«Делается все правильно» Кратчайший пересказ пресс-конференции Владимира Путина
Пресс-конференция Владимира Путина, основным мотивом которой было утверждение «мы все делаем правильно, а наши западные партнеры — нет», длилась три с половиной часа. «Медуза» пересказала ее в семи вопросах и ответах — так, чтобы самое важное можно было прочитать за пару минут.
Роман Цимбалюк, украинское агентства УНИАН: Сколько российских военных отправили на Украину и сколько их погибло?
Люди, которые «по зову сердца» исполняют свой долг или уехали добровольцами и участвовали в военных действиях — не наемники, поскольку денег не получали. Украинские военные, задержанные в России — не пленные, они находятся в местах лишения свободы по подозрению в терроризме.
Антон Верницкий, Первый канал: Не является ли ситуация с российской экономикой сейчас расплатой за вхождение Крыма в состав России?
Нет, дело не в Крыме. Девальвация рубля — плата за желание России самосохраниться как нации, цивилизации, государству. Россию можно сравнить с медведем, которого всегда будут стремиться посадить на цепь и лишить когтей и зубов (то есть сил ядерного сдерживания), чтобы затем «тайгу прибирать». Что касается Крыма, то ведь и у Мексики Техас «отхапали».
Наталья Галимова, «Газета.ру»: Кого вы считаете «национал-предателями» и где проходит грань между «пятой колонной» и оппозицией? Чувствуете ли вы ответственность за возвращение термина «пятая колонна», который усиливает раскол в обществе?
Вопрос о грани между оппозицией и «пятой колонной» сложный, эта грань трудноразличимая и внутренняя. «Пятая колонна» — это люди, которые исполняют волю других государств, а оппозиция, даже очень жесткая, борется за интересы своей родины. Лермонтов, к примеру — оппозиционер и патриот, хоть и написал «Прощай, немытая Россия». Ответственности за усиление раскола в обществе не чувствую, потому что я сплачиваю общество, а не разделяю.
Алексей Анищук, агентство Reuters: Вы уверены в своем ближайшем окружении? У вас есть план на случай дворцового переворота?
У нас нет дворцов, не будет и переворота. У меня есть поддержка народа, а это самое главное. У нас нет элит, наша элита — это работяги и крестьяне. Есть богатые люди, кто-то из них недоволен, но это не значит, что Россия должна от кого-то зависеть.
Ксения Собчак, «Дождь»: Как быть с Чечней, где после призыва Рамзана Кадырова наказывать родственников боевиков сжигают дома и давят на правозащитников? Считаете ли вы, что люди по-прежнему делятся на ваших соратников и «бандерлогов»?
Никто не дает никому право на досудебные расправы, а заявление Кадырова было сделано на эмоциях; вероятно, кто-то этим мог и воспользоваться. Никакой травли людей, не согласных с политикой российских властей, на уровне официальных организаций нет. А в Европе есть — Кобзону, Валерии и Газманову власти Латвии запретили въезд в страну.
Екатерина Винокурова, znak.com: Не являются ли настоящими врагами России госменеджеры, которые живут во дворцах, руководители госканалов и политики, призывавшие к войне? И — отдельно — какая зарплата у Игоря Сечина?
Зарплату Сечина я не знаю, я и своей не знаю. Но он эффективный менеджер, исправно делает свою работу. Популизм тут неуместен. Что касается окружения — в моем окружении нет чиновников, я ни с кем не сближаюсь. Кто-то перегибает палку? Может быть, надо за этим следить. Но это всегда и везде есть.
Александр Коляндр, The Wall Street Journal: Вы будете баллотироваться в президенты в 2018 году? Чувствуете ли личную ответственность за кризис в экономике?
О выборах 2018 года говорить еще рано, решение будет зависеть от результатов работы. Президент, естественно, отвечает за все, но времена сейчас для России непростые. Ошибки всегда есть, но в целом административные структуры справляются с задачами, политика ЦБ и правительства — правильная.
Читайте также: Онлайн-трансляция большой пресс-конференции Владимира Путина на «Медузе»