых государств альянса, на которой уверил их в неизменности вектора развития страны.

Такая стабильность внешней политики обусловлена широкой поддержкой жителей Грузии «пути на Запад». Еще до войны в Южной Осетии, 5 января 2008 года, администрация Саакашвили провела референдум по вопросу членства Грузии в западном блоке, на котором 77% участников проголосовали «за». Однако война показала западным партнерам низкую боеспособность грузинской армии и готовность Кремля отстаивать свою «зону влияния» силовым путем.

НАТО продолжает настаивать на выводе российских войск из непризнанных республик, считая их территорией Грузии — тем самым становясь на одну сторону с официальным Тбилиси по проблеме Абхазии и Южной Осетии. С другой стороны, в грузинском обществе распространено мнение, что сближение с НАТО окончательно оттолкнет от Грузии северные территории. Об этом говорит, например, бывший глава парламента Грузии Нино Бурджанадзе: «Народ должен решить, отказываемся ли мы от шанса на урегулирование в Абхазии и Южной Осетии ценой членства в Альянсе». Портал «Грузия on-line» 8 ноября 2014 года напомнил читателям, что даже во время «пятидневной войны» 2008-го страна так и не допросилась от западных партнеров реальной помощи.

Молдавия

Кишинев — пожалуй, самый маловероятный в Европе кандидат на членство в НАТО: на пути властей встает основной закон страны. Статья 11 молдавской конституции гласит: «Республика Молдова провозглашает свой постоянный нейтралитет».

Однако весной 2014 года многие молдавские политики, напуганные присоединением Крыма, пересмотрели свое отношение к нейтралитету. 2 апреля президент Николай Тимофти выступил с заявлением, что «членство Молдовы в НАТО укрепило бы безопасность страны». В поддержку вхождения в альянс высказывался и лидер Либерально-демократической партии Влад Филат: «В определенных ситуациях Молдова может вступить в НАТО. И я не имею в виду, что в таком случае мы переступаем через статьи конституции». 2 июня Либеральная партия подала запрос в конституционный суд Молдавии о возможности отказа от нейтралитета — и получила отрицательный ответ.

Глава правительства Юрий Лянкэ также выступает за внеблоковую Молдавию. «Мы в НАТО не вступим, и хотим, чтобы все наши партнеры, будь то на Западе или на Востоке, уважали наш нейтральный статус», — цитирует его выступление от 27 ноября национальное информагентство Ava. Всего «нейтральных позиций» придерживаются, по данным портала newscom.md, более половины молдаван.

Положение сторонников альянса осложняется не только конституцией, но и проблемами с неподконтрольной правительству частью страны — Приднестровьем (в этом смысле молдавская ситуация похожа на украинскую и грузинскую). Газета «Независимая Молдова» в июне 2014 года прямо утверждала, что курс Кишинева на НАТО будет означать «крест на приднестровском урегулировании». Из нерешенности приднестровской проблемы в своих оценках исходят и российские специалисты, например, эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО Виктор Есин. По его мнению, «Молдавия не может стать членом НАТО до тех пор, пока, во-первых, не будет решена проблема ее территориальной целостности… и, во-вторых, в случае разрешения первой проблемы (что крайне маловероятно) потребуются еще многие годы, чтобы Молдавия стала отвечать тем критериям, которые предъявляются к претендентам на членство в НАТО».

Смена правительства Молдавии по итогам парламентских выборов 30 ноября вряд ли переломит ситуацию в пользу сторонников альянса. Либералы и либерал-демократы набрали всего 36 депутатских мест в парламенте. Оставшиеся 65 мандатов контролируют политические силы, выступавшие за нейтралитет или сближение с Россией — коммунисты, социалисты и Демократическая партия.

* * *

Реалистичнее всего позицию НАТО по расширению на постсоветском пространстве изложил специальный представитель альянса в Закавказье и Центральной Азии Джеймс Аппатурай. 4 декабря в Тбилиси он объявил, что членство в блоке Молдавии и Украины не рассматривается вовсе, а Грузии — лишь в отдаленной перспективе. Председатель комитета Европарламента по международным отношениям Эльмар Брок также считает, что «пока не время обсуждать членство наших восточных соседей в НАТО».

