Украина признала юрисдикцию суда, который выдал ордер на арест Путина. Но хочет частично вывести из-под этой юрисдикции своих граждан Законно ли это?

21 августа Верховная рада Украины проголосовала за ратификацию Римского статута — устава Международного уголовного суда в Гааге (МУС — того самого, что выдал ордер на арест Владимира Путина). Через три дня президент Владимир Зеленский подписал закон о ратификации.

При этом украинские власти сделали важную оговорку: в течение семи лет они не будут признавать юрисдикцию МУС в отношении военных преступлений, «если предположительно такие преступления были совершены [украинскими] гражданами».

Эксперты по международному гуманитарному праву теперь спорят, имеет ли такая «отсрочка» юридическую силу.

Аудиоверсия этого текста на «Радио Медуза»

В одной конкретной статье устава МУС. На него обратили внимание сразу три авторитетных эксперта по международному гуманитарному праву:

Каждый из них опубликовал по статье, посвященной использованию Украиной 124-й статьи при ратификации Римского статута. Хеллер и Данненбаум считают, что Киев, «амнистировав» своих граждан на семилетний срок, создал для МУС проблему. Циммерманн не так категоричен: по его мнению, все противоречия можно разрешить.

Как раз та, что позволила Украине сделать при ратификации статута исключение для своих граждан по военным преступлениям.

Правовая коллизия состоит в том, что эта статья считается постепенно отмирающей.

Она появилась в Римском статуте с подачи Франции в последний момент перед принятием финального текста документа в 1998 году. Но в 2015-м ассамблея государств — участников статута приняла решение целиком аннулировать 124-ю статью. В том числе потому, что с 2002 года ее никто не использовал при ратификации. Специальная рабочая группа выбирала, как лучше избавиться от «отжившего» пункта — сразу или через длительный процесс внесения поправки. Остановились на втором варианте.

Теперь, чтобы поправка вступила в силу, ее должны ратифицировать 7/8 всех участников Римского статута. То есть более 100 стран. «Кворума» пока нет: решение одобрили только 23 государства (в основном европейские страны — причем, по замечанию Тома Данненбаума, среди них даже самые принципиальные союзники Киева вроде Литвы, Эстонии и Латвии). Поэтому Украина и имела право воспользоваться 124-й статьей.

Судя по всему, затем, чтобы МУС мог судить военнослужащих российской армии за военные преступления, совершенные в Украине, — но не украинских военных. Для этого власти Украины в комментарии по поводу применения 124-й статьи специально не стали делать оговорку о семилетней отсрочке для предполагаемых военных преступлений, совершенных на территории страны.

Заместитель руководителя офиса президента Украины Ирина Мудрая объясняла, что работа по ратификации Римского статута возобновилась в мае 2024 года. И первой задачей, по ее словам, была необходимость убедить командование ВСУ в том, что ратификация не представляет дополнительных рисков для украинских военнослужащих.

Мы не знаем наверняка. Но к легитимности семилетней отсрочки для украинских военных у экспертов действительно есть вопросы.

Кевин Джон Хеллер и Том Данненбаум сомневаются, что Украина вообще имела право выборочно применить 124-ю статью только для своих граждан, но не для своей территории. Дело в том, что в обоих предыдущих случаях использования странами этого пункта — с аналогичной оговоркой Римский статут ратифицировали Франция и Колумбия — речь шла о полной «формуле». То есть отсрочка предоставлялась как для преступлений, совершенных гражданами этих государств, так и для преступлений, совершенных на их территории.

Так что если судьи МУС придут к выводу, что Украина не могла использовать выборочный подход, потенциальные последствия могут быть крайне неприятными для Киева. От возможности заводить дела на украинских военных (если суд откажется признавать «частичную» отсрочку) до иммунитета для российских военных преступников (если суд распространит отсрочку и на территорию Украины).

Андреас Циммерманн менее скептичен: он обратил внимание на то, что 124-я статья предоставляет отсрочку только для военных преступлений. Поэтому можно представить себе конфликт, где одна сторона будет совершать только военные преступления (и ее защитит 124-я статья). А другая — только преступления против человечности или геноцид (и на нее иммунитет распространяться не будет). А раз 124-й статьей в принципе не запрещается предоставлять преимущества одной из сторон конфликта, то и схема, предложенная Украиной, может оказаться рабочей, резюмирует он.

Нет. Кроме семилетней отсрочки, Украина при ратификации Римского статута сделала еще одно важное заявление. Она воспользовалась третьим пунктом 12-й статьи статута — и признала юрисдикцию МУС для всех военных преступлений с 21 ноября 2013 года. То есть с начала Евромайдана, или «революции достоинства».

Третий пункт 12-й статьи позволяет странам, не являющимися участницами Римского статута, передавать под юрисдикцию МУС отдельные преступления. Украина уже дважды использовала этот механизм. Сначала в отношении предполагаемых преступлений, совершенных во время протестов на Майдане, потом — для предполагаемых преступлений, совершенных в Крыму и Донбассе. Формально оба раза юрисдикция МУС распространялась на всю территорию Украины: первый раз с 21 ноября 2013 года по 22 февраля 2014 года, второй — с 20 февраля 2014 года и по сей день. То есть теоретически уже сейчас МУС может осудить украинских граждан за военные преступления.

По мнению Хеллера и Данненбаума, налицо явное противоречие заявлений по третьему пункту 12-й статьи и по 124-й статье Римского статута. Сложно сказать наверняка, у какой нормы будет приоритет. Хеллер ссылается на мнение некоторых своих коллег, которые считают, что заявление о признании полной юрисдикции МУС весомее; но сам он сомневается в такой трактовке.

Циммерманн и тут занимает более выгодную для Киева позицию: эксперт считает, что государство имеет право на то, чтобы его предыдущие заявления по третьему пункту 12-й статьи в момент присоединения к Римскому статуту становились недействительными. Так исключается одновременное действие двух конкурирующих правил в отношении военных преступлений.

Хеллер, Данненбаум и Циммерманн согласны в том, что МУС может преследовать граждан Украины за военные преступления, совершенные в период с 21 ноября 2013 года и до присоединения страны к Римскому статуту. Что будет с преступлениями, совершенными во время семилетной отсрочки, непонятно. Циммерманн предполагает, что они будут полностью исключены из юрисдикции МУС. Даже несмотря на новое заявление Украины о признании юрисдикции суда с 2013 года.

Окончательно это может сделать только сам Международный уголовный суд в Гааге. Например, если прокурор МУС инициирует расследование против украинских военных, судьям предстоит решить, подпадает ли конкретная ситуация под юрисдикцию МУС.

Правда, Украина может и по собственной инициативе избавить МУС от необходимости принимать сложные решения.

Та же 124-я статья Римского статута позволяет государству, сделавшему заявление об отсрочке, «в любое время» снять его. Франция в 2008 году стала первой (и пока единственной) страной, которая воспользовалась этой возможностью.

Amnesty International уже призвала Украину изменить решение по семилетней отсрочке для своих граждан.

Пока нет. Точная дата зависит от того, когда Украина сдала или сдаст свою ратификационную грамоту на хранение генеральному секретарю ООН. Если это произошло в августе, то Римский статут вступит в силу для Украины 1 ноября 2024 года, если в сентябре — то 1 декабря 2024 года.