Российские эксперты тоже слабо верят в планы западного блока по поглощению бывших союзных республик. Директор Центра «Европа—США» Института Европы РАН Олег Гриневский характеризует стремление приблизить НАТО к границам России как «пропагандистское и эмоциональное». По его мнению, на самом деле для западных лидеров «ясно, что включение этих стран весьма для них опасно, пока там не пройдут коренные изменения и в политике и внутренней жизни».

Швеция

Из всей пятерки «кандидатов» на вступление в НАТО Швеция является старейшим партнером альянса. С 1994 года эта нейтральная страна принимает участие в программе «Партнерство во имя мира», а подразделения шведской армии участвовали в миссиях НАТО в Боснии и Афганистане. При этом армия королевства сохраняет высокую боеспособность — бывший военный атташе США в Стокгольме Брюс Эккер в интервью англоязычному шведскому изданию The Local утверждал: «Ваши вооруженные силы соответствуют требованиям НАТО лучше, чем у некоторых стран-членов».

Но главнокомандующий генерал Йоранссон придерживался обратного мнения. В феврале 2013 года он наделал много шума своим заявлением о том, что в случае военного вторжения Швеция не сможет обороняться дольше двух дней. Это вызвало бурную дискуссию о необходимости присоединения страны к НАТО, продлившуюся почти год. Точку в ней поставил премьер-министр Фредрик Рейнфельдт на конференции «Народ и оборона» 12 января 2014 года. «Членство в НАТО не актуально для Швеции, потому что оно не имеет достаточной поддержки в парламенте», — решительно объявил премьер.

Аналогично оценивают ситуацию и сами депутаты риксдага. Эксперт Европейского Института проблем безопасности Оскар Йонсон цитирует официальное заявление партии Умеренных, гласящее, что вхождение в НАТО может осуществиться «только при трех условиях: во-первых, поддержке социал-демократов, во-вторых, Финляндии, и в-третьих, поддержке общественности». Но придя к власти по итогам парламентских выборов 2014 года, социал-демократы и их товарищи по коалиции опубликовали «правительственную декларацию», в которой, помимо прочего, обещали придерживаться нейтралитета.

Скорее всего, официальный Стокгольм еще вернется к рассмотрению этого вопроса. The Local 29 октября цитировало данные опроса агентства Novus, согласно которым, 37% шведов поддерживают идею присоединения страны к НАТО (для сравнения: в мае 2014-го таких было 28%). При этом убежденных сторонников нейтралитета оказалось даже меньше (36%) — впервые в истории отношений Швеции и альянса.

Тот же Оскар Йонсон признает: «Хотя убедить всех шведов в соответствии вступления в НАТО национальным интересам нелегко, вне НАТО Швеции будет все тяжелее обеспечивать собственную безопасность». На него, как и на многих его сограждан, произвели сильное впечатление демонстративные полеты российских боевых самолетов над Балтикой и поиски таинственной (возможно, российской) подлодки в шведских водах.

Финляндия

До последнего времени основой восточной политики Хельсинки оставалась «линия Паасикиви—Кекконена» — политический курс, направленный на поддержание добрососедских отношений с Россией. Но в последние годы политический истеблишмент Финляндии начал обсуждать возможный отказ от этой просуществовавшей почти 70 лет доктрины. Так, 6 мая 2013 года председатель иностранной комиссии парламента и лидер финских националистов Тимо Сойни заявил, что «понятия военного неприсоединения в прежнем смысле слова больше не существует».

После крымского кризиса многим в Финляндии и за ее пределами показалось, что с «линией Паасикиви—Кекконена» действительно покончено. По данным газеты Aamulehti, если в марте Россию считали угрозой только 25% финнов, то в сентябре — уже 43%, а среди работников на руководящих позициях — и все 70%. 15 апреля глава финского правительства Юрки Катайнен объявил, что Финляндия и Швеция должны вместе примкнуть к НАТО, но тут же сделал оговорку, что «с такой позицией я окажусь в меньшинстве».

Последующие высказывания финских политиков доказали правоту Катайнена. 24 июня в кресле премьера его сменил Александр Стубб, пользующийся репутацией, с одной стороны, атлантиста, а с другой — прагматика, не желающего жертвовать отношениями с Москвой. По данным Helsinki Times, 9 октября, отвечая в парламенте на запрос депутата Катри Коми, Стубб заверил, что «в течение срока полномочий этого правительства мы не будем готовиться к членству в НАТО». Министр иностранных дел Эрки Туомиоя в интервью газете Washington Post подтвердил, что «ни одной из финских политических партий это не интересно».

Взгляды Стубба, надо полагать, разделяет и президент страны Саули Ниинистё. Так, 24 ноября глава Финляндии заявил, что не собирается предпринимать что-либо для вступления в НАТО, поскольку подобный шаг окончательно испортит отношения с Россией. Интересно, что ранее и будущий премьер, и будущий президент Финляндии поддерживали идею евроатлантического выбора, но, попав на руководящие посты, изменили свои взгляды. Видимо, это обусловлено слишком тесными экономическими связями стран — доля России в товарообороте Финляндии достигает 14%.

В целом, несмотря на более близкое соседство и исторически недавние войны с «русским медведем», боевой настрой финской общественности слабее, чем у шведов. Опрос Национального университета обороны показал, что сторонниками вступления в альянс являются 27% финнов, в тои числе 15% — за немедленное присоединение к НАТО. 60% респондентов выступили за то, чтобы Финляндия укрепляла оборону своими силами или в рамках региональной кооперации. Схожей политики придерживается и финское Министерство обороны — его глава Карл Хеглунд выступает за оборонительный союз со Швецией и даже предлагает объединить военно-морские и военно-воздушные силы обеих стран в течение пяти лет.

Аналитик российского агентства «Внешняя политика» Ольга Ребро полагает: «Обострившиеся дебаты по поводу членства Швеции и Финляндии в НАТО являются временной реакцией на политику России. Аналогичный всплеск обсуждения этой темы произошел после грузино-югоосетинского конфликта 2008 года. В условиях сохранения статус-кво эта дискуссия не приведет к вступлению скандинавских стран в альянс».

Так же считает и эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО Виктор Есин: «Финляндия и Швеция при желании гипотетически могут стать членами НАТО. Но статус нейтральных стран для них более выгоден во всех отношениях».

* * *

Политическое и экспертное сообщество Европы и США сходятся на том, что расширение НАТО еще долго будет восприниматься российским обществом как прямая угроза. Эксперт Германского института международных отношений и безопасности доктор Марко Оверхаус предупреждает: «Новый этап расширения альянса подорвет доверие и усилит поляризацию в Европе. В долгосрочной перспективе ему придется выработать альтернативы расширению, например, усилить военное сотрудничество с восточными соседями, избегая при этом расширения договора о коллективной обороне».

Аналитики Брукингского института (США) Стэнли Шапиро и Майкл ОʼХэнлон предлагают схожий способ решения проблемы. Они выдвинули идею создания новой структуры европейской безопасности на базе ОБСЕ, которая объединила бы и страны НАТО, и Украину, и Россию с ее союзниками. «НАТО сохранит существующие границы, но новое соглашение о безопасности сделает невозможным его дальнейшее расширение. Постепенно альянс станет играть лишь вспомогательную роль, сосредоточившись на операциях вне Европы», — так выглядят будущие взаимоотношения запада и востока Европы по Шапиро и ОʼХэнлону.

Таким образом, расширения НАТО ни на балтийском, ни на черноморском направлении в ближайшие годы, скорее всего, не произойдет. Альянс ограничится взаимодействием с нейтральными соседями России в формате «усиленного сотрудничества» — что означает координацию оборонной политики, содействие в переобучении и перевооружении войск, но не более того. К тому же жители стран-кандидитов — кроме Грузии и в меньшей степени Украины — не слишком положительно относятся к НАТО.